Путь Бехидже Боран: как татарка стала первой женщиной – лидером партии в истории Турции

Бехиджe Боран — первая женщина-социолог, марксист и первая женщина – лидер партии в турецкой истории Фото: behiceboran.net

Татары, которые сделали Турцию

Общаясь с современными турецкими интеллектуалами на исторические темы, я люблю напомнить, что лидерами основных идеологических течений ранней Турецкой Республики были татары. Это известные и татарам, и туркам советники Мустафы Кемаля Ататюрка, основателя Турецкой Республики. Юсуф Акчура — писатель, журналист, историк, автор труда «Три вида политики» (тур. Üç Tarzı Siyaset), характеризуемого как манифест турецкого национализма. Под руководством Акчуры было создано Турецкое историческое общество, в 1932-м он руководил работой первого Турецкого исторического конгресса. Другой видный турецкий татарин — Садри Максуди, писатель, юрист (выпускник Сорбонны), политик (депутат Государственной Думы Российской империи II и III созывов), профессор, делегат Лиги наций, — был приглашен Ататюрком в Турцию для строительства республики.

Следующая выдающая личность, своей деятельностью повлиявшая на ход истории поздней Османской империи и ранней Турецкой Республики, которому автор гимна Турецкой Республики Мехмет Акиф Эрсой посвятил стихотворение, — это сибирский татарин Абдурашид Ибрагимов — исламский религиозный деятель, миссионер, имам, кади (судья), путешественник, проповедник и публицист, депутат первой мусульманской фракции в Государственной Думе царской России. В 1911 году во время войны Италии против Турции за захват ее североафриканских владений Ибрагимов тайно приезжал в город Триполи на помощь сражавшимся мусульманам, боролся за объединение мусульманских организаций для оказания вооруженного сопротивления. Ибрагимов был одним из лидеров распространения ислама в Японии. С 1933 года проживал в Японии, по его инициативе в Токио в 1937-м была построена соборная мечеть, в которой он стал имам-хатыбом.

Но в истории Турецкой Республики есть политик, которого чаще вспоминают только турецкие коммунисты, и это Бехиджe Боран — первая женщина-социолог, марксист и первая женщина – лидер партии в турецкой истории. В Турции в 1964 и 1965 годах, когда Рабочая партия Турции находилась на подъеме, внутри партии говорили: «Айбар — наш президент, Арен — наш учитель, Боран — наша мать».

В Турции в 1964 и 1965 годах, когда Рабочая партия Турции находилась на подъеме, внутри партии говорили: «Айбар — наш президент, Арен — наш учитель, Боран — наша мать» Фото: behiceboran.net

«Из казанских краев…»

Через интервью «Одна долгая прогулка» известного турецкого журналиста Угура Мумджу (погиб в результате взрыва бомбы в автомобиле) мы совершим путешествие по жизненному пути Боран, параллельно прикасаясь к истории Турции. Мумджу пишет, что «разговор с Бехидже Боран длился два долгих дня. Иногда дома, иногда во время прогулки у озера. Я был против мыслей Бехидже Боран по многим вопросам. Боран объясняла, а я то тут, то там возражал. Иногда наши споры становились резкими, но никогда не были обидными. И я понял, почему Бехидже Боран придавала особое значение идеологическим дебатам».

— Семьи моего отца и матери эмигрировали из царской России в разные годы первой половины 1890-х годов. Семья отца поселилась в Бурсе, а семья мамы — в Стамбуле. Моя мама приехала в Бурсу в качестве невесты.

— Откуда из России?

— Из казанских краев, не из Крыма…

Отец Бехиджe торговал в округе зерном. Как характеризует она сама, был мелкий буржуа.

— Мой отец заботился об образовании детей. Моя мать тоже была умной женщиной и очень любила читать. По обычаям Казанского края и, вероятно, потому, что его отец был учителем, моего отца отправили в медресе, но он смог проучиться только год или два, прежде чем эмигрировал. У татар девочек также обучали чтению и письму и даже немного арабскому языку. Следовательно, они оба были грамотными. На улице, где мы жили, не было ни одного грамотного человека. Когда я оглядываюсь назад и думаю об этом сейчас, я говорю, что мой отец был человеком, которого можно было бы назвать «прогрессивным» для своего времени, хотя, конечно, не в нынешнем смысле и объеме.

Например, после окончания средней школы отец решает отправить старшую дочь во французскую школу монахинь. Но по причине закрытия школы в связи с началом Первой мировой войны намерение не было реализовано. Тогда отец регистрирует ее в открывшийся университет в Бурсе, для того времени это был очень смелый шаг. Старший брат также получил среднее образование в Бурсе и высшее образование в Стамбуле.

— Я не могу говорить о каких-то четких политических пристрастиях в нашей семье, но на нашей улице не было ни одной семьи, которая выписывала бы газеты, кроме нас. Каждый день к нам домой приходили две газеты.

Боран оканчивает начальную школу в Бурсе и продолжает обучение в Стамбуле во французской школе. Но после провозглашения Турецкой Республики были введены некоторые ограничения в отношении религиозных школ, и Боран поступает и оканчивает в 1931 году американский колледж. Потом обучение на факультете социологии в Стамбульском университете. Хотя после американского колледжа было принято, что те, у кого хорошие оценки, подавали заявки на поступление в различные университеты Америки, предлагающие стипендии для обучения, Боран решает, что человек сначала должен использовать возможности обучения в своей родной стране.

Проработав один год в Манисе, Боран получает неожиданное предложение о стипендии от Мичиганского университета, ее порекомендовала учитель американского колледжа, которая передала ее имя в комитет по стипендиям. В Мичиганском университете Боран в 1939 году получает докторскую степень и увлекается марксизмом. Вернувшись на родину, работает доцентом отделения социологии на факультете лингвистики, истории и географии Университета Анкары.

Бехиджe Боран в молодости Фото: behiceboran.net

Быть политизированным в молодом возрасте

Боран признается, что в 20 лет к ней пришло осознание отставания Турции от уровня развития европейских стран.

— Я пришла к такому выводу, что мне тоже нужно действовать. Нужно было что-то сделать. Когда я осознала, что у меня есть долг перед обществом в эти 20 лет и позже, я смогла только тогда сформулировать этот долг следующим образом. В стране были миллионы детей и подростков, которые даже не могли посещать начальную школу. Кто знает, среди них было много умных, усердных, но они уходили, даже не научившись читать и писать. Обучение, которое я получила, было предоставленным мне шансом. Я была в долгу перед людьми. Я была обязана бороться за то, чтобы ситуация улучшилась. Первое, что пришло мне в голову, — это изучить педагогику. Благодаря образованию общество освободится от невежества, будет процветать и достигнет современной цивилизации.

С родителями и братишкой Фото: behiceboran.net

Для понимания социальной реальности, для того чтобы узнать, как меняются и развиваются общества, Боран в университете сознательно выбирает и изучает социологию. Но по мере углубления в тему при подготовке к докторской диссертации Бехиджe испытывает некоторое разочарование в социологической науке.

— В начале первого семестра я сказал профессору, что подготовлю доклад по марксизму, и он согласился. Однако ни на одном курсе не упоминалось ни о Марксе, ни о марксизме, как будто между экономической и социологической теориями не было такого мыслителя и теории. Я узнала от тех, кто учился в Америке в гораздо более поздние годы, что Маркс, некоторые произведения Ленина были включены в учебники как дополнительные источники, и не более.

Боран впервые начинает изучать марксизм, читает «Капитал», «Немецкую идеологию», «Коммунистический манифест» Маркса, «Происхождение семьи и государства», «Диалектику природы» Энгельса, а также работу Ленина «Диалектический материализм и эмпириокритицизм».

С однопартийцами Фото: behiceboran.net

— Прежде всего я хотела понять теорию во всей ее полноте. Противоречий с практикой у меня еще не было в голове. Мое знакомство с марксизмом также научило меня взглянуть на то, что я знаю, под новым углом. Идеи важны только в том случае, если они отражены в практике, действиях. Изменение и развитие общества — это не работа, которую может выполнять один человек, это работа организации, то есть партийная работа.

— Когда вы готовили докторскую диссертацию, вы могли уже назвать себя марксистом? — спрашивает у Боран журналист.

— Я не знаю, называла ли я себя марксистом. Но я без колебаний приняла марксизм и была так воодушевлена, что больше не говорила, что нет социологии, потому что все встало на свои места, и нашла свой путь. Я нашла способ изменить общество, улучшить Турцию. Моя диссертация и мой подход к предмету были основаны на марксистской мысли. В Америке говорят: «Каждый рожденный ребенок является кандидатом на пост главы государства». То есть социальные классы как бы полностью открыты для перемещения в обществе. Это было неправдой, это было неправдой в цифрах. Я хотела доказать это, по крайней мере проверить.

Фото: behiceboran.net

На протяжении всей жизни Боран подвергалась судебным преследованиям

14 июля 1950 года доктор Боран с единомышленниками создают Турецкое общество любителей мира, а также журнал Yurt ve Dünya («Страна и Мир»). Боран становится председателем общества. Общество выступает с заявлением в знак протеста против решения об отправке турецких войск численностью 4,5 тыс. человек в Корею без решения парламента правительства Мендереса. В соответствии со ст. 161 Уголовного кодекса к руководителям общества любителей мира был подан иск. Боран и ее единомышленники были арестованы. По обвинению за осуществление деятельности, которая может нанести ущерб национальным интересам и единству нации 30 декабря 1950 года Боран была приговорена к 15 месяцам лишения свободы. Остальные обвиняемые были приговорены к срокам от 6 до 10 месяцев. Позже она была арестована по делу Коммунистической партии Турции (в начале 1923 года деятельность Коммунистической партии была запрещена, и с тех пор она находилась на нелегальном положении), известному как «Арест 51», ее осудили, но в конце концов оправдали.

С мужем и сыном Фото: behiceboran.net

Боран зимой 1943–1944 годов обвиняют в чтении публичных лекций, восхваляющих Советский Союз, под названием «Наука и общество», второе обвинение в том, что она на своих занятиях выступает против института семьи. На рассмотрение дела, которое рассматривалось в уголовном суде первой инстанции, ушло ровно два года, наконец-то в июне 1950-го суд вынес оправдательный приговор на первом слушании.

Это оправдательное решение не восстановило Боран в должности. Ее разжаловали во внештатные преподаватели лишь с третью от ее зарплаты. В тот же период ее мужа Невзата Хатко также увольняют из главного управления по делам печати и радиовещания по причине оптимизации кадров. Невзат Хатко — черкес, переводчик с греческого языка. Он родился в Синопе в 1911 году. В молодом возрасте отправился в Грецию, когда его семья черкесского происхождения была изгнана по делу «черкес Этхема». Он учился на агронома в Политехническом университете Афин, но никогда не работал по специальности. Вернулся в Турцию по закону об амнистии, принятому в 1938 году, и работал переводчиком и диктором в отделе иностранных новостей радио Анкары, а также переводчиком греческого языка в бюро переводов министерства национального образования. Когда в 1948 году его уволили из радио Анкары по политическим причинам, семья переезжает в Стамбул. Хатко основывает бюро переводов, выполняет коммерческие и технические переводы, а также переводит различные произведения современной греческой литературы. Умер в Софии в 1982 году, куда был приглашен союзом болгарских писателей.

Ее удостоверение личности Фото: behiceboran.net

Многопартийная парламентская демократия на одной ноге

По мнению Боран, парламент Турции формально многопартийный, т. к. представлен только правыми партиями.

— Процесс «буржуазно-демократической революции» завершился победой в национальной войне за независимость против тирании империализма под руководством Мустафы Кемаля, ликвидацией реакционных сил, вооруженных султанатом, провозглашением республики, упразднением султаната и халифата, реформами в области права и образования, а также реализацией принципа светскости. Это были «революционно-демократические» преобразования. Однако события, произошедшие после провозглашения республики, показали, что демократический характер революции этим и ограничивался. Рабочие, трудящиеся массы, интеллигенция, интеллектуальная и художественная жизнь находились под полным и жесточайшим гнетом. Ни одни из демократических прав и свобод не были признаны и реализованы. Короче говоря, хотя предполагаемая цель состоит в достижении уровня «современной цивилизации», то есть уровня западных капиталистических стран, Турция сознательно не продвинулась к демократическому режиму в стиле западных демократий.

Парламентская демократия западного образца основана на том принципе и факте, что рабочий класс, трудящиеся массы могут организоваться на политическом уровне, то есть, включая коммунистическую партию, против крупной буржуазии. Эта структура политической демократии зиждется на двух основных столпах. Отмена запрета на классовые объединения, последующее создание Социалистической рабоче-крестьянской партии Турции и нескольких других левых партий, а также усилия рабочих по объединению в профсоюзы заставили меня задуматься о возможности перехода к многопартийной демократии западного образца. Важно было, появится такая возможность или нет. Как я уже говорила, обе партии на выборах 1946 года Турции имели одинаковый классовый характер. Левые объединения были разгромлены. Возможность, на которую я возлагала надежды, не оправдалась. Многопартийность вскоре превратилась в множественность правых партий, левые организации были разгромлены. Даже профсоюзы, организованные рабочими, были уничтожены, и в 1947 году под руководством НРП началось профсоюзное движение.

— Почему такой псевдопереход к демократии был сочтен необходимым? Точнее, почему Иноню (второй президент Турции (1938—1950), преемник первого президента и основателя Турецкой Республики Мустафы Кемаля Ататюрка, — прим. ред.) посчитал это необходимым?

— Главным страхом Иноню, Народной республиканской партии (НРП) и правящих классов был коммунизм. Тот факт, что Советский Союз сыграл решающую роль в победе в войне и что его престиж и могущество в результате возросли, усилил этот страх. Если Турция в той или иной форме перейдет к многопартийности, всеобщим выборам и парламентской системе, западные государства, особенно США, не будут больше акцентироваться на этом. Именно это и произошло. Была установлена парламентская система со множеством партий, при этом до 1960-х годов не существовало ни одной коммунистической или хотя бы одной левой партии. Западные демократические страны не возражали. С тех пор псевдомногопартийная парламентская демократия в Турции смогла избежать статуса сомнительной демократии, которая на самом деле спотыкается и ковыляет на одной ноге и которую пытаются поддерживать, поднимаясь и опускаясь каждые 10 лет.

Несколько десятилетий спустя в современной Турции партия Эрдогана (кстати, тоже правая, но уже исламистская) повторила те же самые ошибки, которые совершила Демократическая партия Мендереса, или позже партия Тургута Озала (праволиберальная) в 1980–1990-е. Со слов Боран, как это было:

— В течение 10-летнего периода правления ДП эта партия вдохнула новую жизнь в экономику с помощью своей политики, основанной на внешних заимствованиях, а также в некоторой степени ускорила индустриализацию и механизацию сельского хозяйства. Деньги начали поступать в руки жителей деревни. Однако с точки зрения реального развития страны политика ДП была обречена на банкротство. И вот что произошло. Еще до конца десятилетия экономика оказалась в сложной ситуации и застопорилась. Инфляция достигла высокого уровня, а проблемы с валютным курсом и рынком остались нерешенными. Правительство ДП, которое ввело Турцию в НАТО, открыло ее территорию для американских баз, предоставило Америке невероятные привилегии посредством двусторонних соглашений, поставило все вооруженные силы под командование НАТО и организовало все, что касалось армии, в соответствии с американскими методами и стратегией НАТО, не имело никакой концепции национальной независимости. Поэтому для ДП было вполне естественно открыть свои двери для иностранного капитала и нефтяных компаний.

В 1961 году была основана Рабочая партия Турции (РПТ)

— Я хотела стать членом партии. Однако из-за инцидентов и судебных процессов, которые пережила за последние 20 лет, я была довольно заметной персоной на политической арене Турции, и, поскольку уже существовала вероятность того, что правительство, правящие классы и реакционеры будут нападать как на меня, так и на Рабочую партию, вступление в РПТ было бы опасным для партии, по крайней мере на некоторое время. После того как в 1962 году в партию вступили социалистические, левые и прогрессивные интеллектуалы, РПТ обрела «марксистскую идентичность» с уставом партии, написанным в том же году, и партийной программой, принятой на первом съезде, состоявшемся в феврале 1964-го.

Боран, представляя партию, была в 1965 году избрана депутатом турецкого парламента от Урфы, РПТ получила 15 депутатских кресел в парламенте Турции. Когда был снят руководитель РПТ Мехмет Али Айбар, в духе «новых левых» критиковавший ввод советских войск в Чехословакию в 1968-м и советскую модель, партию возглавила Боран. 12 марта 1971 года в Турции произошел очередной военный путч. Одной из главных целей, декларируемых путчистами, было «восстановление закона и порядка». Но на практике это вылилось в преследования левого инакомыслия. Уже в день военного вмешательства генеральный прокурор Турции инициировал уголовное преследование Рабочей партии Турции, которая была обвинена в распространении коммунистической пропаганды и поддержке курдского сепаратизма. Боран была приговорена к 15 годам тюремного заключения. Выйдя на свободу по амнистии в 1974-м, она воссоздала РПТ в 1975 году.

Похороны Бехиджe Боран Фото: behiceboran.net

После военного переворота 12 сентября 1980 года, вновь запретившего деятельность партий, Боран несколько месяцев провела под домашним арестом, а в 1981-м отправилась в изгнание в Европу. Турецкие власти потребовали возвращения Боран на родину. За отказ ее лишили турецкого гражданства. Лишенная гражданства Турции, она была политической беженкой в Софии, Брюсселе и Дюссельдорфе. В 1987 году, за несколько дней до своей кончины, объявила об объединении Рабочей и Коммунистической партий Турции. Несмотря на преклонный возраст, была избрана председателем этой партии. Умерла от болезни сердца в Брюсселе в возрасте 77 лет. Ее тело было доставлено в Стамбул, а ее похороны на кладбище Зинджирликую превратились в массовую манифестацию.

Политик отстаивала универсальность теории и практики социализма, осуществила переводы Платона, Джона Стейнбека, Говарда Фаста, Харли Гранвилл-Баркера и оставила значительное научное и публицистическое наследие («Турция и проблемы социализма», «Разделение труда и социальное положение женщины» и т. д.).

Журналист Мумджу: «Возможно, вам не понравится то, что делала Бехидже Боран… Кто из нас в жизни не поступает неправильно? Но друзья или враги ее должны признать, что Боран была самой стойкой в борьбе за социализм и она была одной из тех, кто сопротивлялся. Она ни на минуту не отступала от своей веры в социализм».

Хайрат Джеляль