«Больше молиться некому»: легендарный актер и педагог Вадим Кешнер ушел на 87-м году жизни

«С ним поговоришь, и на душе хорошо становится»

«Большая трагедия. Мы видели последний осколок серебряного века. Кешнер был воплощением чистоты и красоты всего русского и немецкого дворянства. Кроме того, он был олицетворением элиты — научной, культурной…» — сказал вчера «БИЗНЕС Online» Дмитрий Туманов, директор фестиваля «Созвездие-Йолдызлык». Некогда ведущий актер театра им. Качалова последние пару десятилетий редко появляется здесь, но на этот раз был серьезный повод, хоть и грустный, — уход из жизни народного артиста РФ и РТ Вадима Кешнера, с которым они некогда выходили на сцену.

Практически вся его жизнь была связана с КАРБДТ им. Качалова, еще в 1961 году он окончил студию при театре и вошел в актерскую труппу. Впрочем, о Кешнере-артисте со знанием дела больше могут говорить представители старшего поколения. Уже много лет он играл на родной сцене очень мало (у нового времени были свои герои), зато еще при жизни стал настоящей легендой театральной педагогики. Их уникальный тандем с Юноной Каревой, она умерла еще в 2013-м, осуществил 10 выпусков актерских курсов в Казанском театральном училище.

«Кешнер был воплощением чистоты и красоты всего русского и немецкого дворянства. Кроме того, он был олицетворением элиты — научной, культурной…»

Все пришедшие на панихиду могли забрать на память книгу «Кешнер и Ко: История одной казанской семьи» авторства известного казанского историка театра Юрия Благова, на одном из разворотов которой две фотографии народного артиста РФ и РТ в компании с двумя важными в его профессиональной жизни женщинами — Каревой и Чулпан Хаматовой. Именно Кешнер посоветовал своей молодой ученице, проучившейся у него в КТУ всего лишь год, ехать дальше и покорять Москву. А Хаматова, уже большая и знаменитая актриса, в свои редкие приезды в Казань старалась найти время для встречи с учителем, с которым сохраняла самые трогательные отношения.

Все пришедшие на панихиду могли забрать на память книгу «Кешнер и Ко: История одной казанской семьи», на одном из разворотов которой две фотографии народного артиста РФ и РТ в компании с двумя важными в его профессиональной жизни женщинами — Каревой и Чулпан Хаматовой

В фойе театра «БИЗНЕС Online» пообщался с еще одним учеником Кешнера, режиссером Ренатом Хабибуллиным. Со своим наставником он созванивался каждый день до последнего. «Я тянулся к этому человеку. Он был не просто учитель и наставник, но еще и хороший человек. С ним поговоришь, и на душе хорошо становится, — вспоминает наш собеседник. — В конце разговоров он благословлял меня на что-то: жизнь, творчество, любовь… Это большая утрата для студентов, для родных, конец целой эпохи для зрителей! Я с Вадимом Валентиновичем бок о бок четыре года провел. Ежедневно он делился своим опытом, рассказывал истории из жизни».

Был знаком с Кешнером и заслуженный артист РТ, актер Казанского ТЮЗа Павел Густов. «Мне посчастливилось, что я мог наблюдать работу Вадима Валентиновича. Во-первых, как студент, наблюдая за своей будущей женой (Алсу Густова — артистка ТЮЗа — прим. ред.). Во-вторых, как коллега, когда мы с ним соединились в работе в студии, которую создал Константин Юрьевич Хабенский, — рассказал Густов нашему корреспонденту. — Я видел воочию его отношение к ученикам, его отношение к процессу — это была большая школа для меня. Сначала как для молодого человека, а потом как коллеги. Этим обстоятельством я счастлив». 

«Это большая утрата для студентов, для родных, конец целой эпохи для зрителей!»

«Люди, это был тысячевольтный заряд!»

Проститься с большим артистом, педагогом и человеком пришло немало людей, к началу гражданской панихиды практически весь зал КАРБДТ им. Качалова был заполнен.

Панихиду вел художественный руководитель театра Александр Славутский. Свою речь он начал с прочтения телеграммы от Минтимера Шаймиева. «Я всегда восхищался энергичностью, оптимизмом и трудолюбием Вадима Валентиновича. Мы все потеряли не только выдающегося артиста, но и обаятельного и доброго человека», — говорится в сообщении.

После Славутский добавил от себя, что в Кешнере он ценил такие качества, как преданность и беззаботная любовь к театру, дисциплина в творчестве. «Человек настолько любил свое дело… За год до этого у меня с ним состоялся разговор, в котором я спросил: „Как дела? Чего надо?“ На что он мне ответил: „Ничего не надо. Только хочу, чтобы меня похоронили из театра“», — вспоминал Славутский, подчеркнувший в своей речи, что артист всегда был «ненасытным и жадным до работы».

Панихиду вел художественный руководитель театра Александр Славутский. Свою речь он начал с прочтения телеграммы от Минтимера Шаймиева

Затем слово передали замминистра культуры РТ Ленару Хакимзямову. «Масштаб личности Вадима Валентиновича, действительно, огромен. Человек большого таланта, великий, большой артист и педагог. Он делал все для своего родного театра и театрального искусства», — сказал он.

Наверное, самым эмоциональным было выступление еще одного коллеги Кешнера по театру, другого народного артиста РФ и РТ Геннадия Прыткова. Почти без голоса, с трясущимися руками, которые нервно перебирали две красные гвоздики, он напомнил, что был знаком с покойным на протяжении 55 лет. «Два друга. Товарищи. Соратник. Два артиста, — тихо и с паузой вымолвил он. — Люди, это был тысячевольтный заряд! Сцена с корнем рвалась от этого заряда. Поэтому я сейчас просто не могу повернуться назад и представить, что его больше в нашем театре нет». Также спикер напомнил, что последней большой работой Кешнера стал профессор Персиков в «Роковых яйцах», а еще отметил, что актера не стало в Страстную пятницу, а это знак дороги в рай.

«День прощания, конечно, печальный, но назвать несчастьем уже нельзя, потому что мы по возрасту не ушли рано, это естественный уход. Вадим для меня был элитарным человеком, аристократом в душе», — сказал другой ветеран сцены, легендарный актер театра им. Камала Равиль Шарафиев. А экс-директор Качаловского театра Григорий Первин знал покойного, когда он был еще молодым артистом: «Общались мы с ним каждый год в санатории „Актер“ в Сочи. Утром я выходил на пляж и смотрел, не стоит ли в конце на волнорезе Вадим. Он стоял, как маяк, высокий, статный, стройный, принимал солнечные ванны».

В конце панихиды взяли слово члены семьи. «Было сказано много слов о том, какой он был актер, — начал говорить об отце Александр Кешнер. — Все мое детство было также связано с театром, я рос за кулисами. Каждое лето проводил с ним на гастролях по два месяца. Видел много его ролей. Великий актер. Да, он педагог… Но он был предан своей семье не менее, чем театру. Семья — святое. С молитвой о каждом из нас он просыпался каждое утро. К сожалению, больше молиться некому».

Набралась сил вспомнить последние дни супруга и Татьяна Кешнер, оказалось, что даже перед смертью он вспоминал о театре и своих учениках. «В один из дней в больнице Вадиму показалось, что к нему пришли ученики со спектаклем, — рассказала вдова. — Он меня что-то спрашивает, причем все так было достоверно, и я не знала, как ему подыгрывать… И он вел большой монолог в адрес своих студентов, как надо жить творчеством, до какой степени нужно отдаваться своему делу. Вадим говорил: „А ты вот этого узнала? Как они узнали, что я здесь, и пришли сюда, отыграли спектакль. Как это здорово!“»

Проводили большого артиста, как и положено, бурными аплодисментами. Похоронили Кешнера на Арском кладбище.