«Англичан надо посылать открыто, что называется, «фейсом об тейбл», а Трампа – вежливо…»

Федор Лукьянов главный редактор журнала «Россия в глобальной политике», председатель президиума совета по внешней и оборонной политике

— Я не очень верю в перемирие. Мне кажется, что постановка вопроса, как ее обнародовали после встречи представителей Украины и США в Джидде, игнорирует все те заявления и высказывания, которые делались и на высшем, и на других уровнях российского руководства. То есть в Москве четко и однозначно подчеркивали, что никаких приостановок быть не может — только прекращение боевых действий по результатам переговоров об установлении мира в дальнейшем. Эта позиция не принята, и мы видим, что американская администрация продолжает настаивать на скорейшем решении вопроса.
Ответ Путина мне кажется очень элегантным. Он сказал, что да, конечно, это хорошая идея. Но чтобы перемирие было эффективным, о нем надо подробно поговорить, обсудить его. Но пока никаких условий, предпосылок [к перемирию] нет. И, собственно говоря, таким образом он сказал: мы готовы, давайте обсудим все параметры, а тогда и решим.
Сейчас, мне кажется, такая фаза, когда (будь то на вчерашних переговорах Путина со специальным посланником Трампа Уиткоффом, о которых мы не знаем подробностей, будь то на других еще уровнях) обсуждается дальнейший ход работы. К чему это приведет, непонятно. Потому что сейчас мы в такой фазе, когда дипломатия — настоящая. То есть она без предопределенного финала, и, соответственно, чем закончатся эти переговоры, непонятно. Но тот факт, что разговор продолжается, на мой взгляд, свидетельствует о том, что пока, по крайней мере, стороны показывают и демонстрируют заинтересованность в том, чтобы добиться какого-нибудь результата.
Но просто перемирие, как оно было объявлено в предложении Соединенных Штатов и Украины, что, дескать, сейчас останавливаемся, а потом все остальное, безусловно, для России не подходит. И этого не будет.

Наиль Магдеев мэр Набережных Челнов

— Я за мир. А что такое перемирие?.. Это временное прекращение боевых действий. А нам всем нужен прочный и долгосрочный мир с учетом национальных интересов нашей страны и гарантиями безопасности для нашего Отечества. Надавить на нашу страну и принудить ее к чему-либо невозможно. Говорить с позиции силы или принуждения с нами — это дело бесперспективное.

Алексей Чадаев политолог, генеральный директор научно-производственного центра (НПЦ) «Ушкуйник»

— Я считаю, что самый главный нюанс, о котором президент не мог сказать, но который очевиден, — это то, что мы тоже должны быть внутренне готовы к ситуации перемирия. В том смысле, что для нас это не должно означать расслабление и демобилизацию. То есть мы должны быть готовы именно к тому, что это перемирие временное, если оно временное.
Чем именно на нас могут надавить Соединенные Штаты? Надавить на Путина или принудить его — это бесполезно. А [что могут] предложить [США, чтобы Россия согласилась на перемирие], не знаю. Я не член переговорной группы. Но, наверное, там что-то интересное обсуждают.

Шамиль Агеев председатель Торгово-промышленной палаты РТ

— Верю ли я в перемирие? Нет. Во-первых, неизвестно, кто будет с той стороны гарантировать это перемирие. Уже наша страна натыкалась на то, что всегда обманывают. Где гарантия, что не обманут в этот раз? Вот это самое основное. Если гарантия будет — это другое дело. Пока твердых гарантий не будет [говорить не о чем]. Уже не раз были гарантии — Минские соглашения и другие. Поэтому важно, кто это подпишет.
И потом, если произойдет нарушение перемирия, кто ответит? Каким образом? Какие для нарушителей последуют санкции? Это чисто на уровне честного слова. Вот это самое основное. А в целом это очень здорово, что война прекратится, потому что очень все это дело неприятно.
Какие нужны гарантии для заключения мира? Это настолько процесс специфический. Есть руководство страны, есть специалисты, поэтому не нам им советовать, что и как делать.
Есть ли у США рычаги для того, чтобы надавить на Украину и Россию? Так получилось, что у США есть очень серьезные рычаги, которые они используют сейчас часто. Может, и резервные рычаги есть. Поэтому с США лучше стараться договориться, но на таких позициях, не теряя национального интереса. Многополярный мир должен быть, нельзя терять интерес России. Если ее интерес не будет соблюдаться, ничего дальше не пойдет.

Влад Шлепченко военный обозреватель

— Перемирие крайне маловероятно. В первую очередь именно потому, что оно ничего нам не дает, кроме вреда. Период наивности в отношениях с Западом, хочется верить, закончился. И теперь уже Россия не будет творить жесты доброй воли и за красивые глаза жертвовать своими интересами.
Путин же повторил все, что говорят патриотически настроенные российские эксперты, блогеры, обозреватели. Он же прямо по пунктам прошелся. Будет перемирие, а в этот момент поставки оружия продолжатся, Украина продолжит мобилизацию. А нам что, их из котлов выпускать? Притом он построил свой ответ по форме «да, но». Как говорил прекрасный персонаж «Игры престолов» Эдвард Старк: все, что сказано до слова «но», не имеет никакого значения. И Путин сейчас сработал именно по такой схеме. Не сказал им нет, а поставил вопрос: «А как это будет решаться?» Особенно это хорошо было видно в момент, когда он сказал: дескать, в Курской области сейчас такое-то количество из ВСУ попало в окружение, мы должны их выпустить или Киев даст им приказ сложить оружие? Даже в каждом из этих пунктов он не дал отказа. Я не являюсь обожателем нашего президента, но мне очень понравился его ответ — он был максимально выверенным.
Они (западные лидеры — прим. ред.) же до сих пор говорили, что переговорный мяч на стороне России. А сейчас этот мяч улетел обратно в ту сторону, притом в форме множества теннисных мячиков, которые там сейчас будут прыгать. А на Западе будут думать: а как же это все это собрать или, может быть, психануть и повернуться к ним опять спиной? Сказать, что русские все равно плохие. А все это время, пока они думают, обсуждают, наша армия на фронте бьет ослабевшего, дезорганизованного врага и улучшает нашу ситуацию на будущее. И это ключевой момент сейчас.
Я думаю, что соглашаться на перемирие вообще не нужно, потому что оно наносит нам очень большой вред: мы теряем стратегическую инициативу. Дело в том, что и Вооруженные силы России, и ВСУ сейчас в достаточно большой степени измотаны. Понятно, что у нас ситуация несколько лучше. У них потери больше и уровень деморализации выше, но дефицит в материальных средствах очевиден и с той и с другой стороны. И здесь особую роль начинают играть нематериальные средства, например инициатива. То есть это возможность нанести удар там, где мы сконцентрировали войска, а противник — нет, наступать там, где нам удобно, а ему неудобно обороняться и так далее. И вот владение инициативой в условиях такого большого и разряженного фронта, в котором совершенно недостаточная плотность войск, — это ключевой фактор. Если мы его упустим за эти 30 дней (а за 30 дней мы его обязательно упустим), то будет очень плохо. Сам этот промежуток вроде ничего серьезного не значит, но на самом деле украинцам этого хватит: они успеют закопаться на новых рубежах, пополнят свои войска, реорганизуют те побитые бригады, которые сейчас у них есть (например, из двух-трех слепят одну боеспособную), штабы отведут в тыл.
То есть 30 дней — это именно передышка для того, чтобы они хапнули кислорода. И нам ни в коем случае на это соглашаться нельзя. Тут вообще никакие условия не должны рассматриваться. Американцы говорят, что они продолжат поставки [оружия на Украину], а Европа даже не заикалась о том, чтобы их прекращать. И вот 30 дней мы не наносим удары по их складам, не сжигаем беспилотники. А потом 30 дней заканчиваются, и мы получаем удары по нашим городам, в которых участвует не 337 летательных аппаратов, а 800. И это уровень перегрузки ПВО просто колоссальный. Соответственно, если ПВО перегружена, то и сами комплексы могут понести потери, и защищаемые объекты. То есть, подписавшись на 30 дней перемирия, Россия сразу же подписывается на то, что у нас будут гореть заводы в намного большем масштабе, чем это происходит сейчас. А если они за это время еще подтянут европейских ракет и разбавят свой удар не только беспилотниками, но и ракетами?
Поэтому это настолько мерзкая и токсичная для нас вещь, что там плюсов быть не может. В принципе, противник сейчас разгромлен и его надо добивать, доколачивать по максимуму. У них сейчас ситуация такая, что еще немного и их фронт посыплется, они будут отступать. Естественно, это еще не стратегический разгром Украины, но можно заставить ее уйти с тех рубежей, которые она удерживает, сократить линию фронта. А мы займем большие территории малой кровью, плюс добьем те соединения, которые окружены, как, например, в Курской области.

Яков Геллер генеральный директор ГУП «Агентство по государственному заказу РТ»

— Верю ли я в перемирие? Это очень хороший вопрос. Путин сказал, что он поддерживает перемирие, но при определенных нюансах. Теперь я вам скажу следующее. Путин говорит (и я его поддерживаю), что мир может быть установлен при условии устранения коренных причин возникновения этого кризиса. Что такое коренные причины? Коренные причины, если мы в 2021 год вернемся, — это расширение НАТО. То, что замминистра иностранных дел сказал, [Сергей] Рябков: «Собирайте манатки и уходите на 1997 год или даже раньше». Я не верю в то, что НАТО «соберет манатки». В это я очень слабо верю.
А вот как Путин поступит в таком случае, изменит ли он коренные причины? Может быть, [согласится с тем, что] не все НАТО «соберет манатки», возможно, какие-то «манатки» останутся… Но если мы говорим об устранении коренных причин, то коренные причины — это наличие НАТО в странах — бывших республиках Советского Союза, особенно на Украине… Вот здесь я «скольжу» и не могу ничего конкретного сказать. Это уровень не мой, это уровень Путина. Как поступит Владимир Владимирович, я не знаю и знать не могу. Но он сказал, что он согласен пока на перемирие при определенных нюансах, как на основу мирных переговоров. Перемирие само, наверное, будет. Какие-то нюансы можно порешать, раз Путин сказал, что он поддерживает.

Константин Калачев руководитель Политической экспертной группы

— Когда у нас используют фразу «да, но есть нюанс», обычно подразумевают анекдот про Василия Ивановича и Петьку. Анекдот пошлый, поэтому я его пересказывать не буду. Можете сами погуглить в интернете и поймете, в чем его смысл.
Вот эти нюансы по-другому сформулировал Марк Твен, который написал: «Когда я и моя жена расходимся во мнениях, то обычно поступаем так, как хочет она. Жена называет это компромиссом». То есть, собственно говоря, упоминание нюансов означает, что противоположная сторона не приняла все требования Владимира Владимировича Путина. Как и жена Марка Твена, Владимир Владимирович Путин считает, что поступить так, как хочет он, — это и есть компромисс. И он уверен, что сможет продавить западных политиков и украинскую сторону. Пока ему это удавалось. Очень сложно ожидать, что сейчас наступит какое-то перемирие. Но понять заявление Путина по поводу перемирия очень просто: он как бы говорит: «Я бы хотел, но вы не приняли мои условия».
При этом замечу, что СВО как инструмент решения двух задач — сплочения общества вокруг флага и реванш за результаты холодной войны, которую мы, как известно, проиграли, — показывает свою эффективность. Зачем, собственно говоря, останавливаться? Рейтинг Путина в России после начала СВО поднялся и до сих пор только рос. А в мире он стал драйвером перемен. Путин не хочет ссориться с Трампом, но он Трампа не боится. Пытается управлять ситуацией и манипулировать Трампом.
А вероятность того, что конфликт закончится в этом году… Понимаете, для этого российскому руководству нужно пожертвовать двумя вещами, на которых, наверное, будет настаивать американская сторона. Во-первых, речь идет о демилитаризации Украины. Демилитаризация Украины не нравится ни Европе, ни больше всего украинцам, ни американцам. То есть можно отказаться от НАТО и, собственно говоря, понятно, что у Украины нет шансов вступить в НАТО. Но полностью разоружиться… Европа заинтересована в буфере между Россией и Европой. Американцы заинтересованы в том, чтобы украинцы имели возможность дать отпор. Потому что, если после того как они разоружатся, Россия предпримет какие-то действия, кто будет виноват? Америка.
Вторая тема — это тема границ новых территорий. То есть по Конституции РФ территории Луганской и Донецкой республик, Запорожской и Херсонской областей прописаны как часть Российской Федерации. Так что Украина должна добровольно передать нам города Херсон и Запорожье. Но Украина добровольно ничего передавать, очевидно, не будет. Поэтому мне кажется, вероятность того, что руководство России попробует нанести поражение ВСУ на поле боя, намного выше, чем эффективные и результативные мирные переговоры этой весной.

Талия Минуллина глава агентства инвестиционного развития РТ

— Считаю, что мир нужен любой ценой, потому что умирают люди, ни в чем не повинные. И если вы видели, только вчера [официальный представитель МИД РФ Мария] Захарова давала брифинг и говорила о детях. У меня так же, как и у нее, были слезы на глазах, когда я это смотрела. И мурашки по коже. Это страшно. Поэтому моя позиция не как должностного лица — мир любой ценой.
Верю ли я, что Украина и США будут соблюдать условия перемирия? Не знаю. Не могу это комментировать. Я вообще всегда верю в самое лучшее. Я оптимистично смотрю вообще на мир, на жизнь и очень хочу, чтобы все это быстрее закончилось.

Борис Межуев главный редактор сайта АПН, профессор Института философии РАН, политолог, соредактор портала Terra America

— Да, перемирие нужно. Оно имеет важное значение. Но только не в том случае, если оно будет временным и через 30 дней закончится. А в том случае, если оно пролонгируется до определенного времени. Потому что это реальный шанс закончить войну, которая, уже очевидно, истощает силы у всех. Помимо общегуманитарных соображений, что война это зло. Но в ситуации, когда она еще и лишена каких-то политически ясных перспектив, это еще и политически нерациональный шаг. Поэтому да, если это перемирие приведет к завершению войны, то, я считаю, это безусловно будет полезным для всех.
А что касается того, будет ли оно, то мне кажется, что да. Думаю, стороны исходят из понимания для них особой значимости и ценности этого перемирия и, в общем, нормализации отношений. Я имею в виду в первую очередь Россию и Соединенные Штаты. Их общая заинтересованность в урегулировании взаимных отношений очень значительна, и ясно, что без решения украинской проблемы этого не может произойти.
Что касается того, чем могут США принудить Россию к перемирию… Мне кажется, этого даже не потребуется. Думаю, Россия принципиально согласна на перемирие. И то, что вчера сказал наш президент, абсолютно справедливо. Это были не технические, а совершенно реальные вопросы, которые не являются отговоркой. Это не тактическая отговорка, а реально те вопросы, которые придется обсуждать при подготовке этого перемирия. В частности, контроль за его исполнением. Чтобы не случалось провокаций, кто будет осуществлять мониторинг, как он будет осуществляться. Но, я думаю, при участии Starlink и каких-нибудь нейтральных стран все это, в принципе, как-то решаемо.
Также вопрос о том, чтобы не происходило ускоренное довооружение Украины в это время, что будет восприниматься Россией как подготовка к агрессии. Ну и, конечно, промежуточные территориальные вопросы. Я думаю, Россия за остаток времени возьмет под контроль Курскую область и этой проблемы просто не будет, проблема снимется. А все остальное решится по мере боевого соприкосновения и, возможно, создания линии демилитаризации. Разумеется, скорее всего, не на российской, а на украинской территории. Остальное — решение целого ряда проблем, касающихся обмена пленными, возвращения семей, нормализации жизни, разминирования заминированных территорий. Восстановление — частичное или полное — разрушенной экономики. В общем, восстановление жизни на той территории, где шла война.

Игорь Коротченко главный редактор журнала «Национальная оборона»

— Перемирие никому не нужно. Более того, оно нереализуемо. Главное, во что мы здесь упираемся, — это на каких условиях все будет происходить.
Первым условием должно стать прекращение поставок вооружений киевскому режиму как со стороны США, так и со стороны их партнеров по блоку НАТО. И механизм верификации здесь очень простой. Если, скажем, США принимает такое предложение, то создаются российско-американские инспекционные группы с дипломатическим иммунитетом. Они будут присутствовать на всех логистических узлах и аэродромах приграничных с Украиной стран, включая Польшу, Румынию. Они все это берут под круглосуточный контроль, при этом обладают правом проверки любых самолетов, поездов и так далее.
Далее Трамп должен заставить западные страны прекратить подготовку украинских военнослужащих на своей территории. Для контроля вводятся такие же инспекционные группы. Все это практический механизм верификации.
Следующее условие — отвод украинских группировок войск от нынешней линии боевого соприкосновения на 100 километров вглубь территории Украины. Создается нейтральная полоса, где никаких украинских вооруженных формирований быть не должно. Они отводятся, а мы остаемся на тех позициях, которые сейчас занимаем. Тем самым мы исключаем возможности артиллерийских обстрелов, диверсионных групп и так далее.
Дальше нам важно, чтобы на Украине не происходила насильственная мобилизация населения. Если Трамп привержен миру, значит, пусть заставит режим Зеленского снять ограничения на выезд украинцев через Польшу в страны Евросоюза, чтобы те, кто сегодня подвергается насильственной мобилизации, могли покинуть территорию Украины переждать все события. Вот такие практические, конкретные вещи, а не это «бла-бла-бла» с улыбками. Без того, о чем говорилось выше, разговаривать о чем-то абсолютно бессмысленно.
Сегодня режим Зеленского снова осуществил террористическую атаку на Россию — в частности, была попытка нанести удар по Москве. Зеленский — главный тормоз и препятствие к миру, а значит, либо американцы его убирают тем или иным образом политическим, либо надо принимать решение о хирургическом ударе по месту, где обитает Зеленский, с целью ликвидации главного тормоза на пути мирных переговоров. Пусть американцы это сделают своим спецназом либо яду дадут ему выпить. Он абсолютно недоговороспособен. Это ублюдок уже, маньяк. А с маньяками известно, как поступают. Будем говорить с представителем Верховной рады, который под американцами будет что-то предлагать.
А эти все попытки шантажом или нахрапом нас взять не пройдут. Надо просто мягко и настойчиво посылать дипломатически. При этом англичан надо посылать открыто, что называется, «фейсом об тейбл», а Трампа — вежливо. Говорить ему, что impossible, невозможно, Дональд. Мы хотим мира, а Зеленский этому — тормоз, Украина не может и не хочет, давай мочи сам со всей мощью американской — военной, экономической и так далее. Мы готовы к миру, мы действительно готовы, но эти ублюдки не готовы. Вот в чем дело. А эти все запугивания, санкции какие-то… Лесом пусть идут вместе с санкциями, этот шантаж больше не сработает.
Конечно, я верю в то, что наши переговорщики, безусловно, будут отстаивать интересы Российской Федерации и руководствоваться точно таким же практическим смыслом. Все прекрасно понимают, что в предыдущих договоренностях нас кидали нагло, цинично, мы там наступали на грабли, получали ими по лбу. Больше этого быть не должно. В конце концов, мы движемся вперед, а вся эта сволочь террористическая отступает, хотя и сопротивляется. Значит, надо вперед идти, давить, вот и все. А политические соглашения должны базироваться на позиции Путина. Это признание принадлежности новых субъектов России: Крым, ДНР, ЛНР, Запорожская, Херсонская область незыблемо принадлежат нам. А дальше делать 100-километровую полосу безопасности. Должно быть прописано, что Украина обладает внеблоковым статусом: при попытке вступления в НАТО либо изменениях правил игры Россия имеет право на применение силы для принуждения Украины к миру. Это США и должны осветить своей подписью тоже.

Эдуард Шарафиев депутат Госсовета РТ, участник СВО

— Владимир Путин в первую очередь согласился с тем, что нам нужно не краткосрочное перемирие, а мир на этих территориях на долгое время. Его высказывание именно так трактовать можно и нужно. Во всем остальном он перечислил вопросы, которые нужно обсуждать в формате переговоров и искать пути решения. Потому что просто остановить боевые действия на такой протяженной линии боевого соприкосновения очень проблематично.
У нас есть опыт с 2014 по 2022 год. Это был формат замороженного, по сути, конфликта с тогда еще независимыми Луганской и Донецкой народными республиками. С Украиной перемирие даже на таком относительно небольшом участке периодически нарушалось, постоянно шли обстрелы, постоянно были миссии ОБСЕ (Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе — прим. ред.), которые так или иначе фиксировали нарушения. С разных сторон нарушение происходило, было проблематично все контролировать и фиксировать.
А сейчас линия боевого соприкосновения намного больше, бои намного ожесточеннее, оружия намного больше. Кто сможет проконтролировать соблюдение, обеспечить мониторинг прекращения огня? Все вот это и является предметом переговоров. И пока решения не будут найдены, пока не появится понимания о том, что на этих территориях установится долгосрочный мир, говорить, например, о завершении СВО рано. Я так понял вчерашнее послание.
Путин всегда это подчеркивает: наша страна никогда не отказывалась от решения этого конфликта дипломатическим путем, соглашений и договоров. Мы это подтверждали форматом и «Минска-1», и «Минска-2». Это подтверждается и форматом стамбульских переговоров, когда началась специальная военная операция. То есть мы никогда не выходили или не разрывали дипломатические контакты. Всегда это делала та, вторая сторона. Она всегда нарушала достигнутые соглашения, отказывалась от выполнения тех или иных обязательств, которые на себя брала. Поэтому сейчас нам предлагается опять такой же формат: мы возьмем на себя обязательства, которые будем соблюдать, а сторона противника будет опять-таки пользоваться моментом, станет перевооружаться, восстанавливать свои силы. Зачем нам этот формат? Нам нужно вести переговоры с позиции силы. Так мы сейчас это и делаем.
Прочный, стабильный мир может наступить только при выполнении тех задач, которые были поставлены в рамках СВО. Денацификацию, можно сказать, мы уже провели, когда разгромили националистические батальоны. Я думаю, Штаты согласны, что действующее руководство Украины на сегодня уже не является легитимным, поэтому нужно проводить выборы.