«Огромные выплаты за погибших, а потратить миллион на один нормальный РЭБ не могут»

«Мы оказываем поддержку обратившимся за помощью. На нашем сайте можно анонимно сообщить о своих проблемах — мы на все это реагируем, стараемся помочь в силу наших возможностей»

«Содействуем патриотическому и духовному развитию детей»

— Руслан, как вас правильно представить?

— Меня зовут Руслан Елин. Я руководитель татарстанского отделения общероссийской общественной организации «Международное движение поддержки детей и молодежи» (МДПДМ).

— А кто его возглавляет? Кто-то известный?

— Халиуллин Руслан Рустамович. Это председатель президиума благотворительного фонда поддержки детей и молодежи, на базе которого и была создана наша общественная организация.

— И чем вы занимаетесь?

— Оказываем поддержку обратившимся за помощью. На нашем сайте можно анонимно сообщить о своих проблемах — мы на все это реагируем, стараемся помочь в силу наших возможностей. Также мы активно участвуем в организации обучающих и развлекательных мероприятий фонда.

В данный момент работаем с детишками из Лаишевского детского дома, с 18-й горбольницей, где есть отказники. Причем туда сейчас отправляют отказных ребят не только из Казани, но и из Луганска, Донецка там есть дети.

— Да? Странно, не слышал.

— Татьяна Борисовна [Мороз] — очень хорошая женщина. Лаишевский детдом — это Розалия Хабибулловна [Валиуллина]. Она работает там с 1987 года, весь детдом держится только на ней. У них 32 воспитанника, было чуть больше — двое сейчас выпустились.

В 2024 году у нас было 14 мероприятий от фонда совместно с другими организациями, начиная с новогодней елки для детей с ОВЗ в «Туган Авылым» вместе с Радиком Абдрахмановым, заканчивая ремонтом крыши для детского дома.

— Вы говорите, что это благотворительный фонд. Насколько он крупный в финансовом плане?

— Тут знаете как… Есть возможность — помогаем, нет — открываем сборы. В принципе, все итоги наших мероприятий выкладываются на сайте фонда. Вся деятельность ведется благодаря неравнодушным меценатам. Это не коммерческая история, никто у нас зарплату не получает, никаких командировочных и прочего. Что мы собрали, добавили — купили, передали. Где-то нам в долг предоставляют, мы потом их закрываем.

— Вы сами предприниматель? Чем занимаетесь?

— Все верно. Занимаюсь общепитом, уличной летней торговлей в городских парках. Также мы занимаемся поставкой автоматического оборудования из Китая, всего, что попало под санкции.

«У меня появилась возможность поехать на СВО. Лично обзвонил друзей, знакомых — всех, кого знаю. Собрал на первую поездку (все равно же с пустыми руками туда не поедешь, как турист) порядка 160–170 тысяч рублей»

«Только там ты понимаешь, какие испытания проходят наши мобилизованные и контрактники»

— Почему решили помогать участникам СВО?

— У меня есть сотрудница Юля, у которой супруг подписал контракт и ушел туда. Я ей как-то предложил, говорю: «Юля, мы тут детские сборы закрываем. Давай что-нибудь купим для мужа, тоже сбор откроем, купим и отвезем». Она согласилась. Мы открыли сбор, информацию о нем разместил только в своих соцсетях. И знаете, за месяц только тысячу рублей собрали…

Честное слово. Для нас это было печально, но мы не сдались. Потом у меня появилась возможность поехать на СВО. Лично обзвонил друзей, знакомых — всех, кого знаю. Собрал на первую поездку (все равно же с пустыми руками туда не поедешь, как турист) порядка 160–170 тысяч рублей. Еще я от себя добавил, закупили дроны и поехали.

— Когда это было?

— В начале августа прошлого года.

— А до этого вы не ездили?

— Раньше мы просто помогали, чем могли, на личных инициативах. Понимаете, по уставу нашей организации и фонда это не совсем наша деятельность. Но сейчас без этого уже никак… Когда ты туда приезжаешь, смотришь на происходящее, только тогда понимаешь, что же на самом деле происходит. Начинаешь смотреть на мир совершенно другими глазами. Осознаешь, что наши мобилизованные, контрактники проходят настоящие испытания при выполнении боевых задач. Когда они теряют друзей, товарищей… Когда, допустим, ты приезжаешь и видишь 20 человек, а в следующий твой приезд их уже пятеро осталось: другие либо «двухсотые», либо «трехсотые»… Это очень сложно.

«Когда ты туда приезжаешь, смотришь на происходящее, только тогда понимаешь, что же на самом деле происходит. Начинаешь смотреть на мир совершенно другими глазами»

— Ездили в наше, татарстанское подразделение?

— Я не разделяю «наших» и «ненаших». Мы ездили к казакам, в 6-ю казачью бригаду, первый раз к ним попали. Сейчас мы ездим к Ильшату. Грамотнейший и очень квалифицированный человек, полный кавалер ордена Мужества. В нем абсолютно уверены.

— Кто такой Ильшат?

— Мобилизованный, но это его не первый конфликт. Он принимал участие в чеченской войне. Там получил орден Мужества за то, что спас командира из плена.

— Звучит как сюжет кино.

— Так и есть. Знаете, там нет универсальных солдат, таких как Дольф Лундгрен, Арнольд Шварценеггер или Рэмбо. Там все обычные мужики. Мимо одного из них пройдешь — даже не подумаешь, что он пять человек на себе вытащил.

«Знаете, там нет универсальных солдат, таких как Дольф Лундгрен, Арнольд Шварценеггер или Рэмбо. Там все обычные мужики. Мимо одного из них пройдешь — даже не подумаешь, что он пять человек на себе вытащил»

— Как вы с Ильшатом познакомились?

— Через Леонида, этой мой друг. Он также мобилизованный, замполит, сейчас он тут на лечении после ранения. А Ильшат — его сослуживец из полка 1234, это разведчики.

И вот вы говорите «наши». Но там все наши ребята, никакого деления и разброда нет. Никакой ревности. Мы вот привозим дрон-детекторы. Артиллеристы нам сами говорят: «Спасибо, ребят. Но у нас это есть, давайте вон лучше тем пацанам отдадим».

— Ага, то есть сознательность по гуманитарке у бойцов есть? Просто первое время говорили, что ребята иногда границ не чувствуют, не понимают, что как бы трудно бабушкам собирать на дорогущие «мавики»…

— Нет, в этом плане они молодцы. Там как и в обычной жизни. Если у тебя что-то есть постоянно и в достатке — пошел и взял это. А когда все в жутком дефиците — уже иначе относишься к вещам.

«Мы покупали четыре РЭБ по 300 тысяч каждый. Отработали два месяца, и все — сейчас надо новые приобретать. Причем если мы покупали блоки А и Б, то теперь уже надо сразу блок Е покупать»

«Армяне очень здорово помогают. Говорят: «Не думай, мы такие же русские»

— Это вы и увидели в первую поездку?

— Да. Многое нам не показывают, то, что в реальности там происходит. Бывают и потери, не только людей, но и техники. Все чинится прямо там, а где это нельзя сделать, выручают волонтеры, которые привозят технику. Она не стоит на учете в минобороны, поэтому ремонтировать приходится за свой счет: покупают колеса, масло, топливные насосы… Никому не интересно, в каком она там состоянии: есть боевая задача — надо выполнить, и все тут. Поэтому многое там делается бойцами за свой счет.

— Понятно, все, что не стоит в штатном расписании…

— И ведь это касается каких-то дронов, систем РЭБ. Пока идут все согласования, испытания, потом все спустят вниз — тот же самый РЭБ окажется уже неактуален, потому что дроны будут на других частотах летать. Мы покупали четыре РЭБ по 300 тысяч каждый. Отработали два месяца, и все — сейчас надо новые приобретать. Причем если мы покупали блоки А и Б, то теперь уже надо сразу блок Е покупать.

— Эти РЭБ в свою первую поездку отвозили? Расскажите, как вообще прошла первая поездка.

— Довольно спокойно.

— А на какое направление ездили?

— В сторону Лисичанска.

— А когда у вас была вторая поездка?

— Конец августа — начало сентября. Мы в том же месяце уехали, быстро все собирали еще. Причем такая история произошла в первую поездку… Едем туда, мне звонит мужчина: «Здравствуйте. Вы уже уехали?» А мы уже уехали на тот момент, спрашиваю: «А вы кто?» Он рассказывает, что в чате охотников увидел информацию о сборе и решил помочь. Я говорю: «Здорово. В принципе, в следующий раз можете помочь». И когда мы уже стали готовить следующую поездку, у нас там сбор немного встрял. Я вспомнил, что звонили мне, решил перезвонить. Он еще не сразу меня вспомнил. Спросил, насколько мы официально работаем. Мы ему показали, что вот у нас есть сайт, регистрация, мы помогаем детишкам, о нас вот те и те знают. Он в конце мне: «Ага, понял, ладно. Ну что, 500 хватит?» Я еще не сразу понял, 500 чего… «Ну не долларов, рублей». — «Знаете, 500 рублей как-то…» — «500 тысяч мало, что ли?» И в тот момент я просто обомлел: «Что? Серьезно?»

Его зовут Виктор Юрьевич. Он предприниматель, и у него сын служит. Помогает не только нам. Но, несмотря на все это, еще на свою загрузку, всегда находит силы и средства, отзывается. Сейчас, например, по сетям он нам закрывает и оплачивает на 250 тысяч все.

— А как фамилия Виктора Юрьевича?

— Думаю, что это неважно. Мы ему даже благодарность официальную выписывали, хотели как-то вручить. Он нам сказал: «Нет, не надо». Он очень скромный человек.

Но знаете, в тот момент он заразил меня своей скромностью, стал такой точкой мотивации. Потому что было сложно, мы и тут и там пытались собрать сумму… Все было тщетно. И тут неожиданно совершенно не знакомый тебе прежде человек откликается. Я тогда сразу позвонил: «Леня, 500 тысяч упало. Давай скорее говори, что заказывать будем еще?» Сроки по поездке были сжатые, что-то пришлось перехватывать день в день прямо в Белгороде.

В такие моменты понимаешь, что все, что ты делаешь, не зря. Что Всевышний тебе помогает. Вчера вот буквально тоже. Опять сбор. Собрали всего 150 тысяч, много закупили, но еще не хватает. И я сижу, смотрю в окошко, думаю, куда бы еще [обратиться]. И вдруг снова звонок. Причем откуда? Из Крыма! Знакомый строитель из Армении — Грач Адамович, у него еще одноименная строительная фирма. Да, должен вам сказать, что армяне очень здорово помогают. Еще так говорят: «Руслан, ты не думай, что мы армяне. Мы такие же русские…» Это тоже мощно мотивирует нас, когда понимаешь, что ты не один, что вокруг сплачиваются такие разные люди.

«Если хотя бы спасем одну жизнь, то значит, что все было не зря»

«Что стоит тогда потратить 500 тысяч на человека — сколько будет спасенных!»

— Но ведь такие примеры пока что скорее исключение из правил. Все еще много тех, кто не осознает, кто живет, закрывая глаза на происходящее. Как их объединить?

— Не знаю. Наверное, это только воспитание. Вот вы лично почему уделяете определенное время данной теме? Вы же искренне это делаете?

— Просто я люблю свою страну. Если честно, никогда за границей даже не был и не стремлюсь. Потому что считаю, что я еще в своей стране не все посмотрел.

— Видите, насколько вы патриотичный и принципиальный человек. То же самое и у меня.

— Знаете, слышал от некоторых, что они помогают потому, что рано или поздно ребята вернутся — а они обязательно вернутся с победой — и начнут задавать неудобные вопросы. Будет спрос со всех тех, кто оставался в стороне. Поэтому некоторые таким образом себя пытаются обезопасить.

— Спрос обязательно будет. Вот вы сказали, что ребята вернутся. Это так. И мы хотим, чтобы их вернулось как можно больше живыми и здоровыми. Те же сети, дроны для разведки, один РЭБ спасает расчет из четырех человек, а это четыре семьи. Если хотя бы спасем одну жизнь, то значит, что все было не зря. И я всегда задумываюсь вот над чем. У нас же выплачивают огромные выплаты за погибших ребят, а потратить миллион на один нормальный РЭБ не могут.

— Там и правда интересная математика. Не только вы один об этом задумываетесь.

— Сколько там нынче? 12–13 миллионов. Что стоит тогда потратить 500 тысяч на человека — сколько будет спасенных! По воздуху мы очень серьезно отстаем. Там у нас один наш дрон, а в ответ летит по 15–20, целый рой!

Я же вам говорил о Юле, с мужа которой мы начали помогать фронту? Он погиб. Да, буквально недавно, 7 декабря. Заходили на вражеские позиции наши штурмы, взяли, откатились. За ними зашли закрепы. Обычно на них сыплются все шишки: первый накат, второй, третий, потом работает артиллерия, летят дроны… Из 20 зашедших на позиции остался только один… Долгое время не могли эвакуировать тело.

— Еще не привезли?

— Стараются всех вытаскивать при первой же возможности. Но дроновая активность такова, что некоторые там по полгода лежат, а некоторые и по году. Там ужас что творится, просто ужас. Приехав один раз туда, ты станешь просто другим человеком. Невозможно равнодушно относиться к тому, что там происходит. Это все сближает.

«В основном везем все то, что защищает»

«Слышал, как один волонтер себе квартиру в Сочи купил»

— Что вы в основном отвозите? Ну знаете, у некоторых волонтеров прослеживается свой стиль: кто-то в основном посылками личными занимается, кто-то — медициной…

— В основном везем все то, что защищает: системы РЭБ, Starlink (для спутникового интернета), антитепловизионные одеяла, сетку-рабицу для обшивки боевых машин, масксети, запчасти для автомобилей, покрышки, рации, бронежилеты, «буханку» и мотоциклы в прошлой поездке вот отвозили. Посылки от родственников также стараемся брать и передавать все лично в руки. С продуктами питания там все хорошо — это факт. По одежде, свечам окопным вроде бы тоже. По крайней мере там, куда мы ездим.

— Большие у вас сборы?

— За все время, мы навскидку подсчитывали, примерно порядка 4 миллионов рублей переводами. Так удобнее, чтобы не касаться самих денег вообще.

— А где вы сборы объявляете? Это какая-то группа?

— Наш сайт, группы, телеграм-канал. Многие идут только на человека, то есть на личные примеры — лишь так доверяют. Как ни крути, все еще есть мошенники.

«Посылки от родственников также стараемся брать и передавать все лично в руки. С продуктами питания там все хорошо — это факт. По одежде, свечам окопным вроде бы тоже. По крайней мере там, куда мы ездим»

— Хочется верить, что их все-таки поменьше.

— Но они есть. До сих пор мы слышим истории, когда люди собирали на помощь фронту, а в итоге покупали что-то другое. Сам слышал о таком, как один волонтер себе квартиру в Сочи купил.

— Да ладно?

— Да. А знаете, кто рассказывал? Мария Ефремова, которая уже 40 поездок, а то и больше совершила. Она для нас настоящий пример. Для всех мужчин пример. Некоторые вот со мной просятся в следующую поездку. Как наступает время — сразу сливаются: «Ой, сейчас уже не получается. Ой, да там опасно…» А у Марии двое детей! Вы представляете? И она на своей личной машине туда ездит. Это вот пример той женщины, на которой вся страна держится. Я считаю, что настоящий герой нашего времени. Я не хочу сейчас никого обидеть при этом, все, кто помогает нашим ребятам, герои.

«Если раньше противник еще мог подумать, тратить ли дрон на группу из трех-пяти человек, то сейчас они не жалеют и даже на одного могут направить»

«Западные зрители могут задонатить на то, чтобы сбросили на позиции наших ребят гранаты»

— Сколько у вас уже поездок было?

— Пять, каждая всегда в два направления: Лисичанск — Северодонецк и еще чуть подальше.

— Мне говорили, что вы под обстрел там где-то попали?

— В декабре, перед Новым годом.

— Как это произошло?

— Мы как раз ехали в 1234-й. Доехали, все хорошо. Выгрузились, со всеми пообщались, заночевали. Утром ребята встают и говорят: «Все, мужики, мы на боевые». Тоже интересно, они об этом говорят, как об обычной своей работе уже. Ну мы в свою «буханку» сели и поехали тоже. «Буханка» была оснащена РЭБ — все как положено.

Едем, едем. Тут наш водитель предлагает остановиться: «Не хотите с танком сфотографироваться?» Смотрю, на обочине стоит танк подбитый, причем совсем недавно. Мы останавливаемся, выходим. И тут начинается стрельба чуть-чуть сзади. И она все ближе и ближе. Оказалось, что мы остановились у наблюдательного пункта и это наши ребята отстреливали «птичку», кричали нам: «Воздух, воздух, в укрытие!» Эта «птичка» летела за нами уже на автопилоте. То есть она зафиксировала нашу «буханку» как цель и вела нас — в таком режиме ей уже без разницы, работает РЭБ или нет, все на автопилоте уже. И получается как: мы остановились резко, она дальше пролетела.

— Так она в вас попала в итоге?

— В нас нет — в другую машину. В целом все обошлось. Я вам так скажу: если раньше противник еще мог подумать, тратить ли дрон на группу из трех-пяти человек, то сейчас они не жалеют и даже на одного могут направить. Мало того, у хохлов есть такой батальон К-2, у них телеграм-канал, YouTube-канал — все по платной подписке. Что они делают? Они за деньги предлагают в режиме реального времени устраивать сбросы. То есть запускают дрон, и западные зрители могут задонатить на то, чтобы с него сбросили на позиции наших ребят гранаты. Погуглите сами, все в общем доступе. Это какими надо быть, чтобы подобным заниматься…

— Если честно, о такой практике я еще ни разу не слышал. Это что получается? Кто-то в режиме реального времени смотрит стрим с войны, а потом еще и сам может «заказать», по сути, убийство другого человека… И не несет за это никакой ответственности…

— Так все и есть. Представляете, насколько атрофируется у таких людей ценность человеческой жизни.

«Ну нет у тебя денег — ситуации разные бывают, все мы люди — сделай хотя бы репост о сборах. Вы не представляете, какая это сила»

«Помощь бывает разной. Но каждый вклад важен, необходим»

— Что хотели бы сказать всем тем, кто все еще остается в стороне? А может, даже и тем, кто противодействует…

— Этими должны заниматься правоохранительные органы. Все эти «ждуны» — враги, я считаю.

— С такими вы сами пересекались?

— Я? Нет. Хотя, может, и пересекался, просто об этом не знаю.

— Как это? Думаю, если бы встречались, они бы обязательно дали о себе знать.

— Делами своими злыми не показывались, настроения обычно не высказывают. Если бы увидел, наверное, я сообщить куда-то должен же, правильно? Чтобы уже там дальше разбирались.

Что я могу сказать вашим читателям? Не оставаться в стороне. Помощь бывает разной. Но каждый вклад важен, необходим. Он позволяет ребятам чувствовать общую поддержку, то, что они там не одни, что мы все вместе, помним и ждем их. Ну нет у тебя денег — ситуации разные бывают, все мы люди — сделай хотя бы репост о сборах. Вы не представляете, какая это сила. Смотрели же фильм «Елки»? Там говорили о теории пяти рукопожатий. В прошлый раз с помощью репостов нам удалось собрать 100 литров масла, одну лодку ПВХ, несколько антитепловизионных одеял, плиты для бронежилетов, Starlink. Очень здорово всегда выручает нас директор стадиона «Трудовые резервы» Руслан Габдуллович.

У меня есть товарищ в Екатеринбурге — Айдар, у него тоже свой благотворительный фонд. Они тоже активно помогают, но сами не ездят, отправляют через кого-то всегда. Он, как увидел у меня в статусе информацию о сборе, сразу откликнулся, попросил отправить бронежилеты через нас. Причем когда он нам их передал и попросил бойцов поблагодарить меценатов, знаете, чье имя всплыло? Виктора Юрьевича!

— Насколько тесен мир.

— Да, и это только все один пост в статусах в соцсетях. А представляете, сколько можно сделать, если просто поддержать репостом. У нас в группе около 250 человек. К сожалению, 80 процентов из них мертвые души, которые не принимают активного участия.

— Так везде, очень много наблюдателей.

— Всем интересно подсматривать почему-то. Многие реагируют только на живые примеры. Вот когда мы поехали, попали под обстрел, стали писать: «Наверное, больше не поедете теперь?»

— А вы не поедете?

— Как не поедем? Обязательно поедем! И не один раз, и не два.