«Я и не думала, что эти деньги принадлежат мне»: что рассказали потерпевшие по делу загса?

Ренат Ахметзянов, Ландыш Шарафутдинова и Гульшат Нигматуллина (слева направо)

«300 тысяч были, наверное, не за оцифровку. Не мне предназначались…»

В понедельник Вахитовский суд Казани допросил первых потерпевших по уголовному делу загса РТ. К назначенному времени в зале суда появились сотрудники УФСИН, которые сопровождали двоих фигурантов — экс-начальницу республиканского загса Гульшат Нигматуллину и ее зама Рената Ахметзянова. Они находятся под домашним арестом. Третья подсудимая, бывший главбух загса РТ Ландыш Шарафутдинова, пришла в суд своим ходом — она под запретом определенных действий.

Нигматуллину обвиняют в мошенничестве в особо крупном размере (ч. 4 ст. 159 УК РФ) и превышении должностных полномочий (ч. 1 ст. 286 УК РФ). Ахметзянов и Шарафутдинова проходили по тем же статьям, что и их бывшая начальница, однако статью за мошенничество с них сняли и оставили только превышение должностных полномочий.

По версии гособвинения, по приказу Нигматуллиной сотрудникам начислялись премии на карту за оцифровку и перевод актовых записей с латинской графики на русский язык. Затем по распоряжению Нигматуллиной сотрудников просили вернуть начисленное обратно в управление загса, уже наличными. Ахметзянов, по версии обвинения, давал указания начальникам районных отделов загса о том, чтобы их сотрудники вернули средства. Руководители собирали деньги со своих подчиненных и привозили в Казань, чтобы отдать Шарафутдиновой. Главбух все передавала Нигматуллиной. Обвинение уверено: Ахметзянов и Шарафутдинова были «введены в заблуждение».

Общая сумма похищенного Нигматуллиной, по версии обвинения, составила чуть больше 16,4 млн рублей.

Одной из 26 потерпевших стала 29-летняя Галина Венедиктова

Одной из 26 потерпевших стала 29-летняя Галина Венедиктова. В 2020-м она работала старшим специалистом по переводу актовых книг в электронную форму в управлении загса РТ, а также была помощником главбуха Шарафутдиновой.

Венедиктова занималась выплатами единовременных премий «стимулирующего характера» сотрудникам центра по переводу актовых записей, переводила актовые записи с латинской графики на русский язык.

В показаниях потерпевшая пояснила, что в 2020-м на баланс управления поступили деньги для единовременной премии оцифровщикам за перевод актов с латинской графики. Венедиктова делала расчеты по каждому сотруднику, а Шарафутдинова, как непосредственный начальник, контролировала всю работу. Премии распределялись на основании переведенных записей, одна работа стоила около 320 рублей.

Подробностей об обстоятельствах дела потерпевшая не знала, однако слышала разговор между Шарафутдиновой и Ахметзяновым: они обсуждали, что в управление приезжают начальники районных загсов и передают деньги наличными. Женщина была уверена, что деньги были выплачены оцифровщикам и те сами могли ими распоряжаться.

Сама потерпевшая оцифровкой и переводом актовых записей с латинской графики на русский язык тоже занималась. И очень хорошо на этом заработала: в ноябре – декабре 2020 года Венедиктова получила чуть больше 1 млн рублей. Полученную премию потратила на покупку машины, а на все «остальные деньги жила». Вернуть из этого 1 млн часть (а это 300 тыс. рублей) в бухгалтерию потерпевшую «попросила Ландыш Анасовна [Шарафутдинова]», однако для чего объяснять не стала».

Помощник прокурора Вахитовского района Анна Маркарьян

— Считаете ли вы, что перечисленными вам денежными средствами был оплачен ваш труд? Оцифровка? — уточнила помощник прокурора Вахитовского района Анна Маркарьян у потерпевшей.

— Да. Но эти 300 тысяч были, наверное, не за оцифровку… Не мне предназначались, значит, не мои… — рассуждала Венедиктова.

В ходе следствия потерпевшая заявляла, что таковой себя считает, но вчера во время процесса высказалась иначе. Венедиктова подчеркнула, что претензий никаких не имеет, а подсудимых попросила строго не наказывать.

«Мы из такого поколения: сказали вернуть, значит, вернули»

Еще одна потерпевшая Лейсан Саматова также несколько лет назад работала в загсе республики специалистом в центре по переводу актов. При допросе женщина уточнила, что занималась только переводом актов, а не оцифровкой. В ноябре – декабре 2020-го за проделанную работу получила около 1 млн рублей. Как и предыдущая потерпевшая, передала часть денег своей начальнице Шарафутдиновой, которая была заведующей сектором по обеспечению бухучета. Руководителю Саматова не перечила, т. к. боялась проблем в будущем, без вопросов обналичила 300 тыс. и отдала их Шарафутдиновой.

«Частично признаю вину…»: как стартовал процесс по делу загса Татарстана

Еще одной потерпевшей Гульнаре Хафизовой 52 года, в управлении загса она работала старшим специалистом, занималась сведением всех предоставленных актов. Женщина рассказала, что оцифровщики трудились дополнительно и часто задерживались после смены.

За проделанную ей работу Хафизова получила около 630 тыс. рублей, Шарафутдинова попросила вернуть часть денег наличными, потерпевшую это не смутило. «Я не думала о том, что эти деньги принадлежат мне, — поясняла Хафизова. — Была бы, наверное, конфликтная ситуация».

В конце допроса потерпевшая заявила, что материальный ущерб ей не причинен.

64-летняя Эльвира Читалина — пенсионерка, но в 2020-м трудилась специалистом в отделе бухгалтерского учета под руководством Шарафутдиновой. Ни оцифровкой, ни переводом актов она не занималась, но работала в части подготовки документов к оцифровке и переводу (что это значит, так и не прозвучало). В декабре 2020-го Читалиной пришла премия — 447 тыс. рублей, только вот 265 тыс. пришлось вернуть руководству.

Она, как и бывшие коллеги, лишних вопросов руководству не задавала. «Мы из такого поколения: сказали вернуть, значит, вернули», — объясняла женщина во время допроса. Претензий ни к кому из подсудимых она не имеет и возврата денег не требует.

— Будете гражданский иск заявлять? — уточнил один из защитников.

— Нет.

— А по мере наказания [подсудимым]? Если назначать, то какое?

— Не лишать свободы точно, — резюмировала просьбу Читалина.

Допрос потерпевших продолжится в апреле.