«Половина подписчиков – военнослужащие, четверть – их родные. А в сборах участвуют лишь 5 процентов»

Инсаф Гараев: «В жизни возникает такой период, когда ты начинаешь задавать себе вопрос: а что я могу сделать для общества и страны?» Фото предоставлено Инсафом Гараевым

«Создал канала сначала не для сборов, а для общения»

— Инсаф Галимзянович, расскажите для начала немного о себе. Чем вы занимаетесь? Как стали заниматься гуманитаркой?

— Телеграм-каналу «Реалист Реальный» 5 октября исполнился ровно год. О его создании я задумался еще в самом начале СВО. Просто пришла такая идея в голову. В жизни возникает такой период, когда ты начинаешь задавать себе вопрос: а что я могу сделать для общества и страны? Без лишних слов хочу сказать, что мы все живем и хотим оставить после себя какой-то след. То есть мой канал — это не работа, не хобби, а какое-то состояние души.

Так вышло, что у нас на предприятии призвали нескольких сотрудников. Предприятие им в меру своих возможностей помогло материально, ребят снабдили всем необходимым. А потом я задумался: как с ними всеми поддерживать связь? Создал канал — сначала там было 10–15 подписчиков, а сейчас уже 14 тысяч, и цифра растет каждый день.

Создал я его сначала не для сборов, а для общения самих пацанов и их родственников. Потом пришла идея сделать чаты для отдельных полковых подразделений. Допустим, есть у 430-го полка отдельная группа, у 1232-го — своя. Я ежедневно размещал и обновлял в канале информацию о чатах, чтобы те, кто желает, подавали заявки по вступлению в них. У каждого чата выбирался свой админ из числа родных пацанов.

— То есть у воинских подразделений благодаря вам появились свои телеграм-каналы?

— Я их создал. До этого ничего не было. У меня был список из 53 групп, там у каждого полка, роты и взвода имелись свои группы. Сейчас их не 53 группы — часть потерялась или объединилась. Но изначально была работа в этом направлении — по сбору всех в кучу: ребят и их близких.

— Мне казалось, что они сами прекрасно всегда собираются.

— Не у всех получалось. А тут они подписываются и спрашивают меня, есть ли такая группа. Тогда я им кидаю ссылку.

— А откуда у вас первоначальные контакты с полками?

— Если бы это еще вспомнить… Есть такое выражение: «Одна бабка сказала другой». Один узнал и сообщил второму, третьему. Когда всех на СВО собирали, на проводы, я и там знакомился: «Я такой-то, вот мои данные». Все. Люди написали — и так пошла аудитория. Потом со временем у меня появилось в подписчиках 25 процентов из других регионов: Москвы, Питера, Саратова, Севастополя, Самары, Краснодара и так далее.

Когда уже были созданы отдельные группы полков, рот, взводов, мне пришла идея ребят как-то поддерживать. В октябре всех наших мобилизованных разместили в танковом училище. Шел снег, дождь, была слякоть. Я решил приобрести им иммуномодуляторы — не БАДы, а вот просто от простуды и для иммунитета. Это был мой первый сбор — мы тогда закупились на 65 тысяч рублей. Это был наш первый сбор в поддержку парней.

— А как собирали? То есть вот у вас есть телеграм-канал «Реалист Реальный», где сидят разные военные…

— Сначала там сидели только родственники бойцов и мои коллеги. Военные подтянулись уже позже. Писали, что для чего-то конкретного объявляется сбор, указываешь счет. Деньги поступают, делаешь покупку, фотографируешь все расходники (чеки — прим. ред.) и отправляешь в подразделение. Потом уже, как конвейер, пошли заявки от взводов, рот, простых пацанов. Я даже сейчас количество этих сборов не помню — очень много их было.

Сейчас в месяц у нас проходит минимум один сбор, бывает и по два, и по три. Предпоследний сбор был на 1 миллион 620 тысяч рублей. Это на антидроновые ружья, 8 комплектов: антенна, спектрометры и сами ружья. Как раз мы сейчас их получили и уже раздали. Это наша максимальная сумма сбора была. А в основном мы набираем грузы до 1 миллиона.

Еще у нас очень хорошие отношения выстроены с представителями волонтерских организаций из Москвы и Севастополя. Они нам часто помогают — бывает, что часть сборов от своих гуманитарных конвоев передают нашим пацанам.

«Мне пишут в личку, обращаются командиры взводов или рот: „Есть такая-то потребность…“ Потом я пишу, что из этого у нас получится закрыть, а что — нет» Фото предоставлено Инсафом Гараевым

«Пишут в личку, обращаются командиры»

— А как поступают заявки?

— Мне пишут в личку, обращаются командиры взводов или рот: «Есть такая-то потребность…» Потом я пишу, что из этого у нас получится закрыть, а что — нет. В основном стараюсь делать акцент на технические средства. Основная проблема, как пацаны говорят, в FPV, разведывательных дронах. Главные потери, процентов 90, идут от применения Украиной именно их. Потом есть обычные дроны, которые делают сбросы, — от них тоже много потерь. Что бы там некоторые ни говорили, но эти антидроновые ружья реально помогают. Они блокируют управление беспилотником, что дает тебе время убежать либо сбить или посадить его. А спектрометры дают возможность определить, на каком расстоянии и на какой частоте летят эти дроны, и принять правильное решение (или блокировать их, или бежать в укрытие).

Сейчас идет большой спрос на систему РЭБ «Купол», устанавливаемую на танки, автомобили, стационарного или переносного типа. Вот есть Игорь Камертон — московский разработчик, испытания данных систем уже успешно провел. Они прошли на танках ОБТФ «Каскад» (оперативно-боевое тактическое формирование — прим. ред.). Также очень много заявок идет по генераторам, оптике, рациям — это пока самые слабые места.

— К вам приходит заявка: допустим, нужно два дрона или антидроновых ружья. Где их искать? На рынке такое не найдешь.

— По антидроновым ружьям я работаю с инициативной группой, как уже сказал, Игоря Камертона. Они сами разработали конструкцию и технологию — комплектующие заказывают в Китае, а потом их собирают. У них есть устное разрешение, что минобороны и другие федеральные органы им работать не мешают.

На данный момент хочу добавить, что «Камертон» отрабатывает сейчас более тесное сотрудничество с министерством обороны. Он собирает отзывы о том, что такие-то ружья имели успех, но пока это просто инициативная группа. Таких инициативных групп по всей России очень много. Открытым текстом государство им не запрещает — они видят, что это идет на пользу фронта, и поэтому стараются не вмешиваться.

— Хорошо, а если не антидроновые ружья? Где вы все остальное берете?

— Тепловизоры, оптику берем в Набережных Челнах — там есть салон тепловизоров и оптики Расима, по рациям очень сильно помогает Риназ из Нижнекамска. У ребят свои официальные магазины и выходы на производителей, но для участников СВО они отдают по себестоимости и при этом еще бесплатно настраивают и прошивают. Сами они их покупают напрямую у производителей.

— Не все готовы отдавать по себестоимости, наверное?

— А я с другими и не работаю, только с этими двумя, кто отдает по себестоимости или даже в дар. На рынке выбор большой, но нужно учитывать, что необходимо брать у проверенных людей. Допустим, рациями Риназа или оптикой от Расима снабжены около 75 процентов наших республиканских полков. У них же покупает и Анюта (Анна Артемьева из «Своих не бросаем 16» — прим. ред.), и другие — они поставляют качественную продукцию. Они знают, что это пойдет нашим ребятам, и будут отвечать за качество.

По дронам любой модификации и антидроновым ружьям «Гарпия-6» у нас работает Антон из союза ветеранов ВДВ Набережных Челнов, который помогает очень сильно и с каналом. Напрямую из Москвы от гарантированно проверенных поставщиков поставляет, сам бесплатно перепрошивает и настраивает. Антон еще и катается каждый месяц в Москву за свой счет, каждый раз привозит партии дронов и антидроновых ружей «Гарпия-6» на крупные суммы.

— А есть недобросовестные?

— Например, те же китайские ружья антидроновые. Вот «Гарпию-6» челнинские ребята покупали в Москве у неизвестного поставщика. Четыре ружья привезли — и все были неисправны. Поэтому нужно брать только у знакомых людей, которые гарантируют, что все будет работать, — «Гарпию-6» мы в Москве покупаем только у проверенных поставщиков.

— Хорошо, вы закупились в Москве или Челнах. Дальше что?

— По антидроновым ружьям такая схема: Игорь Камертон сам каждый месяц ездит на линию СВО и лично вручает их ребятам. Объясняет, как пользоваться, как настроить. Если вручить не получается, то пользуемся CDEK, получаем из Москвы, и здесь я вручаю отпускникам. Они ко мне приходят домой, мы с ними чай пьем, разговариваем. Вручаю им контакты Игоря: «Вопросы будут — созванивайся с ним по технике». Часть ружей доставляется в составе гуманитарных конвоев по принципу «из рук в руки».

«Кому надо, тот находит аккаунт админа — процентов 90 узнают. Я раньше не скрывал его, открыт был. А сейчас очень много подписчиков стало. Но все равно узнают по своим каналам и пишут» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Кроме всех сборов, у меня в день сообщений по 200–300 минимум»

— Сами вы не отвозите гуманитарку?

— Сам я не езжу, физически времени не хватает. Я все-таки работаю, работа у меня очень ответственная. Хотя меня некоторые спрашивают, почему я не езжу, пишут, что боюсь. Меня даже упрекали подписчики, просили показать себя, но у меня нет на это времени. Я не боюсь, но времени… Сплю в день по 4–5 часов. Кроме всех сборов, у меня в день сообщений по 100–200 минимум. Пишут, что сын пропал или отец — нужно помочь найти. Или спрашивают, где и как купить антидроны, сами дроны, амуницию и прочее. По «потеряшкам» у меня есть выход на большое количество полков и командиров медчасти — узнаю по своим источникам что и как, жив или погиб либо просто на боевом задании.

Бывают же такие случаи, что кто-то потерялся, — это отнимает уйму времени. Пишут, что сестра, дочь или мать не могут найти брата, отца или сына: «Помоги, помоги». Я делаю «тык-тык» и нахожу информацию, что он, например, лежит в госпитале.

Бывают случаи, что у человека просто сломался телефон сотовый и он сам по себе безалаберный такой. Ему плевать, что отец с матерью волнуются, он спокойно живет, а связи нет уже месяц. Я нахожу, его вытаскивают, дают телефон и говорят: «Звони матери!». Но это же все время: найти, поймать, заставить позвонить.

Но с каждым днем выполнять эти просьбы становится все тяжелее и сложнее, так как аудитория растет и на фронте ситуация усложняется. Так что заранее прошу извинения у подписчиков, кому отказал в данном вопросе по объективным причинам.

— А на сколько сообщений из 200–300 вы успеваете ответить?

— Я отвечаю на каждое и поэтому сплю по пять часов. Вопросы тоже бывают разные: «А когда это закончится?», «Какие у нас перспективы?», «Что происходит?», «Вы написали пост, а почему так?». А не ответишь — обидятся. Поэтому приходится хотя бы два или три слова написать.

— Куда пишут? В личку?

— В личные сообщения. Кому надо, тот находит аккаунт админа — процентов 90 узнают. Я раньше не скрывал его, открыт был. А сейчас очень много подписчиков стало. Но все равно узнают по своим каналам и пишут. Вот даже покажу вам сегодняшние сообщения, чтобы вы понимали дословно. Пишет мне некая Венера: «Добрый день. Батальон 1234, 6-я рота, 1-й взвод. Что с ним? Не выходит на связь». А у меня есть знакомый один из командиров. Есть контакт его супруги, у которой отдельная узкая группа. Она в ней собрала самых близких этого подразделения, а Венеры там почему-то не оказалось. Я ей посоветовал отписать лично жене командира от меня, чтобы получить помощь.

— Какая-то верификация этой женщины проводится? Мало ли, враг тоже не дремлет.

— Во-первых, не каждый может знать указанный там позывной бойца, номер роты, взвода. А во-вторых, я эту Венеру знаю лично — один из волонтеров. Еще я спрашиваю у них, кто командир — это тоже не каждый может знать. Я не каждому помогаю, только если на сопутствующие вопросы ответить смогли.

Недавно писала девушка из Челнов: «Мне позвонили, сказали, что брат погиб при штурме Авдеевки». Пацану 22 года, красивый такой. По своим каналам узнаю, что он погиб. Я спрашиваю у этой девушки, кто ей такое сказал. «Командир роты», — она говорит. Подтверждаю эту информацию о гибели у командира, передаю ей. Она спрашивает: «А где он сейчас может быть?» Говорю, что в Ростове, скорее всего, на опознании — туда никто позвонить не может, но я помог ей нужными контактами и вопрос уже в стадии решения.

— Это все очень эмоционально.

— Да-да, приходится все переживать самому. Волонтерская работа отнимает много времени, но работа с людьми еще больше забирает. Людям отказывать тяжело, потому что это имидж. Скажут еще: «Он отказал, он балабол». Приходится с каждым корректно и максимально отрабатывать их запросы.

Я своей жене хочу сказать спасибо и памятник поставить при жизни. Она говорит: «У меня одна мечта — когда уже СВО закончится и ты вернешься к семье». Она мне приказывает спать ложиться, потому что я до двух ночи сижу в телефоне и отвечаю на сообщения.

— А бывает такое, что вам засланные казачки пишут?

— Пишут очень редко. Они в основном сидят в чате канала и там устраивают шум и гам. Я их удаляю, а они приходят под другими никами. Есть такой известный человек у меня в комментариях — житель республики, один из ее бизнесменов, который реально пропагандирует фашизм и национализм. Он не стесняется и пишет, что переводит украинцам деньги. Он в комментариях кичится своими связями, знает конкретные фамилии. И такие люди есть у нас, двинутые совсем. Но он хитрый, всегда меняет аккаунты, после себя все подтирает. Но у нас в канале сидят и представители администрации городов республики и районов, раиса РТ, МВД, ФСБ по РТ.

«Президентские» 305 тысяч: Минниханов поддержит мобилизованных и призывников, переходящих на контракт

— С какой целью?

— Они состоят там и по личным целям, и, я думаю, одновременно по служебным. Контроль. Ко мне, бывает, обращаются с просьбой убрать ту или иную публикацию. Не хочу и не собираюсь вступать в конфликт с властью. Бывает, сгоряча что-то жесткое напишу — и мне сразу: «Это похоже на такую-то статью о дискредитации», — сразу удаляю. Нормально в общем, им спасибо за поддержку.

«Материалы 50 на 50 делаем — гуманитарка тоже занимает очень большой объем информации» Фото предоставлено Инсафом Гараевым

— А какие сообщения вы публикуете на канале?

— Ход СВО освещаю, я знаком со многими военкорами России. Еще много информации от самих парней приходит. Буквально неделю назад мне писали, что Авдеевский террикон наш, у всех других только потом появилась эта информация.

Материалы 50 на 50 делаем — гуманитарка тоже занимает очень большой объем информации. Если смотреть за последний месяц, то мы сделали три сбора. Последний был для «Тимера», они вот в субботу уехали, а буквально за неделю до этого союз ветеранов ВДВ Набережных Челнов отправил две фуры. В это же время появилось несколько заявок, которые нужно было сделать за два-три дня.

— Есть у вас какие-то администраторы в чате, если там что-то неладное происходит?

— Есть помощники. Мне они пишут, что там появился такой-то, такой-то. Но это все неофициальные администраторы, просто помощники.

— Но вы же, получается, совсем все на себе замкнули.

— Да, но по-другому не получается. Когда вводишь администратора — у него другой код мышления. У него иная риторика, и смысл будет теряться. Так что основную работу в канале я веду сам.

— 14 тысяч подписчиков — это очень много. У «Своих не бросаем» около 12 тысяч. Так у них там бывают целые набеги ЦИПсО. Они прямо порой пишут, что закрывают канал на время из-за очередной атаки. У вас не было такой необходимости?

— Они приходят к нам, мы их даже знаем. Я их удаляю, но они все равно восстанавливаются.

«Думаю, что такие проблемы, как антидроновые ружья и системы РЭБ, государство должно будет закрыть уже к середине следующего года. Это нужно будет сделать по-любому» Фото предоставлено Инсафом Гараевым

«Обычная девушка работает на трех работах, чтобы купить ребятам антидроновое ружье»

— Долго ведутся сборы в вашем канале?

— Последний сбор для «Тимера» — 200 тысяч рублей. Сумма там была для плащевок, спальных мешков, сигарет, 50 саперных лопат с кирками. Все это мы собрали за три часа.

В Челнах и республике есть бизнесмены, которые просят оставить их инкогнито. За раз они переводят от 25 тысяч до 100 тысяч — могут закрыть весь сбор. Даже на «Тимер» 50 тысяч отправили именно они. Есть люди, которые участвуют в сборе по 2 или 3 раза — переводят по несколько раз крупные суммы. В основном это челнинские бизнесмены, известные в городе. Врач челнинский тоже есть известный, который, как и другие, захотел оставаться инкогнито. В сборе антидроновых ружей он 100 тысяч как-то просто взял и перевел.

Хочу заметить, что 50 процентов моих подписчиков — военнослужащие, 25 процентов — родственники мобилизованных. А из оставшейся части в сборах участвуют всего 5 процентов. То есть из 14 тысяч — только 1–1,5 тысячи человек.

— А часто эти 5 процентов пула благотворителей пополняются новыми членами?

— Рост есть, но он минимальный. В месяц появляется около 10–15 человек. Но самое главное, что их число не убавляется. Это люди, которые постоянно участвуют. Можете указать случай: Диана Х. в последний раз купила на свои личные средства антидроновое ружье за 170 тысяч рублей. Работает на трех работах — не бизнесвумен, обычный человек. Она говорит: «Я копила на это ружье полгода. Хотела сделать от себя что-то личное». Вот мы ружье купили, и оно ушло в «Шторм Z» на Запорожье.

— Как думаете, что ею движет?

— Это все состояние души. Человек хочет помочь людям, которые там, сохранить их жизнь и здоровье. Она всегда говорит: «Мне не надо рекламы, не пиши мое имя. Просто напиши: добрый человек». И все так говорят, кто много жертвует.

— В основном через вас идут сборы на технику, а чем-то еще, помимо этого, занимаетесь?

— Есть еще общая гуманитарка и адресная. Каждые два месяца я работаю в тандеме с союзом ВДВ в Челнах и волонтерами из Казани (Резеда) и Верхнего Услона (Роман). Каждые два месяца от них уходит минимум две фуры. Мы с ними отправляем адресные посылки: размещаю в канале информацию, что такого-то числа едет гумконвой и мы принимаем посылки в такие-то полки. Время приходит, в Челнах я беру «газель» от добрых людей, загружаем это все, и человек за свой счет все отвозит в Казань на погрузку в фуры.

В прошлый раз союз ветеранов ВДВ Челнов 652 такие только адресные посылки довез. Также в этом гумконвое союз ВДВ Челнов увез и общую гуманитарку от населения и меценатов: вкуснейшие сухие супы от команды Русалины, шампуни, сухие души, носки, трусы, горелки, сигареты, чак-чак, минеральную воду. Это все потом на месте делится на равные части для всех полков. Еще дважды под эгидой союза ветеранов ВДВ Челнов, в частности Антоном и Индирой, доставляли гуманитарную помощь для детдома и госпиталя в ДНР и ЛНР. Такие поездки осуществляются раз в два месяца.

— А почему раз в два месяца?

— Во-первых, есть проблемы с транспортом. Вы посчитайте амортизацию, расходы на бензин, оплату труда. Два–три дня нужно туда ехать, еще три там находиться, чтобы всем полкам доставить, и, чтобы обратно вернуться, тоже нужно время — 7 дней. Кроме того, транспорт предоставляется безвозмездно снятием с рейсов, а для бизнеса это убытки, и постоянно так делать крайне сложно.

Транспорт в Челнах нам предоставляет группа компаний «Далини», а именно — генеральный директор компании, депутат Госсовета РТ Руслан Нигматуллин. Он предоставляет и союзу ВДВ Челнов, и Анюте все безвозмездно. Водители там вообще красавцы: сами помогают, загружают, разгружают. Это простые люди, и делают они все для души. Но им же тоже нужно платить зарплату — эти расходы уже идут за счет других водителей, как мне объяснили. А остальные водители и не против, чтобы у них немного средств отнимали. Руслан Рависович помощью парням на СВО начал заниматься еще до того, как стал депутатом. Ему, я чувствую, это надо не для рекламы, а тоже как состояние души. У него есть своя группа компаний, и он в этой теме не меньше года.

Битва за контрактников: как Татарстан набирает добровольцев на СВО

— Других таких депутатов знаете?

— Я лично нет, но, наверное, есть. Хотя нет, слышал, знаю о депутате Госдумы Руслане Гаджиеве. Он недавно три крутых телескопа подарим республиканским полкам. Еще ведь Наиль Гамбарович [Магдеев] тоже регулярно отправляет 2–3 фуры. Хочу от ребят подтвердить, что те заявки, которые они ему отправляют, все отрабатываются.

Также надо понимать, что наши компании, занятые в сфере нефтехимии, достаточно на высоком уровне помогают парням на СВО. Например, каждый месяц из Нижнекамска в одну из рот 430-го полка от них ездит фура, набитая всем: начиная от дронов и заканчивая гвоздями и топливом. Название компаний не буду раскрывать в связи с санкционными рисками для них. Скажу одно: таких в Татарстане не менее пяти.

— Как долго нужно еще помогать гуманитаркой, на ваш взгляд?

— Я вообще надеюсь, что основная горячая фаза закончится летом 2024 года, а после пойдут какие-то переговорные моменты. Все равно постепенно ВПК (военно-промышленный комплекс — прим. ред.) будет подтягиваться и выходить на определенный уровень. Думаю, что такие проблемы, как антидроновые ружья и системы РЭБ, государство должно будет закрыть уже к середине следующего года. Это нужно будет сделать по-любому. И я знаю, что это уже делается.

В любой системе есть люди, которые относятся к своей работе ответственно, и те, кто делает по принципу «тяп-ляп». Также есть и командиры, у которых есть все: и дроны, и антидроны, и автомобили, и прочие ништячки. Все потому, что они их выбивают руками и ногами. Я знаю, что на складах минобороны есть все, но это необходимо выбивать. Нужно пройти все стадии согласования, бюрократов и получить необходимое. У кого-то просто времени нет — у штурмовиков, например. А есть те, кто ленится, — им проще подать заявку через волонтера. Говоришь им это, а они обижаются: «Тогда не надо нам». Я знаю, что есть республиканские роты, у которых абсолютно все имеется — им ничего не нужно. Иногда они говорят, чтобы мы прислали им супов вкусных или чак-чак, чего-то сладкого хотят.

В течение года вопросы по РЭБ и антидроновым ружьям и прочим техническим средствам, я верю, будут закрыты. Уверен, что в конце СВО придем к тому, что будем возить в виде гуманитарки только чак-чак и маринованные грибы с копчеными гусями и какой-нибудь там домашней выпечкой.

«Работа на первом месте, получается, волонтерство — на втором и семья только на третьем»

— Как долго вы вообще планируете заниматься гуманитарной помощью? Сами-то не устали?

— Устал, конечно. Отнимает очень много сил и энергии. Заниматься буду, пока не закончится СВО, а потом перейду на какой-нибудь другой социальный, а может, и коммерческий проект, но обязательно с социальным уклоном. Время покажет, не будем загадывать. Но это будет также второстепенным направлением, как состояние души. На первом месте останется моя работа, производство. Я все-таки в первую очередь производственник реального сектора экономики и промышленности.

— Ваша жизнь сейчас поставлена на паузу?

— Моя жизнь на паузу не поставлена. У меня семья, двое сыновей учатся в Москве. Они хорошо к моему «состоянию души» относятся. Говорят, что занимаюсь правильным и нужным делом. У младшего сына профессия «Родину защищать» — он тем более поддерживает, старший — будущий врач-хирург. Жена, за что ей отдельное спасибо, терпит, реально терпит. Внимание к ней уменьшилось в разы, но я стараюсь все равно быть в семье, дочь на всякие мероприятия возить, ей всего пять лет еще.

Плюс в работе мне нужно быть всегда в тонусе, 24 часа в сутки 7 дней в неделю. Там половина коллектива о моей деятельности ничего не знает, а я и не афиширую — часть, которая знает, поддерживает, часть молчит, часть старается не видеть. На работе я в первую очередь обязан выполнять свою работу. Там я свой функционал выполнял и буду — это мой единственный источник дохода, по-другому никак. Работа на первом месте, получается, волонтерство — на втором и семья только на третьем.

— Семья на третьем?

— Пока так. Я считаю, что человек работе должен отдаваться на все сто. Такой у меня подход — может быть, он неправильный, конечно.

— В этой системе координат нет вас.

— Меня? Я об этом и не думаю. А что у меня? У меня все есть. Мне не нужно яхт или дворцов. У мужчины что должно быть? Дом, два сына и лапочка дочка, ну и, конечно, дерево посаженное. Дом у меня есть, сыновья тоже, и деревьев штук 20 уже посадил. А все остальное — это уже не мое.

Когда у людей много денег — они начинают деградировать и перестают жить для общества, живут для себя и сохранения власти над имуществом. Это и является одной из самых главных причин всех наших войн. Откуда войны-то происходят? От распределения ресурсов — когда у тебя их много, ты начинаешь беспокоиться, как их сохранить. Не зря же в СССР все были примерно равномерно обеспечены — разница между директором и рабочим была максимум в 100 рублей. Пусть даже в 150 рублей, но не как сейчас — в 20 или 100 раз. Некому было завидовать. Я помню СССР: одна форма, одни штаны, один кухонный гарнитур, ну у кого-нибудь там что-нибудь югославское еще. А сейчас идет большая зависть, она добром никогда не заканчивалась.

«Америке кирдык не будет. Это в любом случае великая нация»

— В причинах этого конфликта, как думаете, тоже лежит какое-то распределение ресурсов?

— Моя личная точка зрения по конфликту и СВО заключается в том, что под влиянием каких-то прозападных сил часть жителей Украины просто прозомбировали. Вот эти нацистские лозунги — они же имеют место быть. Они нас называют в переписке, например, оккупантами или орками, а нацию свою считают лучше. Что ни говори, мы все равно должны были помешать вхождению Украины в НАТО, но здесь есть и какая-то экономическая и политическая подоплека. Все смешалось: и кони, и лебедь, и щука, и рак.

Информационная составляющая по республике по теме СВО и стране оставляет желать лучшего — о происходящем на СВО. Я прихожу домой, сажусь ужинать — две минуты по телевизору показывают новости военной операции, а после идут концерты, спектакли, шоу. Но ведь так не бывает. Страна воюет, а там идут всякие шоу. Воевать по чуть-чуть не получается — либо воевать, либо нет.

— А как должны освещать?

— Я вижу, что у нас показывают только позитив. Понимаю, что нельзя демонстрировать негатив, но хотя бы немного-то нужно. Надо говорить, что у нас потери имеются, проблемы есть по таким-то техническим средствам и нужно их решать. Когда все хорошо — у людей апатия появляется: «Зачем помогать?» Я думаю, что государство должно говорить, что есть проблемы и их нужно решать. А пока оно их не может преодолеть, в этом деле можем помогать мы, народ. Нужно, чтобы мы поддержали, пока наша наука и промышленность не успели войти в эту струю. Люди же это поймут.

— Поймут ли все? Люди по-разному относятся. Хорошо это нам продемонстрировала мобилизация, когда часть населения решила просто свинтить.

— Люди уезжали в страхе смерти. Но мы, люди, идем защищать Родину в первую очередь, а не умирать. Смерть — это стечение обстоятельств, а мы идем за своих детей, внуков и ради будущего. Да, у войны есть свои минусы, но я согласен с Путиным в том, что мы хотим сделать этот мир многополярным.

Мы сейчас зависим от доллара — это уже давно нужно прекращать. Они выпускают бумагу, пишут на ней: «Один бакс», — и меняют на нефть, газ, лес и алмазы. Эту туалетную бумагу за счет силы и власти США обязывают купить. Если не согласиться, тогда они говорят, что закроют то-то и то-то. Этот однополярный мир нужно потихоньку разрушать и сделать его многополярным. Чтобы не только доллар был, но и юань, и рубль, чтобы была мультивалютная корзина для международных расчетов.

Мы сами понимаем, что доллар себя уже изжил. Внутренние и внешние долги Америки дошли до 35 триллионов. Они их никогда не закроют и будут дальше набирать — это приведет к краху системы.

«Мы сидим в окопах и вспоминаем дедушку Сталина: пока власть не станет жесткой, ничего не изменится»

— Америке в любом случае кирдык?

— Америке кирдык не будет. Это в любом случае великая нация — они потом сделают другую пирамиду. Если сейчас она называется долларом, то потом сделают какое-нибудь «амеро». Но ее они должны будут строить, договариваясь с другими странами, чтобы не было однополярного мира. Рано или поздно мы придем к этому. Но пока что движемся к точке невозврата — если мы ее перейдем, то нашей страны для внуков и правнуков не останется, окончательно станем колонией.

Я вижу, что у нашего президента есть определенная задача и цель — оставить после себя какой-то след. У любого мужчины после 50 лет это по-любому приходит, тем более что он стоит у руля государства уже более 20 лет. Я знаю, что он хочет оставить после себя положительный след. Говорят, что он думает только о себе или внуках — я уверен, что нет. На первом месте у него страна и нация.

— Получается, при любом раскладе его главная задача — сделать так, чтобы все закончилось хорошо?

— Закончилось хорошо для страны. Чтобы с ней считались, ее уважали и мы входили в пятерку сильнейших держав мира. У нас есть потенциал, все есть. Одно плохо — наша бюрократическая машина. Если мы ее поборем, то будем в пятерке сильнейших.

***

Инсаф Галимзянович Гараев от лица проекта «Реалист Реальный» выражает большую признательность и слова благодарности всем своим подписчикам и особенно замечательным людям, помогающим в гуманитарных сборах и отправке адресных посылок. В их числе: Резеда Гилмиева Казань), Роман Тарасов (Верхнеуслонский район), Антон и Михаил Клюшины, Индира Гумерова (союз ветеранов ВДВ Набережных Челнов), Аркадий Кульков (союз ветеранов ВДВ Альметьевска), Русалина Кузьмина (Мензелинск). Если хотите присоединиться к команде «Реалиста Реального» — ссылка.