Не секрет, что личные смартфоны в зоне СВО бойцами используются в том числе для выполнения служебных задач. Причем сама норма о запрете на использование гаджетов довольно давняя, но, судя по всему, прежде не исполнялась или исполнялась плохо. Иначе зачем потребовалось вводить ответственность? Фото: Елена Афонина/ТАСС

За «боевой» смартфон на гауптвахту все-таки не отправят?

Случаи, когда Госдума сначала принимает закон в трех чтениях, отправляет его в Совет Федерации, а после возвращает себе на доработку, встречаются нечасто. По сути, депутаты признают, что приняли сырой закон. Но сегодня такой случай произошел. На пленарном заседании в среду, которое завершает весеннюю сессию, депутаты «по новой» приняли ранее одобренный законопроект, вводящий наказание для бойцов СВО за ношение смартфонов и других гаджетов во время службы.

Поправки о наказании за телефон — это часть нового вводимого закона, который в целом устанавливает особенности применения и исполнения дисциплинарного ареста в отношении участников СВО. Согласно пояснительной записке, готовили законопроект в соответствии с указанием президента РФ от декабря 2022 года. Вопрос неукоснительного соблюдения воинской дисциплины, в том числе через применение дисциплинарного ареста, в нынешних условиях «особенно актуален», отметили авторы инициативы — глава комитета Госдумы по обороне Андрей Картаполов и первый зампред комитета Андрей Красов. Как отмечал Картаполов, новация касается тех электронных приборов, которые «военнослужащие используют в личных целях и разглашают сведения, содержащие государственную тайну».

В третьем чтении закон приняли еще 24 июля. Такой «бури эмоций», как на обсуждении инициативы, в Думе не было, кажется, даже при утверждении параметров налоговой реформы. Что предусматривает инициатива? Законопроект позволяет командирам воинских частей, начальникам органов военной полиции или начальникам гарнизонов принимать решение о назначении дисциплинарного ареста в отношении военнослужащих мужского пола из числа солдат, матросов, сержантов, старшин, прапорщиков и мичманов за совершение грубого дисциплинарного проступка. Дисциплинарный арест назначается на срок до 10 суток за один грубый дисциплинарный проступок. За несколько грубых дисциплинарных проступков военного могут отправить на гауптвахту на срок до 15 суток. Причем арест может назначаться без решения суда.

Среди таких проступков — нарушение запрета на использование электронных изделий, приборов и технических средств «бытового назначения, в которых могут храниться или которые позволяют с использованием информационно-телекоммуникационной сети интернет распространять или предоставлять аудио-, фото-, видеоматериалы и данные геолокации». Грубо говоря, под запрет попадало множество устройств. Не секрет, что личные смартфоны в зоне СВО бойцами используются в том числе для выполнения служебных задач. Причем сама норма о запрете на использование гаджетов довольно давняя, но, судя по всему, прежде не исполнялась или исполнялась плохо. Иначе зачем потребовалось вводить ответственность?

«Если мы не в состоянии обеспечить всю армию специальной линейкой планшетов и мобильников, считаем ненужным ограничивать, запрещать или отбирать то, что есть у бойцов» Фото: «БИЗНЕС Online»

В ходе дискуссии 24 июля особенно возмущались эсеры, которые требовали убрать норму о гауптвахте за нарушение запрета иметь при себе смартфон. Депутаты напирали на то, что за такой проступок можно арестовать значительную часть как рядовых участников СВО, так и их командиров. «Если мы не в состоянии обеспечить всю армию специальной линейкой планшетов и мобильников, считаем ненужным ограничивать, запрещать или отбирать то, что есть у бойцов», — раскритиковала «опасный» законопроект депутат Марина Ким.

Картаполов парировал тем, что командиры «уже работают в условиях полного запрета электронных приборов и гаджетов», установленного в законе о статусе военнослужащих. А жаловались, по его словам, те, кто не хочет «наведения порядка на переднем крае». Среди таких «жалобщиков» были военкоры и, например, сенатор от Запорожской области Дмитрий Рогозин. В условиях, когда штатные средства связи не работают, интернет и «Телеграм» — важнейшие способы коммуникации и, «прежде чем что-то запрещать, надо что-то другое создать», подчеркивал Рогозин в своем телеграм-канале. В нынешнем виде закон работать не будет, настаивал сенатор.

Несмотря на споры, законопроект в итоге приняли, но сегодня вернули к процедуре второго чтения. Как пояснил Картаполов, законопроект решили доработать с учетом поручения спикера Госдумы Вячеслава Володина, а также мнений министерства обороны РФ и «экспертного сообщества». В этот раз обсуждения не было. Его на корню зарубил Володин, который жестко высказался в сторону той части зала, где находится фракция «Справедливая Россия». «Идет обсуждение законопроекта по регламенту! Мы не имеем права прерывать процедуру! Я еще раз говорю, пожалуйста, пишите в секретариат!» — сказал Володин кому-то из депутатов. Позже уже с выключенным микрофоном (но слова можно было разобрать) разъяснял залу, что обсуждать можно только в закрытом режиме, а для этого надо менять регламент.

В итоге инициативу повторно приняли. Как пообещал Картаполов, с учетом поправок использование гаджетов для выполнения боевых задач не будет грубым дисциплинарным проступком, соответственно, и наказание не предусмотрено. Правда, так и остался открытым вопрос, кто и как будет определять, «боевой» этот гаджет или нет. Впрочем, Володин успокоил, дескать, найдено решение «более эффективное, взвешенное и, самое главное, ответственное».

Нарушение запрета иметь при себе электронные изделия отнесли к грубым дисциплинарным проступкам. За них в законе предусмотрены разные виды наказания — выговор, лишение очередного увольнения и самое строгое — дисциплинарный арест Фото: Станислав Шемелов

Как военным гаджеты запрещали

Инициатива запретить использовать телефоны в армии не нова. Еще пять лет назад, в феврале 2019-го, Госдума приняла закон о запрете военнослужащим и призывникам иметь при себе телефоны, планшеты и другие устройства с функцией хранения информации и подключением к интернету при исполнении отдельных обязанностей военной службы. Тогда, например, запретили предоставлять СМИ и распространять информацию, позволяющую определить принадлежность или предназначение к ВС РФ, воинским формированиям и органам, делиться сведениями о деятельности, связанной с исполнением обязанностей и информацией о дислокации или передислокации. Действие закона распространили на всех военнослужащих и граждан, призванных на военные сборы.

В пояснительной записке документа говорилось, что анализ деятельности войск, в том числе в Сирии, показал, что «военнослужащие представляют особый интерес для специальных служб отдельных государств, террористических и экстремистских организаций». А распространяемая военными информация «применяется для информационного и информационно-психологического воздействия, а также в отдельных случаях для формирования предвзятой оценки государственной политики Российской Федерации».

«Просто никто этот закон не соблюдает, потому что он морально устарел на следующий день после публикации в СМИ. Вот депутаты и решили, что неплохо было бы наказывать за его несоблюдение арестом на 10 суток», — вспоминал недавно действующий законопроект военкор «Комсомольской правды» Александр Коц.

В 2020 году нарушение запрета иметь при себе электронные изделия отнесли к грубым дисциплинарным проступкам. За них в законе предусмотрены разные виды наказания — выговор, лишение очередного увольнения и самое строгое — дисциплинарный арест. Причем назначаться он мог судьей гарнизонного военного суда. Нынешний законопроект, к слову, дает командирам право арестовывать нарушителей без решения суда.

Еще раз похожий запрет Владимир Путин ввел в марте 2024-го. Тогда очередные изменения коснулись устава внутренней службы ВС РФ. Использовать гаджеты военным запретили во время участия в боевых действиях, выполнения задач в период мобилизации, в условиях чрезвычайного или военного положения, военного времени, вооруженных конфликтов и др.

Даже если ввести запрет, бойцы все равно будут пользоваться смартфонами, «потому что телефон — это есть средство связи» Фото: «БИЗНЕС Online»

Что говорят на фронте?

Наказание за нарушение запрета на личные телефоны, вероятно, решили ввести потому, что российские военные «сливают» слишком много информации в сеть, отметил в беседе с «БИЗНЕС Online» действующий участник СВО, старший оператор БПЛА с позывным «Симба». «Например, сняли видео с передовой, спалили свою точку из-за данного видео, а хохлы это увидели и нанесли удар по точке, — отметил собеседник газеты. По его словам, есть и „второй момент“: — Военные слишком много ненужной правды передают на свет, многие ноют и жалуются».

По словам Симбы, гаджеты сейчас активно используются на передовой в «служебных целях». «Они нужны для передачи важной информации. Например, гаджет упрощает моменты передачи координат взводам БПЛА, танкистам, связистам. Он дает возможность быстро рассчитать дистанцию до цели, быстро координировать своих товарищей. Например, если работаешь с расчетом миномета, и у них недолет, можно их координировать», — пояснил военнослужащий. По словам бойца, сейчас запрета на гаджеты в его подразделении нет.

Оператор FPV-дронов с позывным «Сова» в беседе с «БИЗНЕС Online» обратил внимание на то, что «война изменилась» и «сейчас есть карты, множество приложений, особенно для артиллеристов». «Например, я служил в артиллерии, и должность была „оператор-вычислитель“. Мне, условно, передают координаты, и нужно сосчитать. Норматив — 15 минут, а с помощью гаджетов расчет можно делать в считаные секунды, поправки вводить», — рассказал боец. По его мнению, сейчас тотального запрета на гаджеты нет, все «как обычно».

«Очень расширенный диапазон того, как смартфон может использоваться. Это и записи переговоров, и связь. Например, включают заглушку связи, и рация не ловит. Проводной связью сейчас уже мало кто пользуется. Я последний раз видел проводную связь на третьей линии обороны, считай в тыловом районе», — отметил Сова.

Военный сомневается, что новый закон будет работать. Даже если ввести запрет, бойцы все равно продолжат пользоваться смартфонами, «потому что телефон — это есть средство связи». «Как будут определять, телефон в служебных целях используется или нет? Да никак, просто возьмут и начнут отбирать, да и все. Никак они не будут определять. Телефон есть? Есть. Камера есть? Есть. Доступ к интернету есть? Есть. Увидят смартфон, будут отбирать», — прогнозирует наш собеседник.

«Многие по незнанию раскрывают свое местоположение, и противнику проще вычислять командные центры и позиции», — объясняет логику запрета боец с позывным «Малыш». Он подтверждает, что в подразделении гаджеты запрещены.

«Сегодня для служебных целей используется большое количество гаджетов. И если судить по заявлениям министра обороны, в день у нас используется 4 тысячи дронов. То есть это 4 тысячи телефонов, планшетов и так далее. Это минимум, на самом деле больше» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Как визуально, допустим, бойцу военной полиции отличить девайс, который используется для войны?»

«Молодцы, конечно, депутаты, что отреагировали на критику со стороны людей „с земли“, на критику бойцов из зоны специальной военной операции, вернули на рассмотрение на второе чтение. Это, конечно, спасибо большое. И то, что конкретизировали, что наказывать за использование в служебных целях не будут. Но все-таки нужны четкие критерии, что такое гаджет, который используется в служебной деятельности и вне ее. Как визуально, допустим, бойцу военной полиции отличить девайс, который используется для войны или в личных целях? Не очень понятно», — обращает внимание в разговоре с «БИЗНЕС Online» военный корреспондент «Комсомольской правды» Коц.

По словам военкора, надо четко прописывать, как можно отличить смартфон, с помощью которого ты читаешь карты и управляешь дроном, от смартфона, по которому ты звонишь домой. «Это может быть один и тот же прибор. Нет четкого деления на личное и служебное пользование. Что это должны быть за аппараты? То есть обязательно нужна на нем бирка, чтобы он был записан в какой-нибудь журнал, если ты с ним куда-то выезжаешь, его надо вносить в боевое распоряжение или как?» — не понимает Коц.

«Реально ли добиться того, чтобы в зоне СВО не было личных гаджетов? Я не знаю, зачем этого добиваться. Я не вижу большого смысла в подобном, потому что многие говорят о том, что, дескать, из-за гаджетов по расположениям и штабам наносят удары. Но это дилетантский взгляд на сегодняшние реалии войны. Потому что удары по штабам и расположениям наносятся по координатам, выявленным разведкой. А разведка — это 24 на 7 в воздухе беспилотники висят, это агентура. К сожалению, на нашей стороне есть те, кто готов поставлять информацию. Это низкоорбитальная группировка спутников натовских и так далее», — отметил спикер.

«У нас депутаты говорят, что мы воюем против коллективного НАТО. Да, это действительно так, потому что у Украины в распоряжении есть вся разведструктура Северо-атлантического альянса. Представители НАТО, армии США, Пентагона не раз говорили, что они координируют цели с Украиной. Над Черным морем летает Boeing RC-135, и после этого наносятся удары по крымским аэродромам. Они наносятся не потому, что там кто-то воспользовался телефоном, а потому, что серьезные разведструктуры разведали серьезную цель, после которой по ней наносится удар. В пример ставят трагический случай в Макеевке в начале мобилизации, когда по зданию, где находились мобилизованные и там названивали под Новый год своим родным, был нанесен удар», — указал Коц. По его словам, цели разведывают и по смартфонам, но «все-таки основные удары наносятся не из-за них».

«Зерно рациональное все-таки есть, но, повторюсь, должны быть четкие критерии. Чтобы этот закон не мог быть использован в качестве репрессивного инструмента, когда неугодного можно за телефон, который используется и по назначению, и для личных целей, отправлять на 10 суток на гаупвахту. Это отдельный телефон, который не используется ни для чего больше. Но это нагружает лишним документооборотом. У нас и так документооборот бюрократический в войсках, в том числе и в зоне СВО, с этими журналами учета журналов. Придется, видимо, как-то отдельные девайсы, отдельные гаджеты вносить в какие-то специальные списки, которые будут учитываться при проверках. Или если человек выезжает куда-то на задачу, чтобы его по дороге военная полиция не остановила, придется этот телефон вносить, как вносится оружие, в боевое распоряжение. В любом случае это повлечет дополнительную бюрократию», — добавил военкор.

«Сегодня для служебных целей используется большое количество гаджетов. И если судить по заявлениям министра обороны, в день у нас используется 4 тысячи дронов. То есть это 4 тысячи телефонов, планшетов и так далее. Это минимум, на самом деле больше», — заметил в разговоре с «БИЗНЕС Online» ведущий аналитик Mobile Research Group Эльдар Муртазин.

«На сегодняшний день нет такой маркировки, как служебный и личный телефон. Это какая-то умозрительная конструкция, которую принимали люди, далекие от реальности и не понимающие, что происходит на земле» Фото: «БИЗНЕС Online»

Эксперт согласен, что «нецелевое использование» смартфонов на фронте нужно запрещать. Но была вольная трактовка, которая «смущала», потому что «управлять дронами без современного смартфона или планшета невозможно». «В принципе, я не очень понимаю, зачем принимался Госдумой закон, если в армии был запрет изначально, он никуда не делся. Госдума, как законодательная власть, может распространять это и на армию, но тем не менее это излишнее подтверждение той проблематики, которая была и есть. На мой взгляд, это не очень хороший пример регулирования. По причине того, что это не та сфера, в которой депутаты хорошо разбираются. Поэтому эти поправки приходится вносить», — сказал Муртазин.

По мнению эксперта, личные устройства в зоне СВО «все равно будут». «Вопрос, что считать личными устройствами. Самое главное: на сегодняшний день добиться запретами или чего-либо подобным практически невозможно. На уровне частей, на уровне их командиров это более эффективно — соблюдение любого запрета, потому что он знает своих подчиненных. В таких коллективах скрыть телефон невозможно», — заявил эксперт.

А как определить, служебный гаджет или нет? «Никак. Если на нем стоит программа, условно, „таблица для артиллерийской стрельбы“, то это служебный или личный [смартфон]? Не очень понятно. Минобороны не выдает такие смартфоны, зачастую не выдает такие программы, это все рождается как инициатива „с земли“. На сегодняшний день нет такой маркировки, как служебный и личный телефон. Мне это разграничение непонятно. Боюсь, что это какая-то умозрительная конструкция, которую принимали люди, далекие от реальности и не понимающие, что происходит на земле», — критичен наш собеседник.