Марсель Вагизов: «В харамных мероприятиях практически не участвую, только если сильно припрет»

Марсель Вагизов: «Да, у сцены есть свои законы, но то, в чем сейчас певцы выходят к зрителю, — это просто ужас. А о певицах даже не говорю» Фото: Оксана Король

«То, в чем сейчас певцы выходят к зрителю, — это просто ужас»

— Марсель, вы известны зрителям прежде всего как эстрадный певец, но в последние годы больше специализируетесь на исполнение религиозных песен. А в Рамазан-2023 вас можно было увидеть исключительно на ифтарах. Когда начался такой поворот?

— Этот поворот хоть и кажется зрителю резким, но я шел к нему постепенно год за годом. После того как встал на намаз, меняется мировоззрение, у меня оно поменялось на 180 градусов. Ведь ты начинаешь совсем по-другому мыслить, воспринимать. Вообще в силу воспитания и благодаря моему педагогу Венере Ганиевой я и раньше не пел случайных песен. Даже мои сценические костюмы никогда не были какими-то несуразными, всегда одевался в строгом стиле. Да, у сцены есть свои законы, но то, в чем сейчас певцы  выходят к зрителю, — это просто ужас. А о певицах даже не говорю.

— Но, главное, это все же качество репертуара.

Или, скажем, купил песню «Шөкер җыры (Аллаһ рәхмәте)» Риваля Хисматуллина и Айгуль Валиуллиной. Она также год пролежала, прежде чем увидела свет. Песня должна созреть. И потом, мы сейчас в основном в халяльных мероприятиях участвуем…

— Только мероприятия без алкоголя на столах?

— В харамных мероприятиях практически не участвую, только если сильно припрет, но это очень редко бывает. Так вот, на никахах заказчик часто требует, чтобы не было музыки.

— Поете а капелла?

— Можно а капелла, используя только голос. Такой формат очень распространен в Дагестане, там 30–40 певцов исполняют песни без музыкального сопровождения. Я, будучи там, познакомился с некоторыми из них, оказывается, есть распоряжения муфтия республики, что на никахе все должно происходить без исполнения на музыкальных инструментах. Только записанная голосом аранжировка.

Я приехал оттуда окрыленным, стал думать, с кем можно у нас сделать такую запись. Посоветовался с Маратом Галимовым, бывшим солистом группы «Казан егетләре», он подсказал, что аранжировку может сделать Альберт Зиятдинов. Это ведь очень сложно, хотя есть дозволенные инструменты, такие как барабан, даф, которые задают ритм. Я предложил Марату спеть дуэтом в таком формате. В мире есть такие исполнители, как Махер Заин, Мухамад Тарик, они, когда создают песню, делают ее в трех вариантах: обычный эстрадный формат, арабский эстрадный формат и арабский безмузыкальный формат. Зритель выбирает, что ему нужно. Сейчас у нас есть четыре мунаджата в безмузыкальном формате, мы их подготовили к Рамазану, так как именно сейчас они наиболее востребованы.

— Да, сейчас в мечетях в перерыве между намазом таравих исполняются зикры, в частности «Альвада».

— Как раз с «Альвада» все началось. Я, будучи в медресе имени 1000-летия принятия ислама, спел эту композицию. Директор учебного заведения Ильяс хазрат записал на телефон и зикр — как вирусная запись, он распространился в интернете. Никакой пиар-компании не понадобилось.

Слева направо: Венера Ганеева, Алина Шарипжанова, Марсель Вагизов Фото: «БИЗНЕС Online»

«Сейчас я готовлю методичку по произношению азана с татарским макамом»

— Споры о дозволенности или запрете на музыкальные инструменты в исламе идут давно, а вы какого мнения придерживаетесь?

— Я, опираясь на мнение наших ученых, таких как Шигабутдин Марджани, могу сказать: если песня со смыслом, не призывает к запретному, а, наоборот, побуждает людей совершать благие дела, то ее можно исполнять, это своеобразный дагват — призыв людей к исламу. Я сейчас практически перестал слушать эстраду. Если случайно в машине включаю радио, то больше трех минут не могу выдержать, потому что нет песен со смыслом.

Отношение к музыке можно сравнить с ножом, которым можно и хлеб резать, и человека убить. Аллах наделяет каждого чем-то, например богатством, но потом спросит о том, на какие цели ты тратил его. Так же и с голосом: если дан тебе талант, то его нужно использовать подобающим образом, за все придется нести ответ в Судный день. Пел ли ты непотребные песни или азаном призывал людей на молитву?

— У вас даже конкурс есть, «Рухи моң», где выбирают лучшее исполнение азана…

— Да, конкурс идет четвертый год, в 2023-м добавились новые номинации — это азан с татарским макамом, то есть характерной манерой исполнения, а также вагаз (проповедь), религиозная песня и мунаджат. Мы «Рухи моң» запустили с целью узнать, что более всего интересно мусульманам.

— И каков результат?

— Очень было мало прислано работ в номинацию «азан», проповедей тоже не так много, хотя мы и денежный приз ввели. Достаточно много религиозных песен, но больше всего мунаджатов — до сих пор присылают, хотя прием заявок закрыли еще в марте.

— Татарский макам при исполнении азана или чтения Корана насколько распространен?

— В эпоху атеизма он постепенно забылся, его смменили арабский, среднеазиатский, турецкий, так как во времена возрождения ислама вернулись, отучившись за рубежом, шакирды и принесли нам именно то, чему их обучали. Сейчас наша задача — возродить именно татарский макам, еще есть старики, которые помнят его, надо это перенять, обработать и запустить на широкую аудиторию. Здесь ведь единственным макамом нельзя ограничиваться. В Турции, например, азан на утренний намаз отличается с призыва на полуденный или послеполуденный, закатный и ночной, у каждого из пяти намазов своя манера исполнения азана.

— В чем главное отличие  татарского макама от остальных?

— Он самый простой, основан на пентатонике, свойственной татарам, у нас все мунаджаты, народные песни основаны именно на ней. Сейчас я готовлю методичку по произношению азана с татарским макамом. Он должен звучать в наших мечетях, а то довольно странно выглядит, когда мечеть построена в татарском стиле, служат в ней татары-имамы, а азан звучит на арабский или турецкий лад. Как бы ты не старался, ты не сможешь сказать, как они, это будет лишь пародия на арабский макам. Раз Аллах создал тебя на этой земле с этим голосом, ты должен и произносить надлежащим образом. У них ведь много полутонов, а у нас строго пентатоника. В прошлом году, когда открывали мечеть «Рауза», я произносил азан, он даже Рустаму Минниханову понравился. Он сказал, что это очень красиво.

«Говорят же: чем больше ты начинаешь петь, тем быстрее из тебя выходит Коран»

— Несмотря на то что сейчас в основном исполняете религиозные песни, нет-нет да и на эстраде вас можно увидеть.

— Одними религиозными песнями трудно себя прокормить, но на эстраде пою в основном ретропесни или народные с новой аранжировкой.

— А вот такой вопрос: почему практически нет песен, связанных с СВО, посвященных военным действиям?

— Сейчас все кому не лень начали сочинять песни, сами их пишут, исполняют. Их главная цель — заработать деньги. Раньше было по-другому. Я читал воспоминания Альфии Авзаловой, она пишет, что песня рождалась неделями, месяцами, вкладывали в нее свои переживания, надежды. Современные песни невозможно слушать.

Мы с Маратом Галимовым записали песню на слова Габдуллы Тукая «Ана догасы», ее должны были прокрутить на радио, пришлось ехать и слушать разные композиции, пока ее не поставили. Так ведь это просто невозможно — одна сплошная безвкусица. Меня хватило на 15 минут, выключил. Говорят же: чем больше ты начинаешь петь, тем быстрее из тебя выходит Коран, поэтому надо слушать религиозные песнопения, халяльные песни.

— А много сейчас проходит халяльных мероприятий?

— Достаточно много. Например, сейчас, как правило, никах и свадьба проходят вместе. Практически никто не проводит их дома. С одной стороны, это и хорошо, не так хлопотно, заплатил — и никаких забот. Много мероприятий сейчас проходит в мечетях, там, кстати, я всегда выступаю в безмузыкальном формате, хотя есть некоторые коллеги, которые поют под музыку, но, мне кажется, это неприемлемо делать в Доме Аллаха.

«Хочу, чтобы все было по-татарски»

— Вы в свое время критиковали «Татар жыры», говорили, что это о бизнесе, а не об искусстве. А фестиваль «Үзгәреш җиле», в котором вы участвуете, — это не бизнес?

— Наверное, для кого-то бизнес, но раз фестиваль одобрен президентом, то какая-то идея там есть. Они же тоже возрождают старинные песни, исполняют их в новой аранжировке, которая делает их еще лучше.

— Проекту уже столько лет, но нельзя сказать, что он стал популярным в народе. Как думаете, почему?

— Возможно, из-за того, что концерты «Үзгәреш җиле» проходят 1–2 раза в год, песня прозвучит 1 раз и потом ее забывают. Если бы было чаще, проходили бы гастроли участников фестиваля…

Марсель Вагизов во время фестиваля татарской песни «Үзгәреш җиле» («Ветер перемен») Фото: «БИЗНЕС Online»

— Но вам что дал «Үзгәреш җиле»? Есть мнение, что фестиваль вас сделал более универсальным артистом.

— Я стараюсь петь только народные песни. Потом, если вы обратили внимание, я всегда выступаю в народном костюме, на голове обязательно тюбетейка. Это мой принцип. Хочу, чтобы все было по-татарски.

— В каком количестве сезонов «Үзгәреш җиле» вы приняли участие?

— Во всех, кроме концерта, что прошел в Нью-Йорке.

— А на татарскую эстраду «Үзгәреш җиле» как-то влияет? Все-таки за эти годы потрачено столько средств на этот проект.

— Не знаю даже, что сказать. Для того чтобы на татарской эстраде произошли изменения, считаю, нужно создать надзорный орган, что-то наподобие худсоветов в советские годы. Сейчас любой человек может любую песню разместить на радио, телевидении. Отсутствует сито, чтобы отсеивать бездарных исполнителей. Когда я был маленьким, на «Радио Татарстан» лишь раз в неделю один час передавали концерт самодеятельности, а сейчас на радио звучит только самодеятельность. Настоящих исполнителей раз-два — и обчелся. Большинство артистов безграмотны, не знают нот, по вокалу хромают, практически не звучит тот же Ильгам Шакиров. Недавно прошел концерт в ГБКЗ, в камерном зале, из классических песен — всем понравилось. Люди соскучились по нормальной песне.

«Если используешь фонограмму, то должен сообщить зрителю. Возможно, ему не понравится» Фото: Оксана Король

«Так приятно на душе, хочется бежать на намаз»

— В общем, современные песни вам не нравятся…

— Разные песни есть, но те, что обычно звучат… Просто в них нет смысла. Например, слова: «На двоих у нас одно сердце». Ну как так может быть — одно сердце на двоих? Смешно. А с религиозной точки зрения есть вообще кощунственные вещи. Поют: «Если бы тебя не было, то я был бы несчастным, умер бы», — это же отрицание судьбы, данной тебе Аллахом. Если ты такое поешь, то становишься грешником. Тем более если песню подхватывают другие, ты становишься причиной распространения греха. А если произносишь восхваления пророку Мухаммаду, то тебе будет награда от Аллаха.

— Есть ведь певцы, которые поют и такие и сякие песни…

— Ну хотя бы так, пусть делают первый шаг. Может, он постепенно перестанет исполнять бессмысленные песни, придет к хорошим.

— Знаю, что вы держали уразу. А много среди артистов постящихся? Тяжело ли совмещать с концертами?

— Довольно много таких артистов. Что касается пения, то, наверное, тяжелее петь во время уразы, но для меня разницы нет, даже наоборот, когда перед ифтаром я говорю азан, то мне легче, а после того, как поем, становится тяжелее. Гастролировать сейчас легче, мы ездим на комфортабельных машинах, останавливаемся в хороших номерах, чего тут трудного? Вот дагестанский муфтият ежегодно в месяц Рамазан отправляет по всей России исполнителей духовных песнопений — и все в порядке.

— А есть ли будущее у религиозных песен?

— Конечно, есть. Ведь тех, кто совершает намаз, с каждым днем становится все больше и больше. Зрители уже не хотят слушать бессмысленные песни, поэтому мы должны им предоставить духовные произведения. Мы, в свою очередь, подготовили такой концерт, он состоится в день празднования Ураза-байрама, 21 апреля, в казанском  культурном центре «Чулпан». Там мы хотим создать праздничную атмосферу, в фойе будет работать халяль-маркет, можно прийти с детьми. Естественно, все песни будут исполняться вживую…

— Кстати, каково ваше отношение к фонограмме?

— Если смотреть с точки зрения религии, то это обман зрителя. Ты же не поешь, а просто открываешь рот. Если используешь фонограмму, то должен сообщить зрителю. Возможно, ему не понравится.

— Каковы ближайшие творческие планы?

— Продолжить работу в направлении возрождения татарских религиозных песен, насколько хватит сил. Очень окрыляют присланные отзывы, в которых люди нас благодарят. Ведь с помощью таких произведений люди приходят в ислам. Я сам, когда еще не читал намаз, но уразу держал, пришел на таравих в мечеть «Нурислам», и там молодой человек по имени Ренат так исполнял зикры намаза, что мне запало в душу. Также, думаю, происходит и у других. Или, допустим, слушаешь азан. Когда он хорошо произносится — так приятно на душе, хочется бежать на намаз.