Мобилизованные на встрече с Магдеевым: «Помните, в конце марта наши мальчишки пошли на штурм?»

Мэр традиционно благодарил солдат за службу, напоминал о поддержке их семей, работе с командирами по поставкам снаряжения и обещал помощь в решении насущных проблем

«Как-то у нас открывали склады с гуманитаркой. Берите — с вас 5 тысяч рублей»

«Есть выражение „Время выбирает нас“. Время не выбирает, оно нас вызывает. Время вызвало в 1941–1945 годах наших отцов и дедов, прадедов, сегодня оно вызвало нас», — с таких слов начал свое выступление на встрече с мобилизованными мэр Набережных Челнов Наиль Магдеев. Это уже 21-я встреча главы города, которая, в отличие от последних, проходила не в недавно отремонтированных залах мэрии, а в МЦ «Шатлык». Так сложились обстоятельства.

Мэр традиционно благодарил солдат за службу, напоминал о поддержке их семей, работе с командирами по поставкам снаряжения и обещал помощь в решении насущных проблем. Таких, к сожалению, у солдат хватало. Один из бойцов незадолго до беседы с Магдеевым жаловался социальному координатору из фонда «Защитники Отечества»: гуманитарка до его подразделения не доходит — ни от волонтеров, ни от предприятия. «Только личные посылки от жены получал», — высказывался мобилизованный.

В чем причина, солдат не знал. Собираемые волонтерами грузы доезжают до Мариуполя, после чего пропадают, добавил он. «Как-то у нас открывали склады с гуманитаркой. Берите — с вас 5 тысяч рублей. Торгуют!» — продолжил свою тираду боец. Социальный координатор с пониманием выслушала негодование и предложила челнинцу позвонить на горячую линию в следкоме — нерадивых командиров можно и нужно наказать.

Один из бойцов незадолго до беседы с Магдеевым жаловался социальному координатору из фонда «Защитники Отечества»

К слову, сам боец (он отказался называть позывной) служит на угледарском направлении. Сегодня у него первый отпуск — ранее передышка была только после ранения. «Вообще, изначально нам обещали, что мы, мобилизованные, будем в „зеленой“ зоне, но я, стрелок, на передовой. Сперва мы были в Благодатном, но нас оттуда выбили. Потом отправили в село Урожайное, что на стыке Донецкой и Запорожской областей. Тогда как раз началось украинское контрнаступление. Рядом прилетела мина, взорвалась, осколки попали в ногу», — вспоминал дни минувшие солдат. Теперь на горизонте маячит списание, осталось дождаться документов.

Полушепотом бойцы обсуждали недавний штурм некоего батальона — штурмовиков постигла неудача, были потери

«Мы идем, а на нас укропы гранаты и камикадзе скидывают. РЭБ? Ничего такого у нас нет!»

Бойцы, что пришли на встречу, в подавляющем большинстве с угледарского направления, многие друг друга знают лично. Встреча была теплой, можно сказать дружеской, и мобилизованные радостно приветствовали сослуживцев, обсуждали отпуска. Для одних это уже третья побывка, для других — первая, если не считать передышки после ранения.

Впрочем, долго светские беседы не протянулись, солдаты вновь вернулись душами на поле боя. Полушепотом они обсуждали недавний штурм некоего батальона — штурмовиков постигла неудача, были потери.

«Помните, в конце марта наши мальчишки пошли на штурм? 17 человек там укропы зарыли. Кого успели — вытащили. Многих с того штурма списывают: кому-то селезенку прострелили, кому-то пальцы», — с тоской в голосе обсуждали солдаты.

Бойцы вспоминают: им предстояло занять лесопосадку. Несколько небольших групп выдвинулось в сторону позиции. Шли на своих двоих — техника в битве участия не принимала: во-первых, у батальона в распоряжении только «Уралы», во-вторых, в этом не было смысла — беспилотники превратили бы машины в братские могилы. Благодаря господству в небе на данном конкретном участке за счет БПЛА противник обнаружил продвижение российских сил, и в дело вступили дроны-камикадзе. «Мы идем, а на нас укропы гранаты и камикадзе скидывают. РЭБ? Ничего такого у нас нет!» — сокрушался мобилизованный с позывным «Мина».

«Сначала пытались, не получилось. Первая группа (а я был в третьей, резервной) докладывала о раненых и контакте с противником — продвигаться дальше было нельзя. Получили приказ остановить штурм и окопаться на ближайших позициях, чтобы было проще в будущем, раз просто так зайти не вышло. После штурма мобилизованные выложили подбитую технику и окопались. Ее нам ночью соседнее подразделение на танках подвозило. Помогло, стало больше безопасных мест», — делился деталями операции боец с позывным «Рыба».

Проблем со снабжением, как в 2022-м, у военных нет. Солдат обеспечивают и едой, и одеждой

Резонный вопрос: почему не работали РЭБ? Со слов опять же Мины, их у полка банально нет. Рыба менее категоричен: РЭБ периодически включают — в этот момент небо затихает. На постоянной основе, предполагал он, работать установки не могут — тогда украинцы поймут, на каких частотах их глушат. Поэтому даже включенные РЭБ не всегда помогают — враг адаптировался.

К счастью, проблем со снабжением, как в 2022-м, у военных нет. Солдат обеспечивают и едой, и одеждой. Со связью также бед не знают, отмечали мобилизованные. Рации «Азарт» в принципе удовлетворяют потребности солдат. Единственное, что никуда не делось, — пресловутая бюрократия. Чтобы вызвать артудар, нужно согласование — за это время противник покинет позицию, а снаряд улетит, что называется, в молоко.

Несмотря на уже почти полтора года службы, бойцы на падение морального духа не жаловались. Да, тяжело, но готовы сражаться столько, сколько потребуется. Только БПЛА и РЭБ пусть присылают — больше ничего не надо.

«Те дроны, которые шли к нам как гуманитарка и за которые не нужно было отчитываться, теперь поставили на баланс армии»

«У нас есть союзная бригада, она меняет волны на лету, чтобы дрон не «рэбило»

Вообще, тема с беспилотниками для российских войск животрепещущая. Декларируемый в новостях снарядный голод ВСУ пусть и редко, но все же подтверждается людьми с мест. Зато в разговорах с «БИЗНЕС Online» бойцы раз за разом жалуются — украинцы захватили небо беспилотниками. Почему так — вопрос непростой. Но свое мнение высказал мобилизованный разведчик с позывным «Зык», с темой хорошо знакомый.

«У них намного больше беспилотников, потому что у нас, как обычно, бюрократия. Вот те дроны, которые шли к нам как гуманитарка и за которые не нужно было отчитываться, теперь поставили на баланс армии. Теперь за каждый дрон нужно отчитаться. Зачем это надо? Чтобы армия знала, куда подевался дрон…» — рассказывал боец.

Подавить украинские беспилотники непросто: враг адаптируется, меняет частоты, за счет чего БПЛА пролетают сквозь защиту РЭБ. Еще тяжелее, а иногда и невозможно заглушить беспилотники, работающие через Starlink. Хорошая новость для российских солдат — изобретение Илона Маска начало поступать и им. Перепрошитые терминалы Starlink не поддаются взлому и создают головную боль украинцам.

Одна беда — украинские FPV-дроны летят пока дальше российских. Такие беспилотники, как «Баба-Яга», несут на себе ретранслятор, благодаря чему дальность полета увеличивается, со слов Зыка, на 10 км при максимуме в 15 километров. У Российской армии ретрансляторы в основном стационарные.

«У нас есть союзная бригада, она меняет волны на лету, чтобы дрон не „рэбило“. Если оператор видит помехи на камере, он использует что-то вроде скрипта, нажимает пару кнопок, автоматически подбирает волну и летит дальше», — рассказал боец.

Зык отмечал, что в Российской армии пока хватает БПЛА. На сегодняшний день солдаты получают три вида беспилотников: FPV-дроны от «судоплатовцев», «Пираньи» из Забайкальского края и универсальные «мавики». Вместе с тем БПЛА тратят не только на «жирные» цели, такие как танки и БМП, — дроны летят на позиции, на кабели связи и т. д. Это явно говорит о том, что «катастрофического» дефицита в армии точно нет.