Александр Сладков: «В Авдеевке мы накануне большой сдачи в плен»

Александр Сладков: «Переговоры им нужны для того, чтобы Киев получил передышку» Фото: By kremlin.ru, CC BY 4.0, commons.wikimedia.org

«Наша задача заключается в том, чтобы зайти в Часов Яр»

— Александр Валерьевич, какова ваша оценка состояния линии фронта на текущий момент?

— Тут важно понять, что именно нас интересует. Может быть, авиационная составляющая? Кроме того, отдельно есть артиллерийская составляющая, огневая, отдельно стоит штурмовая. Также важны социальная, гуманитарная. Отдельно стоит важный аспект финансового обеспечения, а также обеспечения продуктами и вещами. Каждый из этих параметров по-своему очень важен, но все вместе очень трудно раскрыть в одном ответе. По крайней мере, я так искренне полагаю.

— По боевым действиям насколько наши успешно наступают, как противник действует?

— Секретов раскрывать не буду, все-таки это может кому-то навредить, но свою точку зрения расскажу, однако это, конечно, будет субъективно. Так вот, я полагаю, что мы успешно действуем на всех участках линии фронта. Если, например, берем херсонское направление, то здесь мы изматываем противника в районе Крынок и Антоновского моста. Чтобы перебросить боеприпасы, ротировать людей, эвакуировать раненых, поддерживать высадившиеся силы, доставить новую силу или провизию, нужно преодолеть путь по Днепру, это серьезная вещь.

Да, стоит признать, что им это удается, но они не могут переправить достаточное количество техники. В итоге, куда ни кинь, где ни посмотри, у них образуется дефицит как в людях, так и в боеприпасах, в провизии тоже, да и вообще во всем. Даже в медицинском обеспечении. Поэтому на данном участке мы просто заманили противника в ловушку и его расстреливаем. Уничтожаем все то, что ему пытаются перебросить с той стороны Днепра.

Я вижу, что развить свой успех на полученном плацдарме, в районе Крынок, они никак не могут. Для этого им нужно как минимум несколько вещей. Во-первых, им необходим сформированный (не начать формировать, а он уже должен быть) огневой кулак. Но этого они сделать не могут, нет средств, сил, достаточного количества техники. Во-вторых, для рывка необходимо иметь транспортные средства, да и огневые тоже, которые будут идти следом. Этого, как я сказал выше, они обеспечить не могут. Им кажется, что они смогут активизировать хоть какие-то резервы, но мы им просто не даем этого сделать. Немного их «поддушиваем», как кот с мышкой играем, по крайней мере, я это так вижу.

Что касается Вербового, то пошли разговоры, что мы отошли от этого населенного пункта, а потом обратно вернулись. Ситуация странная. Со своей стороны отмечу, что противник в Вербовом никогда не был. Там успеха у него нет и не было. Вместе с тем, отмечу, там, на фронте, есть небольшой участок, где киевским войскам удалось продвинуться. Но, как продвинулись за прошедшее лето, так и остались стоять, расширения этого успеха я не наблюдаю. Более того, даже анализируя различные источники, в том числе с той стороны, не видно каких-либо значимых успехов по этому участку.

Если говорим об активности противника, то он действительно весьма активен, а мы находимся в обороне. Они приходят к нам, а мы по ним стреляем. Отмечу, что делаем это с 4 июня 2023 года, так что ничего особенного, мы уже привыкшие. Да, тут важно понимать, что мы не просто стоим, но находимся в активной обороне! Мы маневрируем, в том числе перемещаются наши штабы, пункты управления, наблюдательные пункты. Делается это не просто так, противник по нам тоже стреляет, он умеет стрелять, это серьезный враг, который оказывает сопротивление. Он действует организованно, очень серьезно, его подпитывают западные хозяева деньгами и оружием.

Еще одно место боев — стык Донецкой Народной Республики и Запорожской области. Там мы потихонечку, не спеша, держим противника в напряжении. Он, замечу, на этом участке сил для наступления не имеет. Что касается Авдеевки, там ситуация складывается немного иным образом. На севере этого района мы постепенно продвигаемся вглубь обороны противника, а на юге пока не получается. Имею в виду участки, которые должны будут замкнуть кольцо вокруг города, разумеется. Вместе с тем прямо сейчас наше военное руководство делает все, чтобы удушить группировку войск противника.

Не берусь предсказывать, но мне кажется, что мы накануне большой сдачи в плен и, как следствие, приема трофеев. То, что я говорю, — это не бравада, там в общем-то, если посмотреть на карту, видно крайне тяжелое положение противника. Однако нельзя не сказать, что враг активно сопротивляется, перебрасывает свои резервы на этот участок с других направлений. Вообще, все то, что касается Авдеевки, можно охарактеризовать так: мы там действуем активно и инициативно.

Мы умело и неумолимо выбиваем противника со стороны водохранилища, выдавливаем врага со стороны высот, возвышающихся над Клещеевкой. Несмотря на то что Клещеевка фактически остается в серой зоне, там обеспечен наш контроль. Сейчас наша задача заключается в том, чтобы зайти в Часов Яр, а после перерезать пути снабжения, которые фактически питают группировку в Авдеевке. Там все основные поставки боеприпасов, продовольствия, да и ротации личного состава со стороны Константиновки идут, со стороны Дзержинска. Чтобы все это ликвидировать, у нас силы есть. Это произойдет, конечно, не сразу, но все средства для такого есть.

На купянском направлении мы также действуем активно и инициативно, не даем противнику расслабиться. Под Кременной тоже идут непростые бои, но мы потихонечку пробиваемся в сторону Красного Лимана. Вместе с тем подчеркну, как мне кажется, главное: нельзя сказать, что мы сейчас находимся в состоянии наступления.

Также хочу отметить, что у нас идут большие подвижки в военно-промышленном комплексе. Я уверяю, это очень важная тема для фронта. Например, совсем недавно спустили со стапелей подводную лодку проекта К-564 «Архангельск», или, скажем, мы разработали и уже применяем новые БПЛА-камикадзе «Привет-82». Они способны лететь расстояние до 30 километров, нести полезный груз (а это взрывчатка с поражающими элементами) до 5,5 килограмма.

Мы имеем определенные успехи на политическом поле. Тщательно наблюдая за всеми инициативами Запада, а также непосредственно Украины, мы видим, что они хотят возобновить так называемый переговорный процесс. Это им нужно для того, чтобы Киев получил передышку, чтобы режим Владимира Зеленского набрал в себя новые вооружения, собрал новую армию. Мы это прекрасно понимаем и фиксируем, но вместе с тем если речь идет о переговорах, то, я уверен, наше руководство всегда за, любая форма, которая поможет спасти жизнь российского солдата, для нас интересна. Но мы не собираемся прекращать боевые действия в текущей ситуации. Разговаривать — сколько угодно! Всегда можно поговорить, а боевые действия — это основной фактор, который влияет на нашего врага, стремящегося лишить нас свободы.

— Хотелось бы уточнить по Херсону. Зачем противник вообще там пытается наступать? Вы абсолютно верно заметили, что мы просто изматываем там врага, который не достигает никаких успехов, а лишь теряет своих солдат.

— Отвечу так, как вижу: пассивная оборона — это не самая лучшая тактика. При ее выборе всегда будут большие потери, они в этом случае неизбежны. Если они встанут, перестанут нам досаждать, маневрировать, то мы получим возможность отслеживать цели и поражать их. Если они будут находиться в пассивной обороне, мы сможем просчитывать маршруты их передвижения, примерно прикидывать количество войск, выискивать склады с боеприпасами.

Вместе с тем своими действиями они пытаются (не могу сказать, что полностью безуспешно) отвлечь часть наших сил, в том числе из-под Работино, со стыка Донецкой Народной Республики и Запорожской области, из-под Авдеевки. Речь не идет о части солдат, даже не о бронетехнике, прежде всего на эти вылазки отвлекаются разведывательные группы, самолеты, которые могли бы наносить удары по другим местам.

Грубо говоря, они пытаются перетянуть на данный участок отдельные, но значимые элементы нашего боевого потенциала. Да, цена этого перетягивания — жизни их же солдат, которые гибнут на побережье Днепра. При этом нужно твердо понимать, что жизни этих солдат оплачивают в конечном итоге время. Убивая своих же солдат, Киев пытается продлить свою агонию. Я думаю, для них это крайне недобрый размен.

— Есть мнение, что нашим войскам было бы выгодно, чтобы противник все больше и больше вливал воинские и военные ресурсы в Авдеевку. Мы бы, в свою очередь, удерживая город в полукольце, заставляли бы его их тратить фактически впустую. Это верная точка зрения, на ваш взгляд?

— А это как посмотреть. Если упростить задачу до тактической, то нам, безусловно, выгодно, чтобы противник терял личный состав и технику. Вместе с тем мы сейчас активно ведем свои действия, подготовку — предтечу грядущему наступлению, и тогда получается, что мы переходим в формат встречного боя, который весьма кровопролитен и не так предсказуем, как действия с распланированными задачами и целью.

Лично я думаю так, что мы все-таки хотим освободить Авдеевку. А вот за ней таких укрепленных пунктов, городов-крепостей, вроде той же Авдеевки, Марьинки, Старомихайловки или Новомихайловки мы уже не встретим. Всю свою основную оборону, эти залитые бетоном укрепления, они выстроили на границе с народными республиками. Здесь необходимо понимать, что фортификационная составляющая боевых действий крайне важна. Укрепления являются важнейшим элементом обороны. Кроме того, нужно держать в уме, как проводилось минирование, важно помнить и держать в уме, что на данных позициях у противника рассчитаны сектора обстрелов. Кстати, что важно, коммуникации в тылу целее, и для нас это очень хорошо. А здесь этого нет. Здесь мы должны просто сломать врага, разбить его оборону с военной точки зрения и уже доломать морально, чтобы неповадно было. По крайней мере, я думаю именно так. Мы должны проломить находящуюся перед нами опорную линию обороны противника. А вот дальше нам будет существенно легче.

То есть в предположении, что мы вместо наступления будем тратить ресурсы врага в ловушке, есть существенное допущение. Зачем мы будем ждать, пока противник готовит новую линию обороны уже западнее текущих позиций? Зачем мы дадим врагу возможность укреплять тот же Дзержинск (имеется в виду город в ДНР — прим. ред.), Краматорск, Славянск? Зачем это нужно? Нам надо стремительно по возможности идти вперед, не дать противнику опомниться, не дать укрепиться во временно оккупированных городах. Нужно на его плечах входить в его же позиции, занимать их, беря трофеи и пленных. Для нас это будет лучше всего. Кроме того, что важно, противник очень боится своих поражений на информационном поле.

Сегодня информационное поле, по крайней мере, я так вижу, находится в некоторой стагнации. Но, как только будет наш успех, как только будет видно, что мы побеждаем, это станет весомым ударом по эмоциональному состоянию тех людей, которые сейчас заняты обеспечением обороны Украины.

«Если упростить задачу до тактической, то нам, безусловно, выгодно, чтобы противник терял личный состав и технику. Вместе с тем мы сейчас активно ведем свои действия» Фото: © Станислав Красильников, РИА «Новости»

«Нам нужно заставить поверить, что все эти «крепости» не вечны, а мы их обязательно возьмем»

— Если я правильно понимаю, то украинская пропаганда выдумывает некие мифы о городах-крепостях. Сначала это был Соледар, потом Артемовск, ныне Авдеевка. Почему им важен этот миф?

— А вот тут любопытный момент. Они вовсе не выдумывают, это действительно города-крепости. Вы можете себе представить, как выглядит неокруженный коксохимический завод? Как его брать? Если туда наступать, то будет самая настоящая мясорубка. С той стороны идет поток людской, с нашей — тоже, и вот они встречаются там на поле боя. Неокруженный город и есть крепость. Здания, коммуникации — все это превращается в мощнейший опорный пункт. Важное обстоятельство — противником там все изучено, укреплено где нужно, они уже скоро как 10 лет будут в этой Авдеевке сидеть.

Потому это серьезное препятствие для нашей армии. А что выдумывают, так это они подбадривают свои войска, тыл. Нельзя отрицать, что есть некая война символов, которая тоже важна. И Украина этим активно пользуется, ведь слово «крепость» не просто так, это же не простое слово, оно задает стандарт, планку, дает бойцу вдохновение, он знает, что рядом с ним «крепость». Возьмут ли ее? Да навряд ли, это же крепость! Обязательно удержим! И эти мысли врага питают, добавляют ему силы духа. Нам нужно сломать противника полностью, эмоционально, морально его раздавить, заставить поверить, что все эти «крепости» не вечны, а мы их обязательно возьмем.

— Но ведь наш противник сам становится заложником этой философии. Уже были примеры: буквально на их глазах мы освободили Соледар, Артемовск, да и Авдеевка, как вы верно говорите, уже скоро падет.

— Тут нужно понимать, что они без шуток ведут войну, в которой есть удачи и неудачи. В этой войне есть попытки закрепиться, чтобы после удачно отойти, например. Все это можно наблюдать, пусть и достаточно образно, на информационном поле. Сегодня они держатся за термин «крепость Авдеевка», а уже завтра они будут с тем же упорством держаться за, прошу отметить, реально существующий термин, наполненный действительно большим количеством смыслов, «крепость Славянск». В этом смысле я бы не стал удивляться, тут их можно понять, они пытаются сопротивляться и достаточно успешно.

— Некоторое время назад чиновники от производства на Западе начали зондировать почву, что в установленные сроки планы по снарядам не выполнят. На ваш взгляд, насколько ВСУ хорошо снабжаются?

— Есть такие слухи, информация гуляет о том, что у противника существенно снижены огневые возможности артиллерии, но тут не стоит расслабляться. У них есть FPV-дроны, так называемые дроны-камикадзе, и они их умело используют. Более того, скажу, что делают это активно, интенсивно и, к несчастью, продуктивно. Американцы дают им все то, от чего освобождают свои склады. Но недавно руководство НАТО заявило, что они перестанут поставлять летальное оружие для Украины уже со следующего года. Вместе с тем они подчеркнули, что этот запрет будет идти по линии непосредственно блока НАТО. А все то, что касается прямых отношений, скажем, Украины и Германии, Украины и Италии, Украины и Норвегии, Украины и Испании, остается не под запретом. Это другой формат, и тут уже НАТО будет не указом, если страны хотят поставлять — будут поставлять. Как следствие, та же Германия заявляет о своих возможностях.

Мы не можем, по крайней мере, мне не хватает достоверной информации для того, чтобы оценить всю цепочку, всю систему поставок, потому что, скажем, румыны или поляки поставляли истребители и штурмовики в разобранном виде. Важно, что это не шло в учет и не декларировалось как некое оружие, просто детали. В планах поставок оружия Украины это не учитывалось, все втихомолку поставляли, перевозили на грузовиках, а уже на Украине на оставшихся авиационных заводах украинцы собирали в целые самолеты.

Поэтому кто и как будет поставлять, неизвестно. Вообще, нужно понимать, что всего 57 стран помогают режиму Зеленского и каждая из них имеет свой план поставок. Как за этим уследить? Это очень сложно.

«Совсем недавно мы ввели в строй наш российский самолет А-50. Это авиационный комплекс радиообнаружения и наведения, он позволит нам сбивать по 10 и более самолетов противника в день» Фото: Maxim Maksimov, CC BY-SA 3.0, commons.wikimedia.org

«Мы уже ждем хваленые F-16, которые встретят наши разрастающиеся системы ПВО»

— Об авиации. Этим летом шли разговоры, что НАТО вот-вот начнет поставлять самолеты F-16. Как это изменит боевые возможности ВСУ?

— Украинские боевые возможности с каждой поставкой либо уравновешиваются, либо растут. Опять же, подчеркну, каждая поставка играет свою роль и, как это ни покажется странным, усиливает Украину. Будь то самолеты, системы противовоздушной обороны, боеприпасы, да хоть бронежилеты. Все что угодно идет Украине в плюс. Но мы же свой потенциал тоже меняем, причем активно, мы ощутимо становимся мощнее, и это видно.

Совсем недавно мы ввели в строй наш российский самолет А-50. Это авиационный комплекс радиообнаружения и наведения, он позволит нам сбивать по 10 и более самолетов противника в день. Можно даже сказать, что благодаря ему у наших пэвэошников появились такие «жирные дни». А сегодня мы уже ждем хваленые F-16, которые встретят наши разрастающиеся системы ПВО — и огневые, и радиоэлектронные, и разведывательные. Поэтому мы их просто ждем: все, что они дадут, мы уничтожим.

— В прошлом году нас противник неприятно огорошил комплексами HIMARS, а теперь мы будто бы к ним привыкли. На ваш взгляд, мы сумели снизить эффективность этих боевых машин?

— Сами боевые машины для нас опасности не представляют, разве что задавить кого-то могут попытаться, но это вряд ли. А вот ракеты, которые из них вылетают, — это да, проблема. Мы не можем их уничтожать активно просто потому, что нам необходимо иметь точные данные для наведения наших противоракет, то есть наши ракетные войска должны обладать большей информацией. Тут надо сказать, что HIMARS наносят ущерб нашим войскам. Они до сих пор применяются, в том числе активно бьют и по гражданским целям, применяются по госпиталям, в том числе по Донецку. Стреляют по медицинским и детским учреждениям. Мы просто к ним уже привыкли и научились сбивать. ПВО активно работает над гражданскими объектами, военными и того паче, бьем в ответ. В общем, жить можно.

— В том году противнику поставили системы Starlink, и это сильно упростило координацию действий. Потом появилась новость, что наши научились их глушить с помощью неких средств РЭБ. Наши бойцы в целом умеют бороться с этими средствами?

— Давайте начнем с главного. Starlink не уровень нашего бойца. Это уровень ВКС, разведки, дипломатический уровень, безусловно. Также это экономика, возможность противника предложить хозяину этой системы некие экономические условия. Еще надо учитывать моральные взгляды Илона Маска на то, как применяется Starlink, скажем, на Ближнем Востоке. Поэтому не знаю, как у нас с ним отношения складываются, но я слышал, что мы уверенно жгли его спутники в космосе, что мы можем ожидать полного отключения этой системы. Там, где деньги, выключается мораль и включается холодный расчет. В этом смысле его понять можно.

Кроме того, и это объективно, на него давят и американское, и натовское лобби. Он же не в вакууме находится, просто что-то сказать и сделать не может, всегда вынужден учитывать чужие интересы и то, как они пересекаются с его позицией.

Лично я считаю, что нам нужно иметь перед собой такого противника, которого мы сможем победить. Такой потенциал должен быть, нельзя рассчитывать на то, что противник будет слабым, хилым, неспособным сопротивляться или восстанавливать свои военные ресурсы. Нам нужно формировать такой образ противника, пусть он будет самым сильным, но мы будем сильнее. Нам нельзя ожидать того, что тут они споткнутся, там им что-то не дадут, здесь они не получат или получат не вовремя. Нет, это гибельный подход. Мы должны рассчитывать на безоговорочную победу своего военного потенциала, тогда все будет как надо.

«У нас Евгений Викторович Пригожин вон какие вещи задвигал… И где теперь он? Все пропало после этого» Фото: «БИЗНЕС Online»

«В Киеве останутся люди, которые будут продолжать вести с нами войну»

— Ходят слухи, что у Валерия Залужного и Владимира Зеленского серьезная размолвка. Согласны?

— Действительно, такие слухи ходят. Но лично я ни разу не слышал, чтобы Зеленский встал, поправил свой сюртук и громко во всеуслышание произнес: «Я ненавижу Залужного!». К слову, я точно так же не видел, чтобы Залужный встал в схожей позе и громко бы рыкнул: «Я буду бороться не только с Россией, но и с Зеленским!» Этого же нет. Слухи ходят, но на то они и слухи, чтобы откуда-то появляться и исчезать в никуда. Ими можно интересоваться, считаю, но принимать в расчет не стоит.

— Вместе с тем сам Зеленский раскритиковал Залужного на страницах The Economist, заявив, что тому либо политикой, либо войной следовало заниматься. Он также заявил, что против него готовят некий «майдан-3».

— Это все разговоры на полутонах. Скажем, у нас Евгений Викторович Пригожин вон какие вещи задвигал… И где теперь он? Все пропало после этого. Возвращаясь к Зеленскому, дела-то, без сомнения, серьезные он озвучивает, но ориентироваться на высказывания, на мой взгляд, так себе решение. Мое мнение, что система англосаксов, выстроенная на Украине, не даст сбой, никак не даст. В любом случае сидящий в Киеве останется нашим врагом, это будет наш противник, которого хорошо обеспечат, подготовят к войне с нами, а главное, он сам будет желать этой войны. Он будет мотивированный, и система не сломается, она серьезно регулируется. Как следствие, мы не должны ожидать, что там произойдет мятеж, революция, бунт, майдан — непринципиально. Для нас это ничего не изменит, вообще ничего. В Киеве останутся люди, которые будут продолжать вести с нами войну до последнего украинца. Я думаю, что и команда Зеленского, и команда Кличко готовы, чтобы их в мякиш размять и потом сделать какую-нибудь дулю.

— Насколько, на ваш взгляд, Зеленский — самостоятельная фигура? Могут ли его заменить на любого другого «Беленского» без потери качества управления?

— А вот мне так не кажется, что это просто кукла. Этот человек показал себя в самых сложных условиях как руководитель страны, вражеской для нас страны. Но я не знаю, на кого его менять. Там еще не выстроена система, как в США, когда непринципиально, кто именно руководит страной.