По мнению Сергея Переслегина, космическая экспансия — правильная стратегия для России в ближайшем будущем. Она способна ослабить негативные для страны последствия перехода от войны к миру и обеспечить воспроизводство национального культурного кодаФото: me-forum.ru

«Если вы контролируете хотя бы кусочек космоса, можете совершенно по-другому относиться к Земле»

В ближайшее столетие нас должна ожидать эпоха великих космических открытий, а России необходимо включиться в астрополитическую гонку. С такими тезисами выступил известный футуролог и публицист Сергей Переслегин на сессии «Возвращение в Космос. Задачи для России», которая прошла в рамках Московского экономического форума (МЭФ).

«У нас сейчас довольно интересный момент в развитии страны: он одновременно и интересный, и чрезвычайно рискованный. Существуют представления о том, что мы сейчас можем вступить в период жизни, очень напоминающий эпохи 1830-х, 1920-х, 1960-х годов. Это то, что носит название предрассветных лет. И все было бы хорошо, но именно в эти эпохи чрезвычайно велика цена сделанной ошибки», — начал Переслегин. В это время общество озабочено развитием, но это понятие на деле не всегда может иметь позитивную окраску. Например, отмечает публицист, после Венского конгресса 1815 года Россия примерила на себя роль «жандарма Европы», взяв курс на военно-стратегическое доминирование. Это решение оказалось ошибочным. С другой стороны, в 1920-х Великобритания выбрала, казалось бы, перспективную инфраструктурную стратегию, направленную на восстановление связей своей империи. Это позволило ей избежать войны на десятилетие, но в итоге привело к утрате статуса мировой державы.

По мнению Переслегина, космическая экспансия — правильная стратегия для России в ближайшем будущем. Она способна ослабить негативные для страны последствия перехода от войны к миру и обеспечить воспроизводство национального культурного кода. «Что я имею в виду? У России всегда есть две очень серьезные проблемы: эта страна не умеет перейти от мира к войне. Начинается война — Россия начинает сосредотачиваться, где-то к концу первого или второго года войны она заканчивает подготовку к вступлению в войну. Ровно таким же образом у нас очень серьезные проблемы с переходом от войны к миру. И дело не в том, что мы не можем вовремя закончить войну, хотя и это тоже верно! Проблема скорее в другом: после войны мы перестаем отвечать на вопрос: „А что в этой ситуации надлежит делать дальше?“», — объясняет футуролог.

Иными словами, война всегда создает напряжение экономики и возможность ее развития во всех областях — от производства материалов до высокотехнологической военной продукции. После ее окончания, особенно когда начинается экономия бюджета, неизбежно наступает экономический кризис.

Предпосылок к развитию космической программы в России несколько, считает футуролог. Первая, стандартная, — это постиндустриальный фазовый кризис. Для его преодоления требуется выход за пределы пространства предыдущей глобализации. Предыдущая фаза более или менее охватила Землю, теперь же настал черед выхода в космос. «Мы говорим об этом как об эпохе великих космических открытий. Она должна нас ожидать в ближайшее столетие. При этом надо иметь в виду, что у нас еще происходит необычное явление, которого раньше не было в истории. Это спутывание фазового кризиса, фазовой катастрофы и фазовой трансформации. В некотором плане можно сказать, что одновременно происходят кризис и трансформация. Можно сказать даже так, что в одних странах идет кризис, в других — трансформация. Более того, в рамках одного человека может быть спутано и то и другое. Это та ситуация, с которой мы никогда не сталкивались в истории, но часто сталкивались в стратегии, когда до самого конца завершения операции невозможно понять, вы находитесь в зоне победы или в зоне страшного поражения», — анонсировал выступающий.

Также среди предпосылок риски большой войны в 30-х и русский культурный код с его космизмом. «Еще один очень важный для меня момент — космос как естественное пространство новой когнитивной парадигмы. Это тройное доверие к откровению, эмпирике и мышлению, рассмотрение космоса как духовного подвига», — добавил Переслегин.

Кроме того, сейчас человечество столкнулось с ситуацией, когда в мире становится слишком мало риска — его необходимо резко увеличить. По словам Переслегина, это нужно, чтобы люди могли работать с пределами мышления: «Для того чтобы мог работать с ними, ты должен выходить в пространство „слишком долго“, „слишком сложно“ или „слишком страшно“».

Россия после окончания войны должна сохранить 30-процентный стандарт расходов казны на войну и на «неутилитарное», заявил публицист. «Эти 30 процентов должны быть разделены между подготовкой к войне и космосом. Мы говорим о 10–15 процентах ВВП, которые должны быть затрачены на эту стратегию», — добавил он.

В качестве примера, как и ранее на своей лекции в Казани, Переслегин вновь привел США. Там, по словам футуролога, медленно идет переход от геополитики к астрополитике. «Если вы контролируете хотя бы кусочек космоса, будь то Марс или астероиды, вы совершенно по-другому можете относиться к Земле. Она становится подсистемой. Это момент астрополитики. Россия должна включиться в астрополитическую гонку», — заключил публицист.

«У американцев работают марсоходы. А мы, собственно, последний раз к Марсу запускали в 1986 году»Фото: NASA, mars.nasa.gov, Общественное достояние, commons.wikimedia.org

России следует изучать астероиды и работать над собственной космической программой

Русский писатель-фантаст, журналист и историк космонавтики Антон Первушин согласился с тем, что космическая экспансия неизбежна, однако существуют факторы, которые будут ее тормозить. Первое покорение космоса он сравнил с великими географическими открытиями. «Считалось, что Венера и Марс — обитаемые планеты, что на них достаточно благоприятные условия. Тогда недооценивалось значение невесомости, думали, что она даже полезна для здоровья, совершенно не учитывалась радиационная опасность, при этом преувеличивалась опасность столкновения с метеороидами в открытом пространстве», — вспоминает Первушин. Сейчас же люди не слишком романтизируют космос.

Нарративы в этой отрасли меняются под влиянием частных компаний, прежде всего SpaceX Илона Маска. Он популяризирует освоение Марса, привлекает энтузиастов, а его проекты, недоступные многим государствам, стимулируют конкуренцию среди частных корпораций, формируя новую космическую политику.

Вместе с тем международные договоры об использовании небесных тел становятся препятствием на пути развития космонавтики. Поэтому рано или поздно передовые державы выйдут из них, считает фантаст. «Не удивлюсь, если завтра Трамп выйдет и скажет: „Луна наша, мы высадили экспедиции, наши флаги стоят, мы присваиваем“. И очень трудно возразить, это право сильного в такой ситуации. Очень важен статус лидерства. Кто лидирует, тот определяет политику и дальнейшую космическую деятельность», — считает журналист.

Сейчас на земле всего три страны могут предоставить полный спектр космических услуг: не только спутники, ракеты и космодромы, но еще и межпланетные станции, орбитальные станции и пилотируемые корабли. Это США, Россия и КНР.

«И тут важно посмотреть: а что, собственно, происходит? Какая из стран хочет сохранить лидерство? Мы видим, что это, в принципе, делает Америка, несмотря на то что у них очень много экономических проблем и очень все плохо с организацией NASA. Они все время претендуют на лидерство, все время заявляют его. В частности, это „Артемида“ — лунная программа, к которой США подключили другие страны на уровне младших партнеров. Сегодня, насколько я знаю, соглашение „Артемиды“ подписали уже 140 стран. Если завтра Америка поменяет по какой-то причине стратегию и скажет: „Не нужна нам эта Луна, мы переориентируем ‚Артемиду‘ на Марс“, — то все страны, подписавшие соглашение, будут следовать за лидером, уже деваться некуда», — объяснил спикер.

Китай постепенно создает свои первые собственные космические аппараты, первые наземные корабли и орбитальные станции. В планах у КНР — высадка на Луну. Россия же оказалась в невыгодном положении, поскольку придерживается стратегии, которые предлагают другие.

«Вот мы подписали соглашение с китайцами о том, что будем делать совместно с ними научную базу на Луне. Ну какие у нас компетенции, что мы можем дать китайцам? Как вы прекрасно знаете, „Луну-25“ недавно уже разбили. А китайцы? У них там луноходы ползают, они возвращают грунт с обратной стороны Луны, что вообще никто ранее не делал. То есть их уровень действительно высок. Я не вижу, чего такого принципиально нового мы можем дать китайцам. Американцы сейчас будут переориентироваться на Марс. Обратите внимание, наши сразу все стали говорить: „Почему бы нам вместе с американцами не полететь на Марс?“ А без нас они, можно подумать, туда не полетят? У них там работают марсоходы. А мы, собственно, последний раз к Марсу запускали в 1986 году. Поэтому нам нужно вырваться из этого круга, чтобы подтвердить свое лидерство», — предупредил Первушин.

По его мнению, российские ученые могли бы обратить внимание на малые тела Солнечной системы — на астероиды. Их исследование помогло бы продвинуться в космологии, помочь в создании технологии полета в дальний космос. Еще один «бонус», который может дать изучение астероидов, — возможность создать систему противодействия астероидно-кометной угрозе. Первушин считает, что такая угроза реальна и к ней надо готовиться.

«Мне кажется перспективным формат технологических платформ, который позволяет объединить, с одной стороны, предприятия, а с другой — научные организации, университеты, инжиниринговые компании для формирования повестки прикладных поисковых исследований с учетом перспектив их коммерциализации»Фото: © Григорий Сысоев, РИА «Новости»

О создании ракет и подготовке кадров для освоения космоса

«Но возникает вопрос: собственно говоря, а на чем мы будем покорять космос?» — резко прервал фантазии присутствующих доктор технических наук, заместитель генерального директора ГНЦ РФ «Исследовательский Центр им. Келдыша» Вадим Миронов.

Сейчас покорять неведомые пространства могут семейство ракет «Союз», семейство ракет «Ангара» от легкого до тяжелого класса и эксплуатируемые три разгонных блока: «Фрегат», «Бриз-М» и «ДМ». «На сегодня на разных стадиях разработки находится несколько вариантов ракет-носителей сверхлегкого класса: „Иркут“, „Союз-5“ (близкий аналог к вышедшей из эксплуатации ракеты „Зенит“), дальнейшие модификации „Ангары“ (модернизированный и водородный вариант) и начата разработка многоразовой ракеты среднего класса с возвращаемой первой ступенью „Амур“. Эти ракетные системы нуждаются в двигателях, которые должны быть экономичными, относительно дешевыми и очень надежными», — рассказал эксперт.

Однако оборудование, которое есть сегодня, требует усовершенствования: необходимо внедрение новых материалов, технологий, методов контроля, оценки надежности. Создание принципиально новых машин невозможно без применения самых современных цифровых методов проектирования. Еще одна задачка для ученых — необходимо создать новые типы мощных жидкостных ракетных двигателей, поскольку на данный момент альтернативы в виде других двигательных энергосистем для взлета с поверхности Земли нет.

Впрочем, шанс отрасли дал гендиректор АНО «Национальное агентство развития квалификаций» Артем Шадрин, который делает ставку на интерес частного бизнеса. Аналогичным образом в свое время рос рынок беспилотников: наряду с госкомпаниями ими теперь занимается и частный бизнес. Поэтому космическая отрасль привлекательна для инвестиций.

«У нас есть целый набор институтов, которые обеспечивают возможность предоставления таких форм поддержки — начиная от фонда содействия инновациям, предоставляющего безвозвратные гранты, и заканчивая фондами прямых инвестиций, которые поддерживают развитие компании в этой сфере», — рассказал Шадрин. Еще одним подспорьем в нелегком деле освоения космоса могли бы стать передовые инженерные школы.

«Мне кажется перспективным формат технологических платформ, который позволяет объединить, с одной стороны, предприятия, а с другой — научные организации, университеты, инжиниринговые компании для формирования повестки прикладных поисковых исследований с учетом перспектив их коммерциализации», — отметил спикер.