«Формируются анклавы, о которых главы субъектов говорят, что их нет. Но они есть!»

Игорь Баринов отчитался перед депутатами на совместном заседании комитетов по контролю и по делам национальностей, что ведомство научилось «осваивать средства», и признал сложную ситуацию с адаптацией мигрантов в России — нет ни денег, ни инфраструктуры, ни людей для этого Фото: duma.gov.ru

«А Гильмутдинов против, да?»

Несмотря на то что заседание уже началось, депутат Госдумы от Татарстана Ильдар Гильмутдинов, будто недисциплинированный ученик на уроке, продолжал что-то бурно обсуждать с сидящим рядом атаманом всероссийского казачьего общества Николаем Долудой. В итоге вмешаться пришлось «учителю» — председателю комитета ГД по делам национальностей Геннадию Семигину.

— Ильдар! — обратился Семигин к своему заму в комитете. Тот рассеянно повернулся и поднял руку. Чуть ранее депутатов спрашивали, они за или против проведения заседания. И вышло так, что Гильмутдинов против.

— А Гильмутдинов против [заседания], да? — тут же усмехнулся Олег Морозов, еще один представитель Татарстана в Госдуме.

— Да, он разговаривал, — не оценил шутку Семигин.

Геннадий Семигин Фото: duma.gov.ru

Перед ключевым докладом депутатам представили нового куратора комитета по делам национальностей — зампреда Госдумы Сергея Неверова. Тот признался, что выступление не готовил, но подчеркнул: тема нацполитики для регионов, безусловно, очень важная. Надо более детально обсудить проблемы, которые стоят в этой сфере, предложил Неверов. Как выяснилось чуть позже, главная проблема остается одна — на нацполитику дают мало денег из бюджета.

Комитет собрали за неделю до выступления главы федерального агентства по делам национальностей (ФАДН) Игоря Баринова на правительственном часе в Госдуме. Причем, как выяснилось, выступление Баринова готовится в срочном режиме. Дело в том, что изначально должен был отчитываться министр транспорта РФ Виталий Савельев, но ему пришлось улетать в Китай с делегацией правительства России. Глава ФАДН «спокойно себе спал», но все-таки пришел на выручку и «подставил плечо», поблагодарил его Морозов. И пообещал Баринову, что Госдума не станет «сильно наказывать», если он не успеет ответить на все вопросы от фракций — все-таки времени на подготовку не так много.

Олег Морозов Фото: duma.gov.ru

Впрочем, сам Баринов только обрадовался такому раскладу — на неделе глава государства проведет заседание совета по межнациональным отношениям, доклад уже готов и можно сразу «отстреляться». Выступление руководителя ФАДН заняло не более 20 минут. Гость сосредоточился на том, как исполняется ключевая для ведомства госпрограмма «Реализация государственной национальной политики». Она работает с 2017-го, а куратор в кабмине — вице-премьер РФ Дмитрий Чернышенко. В ближайшие три года на программу из бюджета выделят 8,65 млрд рублей, из них 2,94 млрд — в 2023-м, а в 2024 и 2025 годах — по 2,8 миллиарда. ФАДН — непосредственный исполнитель программы.

Перед ключевым докладом депутатам представили нового куратора комитета по делам национальностей — зампреда Госдумы Сергея Неверова Фото: duma.gov.ru

«Не удается снизить в национальных регионах уровень поддержки специальной военной операции»

Тема нацполитики — очень важная для людей и страны, особенно сейчас, в условиях специальной военной операции на Украине, обозначил Баринов в докладе. Но ведь сейчас, какую тему ни назови, у каждой особая значимость — время такое. Были опасения, что на фоне СВО ситуация ухудшится, но государственная национальная политика выдержала «испытания», радовался глава ФАДН. Чуть ранее, в марте, администрация президента РФ отчитывалась, что положительная оценка населением состояния межнациональных отношений в целом по стране за 2022 год выросла на 3% и составила 80,7%.

«Именно на сферу межнациональную, межрелигиозную рассчитывали наши оппоненты. Именно на это направлены и сейчас огромные усилия — и финансовые, и человеческие. Но, как показывает практика, социологические исследования, не удается снизить в национальных регионах уровень поддержки специальной военной операции, раскачать политическую стабильность по этнорелигиозному фактору», — рассказал Баринов.

Почему планы противника не оправдались? Во-первых, это особенность народа — сплотиться и забыть «исторические обиды» и негативные стереотипы, когда тяжело, отметил докладчик. А во-вторых, с приходом Владимира Путина системе нацполитики стали уделять особое внимание, был создан совет и даже отдельный орган — ФАДН. «Выстроена вертикаль реализации [нацполитики] в регионах. Да, хотелось бы, чтобы она была более унифицирована, более рабочая… Созданы региональные программы нацполитики», — перечислял Баринов успехи.

Глава ФАДН вспомнил, что совсем недавно госпрограммы на миллиарды не было, а существовала какая-то «несчастная» федеральная целевая программа на 815 млн рублей. В итоге пришлось долго убеждать на тот момент премьер-министра РФ Дмитрия Медведева сделать отдельную госпрограмму. По словам Баринова, Медведев сомневался и не понимал, как механизм будет работать и как потом оценивать эффективность. Но все-таки убедили.

3 млрд рублей в год еще недостаточно, отметил Баринов и подчеркнул, что ФАДН научилось «осваивать средства». Если в 2021-м исполнение программы (сколько заложенных денег истрачено) составляло 60%, то в прошлом — 99,7%. Чиновник заметил, что недавно агентство немного изменило подход к финансированию регионов. Теперь больше средств уходит туда, где оценка нацполитики хуже, встречаются межнациональные проблемы. О каких конкретно регионах идет речь, Баринов не уточнил.

Заметим, своя, республиканская, программа государственной национальной политики есть и у Татарстана. И если в предыдущие годы регион получал из федеральной казны хоть и скромные, но стабильные 10,5 млн рублей, то в этом году из Москвы пришло только 4,8 миллиона. Видимо, это надо расценивать как высокую оценку работы республики.

С освоением средств понятно, а какова эффективность работы? Как выяснилось из доклада Баринова, этот показатель измеряют, опираясь на социологические исследования. Они показывают, что уровень «общероссийской гражданской идентичности» за год вырос на 0,8% и составил 94,2%. Доля граждан, которые отмечают отсутствие дискриминации по национальной, языковой или религиозной принадлежности, составила 74,8%, а 80,9% не испытывают негатива к мигрантам. Наконец, 80,7% россиян, как показывают исследования, положительно оценивают состояние межнациональных отношений.

Гильмутдинов на заседании попросил уточнить индикаторы и цели программы — вопрос поднимается не первый год. «Например, мы планируем в 2023 году выявить 444 межэтнических и межрелигиозных нарушения, в 2024-м — 414. Откуда мы эти цифры берем, как планируем? Это вызывает недопонимание», — подчеркнул депутат от Татарстана. Непонятно, как с текущими критериями просить увеличение финансирования, указал Гильмутдинов и отметил, что некоторые регионы вообще получают меньше 1 млн рублей. «Понятно, что они просто закрывают какие-то позиции. Надо сделать так, чтобы имелись критерии, чтобы было что оценивать, а не просто фестиваль танцевальный», — добавил парламентарий.

Тема нацполитики — очень важная для людей и страны, особенно сейчас, в условиях специальной военной операции на Украине, обозначил Баринов в докладе Фото: duma.gov.ru

«Все мегаполисы испытывают тяжелейшее миграционное давление»

Отдельное внимание на совещании уделили теме адаптации мигрантов. 12 мая Путин внес изменения в Концепцию государственной миграционной политики России и добавил пункт о «противодействии формированию этнических (полиэтнических) анклавов». Глава ФАДН, по сути, признал, что адаптация мигрантов пока не на высшем уровне. В 2024 году планируется опробовать новый механизм на базе четырех регионов — «основных точек входа мигрантов». О каких субъектах идет речь, спикер не уточнил. Но указал на несколько болезненных тем.

Например, нет инфраструктуры для обучения мигрантов. Президент РФ поручал проработать данный вопрос, но денег на это пока нет. Кроме того, работодатели — главные интересанты — как правило, дистанцируются от такой работы и не проявляют инициативу.

Уже позже депутат от Санкт-Петербурга попросил включить город в число регионов-пилотов — якобы проблема с мигрантами там особенно острая. Баринов отметил, что в последние годы на эти цели было заложено только 3 млн рублей. А если работать лишь на базе действующих миграционных центров, далеко не продвинуться. «И что можно сделать на 3 миллиона рублей? Ничего!» — негодовал руководитель агентства и отметил, что «достучаться» до коллег из минфина пока не удается. «При этом все мегаполисы испытывают тяжелейшее миграционное давление, формируются анклавы, о которых, кстати говоря, главы субъектов говорят, что их нет. Но, когда начинаем смотреть, они есть», — рассказал Баринов. Как выяснилось, по данным на 2018 год, только в Северо-Западном федеральном округе было около 300 анклавов.

Баринов хотел было добавить еще что-то, но, узнав, что заседание транслируется, воздержался. Вместо этого указал, что обеспеченные регионы могут создать инфраструктуру для адаптации иностранцев. Но, видимо, не торопятся. Досталось от главы ФАДН, например, главе Калужской области Владиславу Шапше. «С губернатором поговорил, он [сказал, что] двумя руками за [включение в эксперимент по адаптации мигрантов]. Тем более что Калуга — это нашумевший регион. Мы туда приехали посмотреть, как они готовы организовать работу. Оказалось, они думали, что мы (ФАДН — прим. ред.) приедем, сами найдем помещение, сами его отремонтируем или построим и денег дадим», — отметил глава ФАДН. Наладить работу с Россотрудничеством тоже пока не выходит, потому что «нужны помещения и люди».

Премьер-министр РФ Михаил Мишустин серьезно озабочен проблемой, на днях собирал по теме стратегическую сессию, и есть надежда, что «работа в ближайшее время сдвинется», в завершение поделился Баринов своим «инсайдом».

«Мигранты несут определенную нагрузку для социальной сферы, и тем не менее они участвуют в создании общественных благ» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Вопрос межкультурной интеграции и адаптации стоит очень остро»

По просьбе «БИЗНЕС Online» эксперты рассказали, насколько актуальна проблема адаптации мигрантов в России, почему ее не удается решить и справится ли ФАДН с этой задачей. 

Владимир Зорин — профессор кафедры российской политики МГУ им. Ломоносова, председатель комиссии Общественной палаты РФ по гармонизации межнациональных и межрелигиозных отношений:

— Мы переживаем момент, когда миграция становится важным фактором не только демографических и трудовых ресурсов, но и развития экономики и улучшения состояния дел в социальной сфере. Мигранты несут определенную нагрузку для социальной сферы, и тем не менее они участвуют в создании общественных благ. Понятно, что с увеличением миграции может расти количество людей, которые представляют культуру, чуждую принимающему населению. Поэтому вопрос межкультурной интеграции и адаптации стоит очень остро.

Для его решения мы у себя стране и за рубежом накопили большой опыт. Главное, что нужно сделать для того, чтобы миграция была продуктивной, несла позитивные итоги, — это совершенствовать механизм отбора мигрантов. Делать все, чтобы они готовились к поездке в Россию. Имеется в виду их образование, профессиональный уровень, знание русского языка, обычаев и традиций нашей страны. Очень важно, чтобы и принимающее население (россияне — прим. ред.) имело представление о культуре стран, откуда приезжают мигранты. Потому что в этом отношении у нас тоже есть много мифов и легенд. Нужно налаживать коммуникацию между теми гражданами РФ, у которых исторические корни происходят из стран, откуда к нам приезжают мигранты.

Тех анклавов, которые существуют в западных странах, у нас в чистом виде нет. Стоит задача, чтобы их и не было. А те группы иностранцев, которые проживают компактно, должны быть под серьезным контролем. В Москве есть хорошая практика, когда руководители местных органов власти и правоохранительных органов, миграционных и национально-культурных организаций, работодатели периодически собираются, чтобы напрямую обсудить возникающие вопросы. В ходе этих дискуссий найдено немало интересных решений, которые позволяют снизить остроту противостояния и напряженности, которая в ряде регионов может существовать. Поэтому все зависит от активной позиции власти, умения сотрудничать с институтами гражданского общества и правоохранительными органами. Одна из ключевых фигур этого процесса — работодатель. Не везде они понимают свою ответственность.

Валерий Тишков — научный руководитель Института этнологии и антропологии им. Миклухо-Маклая:

— Что касается внешней миграции, то ее общий объем сейчас в связи с пандемией, СВО снизился. Не такой большой, как был. Но число тех [иностранцев], которые переехали и обрели вид на жительство или даже гражданство, у нас увеличивается, и перепись это показала. Особенно у нас растет количество граждан и постоянных жителей, которые более года живут. Увеличилось число таджиков, узбеков, киргизов… То есть людей из стран бывшего нашего СССР. В отношении азербайджанцев, по-моему, уменьшилось, армян так и есть примерно, грузин — тоже.

Если говорить о временных, которые приехали трудиться, зарабатывать денежку, то речь идет об адаптации. Потому что все-таки нельзя под одну гребенку два разных процесса — адаптации и интеграции. У нас иногда все идет как один и тот же процесс. На самом деле это две разные вещи. Адаптация — тот временный минимум, за который мигрант должен овладеть частично языком, узнать некоторые наши обычаи и правовые основы поведения, ну и получить квалификацию, работу и работодателя… А вот интеграция более продвинутый процесс, когда мигрант настроен на более длительное проживание и, возможно, обретение ВНЖ. Она предусматривает более основательное знание Конституции, законов нашей страны, хорошее знание русского языка…

Что касается адаптации, гражданство мы даем очень скудно и в основном только тем, кто ближе нам по культуре и языку. Имею в виду украинцев прежде всего, которые владеют русским языком, переехали с Украины, причем не только из Донбасса, но и из других новых районов России, и намерены стать гражданами. А что касается временных мигрантов, особенно из Центральной Азии, то наиболее сложные вещи — это контроль за расселением, проживанием, которого хотят избежать, чтобы не образовывались изолированные анклавы.

Иногда работодатели загоняют их в какие-нибудь общежития, где они живут в формате «на работу – с работы» и между собой только общаются. Это создает риски для возможных радикальных пропагандистов или разрушительный идей, которые могут потом вылиться в деструктивные поступки. Проблема расселения и контроль за этим, конечно, существенные. В основном временные мигранты уезжают в большие, крупные города, где больше работы. За этим нужно следить, особенно если мигранты нарушают порядок и образ жизни, который принят.

Вторая крупная проблема — избежать напряженных отношений мигрантов с основным населением. И я бы назвал третью проблему — детей. Потому что мигранты, которые имеют вид на жительство, обзавелись семьями, или они партнеры из одной страны, одной национальности… Женщины нашли мужчин, а мужчины взяли себе в жены местное население, как правило, из числа русских. Эти семьи, привозящие детей, совсем не знают русского языка, а по закону имеют право на обучение и на то, чтобы дети учились в школе. И здесь сразу куча всяких вопросов, встает проблема интеграции или хотя бы адаптации.

Конечно, лучше было бы, если бы имелась специализированная государственная миграционная служба, которая когда-то существовала тоже на государственном уровне. Сейчас ее нет. Сегодня ФАДН. Я думаю, что ФАДН не обладает достаточными знаниями. Может, в правовых моментах им записали в обязанности и функционал, но нужны же кадры, специалисты. У них очень небольшой бюджет, штат, и национальных проблем и межнациональных вполне достаточно для этого небольшого агентства. А миграция — большая и сложная сфера. В пятницу будет заседание президентского совета по нацотношениям, может быть, миграционная тема и зазвучит…

Те ресурсы, которые сейчас есть у ФАДН, я считаю недостаточными, чтобы справляться с этой проблемой. Много новых вопросов у нас — большое число вынужденных переселенцев из Донбасса, которые должны сейчас достойно проживать и устраиваться. Надо сделать так, чтобы большинство вернулось на свои родные места после минимального восстановления основ своей жизнедеятельности и безопасности.