Александр Радулов после 6 лет в НХЛ вернулся в Россию, подписав двухлетний контракт с «Ак Барсом». Некоторые эксперты скептически относились к перспективам форварда в КХЛ из-за его возраста. Однако 37-летний нападающий провел очень яркий сезон: стал лучшим бомбардиром «барсов», а также вошел в топ-3 самых результативных игроков всей лиги. Смазало впечатление от сезона, как признался сам Радулов, поражение в 7-м матче финала Кубка Гагарина от ЦСКА. Сейчас нападающий вместе с командой готовится к новому сезону, а пока мы поговорили с Александром о прошлом сезоне, поражении в финале и жизни в Казани.
Радулов — главная звезда «Ак Барса»
Интервью с перерывом на покупку школьной формы
Наш разговор с Радуловым прошел в не совсем обычных обстоятельствах. Александру необходимо было съездить в школу «Адымнар» и купить там форму для младшего сына, который пойдет туда в первый класс. В итоге интервью мы записывали по дороге в школу и обратно, сидя в автомобиле Hyundai Sonata, который выделил для хоккеиста клуб.
О статусе суперзвезды Радулова лучше всего говорит реакция жителей Казани на него. Чуть ли не каждая вторая встречная машина сигналила. Стоило капитану «Ак Барса» выйти из автомобиля, как к нему обязательно кто-то подходил за фотографией или автографом. В школе хоккеиста и вовсе моментально окружила толпа людей. Александр, к слову, никому в фотографии не отказал и простоял из-за этого приличное время на жаре.
В интервью «БИЗНЕС Online» Радулов признался, что ему нравится заниматься семейными вопросами и помогать супруге, он также не видит ничего сверхъестественного в том, что ездит на скромном клубном автомобиле. Но начали мы наш разговор с самого болезненного вопроса — финала Кубка Гагарина.
«ЦСКА заслуженно победил в финале. Тут не стоит лукавить»
— Александр, в прошлом сезоне «Ак Барс» остался в шаге от Кубка Гагарина. Насколько тяжело восприняли поражение в 7-м матче от ЦСКА?
— Особо не переживал, а что переживать? Как случилось, так случилось. Конечно, всегда хочется побеждать. Если вы помните, то в 7-й игре у нас были хорошие шансы. Мы повели 1:0, хотя в первом периоде ЦСКА очень много времени провел у нас в зоне и владел огромным преимуществом. Потом они сравняли счет, но мы тут же вышли вперед. Я много участвовал в 7-х играх и знаю, что в такой ситуации очень важно повести в счете. Мне показалось тогда, что хоккейный бог был на нашей стороне. Но следом нам забили…
Скажу честно: очень обидно упускать преимущество в таких матчах. Тем более мы вернулись в серию со счета 1–3, приехали в Казань и перед своими болельщиками позволили сопернику дважды сравнять счет. В этой ситуации можно сказать, что мы «отдали» матч, а можно похвалить ЦСКА. Наверное, будет правильнее сказать, что они выглядели свежее и переломили ход встречи.
— Кажется, оба раза вы позволяли ЦСКА забивать после своих же ошибок.
— ЦСКА пытался отыграться и где-то заставлял нас ошибаться. В хоккее без ошибок ничего не бывает. Мы были близки, но проиграли. Думаю, это урок для всей нашей команды, для наших ребят. Тот же ЦСКА строился не один год. У них хорошая команда, и они заслуженно победили. Тут не стоит лукавить.
— Считаете, что ЦСКА помог именно опыт?
— На что-то одно ссылаться точно нельзя, тут много факторов. Но я согласен, что у них была более опытная команда на момент финала. Они прошли этим составом не один плей-офф, выиграли несколько 7-х матчей. А у нас некоторые ребята оказались впервые в такой ситуации. Как бы ты ни думал об этом, ни настраивался на решающие матчи, а опыт играет огромную роль. В каких-то незначительных ситуациях (в тех же удалениях) этот самый опыт и сказывается. Без поражений не бывает побед. Надеюсь, мы тоже извлечем полезный опыт из этого поражения и станем сильнее.
«У ЦСКА была более опытная команда на момент финала»
— Можете это поражение в финале назвать самым обидным или тяжелым в карьере?
— Я бы не назвал его каким-то таким. Безусловно, оно одно из таких. У меня было поражение в 7-м матче финала, когда ЦСКА уступил «Магнитке». Мы тогда уступали в серии 2–3, победили в Магнитогорске, вернулись на 7-й матч в Москву и проиграли дома. То поражение тоже было очень болезненным. У нас там собралась молодая команда.
Часть ребят, которые играли тогда за ЦСКА, были и в этом финале с «Ак Барсом». Понимаете, да, как это работает? Этих игроков было не так много, но сам факт: они прошли через то поражение, закалились и набрались опыта. Наверняка этот самый опыт им помог и в финале против нас.
Надеюсь, и нашим ребятам поражение в финале даст какой-то опыт, определенный стимул двигаться дальше. Потому что самый важный шаг — это последний, когда нужно закрыть серию. Он очень сложный. У кого-то получается сделать это сразу, у кого-то — нет. У меня же как было: я вышел в первый свой финал с «Салаватом Юлаевым», и мы сразу же выиграли. А после этого я проиграл два финала. Как это работает — я не знаю, но опыт в таких ситуациях играет ключевую роль.
«Паника при 1-3 в финале? Мы, наоборот, сплотились»
— При 1–3 многие уже «похоронили» вашу команду, сам Билялетдинов даже шутил на пресс-конференции на этот счет. Показалось, что уже и сам «Ак Барс» смирился с поражением. Это было так?
— Я не думаю, что Зинэтула Хайдярович сдался. Это больше психология с его стороны была. Он хотел раскрепостить ребят и донести им, что они должны делать на льду то, что умеют. В итоге следующие два матча мы провели хорошо. Я, кстати, читал разные мнения, где писали, что ЦСКА позволил нам отыграться и вернуться в серию. Но это хоккей — тут все решается на льду, в небольших моментах. Им как раз никак не удавалось сделать этот последний шаг в 5-й и 6-й игре.
— Вы пересматривали 7-й матч?
— Нет, я вообще никогда не смотрю. Возможно, в будущем когда-нибудь пересмотрю, а так я стараюсь не смотреть, не слушать и не читать ничего.
«Пока ты не проиграл четыре матча, ты живешь, у тебя есть шанс на победу»
— Внутри команды была какая-то паника при счете 1–3?
— Никакой паники не было, все всё понимали. Пока ты не проиграл четыре матча, ты живешь, у тебя есть шанс на победу. В психологическом плане просто чуть меняешься, когда осознаешь, что больше права на ошибку нет. Все становится чувствительнее, и ты выходишь на лед с мыслью, что если проиграешь, то сезон для тебя окончен.
Я думаю, мы, наоборот, сплотились в тот момент. Нам было важно просто выигрывать. Даже не сам матч, а отдельные отрезки в матчах. Хоккей в этом плане очень крут: ты можешь удалиться или ошибиться в какой-то ситуации, но через две минуты у тебя появится шанс все исправить. Ты выходишь на лед в свою смену, и все для тебя начинается заново. Никогда нельзя сдаваться — это самое главное, я считаю.
— На вас давил груз ответственности, что вы лидер и должны вести команду за собой?
— Все эти нервы остаются где-то в раздевалке. Когда выхожу на лед и начинается игра, я не думаю о посторонних вещах. Оно само как-то уходит куда-то. Может быть, нервозность возвращается, когда сидишь на лавке. Но как только я снова на льду, то ни о чем об этом не думаю. Это все мешает и отвлекает.
— У вас всегда так было? Или все-таки бывали ситуации, когда из-за нервов игра не шла?
— Знаете, был один такой момент, который я очень хорошо помню. Это был 2010 год, Олимпиада в Ванкувере, когда мы вышли играть против канадцев. Это, наверное, единственный момент в моей карьере, когда меня до игры прям трясло. Я очень сильно переживал и нервничал. Был абсолютно не в своей тарелке — и в раздевалке перед матчем, и уже на льду по ходу самой игры. После той встречи у меня все это ушло.
«Я нервничал и переживал. Я вам скажу, что и в ЦСКА все нервничали»
— А как не нервничать или не переживать перед самой главной игрой сезона, где решается судьба Кубка Гагарина?
— Я нервничал и переживал. Я вам скажу, что и в ЦСКА все нервничали. Важный момент состоит в том, сможешь ты или нет справиться с этими эмоциями уже непосредственно во время матча.
«Зинэтула Хайдярович пришел и сказал: «Вы должны играть так и так, другого не дано»
— Насколько сложным сезон получился в эмоциональном плане? «Ак Барс» не попадал в плей-офф в середине чемпионата, постоянно писали о конфликтах внутри раздевалки.
— Было сложно. Ты проигрываешь, ничего не получается, в раздевалке накалена обстановка, все ходят с недовольным лицами. Все это накладывалось друг на друга, как снежный ком. Из такой ситуации было очень сложно выходить. Когда ты из нее все-таки выходишь, это очень окрыляет, но попасть в нее я бы никому не пожелал.
— Возможно, это просто был момент притирки?
— Не без этого. На самом деле было очень сложно. В командных видах спорта, когда приходит много новых игроков, сразу очень тяжело построить команду. Особенно когда еще и новый тренерский штаб. Должно пройти какое-то время. Потом из этой обоймы новичков кто-то отпадает, другие притираются, и все налаживается.
Мне кажется, мы еще быстро и хорошо вышли из этой ситуации. Мы бултыхались первые 2–3 месяца: одна хорошая игра, следующие 5–6 — оторви и выкинь. Когда все поменялось и появились общие правила, мы включились и поняли, что должны идти все вместе и к одной цели.
— Что в этот момент сделал Билялетдинов?
— Он пришел, всех собрал и спокойно все объяснил. С какими-то игроками он провел личные беседы, со мной тоже был такой разговор. В плане тактики игры он сразу сказал, какой хоккей хочет видеть и как мы должны играть. И еще важный момент состоял в том, что все эти игровые моменты мы постоянно тренировали, совершенствовали. Даже банальные вещи какие-то: выходы из зоны, игра в своей зоне в защите.
— Так вы наконец поняли, что от вас требуют?
— Может быть, да. И при Олеге Валерьевиче все это объяснялось и говорилось. Просто был какой-то выбор на льду… Не знаю, как объяснить. Возможно, мы не совсем понимали, что от нас хотят. А Зинэтула Хайдярович пришел и сказал: «Вы должны играть так и так, другого не дано». В зоне атаки импровизируйте и создавайте, пожалуйста. А игра без шайбы должна выглядеть только так и никак иначе. Он от всех начал требовать.
— Рассказывали, что он очень много тактически беседовал чуть ли не с каждым игроком.
— А он всегда таким был. Когда я попал в «Динамо» в 18 лет, он и там много времени уделял тактике. В сборной России так же. Кому-то это нравится, кому-то — нет. Это уже другой вопрос.
— А вам комфортно было при новых требованиях?
— Я подстроился под них, потому что если ты не подстроишься, то не будешь играть — и всё.
— Бывают же примеры звездных игроков, которые не хотят подстраиваться в таких случаях.
— Пока ты даешь результат — да, ты можешь играть как хочешь. Но сейчас я не знаю примеров таких игроков. Возьмите Макдэвида или Маккиннона: они все равно без шайбы проделывают огромный объем работы.
— Вы говорили, что у вас был отдельный разговор с Билялетдиновым. Он просил вас меньше эмоций проявлять на льду?
— Он всегда мне об этом говорит. Просит направлять эмоции в нужное русло. Ребята могут то же самое мне сказать. Иногда у меня это получается, иногда с этим сложно совладать. На льду мне очень тяжело совладать с эмоциями, но нужно как-то справляться, потому что это может пойти во вред команде или лично мне.
«Зинэтула Хайдярович пришел и сказал: «Вы должны играть так и так, другого не дано». В зоне атаки импровизируйте и создавайте, пожалуйста. А игра без шайбы должна выглядеть только так и никак иначе. Он от всех начал требовать»
«Откуда мотивация играть так в 37 лет? Я люблю хоккей, мне всегда хочется выигрывать»
— Вы после 6 лет за океаном вернулись в КХЛ. Были какие-то переживания или опасения? Некоторые эксперты говорили, что вы в 36 лет не потянете уровень лиги.
— Многие до сих пор так говорят или пишут. Мне без разницы. Пока у меня есть силы и здоровье, я готов играть, хочу побеждать и наслаждаться хоккеем. Это все, что я могу ответить на такую критику. Когда я не смогу тянуть уровень нашей лиги, конечно, закончу. А пока я хорошо себя чувствую и полон сил. Я люблю хоккей.
— Тянуть уровень КХЛ вы сможете еще долго. А играть на уровне суперзвезды?
— Вы меня снова пытаетесь вывести на что-то (улыбается). Я не считаю себя суперзвездой. У нас много других звезд, много хороших молодых пацанов. Пусть меня оценивают другие, а я хочу получать удовольствия от хоккея и побеждать.
— Вы, судя по всему, читаете критические отзывы о себе?
— Иногда скидывают что-то обо мне, иногда смотрю какие-то программы на YouTube, что-то проскальзывает в ленте. У меня нет такого, что я на кого-то подписан и смотрю отдельные выпуски. Сейчас я поговорю с вами, у меня будет время отдохнуть и что-то посмотреть, я залезу на YouTube. Возможно, что-то о футболе там выйдет, я очень его люблю. Несколько дней назад смотрел Васю Уткина, у него выпуск был об Андрее Тихонове. Мне очень зашел этот выпуск. Когда я рос, Тихонов здорово играл в «Спартаке».
— А смотрите что-то не о спорте?
— А если не о спорте, то вылезает какая-то политика. Я все это не особо люблю.
«То, что мы остались в шаге от Кубка, конечно, добавляет печали»
— Лично вы как оцените сезон для себя? Вы вернулись в КХЛ после 6 лет в НХЛ, вошли в топ-3 лучших бомбардиров.
— Я возвращался после не очень хорошего сезона за океаном, после травмы и операции. Хотелось доказать себе, что я могу играть еще лучше и порадовать болельщиков. Я удовлетворен какими-то моментами, но всегда хочется большего. То, что мы остались в шаге от Кубка, конечно, добавляет печали. В целом сезон мы провели хорошо, его можно засчитать в актив. Это был огромный опыт для нас.
— Как вам уровень лиги после возвращения из НХЛ?
— Я считаю, что НХЛ — сильнейшая лига, не буду тут юлить. В каких-то моментах наша лига стала ровнее, в этом плане потолок зарплат работает. Но в то же время за океаном конкуренция выше, любой может обыграть любого. Тяжело предсказать, кто выиграет Кубок Стэнли. Кто мог сказать, что «Вегас» станет чемпионом? Это как ткнуть пальцем в небо.
— Как ваш организм в 37 лет реагирует на нагрузки?
— Чем старше становишься, тем больше времени уделяешь восстановлению и тренировкам. Нельзя давать себе большие паузы летом, потом будет тяжелее входить в рабочий ритм. Где-то что-то болит, но ты компенсируешь это работой в зале и на льду.
«Где-то что-то болит, но ты компенсируешь это работой в зале и на льду»
— А откуда находить мотивацию столько работать в таком возрасте?
— У меня она есть, мне всегда хочется выигрывать.
— Приходилось какие-то разносы в раздевалке устраивать, чтобы взбодрить команду? Мы же часто по ходу сезона видели, как камеры выхватывали вас на скамейке запасных и вы «пихали» партнеров. Партнеры не обижаются на вас?
— Да нет. Где-то на эмоциях может что-то произойти, но, опять же, я это делаю не для того, чтобы специально кого-то задеть или обидеть. Бывает, мне отвечают, случается перепалка на повышенных тонах. Это абсолютно нормально. У каждого есть свой взгляд и видение.
— То есть вам тоже можно ответить?
— Я всегда открыт к этому. Я тоже человек, который ошибается. Хоккей — очень эмоциональный вид спорта. Все заряжены, никто не хочет проиграть, поэтому со стороны может выглядеть так, как будто мы готовы «разорвать» друг друга.
— Лично вы ведь даже в двухсторонних матчах заводитесь и не хотите проигрывать, где-то начинаете выговаривать партнерам.
— А кто хочет проиграть? Скажите мне, какой спортсмен хочет проиграть (улыбается). Может быть, просто кто-то спокойнее все это пропускает через себя, но я чуть другой, более эмоциональный. Кому пофиг на это — тот не играет на высоком профессиональном уровне.
— Главный тренер «Адмирала» Леонид Тамбиев после серии с «Ак Барсом» вообще сказал, что по-хорошему ненавидит вас.
— Да, я слышал это (улыбается). Это приятно. Я могу так же сказать о нем, мне не особо приятно было играть против его команды. Очень вязкая команда, которая постоянно перед тобой.
— Панин назвал их хоккей «блевотным».
— Ну а кого это волнует? Если это дает результат, значит, это работает. Вы бы видели атмосферу на матчах во Владивостоке, как люди там болеют и сходят с ума по команде. Когда «Адмирал» проиграл нам, весь дворец никуда не ушел — люди стояли и ждали свою команду. Это же классно и здорово! И именно Тамбиев построил такой хоккей «Адмиралу», именно он впервые в истории вывел команду во второй ранд Кубка Гагарина. Столько нервов они нам потрепали…
«Мне не особо приятно было играть против «Адмирала»
— После победы в серии над «Адмиралом» вы зашли в раздевалку и сказали, что купите билеты на финал конференции всем желающим игрокам дальневосточной команды. Кто-то обратился к вам?
— Это все произошло на эмоциях, нервы были накалены до такой степени… Мы реально не хотели лететь во Владивосток на 6-й матч, хотели все закончить в Казани. А они приехали и просто обыграли нас, мы сели в самолет и снова полетели 8 часов до Владивостока. Все были расстроены этим поражением, а Зинэтула Хайдярович нам в раздевалке сказал: «Ребята, так нельзя».
Потом прилетели на 6-ю игру, увидели снова эту бешеную атмосферу. Мы выиграли, я зашел в раздевалку и на эмоциях это все сказал. Я еще помню, что до 6-го матча были какие-то заявления вроде того, что «Адмирал» вернет серию на 7-ю игру в Казани. Если я правильно помню, это сказал как раз Леонид Тамбиев. И вот все эти эмоциям копились внутри нас, какое-то давление постоянно было. А когда выиграли, прошли соперника, было чувство радости и захотелось что-то сказать. Я же не думал, что в раздевалке мои слова попадут на камеру, я это сказал своим пацанам. Все были счастливы, в раздевалке звучало «ха-ха», «хи-хи».
«Казань очень нравится. Мало пробок — это преимущество перед Москвой или Петербургом»
— Насколько получилось отдохнуть и перезагрузиться летом после сложного и длинного сезона? Не так много времени все-таки было.
— Да нормально его было, лучше же, чем с февраля отдыхать (улыбается). Получилось отдохнуть, все было круто. После сезона я день-два побыл в Казани и уехал в Москву. Провел время с семьей, с родителями, на месяц съездил в Италию. Конечно, времени с близкими хочется проводить больше, его всегда не хватает.
— Сейчас вы их намного чаще ведь видите, если сравнивать с карьерой за океаном?
— Последний год в «Далласе» я родителей и старшего сына вообще не видел. Это накладывало свой опечаток. Жизнь-то идет, хочется видеть своих родных и близких.
— Вы говорили, что Италия — ваша любимая страна. Чем она вам так нравится?
— Едой, морем. Мне очень нравится климат, я кайфую от итальянской пасты и пиццы, морепродукты тоже очень хорошие. Я отдыхаю под Флоренцией, там есть небольшой городок — тихо и спокойно.
«Конечно, времени с близкими хочется проводить больше, его всегда не хватает»
— В Европе вообще хоккеистов узнают? Там же не так сильно развит этот вид спорта.
— В Италии в этом плане вообще спокойно. Да и в Казани, в принципе, спокойно. Когда-то это ведь закончится и перестанут узнавать вообще.
— Вы год прожили в Казани. Насколько комфортно вам здесь?
— Очень нравится город. Мало пробок, летом вообще классно, очень удобно, люди любят хоккей. Мне очень нравится, что мало пробок. Это одно из преимуществ Казани. Я люблю Москву или Санкт-Петербург, но там можно по несколько часов добираться до какой-либо точки. В Казани такого нет. Куда-то съездить — это 15–20 минут, если живешь в центре.
— Какие-то места полюбили в Казани?
— С детьми гуляем в парках, когда есть свободное время. Бывает, можем съездить за город, пару раз выезжали в гольф-клуб, в бани. Когда друзья приезжают, возим их в Кремль, кормим национальной кухней.
— Как вам, кстати, национальная еда?
— Очень вкусно, но много ее есть нельзя, можно «заплыть за буйки».
— Ваш старший сын пойдет в первый класс в Казани. Принципиально было, чтобы именно здесь, а не в Москве?
— Мы посовещались и решили, что пока будет так. Плюс он будет тут заниматься хоккеем, попробует, посмотрим, что из этого выйдет. На каникулах будет ездить к маме.
«Большое спасибо моей жене Ане: она большую часть таких забот, бытовых и прочих вопросов берет на себя, ограждает меня от них, понимая, как важно для меня правильное восстановление»
— Мы вместе с вами ездили за школьной формой вашему сыну. Насколько вам вообще нравится решать все эти семейные вопросы?
— На самом деле большое спасибо моей жене Ане: она большую часть таких забот, бытовых и прочих вопросов берет на себя, ограждает меня от них, понимая, как важно для меня правильное восстановление. Но когда есть возможность и появляется немного времени, я тоже по возможности помогаю ей. Так что купить ребенку форму — это, можно сказать, приятные для меня хлопоты.
А когда этим потом заниматься? Они же только один раз маленькие, потом вырастут и ничего за них не выберешь.
— Несмотря на статус суперзвезды, вы ездите на клубной Hyundai Sonata. У большинства игроков «Ак Барса» Mercedes или BMW…
— Скоро приедет моя машина, буду и на ней ездить, и на клубной. Старший сын в этом году пойдет в казанскую школу, надо будет и его отвозить. Когда жена начнет ездить на моем автомобиле, я буду на клубном автобусе или машине. В этом плане никаких проблем для меня нет.
«Радик? Знаю, что это татарское имя»
— Для вас неважно, на каком вы автомобиле или какие на вас вещи?
— Совершенно верно. Когда дети подрастают, об этом уже не думаешь. Главное, чтобы было хорошо им и твоим близким.
— Вас в «Ак Барсе» сразу стали называть по-татарски Радиком. Откуда это пошло и кто придумал?
— Я знаю, что это татарское имя. Даже не помню, кто меня так начал называть, может быть, Шипа (Вадим Шипачев — прим. ред.). Да, точно, он. Как мне? Мне нравится.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 2
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.