Аркадий Вайман: «Брачный договор — это инструмент открытых, прозрачных отношений»

Не верить даже супругу: каждый номинальный руководитель может стать реальным

— Аркадий, по версии одного из главных правовых рейтингов Право-300 вы вошли в число лучших юристов страны в категории «Семейное и наследственное право». И на просьбу порекомендовать хорошего семейного юриста для нашего недавнего рейтинга чаще всего нам называли именно вашу фамилию. Насколько сейчас востребованы услуги семейных юристов, с какими вопросами больше обращаются?

— В последнее время заметно вырос интерес к повышению устойчивости бизнеса от семейных разногласий. Равно как и запросы на защиту семейного имущества от корпоративных рисков. На эти проекты у нас сейчас особый спрос.

Недавно был интересный запрос: фактический владелец бизнеса обеспокоен, что может потерять контроль над своей компанией, которой формально руководит его супруга.

— То есть супруга — номинальный руководитель?

— Каждый номинальный руководитель в любой момент может стать реальным. Формальные документы и понятийные договоренности — это мина замедленного действия. Сколько случаев было, когда, пряча активы, их формально переписывали на доверенных лиц, а потом теряли и доверие, и активы.

Всегда нужна страховка. Инструментов множество, нужно только подобрать подходящую под конкретный запрос комбинацию. В нашем случае клиенту нужен был юридический механизм, который даст максимальный контроль за компанией, снизит риски злонамеренных действий и обеспечит возможность при необходимости перевести на себя владение компанией. Мы предложили более 10 различных инструментов: от брачного договора и завещания до опциона доли и других нетривиальных решений. Дальше будем выбирать комбинацию с учетом налоговых последствий и других нюансов.

— Но зачем такие меры в отношении даже не просто доверенного лица, а своего любимого человека? Многие считают брачный договор вотумом недоверия своему партнеру.

— Я смотрю на это с другой стороны. Брачный договор — это инструмент открытых, прозрачных отношений. Он, к примеру, может помочь отделить имущество компании от семейного и защитить семью от кредиторов. Чтобы совместно нажитое не стало совместно потерянным.

И в целом готовность к брачному договору — некий маркер адекватности. Ведь любая семья — это партнерство. Можно прыгнуть в омут с головой, а можно узнать друг друга лучше. При заключении брачного договора вы раскрываете друг перед другом все карты и детально обговариваете имущественную сторону отношений. Нет недосказанности, неоправданных ожиданий — все честно. А если вдруг случится разлад, вы идете по уже оговоренному сценарию, что позволяет сохранить нервы, деньги и добрые отношения.

Кроме того, брачный контракт существует, даже если вы его не подписывали. Все, что нажито в браке, при разводе делится пополам — такой договор закреплен Семейным кодексом. Не лучше ли разработать и принять для себя редакцию, которая будет отвечать именно вашим запросам?

«Любое имущество, приобретенное в период брака, сохраняет статус совместно нажитого и после развода. Это касается и долей в бизнесе»

Разделить доли в бизнесе между бывшими супругами можно и 20 лет спустя после развода

— Почему предприниматели стали чаще обращаться к семейным юристам и продумывать пути отхода?

— Критическая масса скопилась. Семейно-корпоративная повестка гремела весь 2024 год, один только Wildberries чего стоит. И Верховный суд РФ стал очень активен в рассмотрении семейно-корпоративных вопросов, что само по себе показательно. Раньше такие дела редко доходили до этой инстанции, а тут сразу столько интересных для правоприменения кейсов. Начинает активно формироваться новая практика по разделу совместно нажитого бизнеса.

— Какие тенденции вы можете выделить?

— Интересный тренд — раздел бывшими супругами имущества, в том числе и бизнеса, спустя долгие годы после развода.

— Разве через 3 года такая возможность не теряется? Тут нет исковой давности?

— Любое имущество, приобретенное в период брака, сохраняет статус совместно нажитого и после развода. Это касается и долей в бизнесе. Это означает, что возможность раздела такого имущества сохраняется, даже если после развода прошло 10, 15, 20 лет. Если в свое время не поделили, можно делить сейчас. Другой вопрос, что с появлением новых семей и детей цепь взаимных обязательств распутывать все сложнее, но это только вопрос профессионализма и настойчивости юриста.

— А если говорить о бизнесе, тут еще и новые учредители могут появиться…

— Совершенно верно. И часто такие новые учредители появляются именно накануне или во время раздела имущества. То есть долю, на которую претендует экс-супруг, просто формально уменьшают, размывают.

Бывает, и действующие соучредители вступают в сговор и выкупают часть доли разводящегося партнера. Никакой экономической цели при этом нет, чисто формальные действия.

Еще один ход — заградительные барьеры в устав. Если раньше экс-супруг мог спокойно зайти в общество в случае раздела имущества и стать его участником, то после внесения соответствующих пунктов без согласия других участников общества он этого сделать не сможет.

— Но ведь это явное злоупотребление?

— Конечно. И Верховный суд РФ как раз недавно в очередной раз высказался о недопустимости таких маневров по делу ООО «Страховское» (определение ВС РФ №306 ЭС23-26474 от 01.07.2024).

— Какие уловки еще придумывают, чтобы не пускать своих бывших в бизнес?

— Пытаются признать долю личным имуществом. Например, говорят, что она учреждена на подаренные деньги, а значит, разделу не подлежит. Приводят свидетеля, который подтвердит, что когда-то подарил конвертик. Договор дарения, разумеется, у них был в устной форме.

— То есть каждый может привести брата-свата, утверждая, что имущество было когда-то подарено?

— Да, сказать, например, что деньги на совместную квартиру когда-то были подарены одному из супругов мамой. И потому квартира личная и в разделе имущества не участвует. Абсурд, но такие попытки мы видели.

— Учредителей можно понять. Никто не хочет пускать посторонних в свой бизнес.

— Конечно. Одно дело — опечатанная приставами яхта, печально качающаяся на волнах в Адриатике, другое — бизнес. Сложный и хрупкий механизм. Бывшие супруги, равно как и наследники, чаще всего чужие для компании люди: они не строили отношения с партнерами, не понимают годами выстраивавшегося баланса интересов, не знают негласных договоренностей. Это все равно что посадить человека, никогда не игравшего в шахматы, за доску в середине партии. Практика показывает, что в семейно-корпоративных спорах выигравших нет. В этих распрях бизнес получает серьезный дисконт, парализуются многие бизнес-процессы, увольняются ключевые сотрудники, уходят партнеры, клиенты, да и вокруг этих публичных конфликтов всплывают совсем непубличные истории, формируя нежелательный имидж всем участникам.

Поэтому еще раз подчеркну, что сценарии расторжения брака, как и наследования бизнеса, нужно прорабатывать. И делать это надо заблаговременно.

«Мы же планируем свой день, надо также планировать то, что будет после нас»

Твердое и пустое: почему бизнес рушится в руках наследников

— Как обстоят дела с наследственным планированием? Обращаются с такими вопросами или по-прежнему больше руководствуются суевериями и стараются не думать о плохом?

— Не заниматься вопросами наследования из суеверия — все равно что не страховать автомобиль из страха попасть в аварию.

Часто встречается такая история — человек пассионарный. Создает огромное количество бизнесов вокруг себя. Но толком их не оформляет. Некогда. Вся жизнь впереди! Потом, не сейчас, завтра-завтра. И вдруг происходит несчастье. Родные такого человека не могут найти концов. А так называемые бизнес-партнеры, пренебрегая совестью, становятся единоличными собственниками. Потому что никто не знает даже их устных договоренностей.

— Часто ли такое бывает?

— Чаще, чем вы думаете! Но вопрос не в том, часто или не часто, а в том, насколько это больно. Это всегда неожиданно. Может произойти в любом возрасте. Я бы очень хотел, чтобы сложилось обратное суеверие. Это помогло бы многим семьям по-настоящему достойных людей. Надо взять на себя ответственность. Мы же планируем свой день, надо также планировать то, что будет после нас. Как в известной песне, «я буду петь голосами моих детей». Это, конечно, то, о чем не хочется совсем думать. Но надо.

— И какой будет первый шаг?

— В первую очередь мы проводим сессию — собственник рассказывает о всех своих бизнесах, оформленных и неоформленных, о существующих договоренностях, о том, как он видит дальнейшее распределение. После этого мы определяем стратегию и инструменты. Надо понимать, что 40% владельцев частного бизнеса в России уже старше 50 лет. Если же мы говорим о владельцах крупных компаний, заложивших фундамент своих бизнес-империй еще в 90-х, то это люди более почтенного возраста. Многие хотят, чтобы бизнес продолжался и без них. Кто-то видит дальше у руля своих наследников, кто-то, напротив, хочет этого не допустить. Чтобы получилось, как задумано, нужно все подготовить уже сейчас.

— Разве это можно отрегулировать?

— Более того, нужно. Юридических инструментов множество, можно подобрать под любую задачу. К примеру, можно поставить условие о вхождении наследника в капитал компании только при согласии других участников, можно внести запрет на вход бывших супругов. Тут есть над чем подумать. Но все эти действия нужно проводить заблаговременно.

— А что будет, если бизнес будет просто наследоваться по закону? Все равно ведь причитающиеся доли достанутся наследникам?

— Во-первых, для этого все должно быть нормально оформлено. Во- вторых, совсем не факт. Обычно бизнес — это целый клубок компаний и ИП (которые, кстати, по наследству не передашь). С другой стороны, это партнеры, инвесторы, исторически доставшиеся миноритарии. Сверху на это накладывается имущество, записанное на доверенных лиц, офшорные истории, кредитные обязательства, особенности рынка, налоговые риски. Так просто не поделишь. 

Вспомните, Natura Siberica, «Сибантрацит», дело владельца сетей «Старик Хотабыч», Modis или процессы Шумских по разделу «Юкола-нефти», которые не прекращаются по сей день.
 
С «Юкола» вообще интересная история. Компания была основана задолго до брака ее основателя со своей второй супругой. Но после амнистии капиталов господин Шумский стал владеть своей долей непосредственно как физлицо, а не через офшорную компанию, как это было ранее. Супруга воспользовалась новой датой регистрации доли и смогла выделить половину как совместно нажитую. Дети Шумского от первого брака не согласились с таким раскладом и стали добиваться исключения мачехи из состава участников. Фамилия Шумской то исчезала, то появлялась в регистрах совладельцев «Юкола-нефти».

Все споры возникли из-за неопределенности. Если бы устав содержал ясные и понятные формулировки по поводу того, кто может быть участником общества, конфликта можно бы было избежать.

Сомневаюсь, что такую судьбу своему капиталу и делу жизни хотели наследодатели. Яркие иллюстрации, как без юридически прикрытых тылов даже такие гиганты рассыпаются в прах.

— В чем главная причина?

— Комбинация твердого и пустого всегда дает пустое. Даже самый прекрасно выстроенный и непоколебимый бизнес — это «твердое», которое легко ломается в семейно-корпоративных войнах, если тылы не прикрыты и все пущено на наше историческое «авось». В итоге дело жизни под откос. Поэтому, если вы еще не продумали судьбу своего капитала, сейчас самое время. Как в пословице: «Лучшее время, чтобы посадить дерево, было десять лет назад. Следующее лучшее время — сегодня».