Основание Казани было напрямую связано с развитием Великого волжского пути и желанием булгарских эмиров застолбить за собой эти территорииФото: «БИЗНЕС Online»

Как рождаются легенды об основателях городов

Чем древнее город, тем сложнее понять, кто был его реальным основателем, насколько тесно в его истории переплетаются легенды и вымыслы. Порой даже не так важно, что основателем может быть легендарная личность, как было с Ромулом, воздвигнувшим Рим. Речь шла о таком мифическом времени, что даже авторы первых историй Вечного города считали, что Ромул и его брат Рем ­— это сказочные персонажи, а не реальные личности. Главное, что молва накрепко связала этот город с именем царя, которое, скорее всего, не дало ему название. Наоборот, название города стало источником для формирования легенд об их основателе.

Князь Ярослав Мудрый, вероятно, не был в Ярославле и не убивал медведя, чтобы ознаменовать свой охотничий трофей основанием города. История этого княжеского центра связана с установлением власти киевских князей над поволжскими русами, которые до этого были независимы и богаты благодаря Великому волжскому пути. Огромные курганные поля в Ярославском Поволжье — свидетельство богатства и военной мощи одной из трех земель русов наряду с Новгородом и Киевом. Но князь Ярослав, опираясь на свою варяжскую дружину, предоставленную ему его шведскими родственниками, сокрушил их и основал княжеский город, чтобы утвердить свою власть над Верхним Поволжьем. А уже людская молва преобразовала этот конфликт в охоту на медведя.

Москва же определенно возникла как крепость на княжеских землях и всегда была одним из городов со времен Юрия Долгорукого. Славу основателя он получил по праву, поскольку созвал в свой городок союзников, чтобы на пиру решить важные для всех сторон вопросы.

Бывает и так, что город получает название по личности своего строителя и преобразователя, хотя он и не был его основателем. Например, великий римский император Константин, решивший создавать новую христианскую державу в центре огромной империи, не строил ее на пустом месте. Города на берегах Босфора возникли здесь минимум с ахейской эпохи, с XII века до нашей эры, еще со времен не менее легендарной Трои. Дело в том, что Константин не просто перестроил древний греческий Византий, но и придал ему столичный лоск и императорский статус, построив новые дворцы и храмы, улицы и первые стены. Даже его название — чисто условное — Константинополис, а официальное было Новый Рим.

Вид города в XVII веке, гравюра А. Олеария Вид города в XVII веке, гравюра А. Олеария Фото: Адам Олеарий. История ТАССР, Казань, 1980, Общественное достояние, commons.wikimedia.org

Северный форпост Булгарии

С основателем Казани все тоже непросто. Долгое время в число родоначальников города пытались «назначить» разных мифических персонажей, чьи имена были даже не легендами, а просто выдумками авторов конца XVIII века. Мифологичность их накладывалась на представление историков и археологов предшествующего времени об основании Казани в 1177 году. Это была реальная тайна, завернутая в загадку. И защищать всю эту цепь догадок и малодостоверных сведений было затруднительно.

Поскольку наука сейчас согласна с тем, что город возник в начале XI века, мы можем порассуждать о том, кто мог быть правителем Булгарии, при котором возникла эта пограничная крепость, чтобы поставить под контроль берега реки Казанки, богатые природными ресурсами и торговыми связями с окрестными племенами, поставлявшими меха и пушнину для булгар. Именно эти географические преимущества потребовали создания северного форпоста Булгарии, которому в истории было суждено сыграть важную роль в становлении татарской государственности и культуры.

Здесь надо принять во внимание, что основание города было напрямую связано с развитием Великого волжского пути и желанием булгарских эмиров застолбить за собой эти территории, установить контроль над северной частью страны и торговыми операциями с русским государством, у которого была власть над Верхним Поволжьем. В ответ Булгария должна была сократить спорную территорию и утвердить свой приоритет над удобным и важным регионом — Приказаньем.

Вид Казани в 1767 году. Гравюра Франсуа Дени по рисунку Луи Николя де Леспинаса Вид Казани в 1767 году. Гравюра Франсуа Дени по рисунку Луи Николя де Леспинаса Фото: Франсуа Дени Не, Луи Николя де Леспинас. gelos.ru, Общественное достояние, commons.wikimedia.org

Газан или Казан?

В свое время среди других гипотез, трактующих возникновение города Казани, историк, востоковед-тюрколог Сергей Григорьевич Кляшторный выдвинул идею, что оно происходило от имени его основателя. Он полагал, что основатель носил имя Газан, но в местном диалекте получил глухую огласовку и стал именоваться Казан, отмечая, что такие города известны на Переднем Востоке.

Хотя другие тюркологи весьма обоснованно отвергали данную этимологию, отмечая, что название города происходит от топонима — реки Казанги, которая имеет явные местные финно-угорские истоки, для которых характерны окончания на ка\га\ва. Конечно, это тоже не решает всех лингвистических проблем с этим названием, но, если учесть, что оно дошло до нас через переосмысление в тюркском языке, многие вопросы будут сняты. В любом случае мифического Казана\Газана в распоряжении науки нет. А строить догадки вокруг сложных языковедческих дискуссий было опрометчиво. Поэтому, видимо, эту гипотезу следует признать слишком спорной.

Вместе с тем у нас есть и более серьезные доказательства о возможных исторических кандидатах на роль создателя Казани. На это могут претендовать, по крайней мере, два властителя, близкие по времени правления.

Первый — эмир Булгарии Абдэар-Рахман ибн Мумин, который чеканил монеты в 387 г. х. (году по Хиджре)/997 году. Судя по ссылке на отца, он мог быть сыном знаменитого эмира Мумина ибн ал-Хасана, который чеканил свои монеты в 980–990-е годы в Болгаре. Не исключено, что именно он заключил мирный договор с киевским князем Владимиром I Святым.

Второй претендент на славу основателя Казани — Мухаммад ибн Балтавар (Эльтебер). Точное время его прав­ления неизвестно, хотя из сообщения ал-Бейхаки можно предположить, что он правил в Болгаре. Это сообщение по-своему очень эпично и интересно, т. к. связано с интересным и масштабным религиозным событием. Автор средневекового сочинения «Тарих-и Бейхак» Бейхаки описал весьма неординарное событие в истории державы Газневидов. Бейхаки сообщил, что пра­вителем Булгара эмиром Абу Исхаком Ибрахимом ибн Мухаммадом ибн Б.л.т.варом в 415 г. х. (1024/1025 год) в Бейхак, область Нишапура, отправлены деньги для строительства двух мечетей в Себзеваре и Хосровджерде.

По словам Бейхаки, эмир «послал много денег, послал удивительные дары для государя Хо­расана, каких никто не видал…» по причине боговдохновленного сна, «что, мол, следует направить некоторые деньги в Бейхак. Те деньги по­тратили на построение этих двух мечетей». Какие бы ни были причины, факт этот сам по себе замечателен. Он указывает на регулярные религиозно-политические и культурные связи между Булгарией и государ­ствами Саманидов и Газневидов.

Кого считать основоположником Казани

Но нас привлекает не столько само это событие, сколько имя булгарского эмира Абу Исхака Ибрахима ибн Мухаммада ибн Б.л.т.вара. Последняя часть имени почти наверняка титул всех правителей Булгарии еще со времен их подчинения хазарским каганам — «эльтебер». Это упоминал еще Ахмед Ибн Фадлан, который тоже воспринял его в качестве части имени правителя Булгарии. Но мы-то знаем, что это обычный тюркский титул, который носили подчиненные каганам правители больших племен. После того как Алмыш стал мусульманином и присягнул халифу, он принял титул эмира, который, судя по монетам, носили все его наследники. Прежний тюркский титул стал забываться и через несколько поколений начал восприниматься как имя далекого и царственного предка.

Следующая часть имени — Мухаммад — отец булгарского эмира, осуществлявшего связь с провинциями Хорасана, который должен был править в начале X века и занимал место правителя после эмира Абдэар-Рахмана. Если верны наши представления об основании Казани в самом начале X века, то этот Мухаммад из рода Алмыша и являлся тем самым правителем, во времена которого основана Казань. Правда, недостаток сведений о прошлом Булгарии в этот период не дает нам пока возможности ни уточнить, ни проверить эти доводы. Приходится делать выбор, понимая, что всегда будет место некоторой неопределенности и условности.

В принципе, подобная неопределенность есть и в отношении городов, о которых у нас имеется куда больше сведений. Объединить историческую личность с таким сложным деянием, как основание города, всегда будет сложно. Даже в отношении Болгара у нас есть сложности, что уж говорить о таком периферийном городке того времени, как Казань. Но, принимая во внимание все сложности, наиболее адекватным и достоверным кандидатом на славу основателя Казани является именно эмир Мухаммад из рода Алмыша.

Вполне возможно, этот материал позволит начать научную дискуссию и прийти властям города и широкой общественности к согласию о том, кого считать основоположником столицы Татарстана.