«Отважные» освобождают ДНР: подвальный репортаж из штурмового полка под Покровском

Военный корреспондент «БИЗНЕС Online» Станислав Шемелов посетил расположение одного из штурмовых полков, побывав на авдеевском направлении в разгар лета. И произошло это прямиком в канун начала масштабной наступательной операции

Покровская наступательная операция

После взятия Авдеевки, бои за которую длились с 2022 года и завершились в феврале 2024-го, внутри общепринятого донецкого направления сформировалось сразу несколько отдельных фронтов. Один из них — авдеевский, имеющий крупное стратегическое значение.

От Авдеевки появилось сразу несколько направлений, где российские войска могли совершить грандиозный тактический перелом, освободив ключевые населенные пункты Бердычи и Очеретино, что и было сделано. Контроль над последним пунктом позволил наступать по направлению трассы на Константиновку, таким образом замкнуть другое направление, севернее Авдеевки, — Торецк, где сегодня идут бои.

Очеретино также дало шанс прорыва на другом важном участке — покровском направлении. Пока это направление — главный рубеж, после прорыва на котором российские военные попросту могут разделить ВСУ на две части, вытеснив часть боевиков за границы ДНР.

Однако это направление стало одним из самых тяжелых для наших войск. Здесь ВСУ с 2014 года возводили мощные укрепрайоны. А еще кругом сложный ландшафт с населенными пунктами и множеством шахт с терриконами, откуда выбивать противника было еще сложнее. Тем не менее ситуацию различные эксперты характеризуют как крайне сложную для ВСУ, хотя враг оказывает организованное ожесточенное сопротивление, несмотря на ежедневную утрату занимаемых позиций.

Битва за Покровск: Россия начала главное сражение летней кампании?

Здесь сражается ряд бригад и дивизий, которые штурмовыми действиями вписывают свои имена в историю. Военный корреспондент «БИЗНЕС Online» Станислав Шемелов посетил расположение одного из штурмовых полков, побывав на авдеевском направлении в канун начала масштабной наступательной операции.

Подразделение относится к Центральному военному округу, и здесь служит немало татарстанцев

И снова разбитые дороги СВО

До приезда в полк (назовем это место условной точкой А) нам оставалось менее 100 км, как вдруг из точки А поступил сигнал, что в небе над расположением кружит БПЛА и все должны уйти в укрытие. Забегая вперед, такие сообщения будут постоянными. Но в тот момент стало уже как-то не по себе, ведь территория нашими давно отбита, освобождение ушло вперед километров на 10–20, а тут вдруг снова кружат «птицы» над головами.

Ехал военкор «БИЗНЕС Online» с двумя бойцами полка. Они же и разъяснили, что сегодня из-за наличия у врага различного рода ретрансляторов «птицы» всех видов залетают глубоко в тыл. При этом ретрансляторы устанавливают как вражеские ДРГ, так и местные «ждуны». Порой такие штуки можно встретить под крышами некоторых домов. Это такие Wi-Fi-роутеры, к которым подключаются дроны. Подобное мы видели в Херсонской области, где дроны-«камикадзе» залетали в наш тыл на 30–40 километров.

Немного о самом полку. Подразделение относится к Центральному военному округу, и здесь служит немало татарстанцев. Они встречаются и в пехоте, и в снабжении, особенно часто мы их видели среди танкистов полка. Одно из подразделений мы посещали в сентябре 2023-го, когда танкисты сражались на кременском участке фронта, там нас встречал комбат из Казани. Тогда же мы и познакомились с отрядом «Шторм», причем к нам вышли именно уроженцы Татарстана, даже не зная, что мы сами из Казани. В начале авдеевской операции полк, в составе которого работает «Шторм», перебросили на этот участок фронта, и начались ежедневные ожесточенные штурмы вражеских позиций. Но вообще в полку служат выходцы из всех регионов: Башкортостана, с Урала, из Марий Эл, Удмуртии, Красноярска и далее.

Танкисты в зоне СВО: казанский комбат, стрельба с закрытых позиций и легендарные «Прорывы»

Вернемся к дороге. В дни нашего визита в Донбассе стоял зной, ветра не было совсем. Проезжая мимо рек, то и дело хотелось выйти из машины и нырнуть поглубже. Но черт его знает, что там водится, вдруг мина или граната, например. Еще одним неприятным фактором была пыль, которая взмывала в воздух от проезжающей техники, а из-за отсутствия хотя бы мало-мальского ветра она так и стояла повсюду. Это нам, гражданским, сложно дышать, а солдаты в таких условиях совершают марш-броски, воюют, живут в окопах. Далее асфальтные дороги сменились на разбитые грунтовые — фронт становился все ближе и ближе. Причем произошло это резко: вот работают магазины, дорожники меняют асфальт, красят разметку, дети гуляют, и вдруг все сменяется пустынной постапокалиптической картиной с разбитыми мостами, уничтоженными домами, взорванными дорогами и следами недавних боев у обочин.

Асфальтные дороги сменились на разбитые грунтовые — фронт становился все ближе и ближе. Причем произошло это резко: вот работают магазины, дорожники меняют асфальт, красят разметку, дети гуляют, и вдруг все сменяется пустынной постапокалиптической картиной с разбитыми мостами, уничтоженными домами, взорванными дорогами и следами недавних боев у обочин

Прибытие в полк: первые впечатления

На точке А наш взгляд вновь уперся в небо (поступил сигнал о наличии БПЛА в воздухе). Это был разведдрон. А за месяц до нашего визита тут вовсю летала так называемая «Баба-яга». Поэтому, выходя из укрытия, мы постоянно смотрим наверх, проходя путь с гордо поднятой головой.

Есть даже телевизор, где показывают российские телеканалы

В расположении нас встречает командир штурмовиков с позывным «Крот». Это боевой офицер, прошедший многие горячие точки на СВО. Здесь все относятся к нему с огромным уважением, говоря нам за дверями: «Такого командира больше нигде не встретишь». Он в работе круглосуточно, боевые задачи поступают каждые полчаса.

В самом расположении спокойно, все сделано по-домашнему, с уютом. Есть даже телевизор, где показывают российские телеканалы (помнится, на одном из участков фронта телевидение на свежеосвобожденной территории было украинским). Здесь и спальные места для офицеров, и казармы для рядовых бойцов. Рядом в «располаге» есть большая баня, т. е. можно сходить помыться, без ненужного наворачивания шагов по округе. Отдельно здесь расположена столовая, медрота, где могут подлечить и залатать практически все что угодно. Это, кстати, редкое подразделение, где рота медиков стоит рядом со штурмовиками. Сейчас этот ход стараются использовать чаще, ведь бывало, что сперва раненый попадает в медвзвод, потом его надо везти в медроту в другой «населенник», только после этого он поступал в медбат на операцию. Здесь логистика сокращена, и бойцов спасают куда быстрее.

Здесь и спальные места для офицеров, и казармы для рядовых бойцов

Штурмовики с разведчиками вышли с боевой задачи незадолго до нашего прибытия. Многие вообще прибыли вместе с нами по одной дороге. «Как дела? Что-то давно не виделись!» — обратились к нашему старому знакомому солдату. «Хрен его знает! Сам только что из лесу вышел!» — радостно восклицал боец.

Но веселье было недолгим. Тут же поступила очередная боевая задача: нужно было начинать давить фронт силами штурмовиков и разведчиков. С этого момента в воздухе казарм царит напряжение. Все бойцы резко стали серьезными, за исключением только что вышедших из окопа, ведь для них хотя бы день передышки многое значит. Только Крот был по-командирски спокоен: «Заедем на боевую задачу — и как карта ляжет».

«Есть стереотип, что мы живем два дня…»: как сражаются штурмовики из Татарстана

Вообще, многие здесь начинали СВО со звания рядового, и, как говорят командиры, все они поднялись до офицерских погон, пройдя тяжелые бои: «К нам приходят все достойные. Один из наших нынешних командиров пришел на СВО рядовым и целый год исполнял обязанности командира роты в этом звании! Только сейчас он уже стал офицером».

Время близилось к позднему вечеру. В расположении, несмотря на надвигающуюся боевую задачу, все занимались своими делами. Мы находились в офицерской комнате, где рядом с нами был офицер из соседней Татарстану Марий Эл. В тот момент он общался по видеосвязи с маленьким сыном. Тот рассказывал папе, где стоит машина, где «ходит мама». Оказывается, из-за постоянных активных боевых действий офицер не был дома два года! И все это время маленький ребенок рос для него по видеосвязи. Мы рассказали офицеру о федеральном Сабантуе, который прошел в его родном районе, вообще о жизни на «большой земле». А расспрашивали нас много и постоянно. Узнавали, как дома с погодой, что открылось нового, что закрылось, о настроениях в обществе, поддержке. Будто не мы приехали брать интервью, записывать разговоры, а к нам пришли бойцы за весточкой.

«Штурмовая рота, построение через пять минут!» — громкий сигнал рации прервал душевные разговоры о доме в районе полуночи.

«Хочешь жить — ходи со мной!»

Спали мы в удобных кроватях, устланных свежим постельным бельем. Ночью изредка будил гул наших самолетов, закидывающих авиабомбы на позиции врага. Грохот от их разрывов, кстати, тоже доносился до нас. А утром проснулись вообще от громкого жужжания, спросонья подумав, что это «Баба-яга». Но все оказалось куда банальнее — в нашем здании солдаты обустраивали себе жилище, распиливая доски электропилой. Позавтракав, направились в разведроту, осматривая «владения» штурмового полка.

Тут же наткнулись на множество мотоциклов эндуро и питбайков. Сегодня только на них можно перемещаться на линии боевого соприкосновения, вражеские дроны обнаруживают крупную технику на раз-два. С дронами на СВО вообще отдельная история, сегодня враг не жалеет «камикадзе» даже на одного человека. Если год назад он бил по машинам и скоплению людей, то сейчас даже в одиночку пройти в лесополосу непросто. Поэтому бойцы закупают себе мотоциклы, снимают с них все лишнее и модернизируют под реалии фронта. Некоторые даже вешают защитную сетку на мотоциклы с люлькой, чтобы хоть как-то защититься от дрона. И такой мотоцикл мы нашли у штурмовиков.

В разведке «Шторма» мы знакомимся с прожженным бойцом с позывным «Мулька». Оказывается, он полгода был штурмовиком в группе Вагнера, а после известных событий ушел в часть минобороны, где служит уже 8 месяцев

Однако нехватка такой техники на фронте все равно чувствуется, ведь с два десятка байков на авангардный полк — это мало. В разведке «Шторма» мы знакомимся с прожженным бойцом с позывным «Мулька». Оказывается, он полгода был штурмовиком в группе Вагнера, а после известных событий ушел в часть минобороны, где служит уже 8 месяцев. При этом, с его слов, он ни разу не был ранен. «Я фартовый! Хочешь жить — ходи со мной! Вот недавно ко мне пришел человек без ноги и начал учить, как в лесу надо работать. У меня, блин, ни одного ранения, а он еще учит меня. Дурак, что ли?!» — все возмущался он. Только хотел Мулька показать обустройство своих «владений», как по рации опять раздалось: «Воздух! Всем в укрытие!» Пришлось опять идти в подвалы, в небе вновь появилось разведывательное «крыло», непонятно при этом чье — наше или вражеское.

Пока ходим, по рации часто раздаются сигналы с въезда в расположение. И боец, стоящий на пункте, объявляет все голосом, похожим на Левитана: «На въезд такая-то машина!» Пока думали, в чем прикол, ребята из «обоза» (подразделения матобеспечения) рассказывают, что этот боец и в жизни так разговаривает. Но, к сожалению, объект режимный, увидеть и услышать воочию нам его не удалось…

Колесо осторожно отрывает руки от груди, и мы видим в его грубых от войны ладонях медаль, на которой выбито: «За Отвагу»… Этой медалью Колесо наградили буквально за день до этого, и он боялся ее даже испачкать

После идем в подвалы, где знакомимся с подчиненным Мульки — бойцом с позывным «Колесо». Он прошел множество боевых задач. Колесо, к слову, больше всех радовался нашему приезду, уж очень ждал гостей с большой земли. Еще не успев зайти, мы видим, как он сжимает в руке что-то ценное, бережет как зеницу ока. Сперва подумали, что котенка несет, уж больно нежно он прижимал к груди что-то, собранное в ладонях. Спрашиваем, мол, что там у тебя? Колесо осторожно отрывает руки от груди, и мы видим в его грубых от войны ладонях медаль, на которой выбито: «За Отвагу»… Этой медалью Колесо наградили буквально за день до этого, и он боялся ее даже испачкать.

Подвал, где живут разведчики, в свое время был выжжен в ходе боев. Поверх этого здесь еще и копоть от печек-буржуек, наложенная на стены в несколько слоев. В отличие от наших «командирских» условий, бойцы здесь спят на шконках, собранных из деревянных поддонов в пару этажей. На глаза тем временем то и дело попадается шеврон или флаг «Шторм».

Еще здесь царит невероятная духота. Но это не главная проблема, основная беда — крысы, вальяжно расхаживающие по всем помещениям. Вообще, порой сидишь, и вдруг зайдет крыса размером с кота, также нагло смотря на всех

Основная беда — крысы, вальяжно расхаживающие по всем помещениям. Вообще, порой сидишь, и вдруг зайдет крыса размером с кота, также нагло смотря на всех. После пройдет мимо, найдет что-то съедобное, ляжет спать, уйдет, потом придет другая и т. д.

«Бой за высоту шел 12 часов»: как полк 1231 из мобилизованных Татарстана берет Авдеевку

Сюда же приходит Мулька, продолжая рассказывать истории, как он выжил в той или иной ситуации. «Раз без конца были боевые действия, постоянно война-война. А тут время появилось, один из наших говорит мне: пойдем пройдемся, что-нибудь намутим в окоп. А у него еще день рождения, ну как ему отказывать? И слышу звук бомбы, как она летит, ее гул! И мы, как две очаровашки, просто стоим и смотрим на нее. В последний момент у меня в голове мысль: „Беги, Форрест, беги, ***!“ Я как убежал, забегаю в ближайший дом, и она как влетит! Там бетонная плита была, смотрю, а там уже яма с оврагом. Это она еще не взорвалась, как болванка ударила в 50 метрах от нас. Если бы она взорвалась, то я бы сейчас не сидел тут и не *** (выпендривался — прим. ред.). Это был просто экшен. А потом „стволка“ начала работать по нам. Еще непонятная какая-то хохлацкая, с очень странным звуком, но осколков от нее! Я только головой вниз, слышу свист этот непонятный, а потом рядом здание просто исчезает», — эмоционально рассказывал Мулька. А в это время поступила новая боевая задача, как раз для разведчиков. Поэтому строем пошли обратно в расположение.

«Первый раз не страшно, а четвертый-пятый-десятый — вообще ***!»

Боевая задача заключалась в выходе штурмовых групп на позиции, да еще и авангардом. Перед этим необходимо было закинуть на «передок» разведчиков и эвакуационную группу. «Шторм» этого полка заходил на освобождение очередных «населенников» первыми, поэтому Крот не спал примерно пару суток, до секунд продумывая план действий. Во время обсуждения кто-то даже аккуратно спросил у него: «А та деревня, куда сперва заходим, наша?» «Конечно, наша, потому что мы же ее и брали!» — твердо ответил Крот.

В это время проходило построение. Военкор «БИЗНЕС Online» так же, наравне со всеми штурмовиками, решил посетить его. «Ты решился, что ли? Ну и пусть без формы, мы тебя за штат спрячем!» — шутили офицеры.

Тем временем наручные часы показывали вечернее время. В расположении царила суета: все готовились идти на боевую задачу. Причем выезд был ранним утром. Кто-то собирал рюкзак десантника, кто-то ходил и спрашивал важные мелочи, к примеру ножницы, что-то по медицине и т. д. Выход на штурм первой линией — ответственная задача, где от малейших действий бойца зависит не здоровье, а жизнь его и его товарищей. С виду не нервничал, наверное, только командир Крот. Хотя понятно, что человек сильно переживал за бойцов, только не показывал этого.

Не став мешать сборам, отправились в свою «хату люкс №17»: так было написано на ее двери. Вдруг в комнате появился Колесо, ему как раз нужно было выходить едва ли не первым на разведку. Он был очень нервным, ходил из угла в угол, ища, на что бы отвлечься от переживаний: «Что ж так страшно-то, что-то какое-то предчувствие дурацкое?..» А потом будто сам же и объяснял: «Первый раз вообще не страшно [идти на штурм], второй раз страшнее, третий раз совсем страшно, а четвертый-пятый-десятый — так вообще *** (капец — прим. ред.)!»

Мы в ночи уходим в «обоз» к бойцу с позывным «Казах». Он только вернулся из отпуска, сделав себе в Казани операцию на глаза. К нему в «обоз» с передовой только что вернулись снабженцы

Поговорив с нами, успокоившись, Колесо уходит к себе отсыпаться перед выходом на задачу. А мы в ночи уходим в «обоз» к бойцу с позывным «Казах». Он только вернулся из отпуска, сделав себе в Казани операцию на глаза. К нему в «обоз» с передовой только что вернулись снабженцы. Здесь мы вновь встречаем казанского снайпера Хана. Он говорил об удаче или о чем-то свыше, обсуждая прошедшие и предстоящие боевые задачи: «Раз иду, споткнулся, и в этот момент над головой пролетела очередь пулемета! Вот это что было?»

А тем временем в комнате появился вернувшийся с передовой возрастной водитель с позывным «Пионер». Он удивленно рассказал, как приехал с ЛБС: «Еду километров 80 в час, как вдруг слышу в стороне выстрел, и пуля прямо просвистела передо мной!» Это все было в нескольких километрах от нас. Там же недавно заметили следы вражеской ДРГ, и тут, видимо работал снайпер, стреляя в машины. Историю доложили командирам. Время шло ко сну, истории на ночь тоже подходили к концу, а в углу, в вещах, что-то шуршало: опять крысы… В шутку решили, что это вражеская ДРГ, хотели было кинуть туда гранату, только маленькую, под грызунов…

***

Наутро мы выезжали на новую точку, а ребята, с кем мы провели два дня, направлялись штурмовать покровское направление, которое по-прежнему остается одним из самых «горячих» в зоне СВО. Герои нашего репортажа берут один населенный пункт за другим. Пожелаем им боевой удачи!