«Поехавшая» 100 лет назад жизнь: как татары остались «Без ветрил»

Что до «Без ветрил», то известный критик Нияз Игламов и вовсе называет ее лучшей татарской пьесой в истории, вспоминая, что в 1926 году, когда Тинчурин писал о судьбах татарской буржуазной интеллигенции, влияние соцреализма еще не было таким тотальным

Премьера в последний день сезона

Театр им. Тинчурина под руководством главного режиссера Туфана Имамутдинова продолжает поиски своего лица и места в современной национальной культуре. И вот уже второй сезон подряд закрывает сезон премьерой, словно в пику «камаловцам», которые традиционно делают это «Голубой шалью».

Если в последний вечер сезона 2021/2022 в здании на улице Горького шла феминистическая опера «Ал яулык, зәңгәр шәл» («Розовый платок, синяя шаль») о татарской женщине и ее роли в становлении нации (правда, выдержавшая только один тот самый шумный показ), то сейчас Имамутдинов представил зрителям трагикомедию «Җилкәнсезләр» («Без ветрил») по пьесе самого Карима Тинчурина, как известно, автора и «Голубой шали». Выбор татарской классики для главрежа театра по-своему неожиданный — настолько мы привыкли к его экспериментальным работам, связанным с национальной темой. Например, команда Имамутдинова только что вернулась со знаменитого Дягилевского фестиваля, где показывала своего знаменитого «Дэрдменда» — работу творческого объединения «Алиф».

Что же до «Без ветрил», то известный критик Нияз Игламов и вовсе называет ее лучшей татарской пьесой в истории, вспоминая, что в 1926 году, когда Тинчурин писал о судьбах татарской буржуазной интеллигенции, влияние соцреализма еще не было таким тотальным. Говоря о ее сценических воплощениях, наверняка многие вспомнят постановку 2016 года в театре им. Камала, которую осуществил некогда главреж Казанского ТЮЗа, а ныне руководитель очень успешного Омского драмтеатра Георгий Цхвирава. Профессионалы о постановке с россыпью отличных актерских работ отзывались тепло, она даже вошла в лонг-лист «Золотой маски», но через пару сезонов была снята с репертуара. Зрительским хитом спектакль не стал — впрочем, об этом заранее предупреждал и сам Цхвирава, остроумно обозначивший жанр той своей работы как «воспоминания о будущем». Видимо, том самом трагическом будущем, ждавшем в том числе и самого Тинчурина. Кстати, режиссер к тому же ушел от гротескности, которую придал своим классово чуждым героям автор пьесы, и пошел в сторону философских размышлений, что не оценил массовый татарский зритель.

Теперь же свое видение переломных, в том числе для татарского мира, событий первой четверти XX века представил Имамутдинов. И, забегая вперед, при всей традиционности подхода к инсценировке пьеса заиграла новыми красками. Получилось нечто совершенно не похожее на спектакль Цхвиравы.

В центре стоял круглый и крутящийся стол. Над ним нависал абажур, а вокруг была дымка и тусклый желтый свет, из-за которого поначалу было затруднительно разглядеть лица зрителей с другой стороны

Старичок-скряга и жеманная жена нэповца

Зрителей удивляли чуть ли не с порога, пригласив их расположиться прямо на сцене (возможно, режиссер здраво оценил нынешний зрительский потенциал «Без ветрил»). Здесь соорудили круглое помещение с высокими стенами, вдоль которого в два ряда стояли скамейки с мягкими сидушками. В центре стоял тоже круглый и крутящийся стол. Над ним нависал абажур, а вокруг была дымка и тусклый желтый свет, из-за которого поначалу было затруднительно разглядеть лица зрителей с другой стороны. Вся эта конструкция стояла на вращающейся платформе сцены, которая в какой-то момент «поехала» вместе со зрителями и актерами. Это помогало постановщику показать смену эпох и выделять акценты в рассказываемой истории.

Главная сюжетная линия осталась неизменной. В центре событий — семья богатого купца Нуретдина (Ирек Хафизов), через которую прослеживается жизнь татарского образованного общества в период с 1910 по 1925 год. Поначалу главный герой дорого-богато живет вместе с сыном Даутом (Ильнур Байназаров), дочерьми Дильбар (Аделя Хасанова) и Рукыей (Венера Низамова) после первой русской революции. У него большие планы по продвижению в Думу от мусульман Казанской губернии представителя татарской интеллигенции в лице молодого Батырхана (Артем Пискунов), которого он также прочит в мужья Дильбар. Затем общественно-политическая жизнь татар показана на фоне Первой мировой войны, когда купцы пытаются и обогатиться, и закрепиться у власти. После Февральской и Октябрьской революций 1917 годов герои продолжают подпольно собираться и планировать сопротивление большевикам…

Из актерских работ хочется отметить Зуфара Харисова в роли Мисбаха-хаджи — старичка-скряги, не желающего больше дать ни копейки в пользу будущего нации. Именно в этом денежном споре ярко отображен раскол общества того времени: поскольку одни озабочены сохранением личного капитала, другие — интересами народа, как Нуретдин, который пачками бросает деньги в общий котел. К слову, т. к. спектакль интерактивный, в какой-то момент купюры стали собирать даже со зрителей, и некоторые с энтузиазмом подыграли героям.

Любопытно наблюдать и за Батырханом (Пискуновым). Кажется, что даже лихие годы, которые впоследствии разоряют его соратников, ему особого урона не причиняют. А Дильбар (Хасанова), еще пару лет назад сорившая отцовскими сбережениями и кидавшая на стол жемчужный калфак в пользу противников большевизма, забыв о родных, укоренилась в роли жеманной жены не менее колоритного нэповца Зайнетдина (Рустем Гайзуллин). Нельзя не отметить роль молодой актрисы Низамовой. Ее героиня по пьесе имеет физические недостатки (у Тинчурина она горбунья), а Имамутдинов сделал ее немой (изъяснения на языке жестов транслировались проектором на стене). При этом она буквально на пальцах смогла передать темперамент и колкий характер Рукыи.

Главрежу театра удалось вместить в двухчасовую постановку целую веху из жизни татарского народа, как это, собственно, и было у Тинчурина, показав, как в миг интеллигенция и баи, участвовавшие в национальном движении, оказались на обочине жизни

В общем, главрежу театра удалось вместить в двухчасовую постановку целую веху из жизни татарского народа, как это, собственно, и было у Тинчурина, показав, как в миг интеллигенция и баи, участвовавшие в национальном движении, оказались на обочине жизни. К кульминации режиссер подводил очень искусно, начав с сатирических диалогов, сменявшихся мрачными тонами, обнажавшими национальный вопрос и проблему самоопределения нации. Смена настроения проявлялась даже в деталях вроде цвета скатерти.

Можно сказать, что «Җилкәнсезләр» претендует на самую значимую работу Имамутдинова на сцене театра, который он сегодня возглавляет.