Булат Нигматулин: «До ядерной войны в реальности не так близко, но все равно мы к ней приближаемся»

Булат Нигматулин, бывший заместитель министра по атомной энергетике России Фото: © Александр Гальперин, РИА «Новости»

«Скромная и мягкая позиция, мне кажется, сегодня должна становиться более жесткой»

— Булат Искандерович, 21 февраля президент РФ Владимир Путин во время послания Федеральному Собранию заявил, что Россия приостанавливает свое участие в Договоре о стратегических наступательных вооружениях (ДСНВ, неофициальное название — СНВ-3). Почему? Что нам дает эта заморозка участия?

— Приостановка участия России в СНВ-3 — это жест, который показывает, что мы недовольны выполнением этого соглашения со стороны американцев. Мы недовольны сегодняшними отношениями с США, потому что такой договор, как СНВ-3, предполагает доверие. Подписывался он тогда, когда это доверие в каком-то виде существовало. Было это еще до известной мюнхенской речи президента Владимира Путина. А сегодня военный конфликт! Сегодня американцы заявляют, что мы противники. Подчеркиваю, не конкуренты, а противники. Они объединили против нас все страны НАТО, хотя мы с этим военно-политическим блоком никакой конфронтации не инициировали, а Украина не член альянса. Тем не менее США явно и тайно поставляют Киеву все мыслимые и немыслимые вооружения, посылают туда своих инструкторов, предоставляют разведданные, поэтому всякие соглашения об ограничении вооружений, включая стратегические, сегодня становятся тормозом для нашего развития. А это недопустимо. Почему? Потому что, видя, какой конфликт идет сегодня на Украине с применением обычных вооружений, как ей искусственно придается дополнительный импульс к эскалации, мы вполне можем допустить, что через какое-то время все больше и больше будет риск перерастания данного конфликта в ядерную войну. А это ужасно. Сначала ограниченная ядерная война, которая потом превращается в обмен ударами, способный привести к разрушению огромных территорией и потерям населения. Это первое.

Второе. Путин затронул тему испытаний ядерного оружия. Это, на мой взгляд, говорит о том, что мы готовимся к ним, потому что знаем о такого рода деятельности со стороны американцев. Всякое оружие надо испытывать. Кроме того, всякое оружие нужно демонстрировать, что оно есть и «живое». Поэтому нам необходимо показывать и демонстрировать серьезность намерений. А мы все время подставляемся. Взорвали наши трубопроводы, а президент в своем послании Федеральному Собранию ничего об этом не сказал, а это же акт войны. Такая скромная и мягкая позиция, мне кажется, сегодня должна становиться более жесткой.

— Буквально на следующий день после оглашения послания, 22 февраля, зампред совбеза РФ Дмитрий Медведев написал в своем телеграм-канале, что Российская армия может защищаться любым видом вооружений, включая ядерное, если США хотят поражения России. Мы повышаем ставки до предела, идем в лобовую атаку, а дальше кто первый свернет?

— Если использовать такое сравнение, то у меня есть внутреннее ощущение, что в лобовой атаке мы не свернем. А в реальности, конечно, кто его знает. Но пока лобовой атаки нет. Мы все время уходим, увертываемся от лобовой атаки, хотя американцы нагло ведут себя. Мы не идем в лобовую атаку, вот в чем слабость нашей позиции. А раз мы уходим от нее, то те все наглеют и наглеют. Да, мы можем защищаться любым оружием, как сказал Медведев, но ведь на поле брани мы не выигрываем. У нас на Украине пока ничья, а воюем мы со всем НАТО. У них экономическая, научно-техническая и прочая база гораздо больше, потенциал мощнее. И производство вооружения тоже больше, если они запустят его на полную мощность. Все страны НАТО — это ведь крупнейшие экономики: США, Германия, Франция, Италия, Испания. Все мобилизованы, чтобы показать солидарность с Украиной, что они едины. А мы одни. Не надо думать, что мы можем на кого-то рассчитывать. Нет! Мы должны и можем рассчитывать только на себя. Если начинаешь военный конфликт, то ты должен рассчитывать на себя, а это значит, что нужно больше заводов, больше производства, больше вооружения, в особенности современного. Но пока же это не так. Пока HIMARS стреляют очень точно, пока наводка GPS очень точная, вплоть до отдельного здания и помещения, находящихся на значительном удалении. Посмотрите на Донецк, он постепенно разрушается. А граница фронта серьезно не отошла от города: что год тому назад, что сейчас. Вот и все. Надо четко говорить, что мы победим. Пока что это заклинание. Пока я не вижу, что мы обязательно победим. А если мы используем тактическое ядерное оружие на территории Украины, то от нас отвернется весь мир. Мы станем абсолютными злодеями. Потому надо воевать другим оружием. А это значит, что и другим количеством солдат, потому что обороной никогда не освободить территорий, даже те, которые сегодня называются Донецкая и Луганская народные республики.

Далее. Любая неудача или заминка с нашей стороны вдохновляет украинскую сторону. Они начинают требовать больше вооружения, и им дают. Им дают и дают! Если с их стороны воюют 600 тысяч человек, то мы в стратегическом плане можем только обороняться. Для наступления нам нужен миллион. Пока об этом не говорится. Идет перетягивание каната. Медленно, по одной деревеньке продвигаемся куда-то там на Запад. Но это очень зыбкая ситуация. Вполне может получиться, что, как осенью в Харьковской области, вдруг раз — и откатимся сразу на 100 километров.      

— Норвежцы уже на днях писали, что российские военные корабли Северного флота начали выходить на боевое дежурство с тактическим ядерным оружием на борту. После этого Путин заявляет, что мы выходим из СНВ-3. Это связанные между собой события? Мы постепенно готовимся к ограниченной ядерной войне?

— К ядерной войне надо готовиться здесь и сейчас всегда. Если мы не будем готовиться к ней, то может оказаться как в 1941 году. Тогда вождь немецкого народа обманул Иосифа Сталина. Он же тоже говорил: «Я не нападу». А потом они вероломно вторглись. Если на тебя вероломно напали, значит, ты слабак и чудак на букву «м». Эта вероломность стоила нам миллионов солдат Красной армии и миллионов жизней мирного населения. Вероломность эта оказалась только для Сталина. Для его командиров это не было вероломным нападением, для его союзников, которые сейчас наши противники, это не было вероломным нападением. Они писали о такой возможности много раз. Тот же Уинстон Черчилль писал. Дипломаты писали, разведчики тоже, а он верил партайгеноссе Гитлеру и его нукеру Риббентропу. Поэтому не надо больше говорить о вероломности, ни тогда, ни сейчас. В результате мы, во-первых, оказались неподготовленными к войне, во-вторых, пропустили такой мощный нокаутирующий удар. Меньше чем через месяц Гейнц Гудериан уже осматривал собор в Смоленске, а это половина расстояния между границей и Москвой. В сентябре пал Киев, началась блокада Ленинграда, и немцы вышли на подступы к Москве. 16 октября наступил момент, когда думали, что будем сдавать столицу. Вот как было дело. А если бы сдали Москву, в которой были сосредоточены все связи, на которую замыкались все коммуникации, то оказались бы на Волге гораздо раньше, чем летом 1942 года.

— То есть мы сейчас реально и серьезно готовимся к применению ядерного оружия, чтобы 1941 год больше не повторился?      

— Это пока жесты, но противник должен знать и понимать, что постоянное боевое дежурство усилено. Надо показать, что мы готовы к любому развитию событий и нас, как когда-то, не захватят врасплох. Тогда мы откатились за два с половиной месяца до Ленинграда и Москвы ровно в соответствии с планом «Барбаросса». Как было намечено за пять месяцев победить Советский Союз, так два с половиной месяца и шло все по плану и графику. Потом началась осенняя распутица, мы немножко очухались и огромными усилиями, огромными жертвами остановили врага. Не сдали Ленинград, подтянули сибиряков и оттащили немцев от Москвы. Это было очень тяжело. Вместе с тем уже тогда нам помогали союзники. Осенью 1941 года мы получили 500 танков и несколько сотен самолетов, большинство из которых были британскими. Об этом тоже надо не забывать.

— Хорошо, на Украине сейчас формируются, обучаются и слаживаются два новых корпуса, которые будут полностью укомплектованы современной западной техникой. Вдруг они сейчас подготовятся, попрут и, как осенью, отгонят нас на нашу территорию и начнут наступление на Крым. Что нам тогда делать? Применять тактическое ядерное оружие? Но вы же говорите, что тогда от нас окончательно весь мир отвернется.    

— Территории Донбасса, Луганска, Херсона и Запорожья уже российские. Ради них Конституцию изменили, и сейчас военный конфликт идет на территории нашей страны. Об этом не говорят, а надо. Не нужно пока долбать по украинской территории, но стоит прямо предупредить о рисках. Однако даже предупреждения пока нет. Ведь что такое предупреждение? Если ты предупредил, значит, обязательно должен ударить. Если предупредил и не ударил, значит, ты болтун, тебя никто не будет слушать. Мы пока не предупреждаем, а делаем жесты. Ничего не сказали о теракте в отношении наших трубопроводов, а это же акт войны. Против нас его совершили, а мы жуем сопли. Если это акт войны, то что должно быть следующим с нашей стороны? Мы заявляем датчанам, норвежцам, что мы туда отправляем наши боевые корабли Балтийского флота и проводим обследование территории. Мы ставим вопрос о том, что сами проводим расследование, потому что на международном уровне никто не хочет этого делать. Проводим расследование явочным порядком и предупреждаем, что любое нападение на наш Балтийский флот будет нами воспринят как акт войны. И тогда норвежцы, датчане и прочие шведы должны понять, что при случае их страны не станет. Но этих действий нет. Нас бьют по одной щеке, мы вытираемся, подставляем вторую. Уж если начали воевать, то надо не все время что-то декларировать, а делать начатое.

Могу сказать одно: я анализирую Великую Отечественную войну, вижу огромный героизм нашего народа, всех наших республик, наций и народностей, но воевали мы значительно хуже, чем вермахт. С бо́льшими потерями, худшим управлением и прочим. Наша победа в 1945-м — это подвиг народа, но не подвиг управления.

«Мы на Новой Земле проведем испытательный взрыв, выходим из договоренностей о запрете испытаний в атмосфере, демонстрируем свои взрывы (не только подземные) и говорим: «Ребята, вот так. Вы хотите войны? Будет» Фото: Global Look Press / www.globallookpress.com

 «У нас другого пути нет, потому что мы не побеждаем»

— После нашей приостановки своего участия в договоре СНВ-3 Джо Байден и Йенс Столтенберг говорят, что это огромная ошибка и они будут на этот шаг реагировать. Как? 

— Резко ухудшается положение, мы на Новой Земле проведем испытательный взрыв, выходим из договоренностей о запрете испытаний в атмосфере, демонстрируем свои взрывы (не только подземные) и говорим: «Ребята, вот так. Вы хотите войны? Будет». Это будет лобовая атака, в которой будет решаться, кто отвернет или у кого благоразумия хватит. У нас другого пути нет, потому что мы не побеждаем. А время работает против нас. Их миллиард, у них экономический потенциал неизмеримо больше, чем наш. Они за год-полтора раскрутят производство вооружений и завалят им украинскую армию.

— Как нам сейчас надо себя вести в связи с этим? Мы, как вы говорите, не побеждаем, приостановили свое участие в СНВ-3, и дальше что?

— А дальше мы должны начать испытание ядерного оружия.

— Но Путин же говорит, что если они проведут, то тогда и мы это сделаем. Первыми мы этого делать не будем.

— Почему мы должны кого-то ждать или о чем-то спрашивать?! Мы начали военный конфликт, мы сказали им, что нам не нравится все, что они делают, все это окружение нас, это резко снижает нашу безопасность. Раз мы начали, то сами должны давить по всем позициям, по тем параметрам, где у нас есть сила. Они взорвали наши трубопроводы, а мы это скушали. Они делают вывод, что могут еще что-то сделать, а мы опять скушаем. Мы все 30 лет кушаем. Все время отступаем.

— То есть они не верят, что мы можем предпринять что-то решительное в их сторону?

— Нет, не верят. Раз Байден поехал на поезде в столицу страны, которая ведет с нами войну, а до этого туда чуть ли не каждый день ездили европейские президенты, министры и чиновники рангом пониже, так чего же мы ни разу никого не «умыли»?! Мы же «умыть» должны были.

— У США есть стратегическая концепция так зазываемого «быстрого глобального удара» по нашим ядерным объектам и пунктам принятия решений, который должен нас разоружить. Не спровоцирует ли наш выход из СНВ-3 этот удар или что-то подобное, тем более мы уже почти воюем, Путин повысил ставки и нервы у всех на пределе?

— Если они будут знать, что ответного удара не последует или он будет слабым, то, конечно, ударят. Повод найдется, раз они взорвали трубопроводы и ведут себя с нами, как в кабаке: «Человек, подай, принеси, пошел вон!» Открыто везут свое оружие против нас чуть ли прямо не на поле боя. Ввели и продолжают вводить против нас все мыслимые и немыслимые санкции. Давят, не скрывая этого, на всех наших квазисоюзников. У нас же союзников нет. У нас же союзники ой-ой-ой! Украине все вооружения поставляют, а нам никто. Может, иранцы что-то такое делают, а больше никто. Иранцы нам поставляют! Почему? Значит, у нас этого оружия в достаточном количестве и номенклатуре не было. Значит, не подготовились к военному конфликту. Если мы собирались воевать, следовало заранее произвести беспилотники, боеприпасы разной номенклатуры — все, что необходимо. Конфликт так не начинают, если ты не готов. Все очень похоже на Великую Отечественную. Климент Ворошилов говорил, что «воробей не пролетит» через нашу линию обороны, «линию Молотова», как ее назвали. На старой границе была «линия Сталина», а эту назвали в честь Молотова. А что в итоге? Пролетел и даже не заметил. Мой отец говорил: «Ну ладно, новую границу прошли, на старой задержатся». Какая старая граница?! Под Киевом только немножко задержали. У нас очень тяжелая судьба была в Великую Отечественную. И тогда нас обманули, а потом вероломно напали, и сейчас нас все обманули, и Ангела Меркель, и Франсуа Олланд, и американцы, и украинцы. Что мы, лохи, что ли?! Ладно, один раз обманули. Хватит!

— Путин в послании говорит, что у американцев полным ходом идет разработка новых типов ядерных боеприпасов. Что это за боеприпасы? Насколько они для нас опасны?

— Любое ядерное оружие для нас очень опасно.

— О наших «Посейдонах», «Сарматах», «Авангардах» и прочем говорится много и красочно, что они не имеют аналогов в мире, а об американских только что они чего-то там создают. Раз у нас оружие, не имеющее аналогов в мире, значит, у американцев априори хуже?

— Все оценки и разговоры о том, что у нас лучше или хуже, проверяются войной. Только войной! Мы говорили, что у нас все хорошо и прекрасно, но начался военный конфликт, и он все показал. Оказывается, у нас обычное вооружение слабое. Оно не дает нам какого-то определяющего преимущества на фронте. Ни модернизированное советское, ни новое.

— Бывший командующий сухопутными войсками Польши генерал Вальдемар Скшипчак высказал уверенность в том, что у Украины уже имеется ядерное оружие, потому что у нее есть атомные электростанции, специалисты. Как вы относитесь к этому заявлению? Может, польский генерал что-то знает, чего не знаем мы, и данный фактор тоже как-то учитывался при демарше нашего президента?

— Этот генерал, по-видимому, плохо обучен. Раньше их учили у нас в академиях, а сейчас уже 30 лет прошло, как Варшавского договора нет. Если он такие глупости говорит, значит, бездарный генерал, потому что это чушь. Атомные станции, которые на Украине мы строили вместе со всем Советским Союзом, реакторы российского КБ «Гидропресс», никакого отношения к ядерному оружию не имеют. Реактор и бомба — это совершенно разные вещи. Чтобы сделать бомбу, нужна взрывчатка. Это высокообогащенный уран и плутоний, который наработан на промышленном реакторе. У них плутония нет, взрывчатку и уран они отдали. Свои ядерные боеприпасы они тоже отдали. Чтобы это сделать, нужно соответствующее производство создать, необходимы зажигатели, корпуса, много еще чего. Потом изделие надо испытать. Этого всего нет. Они все отдали в 1994 году, перевезли на территорию России. Если какой-то генерал такое говорит, то это огромная радость для меня, поскольку у поляков такие командующие.  

«С 2014 года, когда боевики Майдана начали творить террор в Донбассе, сведения о событиях в Крыму, любой бомбе, любой жертве должны были миллионами тиражироваться и распространяться на Западе, привлекая на свою сторону западный истеблишмент, западное общественное мнение» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Мы должны нарастить паритет»   

— Объявляя о приостановке нашего участия в договоре, Путин сказал, что Россия вернется к обсуждению этого вопроса, когда поймет, чего хотят страны Североатлантического альянса и как учитывать их стратегические арсеналы. Условно говоря, что они должны сделать, чтобы мы вернулись к исполнению договора?

— Я думаю, они ничего делать не будут. В нынешней ситуации, пока не рассосется Украина, ничего делать не станут. Мы заявили, что приостановили свое участие. И что? Пока мы не начнем испытывать ядерное оружие и показывать свои серьезные планы, не начнем зубы показывать, ничего не произойдет.

— То есть от того, чем закончится наша спецоперация на Украине, зависит, появится ли какой-то новый договор по стратегическим наступательным вооружениям или его вообще не будет, да?

— Да, договора в его функциональном значении на данный момент, можно сказать, нет. Мы приостановили свое участие в нем. Начальник 12-го главного управления Генерального штаба, которое отвечает за ядерное оружие, заявил, что мы пока не станем наращивать наши ядерные боеголовки, сохраним те договоренности, которые были. Но Путин же сказал, что к нашим договоренностям с американцами надо добавить французские и британские ядерные боеприпасы, которые находятся под командованием США. Получается, что у них в сумме больше, чем у нас. Поэтому мы должны нарастить паритет. Сейчас паритета нет, он ослаб. Мы должны нарастить свой потенциал, потому что у них общий потенциал, единое командование, а у нас с Китаем нет этого. А те говорят, что, мол, надо учитывать и китайские ракеты. Но Китай от нас абсолютно независим, с нами никак не согласовывает свои действия. Поэтому при чем здесь Китай? А наш паритет с США и НАТО слабеет. Чем больше он слабеет, тем больше о нас будут ноги вытирать.

Еще один важный момент. Путин же отдельно остановился в своем послании на богатых, руководителях корпораций и прочих, которые имеют огромные деньги и огромную власть у нас в России. Они по-прежнему держат там денежки. Наша «пушистая» Дума напринимала такие законы с подачи финансово-экономического блока, что больше триллиона долларов вывели, не считая 200 миллиардов в прошлом году. А где специальные налоги на вывоз? 15 процентов всего платят! А в США такие богатые платят 40 процентов, в Британии, Франции и Германии — 45 процентов. А у нас только 15! Эти проценты должны были жить в экономике у нас, а они накапливались кому-то где-то в кубышке. Их сейчас частично забрали. Государственную кубышку тоже забрали — 300 миллиардов долларов. Можно, конечно, говорить, что «замучаетесь пыль глотать в судах», но почему эти деньги вообще ушли за территорию нашего государства? Почему такая дерьмовая для нашего народа была экономическая система? Если посмотреть по всем экономическим показателям, мы значительно хуже, чем Польша. Об этом никто не говорит. По доходам, по финансированию здравоохранения, по финансированию человеческого капитала — по всем позициям мы хуже, чем Польша, не говоря уже о Германии или Финляндии. Это, конечно, отдельный разговор.

У нас как дырявое сито. Сейчас опять волна поднимается — давайте возвращайтесь! А зачем? Деньги уже давно бы здесь были и работали в экономике, если бы налоги нормальными были. Налоговую систему надо сделать как во всем цивилизованном западном мире.

— Как дальше будут события развиваться? Мы приостановили свое участие в СНВ-3, что мы станем дальше делать? Наращивать количество боеголовок до паритета, как вы говорите, проводить испытания, чтобы показать серьезность своих намерений? Каков ваш прогноз?

— Ничего не будет. Поговорим, поговорим, и этим все закончится. Чтобы сделать такие вещи, как я говорил, нужна воля. Серьезная воля. И все вокруг должны знать, что эта воля выразится в конкретных делах и поступках. Пока нам не верят. Пока никаких деэскалаций в отношении нас не происходит. Значит, можно продолжать нас давить, а мы начинаем уповать на международное право.

Еще раз хочу сделать отсылку к прошлому. 3 июля 1941 года была речь Сталина. Ее мало кто изучал. Все помнят только начало: «Товарищи, братья и сестры, к вам обращаюсь я…» А дальше он рассказывает, какие немцы плохие, что они нарушили все мыслимые и немыслимые договоры и международное право, что это на их совести. Какая совесть?! Мы сейчас тоже на это все уповаем, как 3 июля 1941 года. К чему и зачем сейчас это все? Мы упустили Украину и в 1990-х, и в 2000-х годах. Назначили туда Виктора Черномырдина, который пляски гопака устраивал, Михаила Зурабова, который с гражданским обществом не работал, который в их Раду не приходил. Американский посол ходил, гранты раздавал, поляки гранты раздавали студентам, профессорам, с интеллигенцией работали. А эти ребята, наверное, вообще не понимали, что такое интеллигенция и как с ней надо работать, хотя Зурабов из интеллигентной семьи. Все это бросили. Создали отрицательный умысел — антироссийскую Украину даже на той территории, которая издавна была промосковской. Хоть кто-то этим всем занимался? Никто! Потом посадили Виктора Януковича. И что он в итоге сделал? Сбежал. Не воевал, а сбежал. Опять обманули. Путин же говорил, что ему звонил Барак Обама и просил, чтобы «Беркут» не воевал. Внутри Украины мы не создали полностью пророссийскую составляющую.

Я в 2013 году был в Киеве на международной конференции по энергетике и понял, что не проводилось работы. Они сами по себе, мы сами по себе. Здесь свои олигархи крутились, там свои поменьше, наших не пускали на свою территорию, вот и все. А дальше пошло. Какой самый выигрышный антирусский, антироссийский флаг может быть? Конечно, национализм. Другого флага нет. Гитлер тоже говорил, что он борется против Советского Союза за западную цивилизацию. 22 июня 1941 года в 5 часов утра по германскому радио он как раз об этом говорил.

— Часы так называемого Судного дня уже совсем близко к полуночи. По вашему мнению, могут они пробить полночь в ближайшем будущем? Уж больно много факторов в последнее время толкает стрелку к роковой отметке.

— Нет! Неизвестность всегда генерирует осторожность. Не просчитаешь, обратный удар будет или нет, и если да, то какой силы. Понимание, что может случиться обратный удар и неизвестно, какие он будет иметь последствия, это как раз станет сдерживающим фактором. Поэтому до ядерной войны в реальности не так близко, но все равно мы к ней приближаемся. Не отдаляемся, а приближаемся. Потому здравомыслящие люди должны об этом задуматься.

А мы практически полностью проиграли пропагандистскую работу и информационную кампанию. С 2014 года, когда боевики Майдана начали творить террор в Донбассе, сведения о событиях в Крыму, любой бомбе, любой жертве должны были миллионами тиражироваться и распространяться на Западе, привлекая на свою сторону западный истеблишмент, западное общественное мнение. В сто раз активнее должна быть RT. А теперь, когда нас прижали, когда закрыли все, теперь вся игра идет на их поле без нас. Мы начали первыми, поэтому мы враги.