Выглядит все так, будто Игорь Сечин предлагает президенту России стать арбитром в очередном конфликте нефтяников с финансовым блоком правительства. Правда, не совсем понятно, Сечин добивается только отмены планируемых налоговых решений, или за этим стоит что-то большее Выглядит все так, будто Сечин предлагает Путину стать арбитром в очередном конфликте нефтяников с финансовым блоком. Правда, не совсем понятно, Сечин добивается только отмены налоговых решений или за этим стоит что-то большее Фото: Михаил Климентьев/пресс-служба президента РФ/ТАСС

Сечин vs Силуанов и Набиуллина

Накануне вечером Владимир Путин встречался с молодыми учеными в Сочи. Речь зашла о финансировании генетических исследований, и президент России проговорился, что в пятницу встретится с главой «Роснефти» Игорем Сечиным. «Я с Игорем Ивановичем Сечиным поговорю [на эту тему]. Мы с ним послезавтра увидимся, как раз у нас в плане встреча с ним в пятницу. Поэтому поговорим обязательно», — пообещал глава государства. А сегодня утром «Роснефть» представила финансовые результаты за III квартал 2023 года. EBITDA, прибыль до вычета налогов, оказалась выше ожиданий, но все обратили внимание не на нее, а на внушительный комментарий Сечина. В нем руководитель нефтяной компании как бы намекает, что обсуждать с президентом намерен не тему генетики, а вопросы другого порядка.

Публикация за сутки до закрытого приема в Кремле отнюдь не выглядит совпадением. «Обычная, регулярная», — описал предстоящую встречу Путина и Сечина сегодня пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков. Вероятно, в руководстве «Роснефти» думают несколько иначе. То, что российские нефтяники оказались в довольно напряженной ситуации после февраля 2022 года, не секрет. Однако чуть ли не впервые российский нефтяной сектор идет на открытую конфронтацию с финансовым блоком кабмина.

«Результаты отчетного периода позволяют с уверенностью говорить об эффективности бизнес-модели компании. Так, за 9 месяцев 2023 года объем добычи углеводородов был увеличен почти на 11 процентов благодаря развитию действующих проектов и запуску новых. Повышение эффективности и контроль над расходами, включая снижение общехозяйственных и административных затрат и сохранение лидирующих позиций по удельным расходам на добычу, позволили нарастить показатель EBITDA.

Вместе с тем большое влияние на деятельность компании оказывает постоянное изменение системы налогообложения отрасли. Непроработанное решение по сокращению демпфера спровоцировало кризис на внутреннем рынке топлива в августе – сентябре текущего года. А уже в октябре минфином России были инициированы очередные изменения одного из базовых параметров налогообложения в нефтяной отрасли — порядка определения цены на нефть для налоговых целей.

В частности, предусмотрено экономически не обоснованное снижение прогнозных дифференциалов цены российской нефти к цене на нефть сорта Brent. При этом, продолжая применять для налогообложения нерелевантный для России ценовой индикатор (котировку Brent), финансовое ведомство игнорирует фундаментальные изменения условий работы нефтяной отрасли страны: формирование новых направлений поставок российской нефти и подходов к ее ценообразованию.

Также для налоговых целей предлагается использовать виртуальные затраты на фрахт для более не существующих маршрутов поставки российской нефти в Европу без учета стоимости транспорта и других логистических издержек, затрат на страхование, конверсионных расходов, процентных платежей по привлеченным кредитам.

Еще одна инициатива, реализованная без проведения всестороннего анализа ее влияния и без обсуждения с отраслью, — дифференциация цен на газ для различных категорий промышленных потребителей на фоне роста налоговой нагрузки на отрасль. Принятые изменения приведут к разбалансированию рынка и созданию дефицита газа для социально значимых отраслей. Кроме того, рост НДПИ на газ (объем платежей в ближайшие три года вырастет на 25 процентов) приведет к изъятию инвестиционного и оборотного ресурса из отрасли и снизит возможности поддержания уровней добычи в будущем.

Все это существенно затрудняет долгосрочное планирование инвестиций и дальнейшую реализацию уже начатых проектов.

С июля идет поступательное повышение ключевой ставки, что отрицательно сказывается на стоимости финансирования как для компании, так и для ее подрядчиков и поставщиков, что, в свою очередь, ведет к росту стоимости и сроков реализации проектов, а также влияет на прибыль, являющуюся базой для определения размера дивидендов. Это оказало влияние на финансовые показатели отчетного периода — за 9 месяцев 2023 года процентные расходы выросли на 15 процентов, а отложенный эффект решений ЦБ РФ по ключевой ставке увеличит его в предстоящие периоды.

Должен также отметить постоянное усиление санкционного давления — практически в каждом раунде санкций вводятся ограничения, негативно влияющие на деятельность компании. С начала усиления санкций Банком России так и не сформированы надежные маршруты исполнения трансграничных платежей в различных валютах, что затрудняет своевременное зачисление экспортной выручки.

Забота об интересах акционеров остается одним из ключевых приоритетов «Роснефти». 10 ноября совет директоров рекомендовал промежуточные дивиденды в размере 30,77 рубля на акцию. В общей сложности на выплату дивидендов предлагается направить 326 млрд рублей, или 50% чистой прибыли за первое полугодие 2023 года в полном соответствии с дивидендной политикой».

Как пишет Сечин, финансовые результаты «Роснефти» подтверждают эффективность бизнес-модели, но на работу компании оказывает «большое влияние» постоянное изменение системы налогообложения отрасли. Когда осенью Россия столкнулась с дефицитом топлива, из-за которого пришлось идти на крайние меры — полный запрет экспорта бензина, Госдума распинала министерство энергетики РФ. В сентябре на Восточном экономическом форуме Путин фактически подтвердил, что в топливном кризисе виновато правительство, которое «не среагировало своевременно» на изменения на мировом рынке. Причем президент тогда даже упомянул свой разговор с Сечиным: «У него своя позиция есть». Но глава «Роснефти» почему-то снова решил нажать на больную мозоль.

На Восточном экономическом форуме президент России фактически подтвердил, что в топливном кризисе виновато правительство, которое «не среагировало своевременно» на изменения на мировом рынке (на фото: председатель ЦБ РФ Эльвира Набиуллина и первый вице-премьер — министр финансов Антон Силуанов) На ВЭФ президент РФ фактически подтвердил, что в топливном кризисе виновато правительство, которое «не среагировало своевременно» на изменения на мировом рынке (на фото: Эльвира Набиуллина и Антон Силуанов) Фото: © Kremlin Pool/ Global Look Press/ www.globallookpress.com

В частности, руководитель компании раскритиковал «непроработанное решение» правительства сократить демпфер для нефтяников. Суть механизма, напомним, в том, что, когда экспортные цены выше внутренних, бюджет доплачивает нефтяникам разницу, чтобы те продолжали поставлять топливо внутри страны. В апреле глава минфина РФ Антон Силуанов заявил, что демпфер «идет в маржу» нефтяным компаниям, и предложил вдвое сократить размер выплат. 1 сентября корректировки вступили в силу и должны были действовать до конца 2026 года. Бюджет будет экономить около 30 млрд рублей ежемесячно. Но уже через месяц кабмину пришлось вернуть прежние параметры демпфера на фоне возникшего дефицита топлива. Именно сокращенный демпфер привел к дефициту, настаивает Сечин в своем заявлении.

Он подчеркивает, что в октябре минфин РФ задумал скорректировать порядок определения цены на нефть для налоговых целей, один из базовых параметров. «В частности, предусмотрено экономически не обоснованное снижение прогнозных дифференциалов цены российской нефти к цене на нефть сорта Brent. При этом, продолжая применять для налогообложения нерелевантный для России ценовой индикатор (котировку Brent), финансовое ведомство игнорирует фундаментальные изменения условий работы нефтяной отрасли страны: формирование новых направлений поставок российской нефти и подходов к ее ценообразованию», — негодует глава «Роснефти».

«Также для налоговых целей предлагается использовать виртуальные затраты на фрахт для более не существующих маршрутов поставки российской нефти в Европу без учета стоимости транспорта и других логистических издержек, затрат на страхование, конверсионных расходов, процентных платежей по привлеченным кредитам», — продолжает Сечин и подчеркивает, что планируемые решения затруднят реализацию проектов.

Также под критику Сечина попал Центробанк РФ — за «поступательное повышение ключевой ставки». Оно ведет к удорожанию проектов, увеличивает сроки их реализации и влияет на прибыль, являющуюся базой для определения размера дивидендов. «Это оказало влияние на финансовые показатели отчетного периода — за 9 месяцев 2023 года процентные расходы выросли на 15 процентов, а отложенный эффект решений ЦБ РФ по ключевой ставке увеличит его в предстоящие периоды», — предупреждает глава «Роснефти» акционеров.

Несмотря на то что санкции усиливаются, Банк России так и не наладил надежные трансграничные платежи в различных валютах, что «затрудняет своевременное зачисление экспортной выручки», ругает Сечин ведомство Эльвиры Набиуллиной.

Выглядит все так, будто президенту России в очередной раз предлагается стать арбитром, на этот раз — в конфликте Сечина с финансовым блоком правительства. Правда, не совсем понятно, Сечин добивается только отмены планируемых налоговых решений или за этим стоит что-то большее.

Из-за роста налоговой нагрузки на добычу и переработку сокращается прибыль розничного бизнеса по продаже, в связи с чем этот бизнес становится непривлекательным для инвестиций и развития в составе крупных нефтекомпаний Из-за роста налоговой нагрузки на добычу и переработку сокращается прибыль розничного бизнеса по продаже, в связи с чем этот бизнес становится непривлекательным для инвестиций и развития в составе крупных нефтекомпаний Фото: «БИЗНЕС Online»

Как энергетики доказывали минфину, что они «не игрушка для экспериментов»

Центробанк и минфин с утра никак не отреагировали на критику Сечина, хотя запросы им, разумеется, поступают. Да и какой-то ответ напрашивается. При этом стоит отметить, что высказывание главы «Роснефти» — это не первый сигнал (но самый яркий) от нефтянки по поводу постоянного изменения системы налогообложения отрасли. Не исключено, что солидарны с Сечиным и в минэнерго.

На форуме «Российская энергетическая неделя» в Москве, который прошел в октябре, все внимание, разумеется, было приковано к выступлению президента России. Правда, Путин по большому счету не сказал ничего нового. Зато занимательной получилась сессия под названием «Нефтяная отрасль: донор бюджета или двигатель экономики?». На ней представитель минэнерго аккуратно подмечал, что нефтяная отрасль «не игрушка для каких-либо экспериментов». Тогда модератор дискуссии сначала назвала нефтянку «дойной коровой», но поспешила исправиться — дескать, это «наша звезда». А представитель минфина заговорил о донастройке налога на дополнительный доход от добычи (НДД) и якобы имеющих место сверхприбылях нефтяников. «Тут и про [дойную] корову звучало, и про звезду <…>. Это отрасль, приносящая в бюджет 10 триллионов рублей [ежегодно], — говорил чиновник минэнерго и добавлял: — Если мы не можем оценить эффективность, корректность действующих решений, то с закрытыми глазами не сможем что-то новое вводить».

Подсчитали – прослезились: «Татнефть» стала продавать топливо в убыток

Тогда же аккуратно намекнули на недовольство налоговой политикой и крупные нефтяные компании «Татнефть» и «Сургутнефтегаз», которые пожаловались, что вынуждены продавать бензин внутри страны себе в убыток. В ответ на просьбу главы комитета Госдумы по энергетике Павла Завального оценить влияние «налоговой составляющей» на цену топлива гендиректор «Татнефти» Наиль Маганов сообщил, что налоговая нагрузка на компанию за последние пять лет выросла с 52% от выручки в 2018 году до 61% в 2023-м. А из-за роста налоговой нагрузки на добычу и переработку сокращается прибыль розничного бизнеса по продаже, в связи с чем этот бизнес становится непривлекательным для инвестиций и развития в составе крупных нефтекомпаний.

«Сургутнефтегаз», который ведет добычу в ХМАО, описывал ситуацию еще более драматично. В компании отметили, что налоговая нагрузка в 2022–2023 годах «сохраняется на крайне высоком уровне, значительно превышающем уровень других отраслей, и достигает более 67 процентов».

«Хотя „Роснефть“ на фоне санкционного давления демонстрирует развитие, я бы все-таки сказал, что у компании есть серьезные проблемы» «Хотя «Роснефть» на фоне санкционного давления демонстрирует развитие, я бы все-таки сказал, что у компании есть серьезные проблемы»

«Все это происходит на фоне разговоров о возможной замене правительства после президентской кампании»

В беседе с «БИЗНЕС Online» эксперты комментируют критику Сечина в адрес минфина и ЦБ и рассуждают, что за ней стоит.

Александр Виноградов — ведущий экономист автономной некоммерческой организации «Научно-исследовательский центр Олега Григорьева „Неокономика“»:

— Уже была эта история с сокращением выплат по демпферу, из-за чего, собственно говоря, и выросли цены, пришлось все откручивать обратно и так далее, и так далее, и так далее. И естественно, что ничего хорошего из этого выйти не могло. Ну из такого нарушения привычной деятельности. Но и надо понимать, что пресловутая отмена (речь о сокращении размера демпфера — прим. ред.) была тоже не от хорошей жизни, а от того, что нужны были деньги на понятные всем расходы. Всех постепенно в том или ином формате доят. Разумеется, нефтяников это обойти не могло, и в этом смысле Сечин абсолютно объективен. Другой вопрос: а дальше-то что?

Чтобы сказать, отражает ли Сечин позицию «Роснефти» или всех крупных нефтяных компаний, надо погружаться в контекст и смотреть, насколько их доят одинаково или насколько их доят по-разному. Рискну предположить, что здесь он говорит за всю отрасль. Потому как экспортные цены-то не различаются по поставщику капитально. Так и так нефтяники вынуждены продавать свою нефть обходами. Через каких-то греков, индусов. Это хитрая история, где львиная часть маржи остается всем этим разнообразным посредникам. Поэтому да, условия действительно объективно изменились относительно того, что было раньше. Хорошо, что хоть так продается, на самом-то деле.

Чего добивается Сечин, даже не рискну предполагать. Причин может быть масса. Условно говоря, он видит большие, серьезные риски в своей системе и поэтому возмущается. Другой вариант — это может быть просто нарушение устоявшегося порядка вещей. Некритичное, но весьма неприятное. И поэтому он возмущается. Третий вариант — это может быть элементом какой-нибудь, условно говоря, предвыборной возни. Накидывать здесь можно долго.

Конечно же, здесь есть связь (между публикацией заявления и планируемой встречей — прим. ред.). Сечин заранее обозначает свою позицию, недовольство для того, чтобы на этой самой встрече его позиция выглядела сильнее. Вот и все.

Валентин Катасонов — профессор кафедры международных финансов МГИМО, доктор экономических наук, русский экономист и руководитель Русского экономического общества им. Шарапова:

— По поводу первой части его претензий я просто подробностей не знаю. Слышал о том, что минфин ввел какие-то дифференцированные [налоговые] режимы с учетом того, какие сектора экономики поставляют «Роснефти» свою продукцию. Поэтому вроде бы Сечин сказал, что у нас тут постоянно возникают дисбалансы из-за этой дифференциации.

Но я больше обратил внимание на вторую часть речи Сечина. Она совершенно справедливая, и я должен сказать, что до сих пор руководители такого калибра воздерживались от каких-либо критических замечаний в адрес Набиуллиной. А тут неожиданно выступил Сечин, который обычно умеет держать язык за зубами и внимательно следит за тем, что говорит президент Российской Федерации. А президент Российской Федерации до сих пор критических замечаний в адрес Набиуллиной не высказывал. И тут вдруг Сечин оказался впереди паровоза. Он прямо сказал, что эта ключевая ставка поставила под сомнение продолжение целого ряда инвестиционных проектов «Роснефти». Ну, собственно, очевидная вещь. Правда, еще [предприниматель Олег] Дерипаска об этом что-то говорил, но Дерипаска — это не того калибра человек.

Чего добивается глава «Роснефти»? Ну вы знаете, он же между молотом и наковальней. С одной стороны, от него, как от кошелька, много чего просят. Та же казна просит… Но и кроме казны есть некие серые кошельки, которые пополняет «Роснефть». А с другой стороны, действительно, Центральный банк не дает «Роснефти» развернуться. Сечин не сказал, о каких инвестиционных проектах идет речь, но я подозреваю, что речь идет в том числе и о разработке новых месторождений, потому что издержки по добыче черного золота растут. И, кстати говоря, по предварительным итогам этого года добыча нефти будет меньше, чем в прошлом году. Не намного, но меньше. Объясняют это в том числе ухудшением условий добычи.

Почему Сечин идет на такое обострение, мне трудно сказать. Это уже вопросы политические, кулуарные.

Константин Калачев — руководитель Политической экспертной группы:

— Вы знаете, минфин не атакует только ленивый. А что касается «Роснефти», то хотя газетный официоз отписался, что «Роснефть» демонстрирует финотчетность и на фоне санкционного давления компания демонстрирует развитие, я бы все-таки сказал, что у компании есть серьезные проблемы. То есть на самом деле у «Роснефти» есть серьезные проблемы, которые удавалось купировать даже в условиях санкций через поставку нефти в Индию. А сейчас санкционное давление будет расти. Но спрос на нефть, безусловно, есть. И я думаю, что давление на компанию будет нарастать. И здесь надо будет искать виновников той ситуации, в которой «Роснефть» может оказаться.

Мне кажется, это уже [идет] поиск виноватых еще в отсутствие реальных проблем. Понятно, что нефть легче экспортировать, чем газ, по понятным причинам. Все это ясно и понятно. Но упреки в том, что постоянные изменения системы налогообложения отрасли и фискальные решения наших властей затрудняют «Роснефти» долгосрочное планирование и инвестиции в дальнейшую реализацию нацпроектов, звучат как такое превентивное оправдание.

Все это происходит на фоне разговоров о возможной замене правительства после президентской кампании. И здесь есть цели локальные, а есть задачи глобальные. О чем говорит Сечин, я думаю, знает только Сечин. Ставит ли он локальные задачи или речь идет о чем-то более серьезном, глобальном. Но понятно, что сейчас, в ближайшее время, на фоне слухов о возможной смене правительства последнее не пинает только ленивый. И плюс ко всему прочему те, у кого имеется большой потенциал, естественно, хотели бы поучаствовать в формировании нового правительства. Те, кто обозначает себя как крупных игроков.

В общем, это приглашение к нынешнему правительству принимать во внимание интересы «Роснефти» и сделать их, так сказать, приоритетом, доминантой или это какая-то закладка на будущее — я лично делать выбор между двумя этими вариантами не хочу. Но озвучить могу. Мне кажется, на самом деле есть тактика и есть стратегия. А что это — тактика или стратегия, пусть читатели сами разбираются.