«Искусство служит трамплином в обществе и возможностью общаться с элитой»

Пьер-Кристиан Броше: «Это абсолютно новая кровь, которая понимает, что искусство, как и в XVI веке, служит трамплином в обществе и возможностью общаться с элитой, показывать себя»

Арт-рынок меняет лицо

«Человеку, который купил банан (работа Маурицио Каттелана „Комедиант“, которая представляет собой приклеенный скотчем к стене банан, один из трех экземпляров купил китайский криптопредприниматель Джастин Сан за $6,2 млн — прим. ред.), всего около 35 лет. Это абсолютно новая кровь, которая понимает, что искусство, как и в XVI веке, служит трамплином в обществе и возможностью общаться с элитой, показывать себя», — уверен французский коллекционер Пьер-Кристиан Броше. По его мнению, такие люди могут покупать вещи, которые радикально отличаются от концепций искусства 10−15-летней давности. Причем это не только «социальный статус, но и некое доказательство того, что ты такой крутой, что понимаешь то, что никто не понимает».

Слова Броше были сказаны в рамках круглого стола − дискуссии «Рынок современного искусства сегодня», прошедшей 29 марта. В Присутственных местах Казанского кремля собралась целая плеяда коллекционеров и галеристов, которые взялись за обсуждение тенденций арт-рынка: как глобальные события и новые технологии влияют на восприятие и потребление искусства, какие тренды формируют новые горизонты для художников и коллекционеров, а также разобрали экономику вопроса.

«В 90-х первыми и основными коллекционерами на российском арт-рынке были очень взрослые и состоятельные люди. Сегодня мы видим, что большое количество молодежи выросло в ситуации того, что современное искусство является естественной частью жизни, поскольку они наблюдали его в арт-центрах и музеях», — отметил казанский коллекционер Евгений Жудров.

Евгений Жудров: «Сегодня мы видим, что большое количество молодежи выросло в ситуации того, что современное искусство является естественной частью жизни, поскольку они наблюдали его в арт-центрах и музеях»

Жудров, как представитель казанского сообщества, заметил, что сейчас в Татарстане около 25–30 человек, которые на регулярной основе интересуются искусством, — необязательно покупают картины за «100 тысяч миллионов», но тем не менее участвуют в процессах арт-рынка. Причем, по его словам, продажи за последние 3–4 года увеличились. «Если раньше я вообще серьезно не относился к казанским покупкам, потому что были покупки на какие-то несущественные суммы и до ковидных дел у нас активно за границу отправлялись картины, то на сегодня процент покупок именно внутри региона значительно вырос», — заметил он. При этом для Жудрова нет принципиальной разницы между коллекционером и собирателем. Однако Броше с 40-летним стажем коллекционера и организатора выставок возразил ему: «Коллекционер — это человек, который в процессе собирания понимает, что у него появится некая ответственность перед будущим. У собирателей этого нет».

«Татарстан очень зажиточный регион. И если привлечь внимание какой-нибудь серьезной организации…»

Коллекционер или собиратель, на арт-рынке все равно два барьера — деньги и время. Во-первых, не каждый человек может пренебречь предметами первой необходимости, чтобы вложиться в произведение искусства. Во-вторых, против истории не попрешь — если в Европе коллекционирование как традиция сложилось несколько веков назад, то в России идея собирать искусство активно развилась только с 1990-х годов, отмечала член правления ассоциации галерей, основательница московского ЦСИ «Винзавод» Софья Троценко, выступившая модератором беседы.

Софья Троценко

«В Татарстане очень мало людей, которые готовы высоко ценить искусство. Непрозрачное ценообразование на современное искусство является во многом барьером для входа новых коллекционеров», — уверена основательница казанской галереи ES Gallery Studios и архитектурного бюро Bespoke Architects Элина Сафарова. По ее мнению, сегодня появилось большое количество институций, новых галерей и ярмарок в регионах, которые дают возможность коллекционеру делать первые шаги с небольшого чека и сама по себе элитарность занятия уходит на второй план.

В ходе беседы Сафарова предложила и решение финансовой проблемы арт-рынка. «Я верю, что нам всем поможет хороший спонсор. Татарстан довольно зажиточный регион. И если привлечь внимание какой-нибудь серьезной организации, которая выделит хороший бюджет, я уверена, у нас, безусловно, получится создать очень классную историю и республика может прогреметь в положительном смысле», — считает она. В качестве потенциального мецената Сафарова предложила ТАИФ и другие «серьезные организации, которые могут себе это позволить». «Так что, спонсор, найдись!» — дополнила Троценко.

Элина Сафарова: «В Татарстане очень мало людей, которые готовы высоко ценить искусство. Непрозрачное ценообразование на современное искусство является во многом барьером для входа новых коллекционеров»

Броше парировал Сафаровой, напомнив о том, что после Второй мировой войны во всех корпорациях и крупных банках, которые занимались современным искусством, в этом на самом деле были лично заинтересованы их руководители. «Пытаться думать, что есть богатая организация и она нам поможет, — это так не функционирует. Надо работать с этими людьми», — подчеркнул французский коллекционер. Коллаборация сильнее конкуренции, выдвинула еще один тезис Сафарова. Ее мысль развил режиссер Рамис Назмиев: может, в Казани собрать галереи и коллекционеров, чтобы выработать хай-концепт искусства Татарстана для презентации большим корпорациям на российском и мировом рынке?

Сафарова поддержала идею и предложила сделать вернисаж, где будут все представители галерей. «Если событие сделать очень „вкусным“, возможно эпатажным и провокационным, соответственно, возникнет интерес. Я думаю, мы к этому идем. Просто важно, чтобы мы друг к другу не спиной поворачивались, а все-таки объединились», — заметила основательница галереи.

Хотя конкуренция на арт-рынке не менее важна, добавила директор и куратор ES Gallery Альбина Закируллина. По ее словам, именно в Казани некий соревновательный момент дает «отрицательную мотивацию», которая, наоборот, должна двигать индустрию вперед. «Опция конкуренции безумно важна, — дополнил сооснователь галереи современной российской фотографии PENNLAB, член рабочей группы по тиражному искусству ассоциации галерей (АГА) Николай Дмитриев. — Мы дико страдаем от того, что мы одна галерея, которая занимается фотографией, потому что с еще несколькими галереями было бы гораздо проще — и конкурировать начали бы, и рынок стал бы лучше формироваться».

Число людей, увлекающихся искусством, растет. Да, количество галерей для такого мегаполиса, как Казань, небольшое, но и оно постепенно увеличивается, отметил Жудров

В каком направлении двигать казанский арт-рынок?

Другой вопрос: что презентовать на российском и тем более международном рынке казанским художникам, если даже наметить совместный концепт? Кто-то из зала привел в пример опыт 1990-х в области музыки, когда Казань имела репутацию столицы психоделик-транса и даже Москва и Санкт-Петербург равнялись на казанских диджеев, которые пользовались спросом по всей России. «Если рассмотреть это не как локализацию в рамках татарской культуры, а просто как бренд. То есть была бы некая вывеска — если из Казани, то это хорошо», — уточнил участник мероприятия.

«Я не сторонник, когда художники собираются определять [искусство] по локальному принципу, потому что мне кажется, что здесь скорее принцип школы больше подходит, — выразил мнение художник и куратор выставок в ЦСК „Смена“ Артур Голяков как представитель столицы РТ. — Мне кажется, объединять нужно не по принципу, что вот сейчас мы соберемся, обсудим и решим, кто из художников Казани достоин показать тем же коллекционерам [наше искусство]. Все-таки работа должна заключаться в формировании понимания, что представляют собой эти художники, чтобы в будущем можно было говорить о них как о казанской школе».

Троценко заключила, что идея объединения основных участников рынка неплохая, поскольку договориться об общих правилах и совместных проектах реально. «Я понимаю, что есть страх, особенно в арт-сообществе, что все переругаются за первые полчаса. Но когда мы четыре года назад собрали ассоциацию, куда в первый состав вошло 20 галерей, у нас тоже было ощущение, что дольше 30 минут они за одним столом не высидят. Тем не менее они просидели два часа. Первый час, конечно, давался с трудом, но в итоге, не побросав друг в друга тухлыми помидорами, удалось сформировать стратегию развития арт-рынка», — припомнила основательница «Винзавода».

Число людей, увлекающихся искусством, растет. Да, количество галерей для такого мегаполиса, как Казань, небольшое, но и оно постепенно увеличивается, отметил Жудров. «В целом есть перспектива для того, чтобы все было позитивнее, если мы говорим о российском арт-рынке и, как следствие, о локальных арт-рынках», — положительно заключил коллекционер.