Даниил Безсонов: «Волонтерам в 2022 году пришлось вклиниваться и спасать армию»

Даниил Безсонов: «Нужно понимать, что каждая стрелочка, каждое продвижение по карте, каждая «заливка» территории — это весьма тяжелая работа наших бойцов» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Американцы всегда найдут дурака, который будет за них воевать»

— Даниил, какова ваша оценка состояния линии фронта на текущий момент?

— На данный момент инициатива остается за нашими подразделениями на всех направлениях. Это радует. Инициатива — это очень и очень важно. Нужно понимать, что каждая стрелочка, каждое продвижение по карте, каждая «заливка» территории — это весьма тяжелая работа наших бойцов. Тяжелейшая работа. И ситуация предельно тяжелая, противник довольно сильный, он за редким исключением не сдается и сражается очень отчаянно. При этом за счет своей тыловой базы в лице всего блока НАТО крайне технологичен. Так что ситуация тяжелая, но мы все равно движемся.

На кураховском направлении успех, в районе Великой Новоселки мы продвинулись с юго-востока. Есть движение на запорожском направлении, в Дзержинске идут упорные бои, он же Торецк. В Часовом Яре мы продвигаемся и расширяем зону контроля. Была информация, что мы якобы отошли на купянском направлении, но это не так, мы и там продолжаем сражаться. Да и на южнокупянском направлении мы до реки Оскол расширяем зону контроля. В целом ситуация позитивная.

Но, повторюсь, противник силен, у него есть наступательный потенциал и, как я ранее отмечал, рано хоронить ВСУ, они еще могут огрызнуться. Я прогнозирую, что, возможно, на херсонском направлении они попробуют еще раз форсировать Днепр, попытаются прорваться в сторону Крыма. На этой неделе, к слову, Сырский намекнул, что они готовят крупномасштабную операцию.

Вместе с тем по численности у них около 800–850 тысяч человек в зоне проведения специальной военной операции, это больше, чем у нас. Но качество личного состава у них падает, поскольку потери большие. По нашим разведданным, они последние полгода в месяц набирают около 30 тысяч человек за счет своей мобилизации. Все, что мы видим в сети, отлов мужиков на улицах, — вот это в месяц им дает около 30 тысяч. Однако потери погибших и раненых у них превышают эту цифру. Но с предыдущих периодов раненые после лечения возвращаются в строй. Таким образом, цифра у них падает незаметно, но ухудшается качество наполнения, потому что опытные погибают в первую очередь, особенно в Курской области. Там в основном самые боеспособные подразделения киевских войск, которые наши уничтожают активно в этом, условно говоря, большом кармане, образовавшемся на нашей территории. Кроме того, там у противника проблемы со связью, с логистикой, но тем не менее они продолжают держаться.

Почему я всегда ставлю акцент на неприятностях, угрозах? Потому что у нас информационное поле переполнено позитивом фронтовым. У простого читателя складывает впечатление, что можно расслабиться и победа уже близка, все нормально. Но в этой войне мы победим, только если все сплотимся. Каждый житель России должен работать на победу, если каждый будет думать, желать и мечтать о победе… Потому что закончатся украинцы — начнутся прибалты, поляки, румыны… Американцы всегда найдут дурака, который будет за них воевать.

Нужно понимать, что эта история еще не на экваторе, глобально мы только в самом начале.

— Ваша оценка прошедшей летней кампании?

— Оцениваю позитивно, но это все произошло благодаря концу прошлого года – началу текущего. Еще в зимний период нам удалось взять Авдеевку быстрее, чем мы планировали, когда получилось противника продавить. После этого мы пошли на покровском направлении. Насколько мне известно, мы в этот период не планировали так далеко заходить, но поскольку у нас вышло, то командование приняло решение давить дальше.

Как я понимаю, у нас планы были на других участках. Скажем, на авдеевском направлении мы должны были дойти до высот и водных преград, потом встать в оборону, а дальше выравнивать фронт на прочих участках, но у нас получился успех на фронте и даже на нескольких участках. В первую очередь, повторюсь, это авдеевское направление. Поэтому благодаря тому, что произошло прошлой зимой, мы двинулись.

А вот дальше все у противника посыпалось, и мы ежедневно видим продвижения наших подразделений, в летнюю кампанию в том числе. Вообще, скажу так, летом всегда легче воевать, чем зимой.

— Соглашусь, я тоже когда считал, то полагал, что после взятия Авдеевки мы дойдем до фарватера реки Волчьей, а уже там встанем в оборону… Вопрос такой: почему получилось именно у группы войск «Центр»?

— Потому что Центральным военным округом командует генерал Мордвичев. На мой взгляд, по моим наблюдениям, просто по тому, что я знаю, это, пожалуй, лучший генерал нашей армии.

Например, осенью 2022 года на угледарском направлении была просто бездарная наступательная операция под командованием других генералов. А вот Мордвичев предельно адекватный, верно оценивает обстановку, уделяет внимание угрозам, нет никаких «полетов в голубых, ванильных облаках», и поэтому есть результат, просто красавчик. Ну и, надо отметить, он бережет личный состав.

«На мой взгляд, по моим наблюдениям, просто по тому, что я знаю, Мордвичев, пожалуй, лучший генерал нашей армии» Фото: Вадим Савицкий / ТАСС

«Информационную войну я разделяю на четыре сегмента влияния»

— Чуть выше вы сказали, что противник, несмотря на неуспехи, упорно обороняется и активно действует, сдается в плен малым количеством. Какова причина?

— Потому что они русские. Русские в обороне всегда были лучшими в мире. Мы воюем сами с собой, нужно это понимать, это объективно. Россияне, украинцы, белорусы — это русские, которых 100 лет назад разделили на республики, обозвали по-другому, и не более того. Разница между украинцами и россиянами такая же, как между воронежцами, ростовчанами, самарчанами, москвичами, питерцами…

Говор украинский — это южнорусский говор. Например, я приезжал в Воронеж, так вот, когда я первый раз приехал, мне показалось, что я попал в Житомирскую область! Краснодарский край, Ставрополье, Ростовская область — там же гекают, шокают, те же слова того же диалекта.

А украинцы — это обманутые русские. И украинство — это политическая ориентация и иногда психическое расстройство. Но это наши, а наши в обороне всегда отлично сражались. Поэтому нам очень тяжело, мы сами с собой воюем. Для них это дело принципа, у них это реально отечественная война. Их пропаганда, к сожалению, много лет работала лучше нашей. У их солдат есть смысл, который они оценивают выше своей жизни.

— Но с другой стороны, в Мариуполь-то люди возвращаются, и прокиевские телеграм-каналы просто ядом исходят, когда подобное комментируют…

— Это работа их пропагандистов, скажем так, не совсем качественная. Я информационную войну разделяю на четыре сегмента влияния. Это вражеский сегмент, военное и гражданское сообщество противника, и наш сегмент точно так же, военное сообщество и гражданское общество. На все четыре сегмента каждая сторона влияет. Мы тоже должны влиять и на свои сегменты, и на сегменты противника.

Им удалось дать своим солдатам смысл, убедить их в том, что они все правильно делают. Скажем, терминология их «орда орков», «Мордор», все это что-то страшное, что идет на наши земли, а нам нужно их остановить. Мы-то ржем с этого, но это работает. Повторюсь, они русские, это у них дело принципа.

Возьми любой город, Москву например. Ситуация такая: какого-то твоего соседа, которого весь двор обижает, в соседнем районе побили местные жители. И раньше так было, сейчас, может быть, по-другому, но раньше после крика «нашего бьют» — плевать, что мы его сами гнобим, — мы идем бить других. Дело принципа.

И тут такое же дело принципа, но уже для страны. Нужно сражаться, они это и делают. Плюс помогает пропаганда, конечно.

«Сами события показывают, что Залужный управлял лучше» Фото: © IMAGO/Pool /Ukrainian Presidenti / www.imago-images.de / www.globallookpress.com

— В нашей о ВСУ много пишут, что там есть заградотряды. Неужели это так?

— Заградотрядов у них в классическом понимании нет. Но они пресекают попытки сдачи в плен, это правда. С 2014 года такую функцию выполнял «Правый сектор»*. Если вэсэушники отказывались сражаться или наносить удары по ополченцам или мирным жителям Донбасса, то запрещенные в России «петухи» карали солдат и офицеров. Способы были разные, но в целом они заставляли их делать то, что требовалось.

Сейчас они используют FPV-дроны. Скажем, видят, что кто-то сдается в плен, пытается перейти на нашу сторону или наши конвоируют пленного, то они бьют, не жалеют даже кассетный боеприпас HIMARS. Если просто наши четыре бойца шли бы, они бы пожалели, а вот если они же, но ведут пленного, то уже не жалко. Дабы иным было неповадно сдаваться в плен.

Если это можно назвать заградотрядами, то да, они есть. Но это не то, что было раньше, не в классическом понимании.

— Есть тезис, что мы проигрываем информационную войну. На ваш взгляд, это так?

— Информационную войну невозможно проиграть, оставаясь живыми и свободными, все взаимосвязано. В информационной войне мы намного слабее, чем они. Потому что у нас самое большое количество позитивных результатов — это не системная работа, мы это называем партизанщиной.

Это инициативные группы, к примеру хакерские группы «Джокер ДНР» или «Берегини», есть другие телеграм-каналы, которые по своей инициативе пытаются добывать разведданные и непосредственно влиять на противника, добывая документ о конкретном подразделении. Если его публикация принесет пользу — он публикуется, и это влияет на подразделение, а также завоевывает доверие вражеских солдат с целью манипулировать ими.

Главный принцип и задача информационной войны — это манипуляция поведением противника. Это не то, что в поисковике написано, а реально главное. Это на вершине пирамиды, а ниже идет то, что должно реализовать такую задачу.

Мы в этом слабее просто потому, что у нас несистемный подход. У нас, к сожалению, у тех, кто за это отвечает, системных начальников, видение немного иное. Они видят это так: вот мы показываем, что украинцы — наркоманы, и это наша информационная война. В итоге это и показывают. Обратная сторона медали получается, дескать, наши солдаты уже скоро три года как не могут справиться с наркоманами. Деревянный у нас, в общем, подход.

Впрочем, у нас все меняется, и на несистемные группы людей, которые приносят результат, система начинает обращать внимание. Сейчас идет обмен опытом, государство пытается с этим разобраться, улучшить свою работу. Это реально видно. И по тому, как крупных блогеров военно-политического толка подтягивают на государственные мероприятия.

У противника же давным-давно это системная работа. Тут я имею в виду не только Украину, но и в первую очередь англосаксов. У них давным-давно начальство разобралось в этих делах, еще со времен директора ЦРУ Даллеса. Они поняли, как работать, и выстроили систему, которая работает очень четко. Более того, они этому уделяют большое внимание.

У них человеческий разум прописан в военной доктрине как отдельная плоскость сражения. У нас есть сухопутные операции или боевые действия, есть морские, подводные, воздушные, космические, кибернетические, а у них еще дополнительно появились «когнитивные операции». Они им уделяют весьма серьезное внимание, а мы пока этого еще не осознали в полной мере.

«Никаких кардинальных изменений от появления Сырского не произошло»

— В этом году Зеленский поменял Залужного на Сырского, прошло больше чем полгода. Есть ли какая-то разница в применении войск?

— Ничего не изменилось, все осталось тем же самым, ни лучше ни хуже. При этом сами события показывают, что Залужный управлял лучше. Вернее, он-то, конечно, может, и лучше, но, как я это вижу, он очень сопротивлялся решениям Зеленского и американцев, а Сырский как пластилин, ему наплевать, главное, в кресле оставаться. Вот и вся разница.

— А чем Залужный лучше?

— Я имел в виду: может быть, лучше. Тут точно сказать не могу, для этого надо служить под их началом, меня, слава богу, это минуло. Но из открытых источников информации, из того, что видно, у меня возникло такое мнение. Поэтому и говорю, что он, может быть, и лучше, но пока ничего не меняется.

Они как при Залужном, так и при Сырском никуда не отступают, сидят в котлах до последнего. Никаких кардинальных изменений от появления Сырского не произошло. При этом по объективным причинам, конечно, им хуже становится, да еще и в Курск полезли, что было с их стороны колоссальной ошибкой.

— А в чем тайный смысл украинской стратегической мысли сидеть в котлах? Это же тактика еще времен 2014 года…

— У них, видимо, боятся принимать решения об отводе войск. Я так понимаю, что они всегда надеются на чудо, дескать, вдруг мы посидим, а все разрулится удачно. Вот и не спешат. У нас в этом смысле подход совсем другой.

Форум «Казань за СВОих» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Если будет создан координационный совет, то это улучшит коммуникации между фронтовиками и волонтерами»

— Вы были в Казани на гуманитарном форуме «Казань за СВОих». Что можете о нем сказать?

— Могу оценить этот форум по тем выступающим, которые были на мероприятии, а также по экспозиции — это выставка достижений народного ОПК. В целом многое понравилось, молодцы. Чтобы точно сказать, что вещь реально классная, нужно пройти проверку в бою, но мне понравились тележки на гусеничном ходу «Братишка». Конкретно эти не применяют, но подобные технические решения я видел на фронте. Наверное, уже около года. Но того, что есть, очень не хватает.

В целом же могу сказать только одно — молодцы. По тому, что рассказывали волонтеры, видно, что они прониклись. К сожалению, была всего одна волонтерская организация, которая занималась волонтерством с 2014 года, с начала войны, остальные пришли в дело уже после начала СВО. Но и это на самом деле хорошо, пусть и поздно.

Приятно, что и мне позволили озвучить свои мысли по поводу волонтерского движения, которое, по сути, в 2022-м спасло армию. Я думаю, что если бы не волонтеры, то просто страшно представить, если бы все сразу не включились в работу, не начали бы поставлять беспилотники. Без них была бы очень большая трагедия.

— Когда непричастные люди смотрят на это со стороны, им может показаться, что это просто тусовка по интересам. Насколько такие форумы действительно нужны и важны?

— Очень многие рассуждают, что это бюрократизм, системность, это будут хвалить системные люди, все это не нужно. Это иногда высказывают мысли те, кто немного не в теме. Вот против нас воюет система, и ее можно победить только другой системой.

Такие форумы, конечно, нужны. Любое волонтерское движение со временем угасает. Мы в Донбассе это видели. У нас там мрак был, примерно с 2016 по 2022 год у нас вообще это запретили, в Донбассе: «У нас все есть». И я видел это угасание, то, как многие волонтеры руки опускают. Мол, «это никому не надо», да и в новостях говорят, что «у нас все есть, все в избытке». И кому-то может показаться, что не нужно этого.

А когда люди встречаются на таких мероприятиях и видят, что их много, что много проблем, которые надо решать, то, во-первых, это волонтерам придает сил. Во-вторых, это координация деятельности, конечно же. К примеру, если из 10 волонтерских организаций 9 закупят по две фуры лапши быстрого приготовления и носков, то спасибо им, конечно, но лучше бы они как-то поинтереснее деньги потратили. А когда такие форумы проводятся и будет создан координационный совет, то это как минимум улучшит коммуникации между фронтовиками и волонтерами.

К примеру, некий боец или командир обращается в координационный совет с конкретной просьбой, а совет уже знает, кто может помочь, и станет направлять туда поставки. Или же, если нет такого совета, тогда бойцу придется каждому волонтеру по каждому вопросу, который касается волонтерской деятельности, обращаться отдельно. Миллионы звонков будут. Это все сложно. Поэтому когда такие вещи проводятся, конечно, это всегда в плюс, на пользу. Вернее, это всегда полезно, если такая тенденция продолжится, если это будут не просто встречи, когда все поулыбались и разошлись, а если это первый шаг к тому, чтобы дальше взаимодействовать и друг с другом, и с государством. Если это поможет найти механизмы для улучшения коммуникаций с фронтовиками, то просто шикарно. Я надеюсь, что в каждом регионе России подобные форумы будут проводиться и создаваться советы, которые станут координировать общее дело.

«К примеру, некий боец или командир обращается в координационный совет с конкретной просьбой, а совет уже знает, кто может помочь, и станет направлять туда поставки» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Насколько волонтеры важны?

— Какой бы армия ни была мощной, любая большая система сильно забюрократизирована. К примеру, вот прямо сейчас и сегодня в какой-то китайской провинции рождается идея какой-то штуки, которая будет полезна для фронта, и уже через месяц эта идея выразится в продукте. Волонтеры такие вещи отслеживают, имеют возможность закупать и сразу же поставлять в войска для работы.

Представьте, сколько лет и сколько комиссий, испытаний и прочего пройдет, пока эта технологическая вещь встанет на баланс вооруженных сил? Я думаю, столько, что эта штука будет уже не нужна.

Волонтеры — это в первую очередь скорость в вопросе поставок нашим войскам новых технических решений. На форуме я спрашивал: вы о квадрокоптерах когда узнали? В 2022 году? Большинство ответили: «Ну да». А я отвечаю — мы их применяли еще в 2014-м.

Я участвовал в обороне Славянска, и у нас, у «Моторолы», уже были «Фантомы-3». Мы уже тогда использовали квадрокоптеры для разведки. Вэсэушники тоже. Как мы узнали о таких технологиях? Волонтеры привезли, показали и научили. Как нам, так и вэсэушникам. Уже в 2015 году мы научились друг на друга сбрасывать гранаты. Это старые технологии, им 10 лет. Арабы на Ближнем Востоке то же самое делали. Применяли их и как ударные, и как разведывательные. К нам, повторюсь, все это попало через волонтеров.

Прошло 8 лет, началась специальная военная операция, к сожалению, наша большая армия эту технологию проигнорировала. Говорили: «Мы включим наши РЭБ, вся спутниковая группировка НАТО упадет, все ваши беспилотники — ерунда». Поэтому волонтерам в 2022 году пришлось вклиниваться и помогать армии, спасать ее.

Я не преувеличиваю: если бы не было волонтерского движения, если бы мы все не подняли кипеж в «Телеграме», что без квадрокоптеров наша армия очень быстро умрет, то она бы действительно умерла. И тут весь народ подключился и мы начали их массово закупать и поставлять в войска, что в течение года примерно выровняло картину, что признал и противник. Если бы этого не произошло, была бы трагедия.

Появляются, к примеру, химические горелки. Выглядит как мешочек с песочком, ты распаковал герметичную упаковку и при взаимодействии с воздухом это вещество с мешочком начинает нагреваться и держит температуру примерно 4–5 часов. Ну вот как минобороны может поставить такое на вооружение? Как оно об этом узнает? А нам подобные штуки до эсвэошных времен поставляли волонтеры.

Я первый раз с этим столкнулся в 2016 или 2017 году, когда увидел, думаю: ничего себе! А в зимний период это спасает, многие бойцы от обморожения так защищались. Казалось бы, мелочь, а вещь важная. И вот многие такие мелочи, которые очень серьезно выручают. Точно так же powerbank на солнечных батареях, еще что-то. Все, что помогает фронтовикам, что помогает вести боевые действия, очень нужно.

И волонтеры все эти моменты и инновации отслеживают, закупают и поставляют в войска. Причем все волонтеры всех армий мира. Вот американцы, казалось бы, огромная армия, огромные бюджеты, а они давно пользуются помощью волонтеров.

Можно вспомнить начало этого конфликта на Ближнем Востоке, когда израильская армия начала боевые действия в Газе. Что мы там увидели? Появились волонтеры, которые стали собирать всякие ништяки для армии Израиля. Мы-то всегда считали, что это эталон, очень технологичная структура, обеспеченная, все у них самое лучшие. А тут оба — и оказалось, что все как у всех, — нужно собирать. Поэтому это очень важное движение, деятельность. Западный мир это понял давно, а мы узнали об этом только с началом СВО.

«Почему на FPV-дрон оператор учится два месяца? Потому что там очень тяжело при максимально простой технологии» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Почему мы активно применяли дроны? У нас было перемирие, артиллерию применять нельзя, а сбросы не прописаны, и их можно»

— Вы говорите, что уже с 2015 года делали сбросы. Но из того, что я знаю, общаясь с фронтовиками, с теми, кто вернулся с фронта, проблема дронов встала только к концу 2023-го…

— Это неправда! Я с 2016 по 2019 год был начальником пресс-службы, спикером армии ДНР. У нас материалов со сбросами [было много], мы эти мавики отстреливали. Можно посмотреть наши пресс-конференции, где мы показывали сбитые беспилотники. Мы это давно использовали.

Проблема в том, что у противника их было больше. ВСУ помогали их волонтеры и американцы, а нам не так чтобы сильно помогали, приходилось скидываться. У нас было такое, что один мавик на роту, реже на взвод. Кроме ОБТФ «Каскад», которые по-настоящему готовились к войне, у них свой центр беспилотной авиации был. Спасибо бывшему министру МВД ДНР Алексею Дикому.

А у укров этого было много — они летали, сбрасывали. Может, те пацаны, с которыми вы говорили, реже сталкивались. Я на фронт ездил, мы еще до СВО этой гадости опасались. Почему мы их активно применяли? У нас было перемирие, артиллерию применять нельзя, а сбросы не прописаны, их можно.

Причем мы тогда уже научились забрасывать гранату в люк пикапа, танка. А когда мангалы на танки наваривать начали? Мы в ДНР начали это еще до СВО делать. Над нами еще российские советники ржали, дескать, че вы ерундой страдаете? А оказалось, что не ерундой!

— Поразительно, что все армии мира начали нацеплять мангалы на танки. Теперь все выглядят страшно…

— А первые начали мы в ДНР.

— Я пришел к выводу, что вообще все танки устарели, у всех крыша слабая…

— Конечно, крыша у них слабая, ведь когда их проектировали, не было таких технологий. Почему Javelin может летать и по прямой, и по навесной траектории? Потому что если сверху делать толковую броню, то нужно решать вопросы с другими технологиями, с двигателем, трансмиссией, топливом и прочим. Чем тяжелее машина, тем мощнее должен быть движок. Понятно, что тут экономили как могли.

Еще уточню такой момент. FPV-дрон намного дешевле мавика, поэтому их у всех очень много. Больше, чем мавиков, их можно на коленке сделать из куска фанеры. Там нет всякого геморроя. Почему на FPV-дрон оператор учится два месяца? Потому что там очень тяжело при максимально простой технологии. Если у мавика есть разные датчики, где тебя ветром сносит, он сам подруливает, то на FPV-дроне куда свернул, все от тебя зависит. Ветер подул — выруливай сам. Поэтому когда FPV-дроны появились, просто жесть настала.

— А как, на ваш взгляд, FPV-дроны изменили войну?

— Они очень сильно исключили из боевых действий военную технику. Сейчас большая редкость, когда какая-то колонна техники из 10 единиц куда-то прорывается. Допустим, если пара БМП пытается прорваться на украинские позиции, для того чтобы выгрузить десант, а потом постараться убежать, — это норма. Изменилось буквально все.

Теперь ты только высунулся из блиндажа, и сразу FPV прилетел. Сейчас стало очень много факторов для поражения бойца. Когда работает артиллерия, это страшно, но там ты можешь выжить, есть шансы. Я сам пережил, наверное, больше сотни артиллерийских обстрелов, которые были непосредственно там, где я был. Но если бы меня пытались убить FPV-дроном, то шансов выжить бы не было. Это высокоточный боеприпас, который имеет больше шансов тебя убить, чем артиллерийский снаряд.

— Какой-то сомнительный киберпанк наступил…

— Именно так.

«Если бы Россия медлила со специальной военной операцией, то Украина еще сильнее была бы, и все наши ошибки в начале СВО привели бы к еще большей трагедии, чем в 2022 году»Фото: «БИЗНЕС Online»

«Когда наши политики говорят, что СВО нужна, чтобы защитить жителей Донбасса, — это говорится для внешнего контура»

— Общефилософский вопрос, если вернуться в февраль 2022 года: были ли какие-то варианты, что мы сможем обойтись без специальной военной операции или она была неизбежна?

— Нет, нет и еще раз нет. Не было таких вариантов. Когда наши политики говорят, что эта специальная военная операция нужна для того, чтобы защитить жителей Донбасса, то так говорится в первую очередь для внешнего контура, для иностранцев, которым так будет проще понять, почему это все происходит. Мы-то понимаем, что Украина — это часть России. А для них это другая страна, в которую РФ вводит войска. Вот мы и аргументируем, что там русские живут, пока им пытаются устроить геноцид, мы их защищаем. И при такой позиции все понятно.

Но на самом деле мы хотим себя защитить, потому что нам натовские ракеты в Черниговской области, откуда до Москвы 450 километров, вообще не нужны. И базы НАТО нам на Украине не нужны. Нам не нужна ситуация, при которой мы не сможем принять решение для ответного удара.

Россия, когда начала специальную военную операцию, решила помочь Донбассу защитить себя. А в 2014 году Донбасс встал не на защиту себя, а на защиту РФ. Там половина ополченцев — это жители регионов Украины, восставшие против переворота в Киеве, а также было очень много добровольцев из России. Местных было примерно около половины, а остальные — это добровольцы с Украины и из РФ.

Конечно же, Украину готовили к войне с Россией. Они этого хотели, ждали и были заряжены на войну. Их 8 лет для этого готовили и снаряжали, чтобы они с РФ воевали. Какая дипломатия? Зачем американцам тратить десятки миллиардов долларов на киевский режим, чтобы потом все разрулилось дипломатически? Это было нереально.

Напомню, первая база НАТО на Украине появилась в Очакове Николаевской области в 2018 году. Потом в 2020-м в районе Яворовского полигона, это Львовская область, появилась другая база НАТО. Они маскировали их. В Очакове это называлось «информационный центр НАТО». Вроде не военная база, хотя именно ею она и была. Пока ракеты не ставили, но, уверяю, поставили бы в итоге.

А если бы Россия медлила со специальной военной операцией, то Украина еще сильнее была бы, и все наши ошибки в начале СВО привели бы к еще большей трагедии, чем в 2022-м. И может быть, уже вооружение у них было бы помощнее. Если из натовского вооружения там были Javelin, NLAW, то уже к 2023–2024 годам там бы еще было что-то посерьезнее, может уже и HIMARS бы стояли.

Ни о какой дипломатии речи не было и не могло быть. Поэтому президент Владимир Путин все правильно сделал. Да, к сожалению, это не было сделано в 2014 году. Сам он говорил относительно недавно, что все это нужно было тогда решать, но в то время у нас не было карты «Мир», удобной системы расчетов, многого не было. Отключили бы нам SWIFT, и добрый вечер.

Война — это в первую очередь экономика, и, вероятно, если бы нам все отрубили, мы бы просто не вывезли. Были мы не готовы. Ну и, как видно, Россия экономически готовилась к войне, все понимали, что это неизбежно, что без нее уже не обойтись.

Ну и скажу, что в декабре 2021 года, за два месяца до начала СВО, Путин проинформировал страны НАТО, что им необходимо отодвинуть свои базы на границы 1997-го. Они его не послушали. Все это звенья одной цепи. Речь идет о выживании России. Украина — это один из элементов, я думаю, что есть и другие. Расслабляться не стоит, все только начинается.