«99 процентов таких предложений – надувательство»: чем живет франшизный рынок Казани?

Казань заняла четвертое место в списке городов-миллионников с наиболее высокими темпами роста спроса на ресторанные франшизы Фото: ru.freepik.com

«За последний год у нас не появилось ни одной серьезной компании, которая бы продала 100 штук франшиз на всю Россию»

Спрос на покупку готовых компаний и франшиз в Казани с начала года (январь – сентябрь) вырос на 22%. Такие данные «БИЗНЕС Online» привели в Avito. В топе — пункты выдачи заказов (ПВЗ) — плюс 17%, онлайн-торговля (16%) и общепит (16%). Причем Казань заняла 4-е место в списке городов-миллионников с наиболее высокими темпами роста спроса на ресторанные франшизы. «Развитие собственного дела начинает всерьез восприниматься как альтернатива работе по найму и возможность для диверсификации источников доходов», — комментирует рост спроса руководитель направления франчайзинга в Avito Илья Дудковский.

Что такое франчайзинг? Это партнерская бизнес-модель, где франчайзер (владелец бизнеса) продает свои франшизы покупателю с правом на использование собственной торговой марки, бренда с соблюдением стандартов компании. Что любопытно, в российском законодательстве, в отличие от других стран, понятие «франчайзинг» отсутствует. В юридическом плане отношения партнеров скрепляет договор коммерческой концессии, где прописаны условия сотрудничества. Такие договоры регистрирует Роспатент.

Сейчас в Татарстане зарегистрировано 6,8 тыс. франшиз, сообщили «БИЗНЕС Online» в Роспатенте. Только за 11 месяцев этого года в РТ появилось 143 франшизы. Лидирует среди городов-миллионников Москва с 13 тыс. франчайзинговых точек. Всего же в России работает более 80 тыс. франчайзинговых компаний: это магазины, рестораны, кафе, медицинские центры, а также места оказания бытовых услуг. По оценкам аналитического агентства «РБК Исследования рынков», объем общероссийского рынка франчайзинга в 2022 году составил 2,3 млрд рублей, что на 22,3% выше показателя 2021-го.

Что прельщает покупателя? Отработанная схема бизнеса и обещанный гарантированный доход. По такому пути глобального масштабирования в свое время пошел «Макдоналдс». С головной компании в Америке — обучение, технологии, реклама. С покупателя — паушальный взнос в пару миллионов рублей, роялти (отчисления в 4–15% от выручки) и ремонт помещения. К слову, ресторанный бизнес и сейчас остается крупнейшим сегментом в России, который занимает почти 19% от всех направлений франшиз. Годом ранее показатель был чуть выше, 22%, но из страны ушли многолетние лидеры общепита, такие как тот же «Макдоналдс», Starbucks, — бизнес в РФ позже выкупили местные компании.

«Это наиболее отработанный сегмент, с отработанной системой, здесь обкатаны все процессы», — объясняет популярность ресторанного направления владелец татарстанской франшизы сети «Додо Пицца» и директор ООО «Фуд-Сервис» Вячеслав Миллер. Кроме того, считает он, среди желающих купить ресторанную франшизу бытует мнение, что точка входа здесь небольшая, что вложения окупаются быстро, но это «великое заблуждение многих людей». На деле инвестиции для открытия одного качественного заведения могут достигать десятков миллионов рублей. «Гораздо проще открыть сеть парикмахерских, чем один любой ресторан», — добавил спикер.

Несмотря на позитивную динамику оборотов российских компаний, на татарстанском рынке происходит охлаждение к этому виду бизнеса — франшизы стали реже продавать и покупать, предприниматели не готовы рисковать инвестициями в нынешних экономическо-политических условиях. Сыграла свою роль и СВО, когда примерно 280 отечественных и международных сетей были вынуждены прекратить свою деятельность в России, а также рост популярности маркетплейсов и отсутствие поддержки со стороны республики: нет ни программ, ни льгот, которые бы помогли развивать бизнес в сфере франчайзинга, сетуют спикеры.

«После бурного роста до ковида и появления крупных кофейных сетей, что наблюдались до СВО, интерес к франчайзингу в Казани, в республике охладел. За последний год у нас не появилось ни одной серьезной компании, которая бы продала 100 штук франшиз на всю Россию. А те, кто продолжает продавать, сбросили скорость до одной-двух франшиз в полгода», — говорит глава комитета по развитию франчайзинга и автоматизации бизнеса ТПП РТ Ленар Муртазин. На фоне СВО разъехались и владельцы крупных локальных франшиз, популяризировать направление с конференциями и мастер-классами стало некому, добавляет он.

«Я неоднократно поднимал вопрос по поводу того, чтобы у нас в Татарстане была республиканская поддержка именно франшизных проектов. В Москве и Подмосковье, например, существует целая программа помощи бизнесу, развивающемуся по франчайзингу: особые кредиты, льготы, — говорит Миллер. — Для чего нужна поддержка? Франшиза — это надежный бизнес, который развивается по определенной схеме, отработанной, безопасной финансово, экономически. У меня у самого на очереди четыре проекта, нужно открыть четыре ресторана, но пока нет денег».

С ним согласен и Муртазин. По его словам, в других регионах в этом году «стрельнула» финансовая господдержка (гранты, субсидии) на масштабирование бизнеса. Он выделяет Хакасию, Ханты-Мансийск и соседнюю Чувашию. Этой осенью минэкономики РТ в рамках мер поддержки бизнеса также выделяло 500 тыс. рублей начинающим предпринимателям малого бизнеса, МСП, эти деньги можно было направить на паушальный платеж при покупке франшизы. Но тратить госденьги именно на эти цели редко когда разрешается, уточнил эксперт.

«У нас есть нефть, поэтому за те сферы, которые остальные регионы развивают уже давно, — торговля, услуги, туризм и так далее — мы беремся в последнюю очередь почему-то, — считает директор ООО „Фуд-Сервис“. — Хотя у нас достаточно брендов, которые можно было бы развивать по франчайзингу».

Часть пирога у франчайзинга откусили маркетплейсы, ставшие популярными после пандемии ковида Фото: «БИЗНЕС Online»

Как инфоцыгане и маркетплейсы «рвут» рынок франчайзинга

Часть пирога у франчайзинга откусили маркетплейсы, ставшие популярными после пандемии ковида. «После коронавируса часть рынка из офлайна перетекла в онлайн, — объясняет основатель сети лаундж-баров „Мята“ Ильяс Валиуллин. — Если раньше, условно говоря, чтобы запустить свой магазин одежды, можно было купить франшизу и найти помещение, сейчас товар реально продавать на Wildberries или Ozon. Конечно, остаются продукты, которые невозможно двигать только через маркетплейсы, но так или иначе мы все равно чувствуем изменения».

Произошли перемены и в позиционировании франчайзинга — данная модель бизнеса больше не воспринимается как инструмент, который обеспечит пассивный доход и позволит «не работать на дядю». Эксперты связывают это с тем, что на рынке остались либо «мастодонты индустрии», сотрудничать с которыми будет непросто «физически и финансово», либо «простенькие франшизы» типа вендингового оборудования (кофейные, снековые автоматы, массажные кресла в ТЦ, автоматы для печати фотографий и т. д.), на которых заработать большие деньги сложно.

«Сейчас люди более избирательны к бизнесу. Основной заработок тех, у кого мелкие франшизы, — просто продать их, причем выручка у них за последние пару лет сильно упала, — говорит директор и основатель производственной фирмы „Спектр-Ф“ Владимир Рыльцев. — Думаю, народ стал понимать, что 99 процентов таких предложений — надувательство, поэтому их не покупают».

Еще одна напасть — инфобизнес. Вместо франшиз и реального бизнеса, в котором придется работать, публика охотнее начала приобретать всевозможные курсы «успешного успеха». «Люди обленились, не хотят вникать, а основная часть онлайн-рынка связана именно с волшебной таблеткой, которая якобы позволит больше не работать, — комментирует Валиуллин. — Пока аудитория готова тратить деньги и покупать образовательные курсы у блогеров, у тех, кто даже не понимает, что продает, рынок франшиз так и зависнет на этапе ожидания того, к чему все это приведет».

Покупатели думали, что франшиза — это «волшебная таблетка», купив которую надо будет только считать прибыль, а у франчайзеров не имелось понимания, как обучать своих новых представителей Фото: ru.freepik.com

Первопроходцы франчайзинга в Татарстане и скандальные закрытия

Как зародился рынок франшиз в Татарстане? Первые предприниматели, продающие и «упаковывающие» франшизы, появились 10–13 лет назад. «Поначалу никто не знал, что такое франшиза, что должно в нее входить, какие обязательства у франчайзера и франчайзи друг перед другом. Можно было сесть, за два часа сделать на коленках сайт, назвать себя „франшизой“ и начать продавать по 20–50 штук в год. Конечно, в первое время был негатив», — вспоминает Муртазин. Покупатели думали, что франшиза — это «волшебная таблетка», купив которую надо будет только считать прибыль, а у франчайзеров не имелось понимания, как обучать своих новых представителей. Структурировался рынок 7–8 лет назад, когда татарстанские бизнесмены начали активно выступать публично, появились отзывы и разборы франшиз в интернете.

Российский же рынок стал формироваться в 1970-х, когда начали выпускать газировки компаний Coca-Cola и PepsiCo, а следующим крупным франчайзером стал Владимир Довгань, в 1990-х основавший предприятие «Дока» по выпуску оборудования для хлебопекарен и пиццерий. Тогда же на отечественный рынок «посыпались» зарубежные франчайзинговые компании: «Макдоналдс», Sbarro, Dendy, который производил игровые приставки, «Папа Джонс», Baskin-Robbins, началось развитие сетей «Спортмастер», «Лукойл», «Перекресток», «Крошка-картошка», «1С: Предприятие».

Одним из ярких явлений на казанском рынке, вспоминают эксперты «БИЗНЕС Online», был предприниматель Евгений Иванов, который в 2010-м основал франшизу «Броско Фитнес» — сеть клубов, предназначенных для женщин. Он также владел федеральным порталом «Бибосс». Сейчас Иванов скрывается за границей, его финансовая пирамида обвалилась. Среди первопроходцев франчайзинга из Казани были также Олег Скобельцын, запустивший в 2013-м франшизу «СОЖ Синтез» по производству бытовой химии; Артем Захаров, создавший в 2012-м ООО «Первый визовый центр» и компанию по «упаковыванию» франшиз «Франчайзинг5».

Не обошлось без закрытий и неудач. В этому году «продались» москвичам сразу две крупные сети кофеен самообслуживания из Татарстана — Hohoro и Lifehасker Coffee. Причем купила их одна компания — «Инвеллект». Как рассказал основатель Hohoro Ильнар Шамсутдинов, он реализовал свою долю, но остается работать в стратегическом направлении. «Продал, потому что это детище получит гораздо больше пользы для развития в рамках такого партнерства. То есть это такой кейс с капитализацией и продажей доли компании для усиления ее дальнейшей работы», — говорит бизнесмен.

В 2016 году франшизные проекты запускала сеть татарского фастфуда «Тюбетей». По этой модели работали заведения в Сургуте и Ульяновске. Партнерам обещали выручку в 5,5 млн рублей в месяц при инвестициях в 25 млн, но в 2019-м предприниматели решили закрыть франчайзи, чтобы сосредоточиться на развитии ресторанного направления.

Не заладилось и у казанского предпринимателя Артура Ахметова. В 2014 году он запустил франшизу своего предприятия ООО «АртПрайм», производящего резиновую плитку. В соцсетях бизнесмен делился успехами, что за 180 дней продал 30 франшиз, но удержать скорость развития не получилось, спустя два года была введена процедура банкротства. В 2011-м не поделили франшизу «Пятерочки» X5 Retail Group ООО «Агроторг» и ООО «Ак Барс Торг». Дело даже дошло до суда, который запретил «Агроторгу» использовать бренд «Пятерочка» в Татарстане, пока не закончится ее франчайзинговый договор с «Ак Барс Торгом».

Закрывались со скандалами и франшизы, которые покупали казанские предприниматели. Весной кафе-пекарня Breadly Ирины Салминой, тещи владельца компаний «Мойдодыр» и «Пятое колесо» Айдара Исмагилова, которая работала в Казани по узбекской франшизе, отказалась от нее и открыла свое новое заведение. А в начале 2022-го известный ресторан Twin Peaks отозвал франшизу у татарстанских предпринимателей на улице Баумана — по мнению американских владельцев сети, заведение перестало соответствовать концепции «техасского мужского клуба»: вместо полуобнаженных и раскрепощенных официанток на работу приглашали и официантов-мужчин.

«Американцы сказали: либо красивые девушки-официантки, либо всё!»: почему закрывается Twin Peaks

Тех, кто выжил и продолжает развиваться, мы выделили в топ-10, расположив их в порядке по количеству точек. Многие из списка стояли у истоков развития индустрии в республике.

1. «Чио Чио» — есть японских экспресс-парикмахерских

Основатель — Ильназ Набиуллин. Дата основания — 2016 год. Франчайзинговые точки — 647.

Основатель «Чио Чио» Набиуллин открыл свою первую парикмахерскую в 2016-м, а уже спустя год уроженец Богатых Сабов запустил франшизу, по которой двери распахнули 120 точек. Сейчас проект насчитывает 647 заведений по всей стране. Франшиза стоит 390 тыс. рублей, а роялти — 4% от оборота. Также у Набиуллина есть другие франчайзинговые проекты: две сетки барбершопов — Big Bro (более 50 точек) и «Площадка» (55), сеть бьюти-коворкингов INDI Beauty (54). Еще были студии коррекции фигуры Slim Beauty, но не так давно Набиуллин разошелся с партнером. В 2018 году бизнесмен хотел открыть парикмахерскую в Нью-Йорке, даже зарегистрировал в США свою компанию, но выстроить бизнес у него не получилось. По его словам, он ошибочно верил, что Манхэттен — это верное решение, да и аренда там стоит в 7–8 раз дороже, чем в России. Сейчас предприниматель живет в Москве. ООО «Инбренд», куда входит центральный офис «Чио Чио», за 2022 год, по данным базы «Контур.Фокус», показало выручку в 72,4 млн рублей.

2. «Мята» — лаундж-бары

Основатель — Ильяс Валиуллин. Дата основания — 2014 год. Франчайзинговые точки — 357.

В следующем году сеть Валиуллина отметит 10-летие. «Мята» представлена в 10 странах мира: Казахстан — 60 заведений, Беларусь — 17, Узбекистан — 4, Киргизия и Армения — по 2, Грузия, Азербайджан, Таджикистан и Турция — по 1. Больше всего точек, конечно, на родине — 268. В разговоре с «БИЗНЕС Online» Валиуллин поделился бизнес-планами и рассказал, что в следующем году откроется заведение в Дубае, где уже идет стройка объекта. Forbes поставил «Мяту» на 4-е место в рейтинге российских франшиз. Сумма стартовых вложений в регионах РФ — от 7 млн рублей, а окупаемость франшизы обещают уже через 10–12 месяцев. Выручка компании за 2022 год составила 94,9 млн рублей.

3. «СОЖ Синтез» — производство бытовой и автохимии

Основатель — Олег Скобельцын. Дата основания — 2003 год. Франчайзинговые точки — более 300.

Основатель компании «СОЖ Синтез» Скобельцын запустил в 2013-м франшизу по производству химических продуктов на деньги, полученные в качестве гранта минэкономики РТ. Рывок случился быстро — за три года запустили 150 мини-производств в 8 странах. Это была первая в России франшиза по производству химических продуктов. В 2017-м случился крах Татфондбанка и все нажитое рухнуло — компанию пришлось ликвидировать. Бизнесмен остался без денег и без самых крупных партнеров, которые тоже были клиентами банка. С огромным финансовым минусом в 2019-м Скобельцын с нуля создал бизнес, сейчас у него более 300 производств по России, Киргизии и Казахстану. Компании, которые работают по его франшизе, за прошлый год сделали оборот почти в 9 млрд рублей, рассказал предприниматель.

4. Serginnetti — магазины женской одежды

Основатели — Сергей и Людмила Барановы. Дата основания — 2016 год. Франчайзинговые точки — более 130.

Казанский бренд Serginnetti — один из крупнейших российских производителей модной женской одежды. Свой бизнес партнеры открыли в 1998 году, когда основные предприятия республики выходили в стадию банкротств. Тогда интерес к швейному производству резко снизился, но бизнесмены решили рискнуть и взяли в аренду швейный цех с оборудованием, сохранили штат сотрудников, стали шить и продавать одежду. В начале 2008-го было принято решение уйти от мелкооптовой торговли и начать разрабатывать свою франшизу, тогда же появилось название Serginnetti (до этого компания именовалась Mascot).

Согласно базе «Контур.Фокус», с Serginnetti связаны ООО «Сервис-МК» и ООО «Модный город», директор двух предприятий — Юлия Малинина, а учредителями являются Сергей и Людмила Барановы. Выручка компаний за прошлый год составляет 148,8 млн рублей и 221,3 млн соответственно.

5. Первый визовый центр — услуги по оформлению визы

Основатель и генеральный директор — Артем Захаров. Дата основания — 2012 год. Франчайзинговые точки — 120.

Еще один аксакал индустрии франчайзинга РТ — Захаров — генеральный директор и сооснователь ООО «Первый визовый центр» и совладелец компаний ООО «Франчайзинг5» (компания по «упаковыванию» франшиз). Свой первый офис визового центра компания открыла в 2012 году в Казани. Сегодня это федеральная сеть с почти сотней филиалов по всей России и СНГ, бо́льшая часть из которых работает по франшизе. Согласно данным базы «Контур.Фокус», в 2022 году выручка центрального казанского офиса составила 78,1 млн рублей.

Сейчас Захаров пишет научную работу о развитии франчайзинга в регионах. «Я вижу огромный нереализованный потенциал, который базово необходим тем, кто может продавать франшизу, и тем, кто хочет ее купить. Наверное, нужен был какой-то виток экономики, чтобы инструмент стал актуален», — поделился он.

6. «МирМо» — производство окон из пленки ПВХ

Основатель — Ильмир Шафиков. Дата основания — 2017 год. Франчайзинговые точки — 56.

Производственная компания «МирМо» из Казани — один из самых крупных производителей «мягких» окон в стране (это окна из ПВХ-пленки и армированной ткани, которые используют для беседок или летних террас). Чистая прибыль такого производства, говорится на сайте предприятия, стартует от полумиллиона рублей в месяц.

7. Indi — коворкинги для бьюти-мастеров

Основатель — Элина Исмаилова. Дата основания — 2018 год. Франчайзинговые точки — 54.

Исмаилова раньше работала в энергетике, а открыть свою сеть коворкингов для бьюти-мастеров в 2018 году помог ей уже упомянутый гуру франшизы Набиуллин. В 2019-м бизнес-партнеры в равных долях вложили 4 млн рублей и запустили первое пространство красоты в Москве, которое быстро начало приносить прибыль, поэтому они открыли еще пять точек в столице и 8 других российских регионах, в том числе при помощи франшизы. Ну а дальше сеть разрасталась и сейчас насчитывает 54 площадки.

8. Knopik — сервисные центры по ремонту мобильной техники

Основатель — Александр Логинов. Дата основания — 2007 год. Франчайзинговые точки — 16.

Владелец компании Логинов в 2007 году начинал свой бизнес с продажи компьютеров и дисков. Спустя несколько лет открыл сервисный центр по ремонту гаджетов Knopik (так самого Логинова называли в детстве) в маленьком помещении торгового центра и в итоге дорос до сети своих салонов с отдельными помещениями и сети, открытой по франшизе. По данным «Контур.Фокуса», выручка за 2022-й составила скромные 2,5 млн рублей.

9. «Цех» — рестораны

Основатель — Ринат Садрисламов. Дата основания — 2018 год. Франчайзинговые точки — 14.

Под началом казанского ресторатора Садрисламова и его партнера Давида Мухтарова 14 ресторанов, которые работают в городах Краснодарского края, Ульяновске, Уфе и Екатеринбурге. Причем, как отмечают некоторые эксперты газеты, с десяток франшиз ребята продали еще до ковида, с тех пор новых заведений не открывалось. И все же 14 стабильно работающих объектов — это немало, потому мы решили включить «Цех» в наш список. Сеть работает по концепции платного входа, где блюда и напитки клиенты оплачивают по себестоимости. Первый ресторан Садрисламов открыл в татарстанской столице в 2018 году. Окупаемость франшизы, говорится на сайте заведения, начинается от 8 месяцев, а маржинальность бизнеса — 20%. Выручка за 2022-й — 77,4 млн рублей.

10. «Автосеть.РФ» — автосалоны

Основатель Руслан Абдулнасыров. Дата основания — 2018 год. Франчайзинговые точки — 14.

Немного точек, работающих по франшизе, и у известного бизнесмена из Казани Абдулнасырова — всего 14. Зато за прошлый год выручка его компании ООО «Спектр», куда входит «Автосеть.РФ», составила 1,5 млрд рублей. В начале 2000-х Абдулнасыров ремонтировал карбюраторы в гараже, а спустя несколько лет открыл свой первый салон с подержанными авто в родной Казани — для регионов это было экзотикой, потому дела быстро пошли в гору. Но из-за кризиса 2008-го продажи упали до нуля, бизнесмен признал себя банкротом. Чтобы выбраться из долговой ямы, он решил перевести бизнес в онлайн и создал web-платформу, которая помогала правильно оценивать автомобили. Позже вокруг своего IT-решения Абдулнасыров создал франшизу.

«Франшиза — такая вещь: если есть возможность ее не продавать, то лучше этого не делать, потому что ты за очень маленькие деньги берешь на себя большие риски и ответственность за бизнес человека» Фото: ru.freepik.com

Франчайзинг: в чем выгода?

Рассмотрим экономику франшизы. Какие риски есть у сторон и не проще ли открыть свою фирму, чем отчислять франчайзеру?

Во франчайзинге есть два вида оплаты владельцу франшизы:

• Паушальный взнос — единоразовый платеж за право вступить в сеть, пользоваться товарным знаком, технологиями, использовать стандарты компании, фирменный стиль. Стоимость инвестиций зависит от направления бизнеса. Так, ставшая популярной во время ковида медицинская сеть «Гемотест» просит от 3 млн за право открыться под их брендом, продуктовая «Фасоль» — от 1 млн, алкогольные и пивные франшизы — от 500 тысяч.
• Роялти — периодические (чаще всего ежемесячные) отчисления за то, чтобы пользоваться этими правами. Размер зависит от масштабов бизнеса (у кого-то процент привязан к выручке компании, у кого-то — к оборотам, валовой прибыли), но, как сходятся во мнении спикеры, средний размер — 5–10%. Причем показатель этот за последние годы фактически не изменился.

Но что если спустя время покупатель франшизы решил, что больше не хочет башлять ее правообладателю, желая свободы? Тем более если он уже наработал клиентскую базу, появились связи среди контрагентов и т. д.? Валиуллин отмечает, что, если партнер хочет прекратить партнерство, схема несложная: разорвать контракт с УК, переименоваться, а чтобы у нее не осталось обид, заплатить компенсацию за выход из сети. К примеру, от отказа от франшизы «Мята», как признался спикер, ему компенсируют миллион рублей.

Набиуллин видит иной выход в таких случаях: франчайзи должен продать бизнес тому, кто «готов работать». «У нас такой менталитет. Вместо того чтобы сделать так, чтобы увеличивать прибыль, люди начинают торговаться, говоря, что не хотят платить ни 4, ни 5, ни сколько-то процентов и вообще желают выйти. Конечно, делается это не на старте, а потом, когда уже человек окреп, встал на ноги», — отмечает владелец сети парикмахерских «Чио Чио».

«Франшиза — такая вещь: если есть возможность ее не продавать, то лучше этого не делать, потому что ты за очень маленькие деньги берешь на себя большие риски и ответственность за бизнес человека», — рассуждает Рыльцев. Отчасти согласен с коллегой и Валиуллин. Он также отмечает, что при продаже франшизы одна из главных проблем — репутация головной компании. Если партнеры часто закрываются, то бренд теряет свое лицо и становится непривлекательным, что влияет на скорость развития и в целом на работу предприятия. Бросают тень на престиж компании и негативные отзывы. Плохие комментарии от клиентов на работу партнеров в том же «Яндексе» могут сказаться на всей сети, добавил Муртазин.

Для чего тогда продавать франшизы? Здесь игроки рынка единогласны — для масштабирования. «Мы сами не продавали бы франшизы, просто наша управляющая компания не дотягивается до дальних регионов, — говорит Рыльцев. — Чтобы открываться там, нужен финансовый оборот, расходники, необходимо, чтобы работало сразу несколько точек. У нас капитала нет, поэтому мы приняли решение, что открываем в регионе сначала несколько точек по франшизе, таким образом, создается хоть какой-то оборот внутри компании, на который в данном регионе может существовать УК, а затем мы сами можем там расти. Это наш способ уйти от проблемы расстояния».

«Чтобы открывать просто филиал, нужно инвестировать большие деньги, а при ограниченном бюджете можно открыть один объект в полгода, год. Соответственно, чтобы открыть, скажем, 20 филиалов, понадобится 10–20 лет, также придется тратить свои деньги, ресурсы, самому управлять. Через франчайзинг можно за год запустить 10, даже 100 точек, при этом сразу зарабатывать на их открытии. А на местах будут совладельцы, партнеры, которые станут следить за персоналом, бизнес-процессами и так далее», — пояснил глава комитета по развитию франчайзинга ТПП РТ.

В чем риски для покупателя франшизы? Самый частый промах — нарваться на фирму-однодневку, зарабатывающую только на паушальных взносах и никак не заинтересованную в развитии сети. Поэтому, для того чтобы не прогореть, эксперты советуют инвестировать только в те организации, что на рынке минимум 2–3 года. Из минусов такой модели сотрудничества выделяют также зависимость от бренда. После ухода некоторых зарубежных компаний с российского рынка часть франчайзи потеряли свои бизнесы или были вынуждены менять вывеску и перестраивать работу с партнерами и поставщиками, как было с «Макдоналдсом».

Люди начинают искать, куда вложить накопленные средства, а т. к. это обычно те, у кого нет опыта в бизнесе и кто боится делать первые шаги, то обращают внимание в первую очередь на франшизы Фото: © Bulkin Sergey / news.ru / www.globallookpress.com

Альтернатива банковским вкладам

Что станет с рынком франшиз? Все будет зависеть от покупательной способности. Денег у населения «вроде бы и хватает, но они боятся их тратить», говорят спикеры. «Все быстро дорожает. Вот когда уляжется бум покупок автомобилей, квартир и так далее, тогда начнут вкладываться в бизнес, рынок выровняется. Но когда это случится — непонятно», — рассуждает директор и основатель производственной фирмы «Спектр-Ф».

Популярными же останутся проекты, требующие не более 2–3 млн рублей вложений на старте, отмечают спикеры нашего издания. Франшизу начинают рассматривать как альтернативу банковским вкладам, говорит основательница каталога «Франшиза.ру» Анна Рождественская. Люди начинают искать, куда вложить накопленные средства, а т. к. это обычно те, у кого нет опыта в бизнесе и кто боится делать первые шаги, то обращают внимание в первую очередь на франшизы.

«Франчайзинг рассматривают как параллельную работу. То есть человек зарабатывает на основной работе и имеет небольшие накопленные активы — 1–2 миллиона рублей, на которые готов попробовать запустить собственный бизнес», — рассуждает Рождественская.

Согласно анализу запросов в каталоге «Франшиза.ру», казанские инвесторы чаще всего планируют запуститься в сфере детского, подросткового развития и образования, в области услуг. Популярностью пользуются концепции халяль-заведений, лидер по количеству открываемых точек питания — фастфуд. А вот с новыми ресторанными концепциями в ближайшее время будет сложновато. «Если раньше покупали, к примеру, франшизу ресторана true-cost (формат заведений с платным входом и блюдами по себестоимости — прим. ред.), на запуск которого нужно 10–15 миллионов рублей, и за год их могло быть реализовано штук 10, сейчас такие деньги никто [не вложит]. Все боятся. Не знаешь, что будет через три месяца, через пять», — объяснил Муртазин.

Валиуллин надеется, что руководство страны обратит более пристальное внимание на франшизы как на инструмент для развития малого и среднего бизнеса. «Надеюсь, что та трансформация франчайзинговой индустрии, о которой я говорил ранее, приведет именно к тому, что она обретет бóльшую твердость и поддержку со стороны государства, что работа с законодательной базой, урегулирование огромного количества процессов станет проще. Хочется, чтобы было правильное позиционирование рынка, — говорит эксперт. — Было бы хорошо, если бы поддерживались успешные компании, продающие франшизы, так как это поможет создать огромное количество новых рабочих мест».

Как и на любом другом рынке, на рынке франшиз идет упорядочивание. Лидеры этой сферы станут еще крупнее и продолжат захватывать ее, а вот новичкам будет непросто. «Новым продуктам, новым бизнес-направлениям тяжело заходить на данный рынок. Я не видел за последнее время ни одного успешного нового проекта, — предрекает Валиуллин. — Почему? Потому что у целевой аудитории, которая раньше выбирала франшизы, появилось гораздо больше альтернатив попробовать себя в бизнесе с меньшим количеством рисков и затрат».

Согласен с ним владелец «Спектр-Ф». «Когда ты продаешь какую-то новинку, а все хотят выйти на рынок с новинкой, — это большая ошибка, — уверен Рыльцев. — Публика к такому может быть не готова. Новинку не гуглят, ею не интересуются, к ней не готов маркетинг. Тебе приходится создавать рынок, которого пока не существует. В 99 процентах случаев из 100 это будет провал». Тем не менее в России по-прежнему, как говорит Набиуллин, работать во франчайзинге легче, потому что здесь «рынок низкой базы», и таким он будет еще 40 лет.