«Исрафилов никогда меня лично не критиковал. Думаю, не потому, что не хотел, просто у него не было повода меня лично критиковать», — заявил экс-ректор КФУ и бывший глава Елабуги Ильшат Гафуров. Накануне в Савеловском районном суде Москвы он начал давать показания. В них Гафуров утверждал, что никогда не имел крыши ОПС «29-й комплекс», не ходил в рестораны с лидерами группировки, которых в те годы все, в том числе правоохранители, считали простыми бизнесменами. О том, почему, по мнению подсудимого, при его предшественнике Ильдаре Ишкове в Елабуге расцвели группировки, а Айдар Исрафилов критиковал лично прокурора города Вагиза Саттарова, но не его самого, — в репортаже «БИЗНЕС Online».
Ильшат Гафуров и адвокат Александр Нарышкин
«У каждого человека подпись меняется в течение жизни»
Вчера в Савеловском районном суде Москвы продолжилось рассмотрение по существу уголовного дела в отношении экс-ректора КФУ Ильшата Гафурова. Заседание началось с допроса специалистов-почерковедов, заключения которых суд приобщил днем ранее. Первым в зал вошел Владимир Лобушев из ООО «Профессионал-эксперт» со стажем работы 15 лет. К нему ранее обратилась сторона защиты с просьбой провести экспертизу копии постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Гафурова, подписанного в 2002 году Азатом Зиятдиновым, который в то время являлся начальником следственного отдела прокуратуры Набережных Челнов. Дело в том, что следствие тоже проводило почерковедческую экспертизу этого документа и специалист экспертно-криминалистического центра МВД РФ Яскина пришла к выводу, что подпись на постановлении была сделана не Зиятдиновым, а другим лицом. Однако Лобушев, сравнив подпись на постановлении и подписи Зиятдинова в других процессуальных документах, пришел к выводу, что она все-таки принадлежит тогдашнему начальнику следственного отдела прокуратуры Челнов.
В ходе допроса, отвечая на вопросы адвоката Александра Нарышкина, специалист рассказал, что проводил экспертизу подписи по «методике МВД России» авторства Леонида Винберга и Маргариты Шванковой. Лобушев уточнил, что провести экспертизу можно и по копии документа, если он приемлемого качества, и представленная ему для почерковедческого исследования копия постановления Зиятдинова была таковой. «Пришел к выводам, что подпись от имени Зиятдинова, изображение которой расположено в копии постановления об отказе в возбуждении уголовного дела от 15.04.2002, выполнена самим Зиятдиновым», — пояснил специалист, указывая, что выявлены совпадающие общие частные признаки.
— Вам на исследование были представлены оригиналы подписи? — уточнила прокурор Милана Дигаева.
— Нет, копии, — ответил Лобушев.
Специалист ООО «Центр рецензирования и экспертиз» Анастасия Трушина, также имеющая 15-летний стаж работы, по просьбе стороны защиты проводила экспертизу заключения Яскиной. В ходе допроса она пояснила, что экспертиза была выполнена по традиционной методике, но в ней были обнаружены несоответствия методике, неполнота и недостаточность сравнительного материала. «Образцы не отвечают требованию методики по сопоставимости… Имеющиеся образцы были выполнены с достаточно серьезным разрывом по времени от четырех и более лет. Экспериментальные образцы вообще были выполнены с разницей в 20 лет. Такие образцы не могут быть использованы в качестве основного сравнительного материала, только как вспомогательные материалы», — пояснила Трушина. Поэтому специалист указала на то, что выводы Яскиной в экспертизе носили субъективный характер.
Адвокат Алексей Парамонов
Адвокат Алексей Парамонов уточнил, почему нельзя брать образцы подписи спустя 20 лет. Трушина пояснила, что человек не робот, поэтому не может на протяжении длительного периода иметь абсолютно одинаковые подписи. «С течением времени подпись имеет естественную вариационность, видоизменения также естественны. К тому же у нас есть заболевания, артриты, артрозы, есть инсульты, которые вообще в корне меняют письменность. У человека в конце концов могут ампутировать привычную пишущую руку, и ему пришлось заново учиться писать новой рукой, и все это влияет. Чем больше времени прошло, тем больше может быть как искусственных, так и естественных изменений в подписи», — объяснила специалист. По этой причине, по ее словам, используется временной период плюс-минус два года от даты выполнения спорной подписи, т. к. за этот срок вариационность еще менее заметна.
Дигаева спросила, на чем основано утверждение, что подпись со временем меняется у любого человека. Трушина на это заявила, что на методических, научных изысканиях. «Считается, что в течение двух лет подпись имеет более-менее устойчивое выполнение человеком. У каждого человека подпись меняется в течение жизни. Меняться она может и в течение двух лет, и четырех, и 10 лет. Это наша природа. У человека не может быть неизменяемая подпись», — уверенно ответила специалист.
Гафуров подчеркнул, что показания против него дали «опасные преступники» — члены ОПС «29-й комплекс», но при этом многие из них отказались от показаний в судебном заседании
«Ни к приготовлению к убийству Исрафилова, ни к его убийству я никакого отношения не имею»
После этого перешли к «главному блюду» — показаниям Гафурова. «Прежде всего хочу сказать, что я никогда не совершал какого-либо преступления, не хотел совершить что-то противозаконное, не испытываю и никогда не испытывал никаких неприязненных отношений к потерпевшему Исрафилову Айдару Рифкатовичу и тем более к членам его семьи. Ни к приготовлению к убийству Исрафилова, ни к его убийству я никакого отношения не имею», — сразу заявил подсудимый.
Гафуров подчеркнул, что показания против него дали «опасные преступники» — члены ОПС «29-й комплекс», но при этом многие из них отказались от показаний в судебном заседании. «У них руки по локоть в крови, за свою жизнь ничего хорошего ни для общества, ни для государства ими сделано не было», — подчеркнул он. Но тут же поблагодарил тех свидетелей обвинения и защиты, которые, по его мнению, являются патриотами страны и малой родины и «давали хорошие свидетельские показания».
Далее Гафуров решил по пунктам разобрать все обвинение, логика которого, как считает он, «построена на вымышленном посыле», что Исрафилов критиковал его и вызвал к себе у бывшего мэра Елабуги неприязнь. «Причем якобы эта неприязнь была настолько сильной, что я стал желать его смерти. Это утверждение обвинения опровергается и материалами дела, если внимательно на них посмотреть (спасибо органам предварительного следствия, материалов было много собрано), и показаниями свидетелей, и вещественными доказательствами, которые также тут прозвучали, и частью материалов средств массовой информации. Все это показывает, что никаких неприязненных отношений, которые могли привести к тем последствиям, которые были, с моей стороны не было. У меня даже оснований не было для этого. Я считаю, что это прямой вымысел и фантазии, у которых должна иметься хоть какая-то подоплека! Подоплеки тут озвучено не было», — уверен экс-ректор.
«Сам я лично тоже не находился под криминальным покровительством»
Затем Гафуров остановился на пункте обвинительного заключения, где было указано, что он до 1995 года занимался предпринимательской деятельностью и по этой причине находился под криминальным покровительством ОПС «29-й комплекс». Он считает его ложным. «Расхожее мнение, что все, кто занимался в те годы предпринимательской деятельностью, находились под так называемым криминальным покровительством. Я же не занимался предпринимательской деятельностью напрямую, самостоятельно в те годы в чистом виде. Я работал наемным директором в страховой компании „Зилант“, которая занималась сугубо страхованием», — заявил Гафуров.
По его словам, до 1992 года он работал старшим преподавателем на кафедре общей физики в Елабужском пединституте, а уволился по собственному желанию 8 апреля. Уже на следующий день его приняли в камский филиал «Зиланта». Туда, по его словам, он пришел после долгих колебаний и развала страны, т. к. «нужно было зарабатывать как-то на жизнь в новых условиях». Там Гафуров работал до 3 февраля 1994-го. За этот срок, отметил он, филиал трижды сменил офис, а в том здании, которое в суде упоминали лидеры «двадцатьдевятников» Адыган Саляхов и Юрий Еременко, «работали точно меньше года».
При этом подсудимый подчеркнул, что работал именно как наемный директор и с «очень ограниченными возможностями». «Филиал осуществлял только страховую деятельность, никакой другой деятельностью мы не могли заниматься по закону и не занимались. Это достаточно жестко контролировалось различными надзорными органами и головной компанией», — отметил Гафуров, указывая, что это подтверждал в показаниях как глава «Зиланта» Вадим Шаятович, так и его заместители Валерий Исмаилов, Сергей Солдатов и бухгалтер Ольга Гуркина.
По его словам, филиал «Зиланта» жил «по бюджетной росписи», все деньги отправляли в головную компанию, а уже она снабжала финансами свои филиалы в разных городах и даже странах. «О том, что ни филиал, ни я лично никому ничего не платили, говорили и лидеры ОПС „29-й комплекс“. Они говорят, что для них я представлял определенный интерес как человек, который мог решать какие-то их проблемы с администрацией города Набережные Челны», — заявил Гафуров. Например, Саляхов утверждал в суде, что подсудимый помогал оформлять им Автозаводский рынок. Но, как считает подсудимый, это ложь, а слова лидера «29-го комплекса» опровергаются показаниями сестры Еременко Ирины, которая на допросе утверждала, что сама занималась этим вопросом, а Гафуров не помогал. «Я на этом рынке даже никогда не был. Видимо, они даже рынок юридически оформить не могли. Когда читал дела, интересовался их личностями, [узнал, что] даже ни у кого из них образования не было. Не то что высшего, даже специального», — указал экс-ректор.
Более того, он подчеркнул, что ни Саляхов, ни Еременко не смогли привести ни одного примера, когда он оказывал им какие-то услуги, за исключением страхования. «Еременко еще рассказывал, что я учил их одеваться и не ругаться матом. Но это уже настолько надумано! Я всю жизнь работал воспитателем, но в их компании я воспитательной работой специально не занимался. Может быть, где-то мог сделать замечание, если заходили в спортивной форме», — пояснил Гафуров.
Он еще раз подчеркнул, что филиал за криминальное покровительство платить не мог, т. к. все средства аккумулировались в головной компании. А уже у нее была своя служба безопасности, которую возглавлял Ленар Речапов, который также был лидером ОПГ «Борисковские». По признанию Гафурова, этого криминального авторитета он видел с Шаятовичем раза 2–3. «Сам я лично тоже не находился под криминальным покровительством. Я как наемный сотрудник компании не представлял какого-либо интереса ни для кого. Я в то время не обладал никаким ресурсом — ни финансовым, ни административным», — указал подсудимый. По его словам, зарплата директора филиала зависела от эффективности работы всех сотрудников, а была ли крыша у головной компании, он не знал.
Гафуров подчеркнул, что в 1993–1994 годы даже не слышал о существовании ОПС «29-й комплекс», ни с Еременко (на фото), ни с Саляховым не имел никаких отношений, тем более дружеских, а только исключительно деловые, поскольку головная компания указала с ними работать
«Нет ни одной фотографии, где бы мы были вместе»
Также Гафуров не согласился с утверждением обвинения о его связях с лидерами ОПС «29-й комплекс». По его словам, после увольнения из «Зиланта» для общения с «этими ребятами» и бывшими коллегами «не было никаких общих тем». «У нас не было ничего общего, у нас не было даже каких-либо контактов ни личных, ни телефонных, — утверждал подсудимый. — Нет ни одной фотографии, где бы мы были вместе, нет ни одной записи ни у них, ни у меня, каких-либо номеров телефона. В таком случае как можно говорить о том, что мы якобы поддерживали какие-то близкие, доверительные отношения? А ведь исследованию телефонных контактов посвящены четыре тома уголовного дела».
Более того, Гафуров подчеркнул, что в 1993–1994 годы даже не слышал о существовании ОПС «29-й комплекс», ни с Еременко, ни с Саляховым не имел никаких отношений, тем более дружеских, а только исключительно деловые, поскольку головная компания указала с ними работать. «Я никогда не интересовался, чем они занимаются. Мне это было неинтересно. Я с ними не занимался спортом, не ездил отдыхать, по ресторанам я тоже никогда не любил ходить», — заверил экс-ректор. К тому же, по его словам, в те годы о преступной деятельности Саляхова и Еременко никто не знал, даже правоохранительные органы, иначе бы не дали им работать на промышленной площадке ЕлАЗа. Их воспринимали как бизнесменов, а сами они с Гафуровым «не делились ничем», он не был у них дома и не проявлял интереса к их личной жизни.
А после избрания в Госсовет РТ в 1995 году, как отметил подсудимый, он переехал с семьей в Казань и ни с Саляховым, ни с Еременко «не мог иметь никаких контактов». При этом в предвыборной кампании ему не помогал никто из «29-го комплекса» или каких-то иных криминальных структур. Хотя, отметим, тот же Еременко в суде утверждал обратное. «В обвинении говорится, что, будучи назначенным в 1998 году на должность главы администрации, я также продолжал поддерживать отношения, при этом не конкретизируется, какие это отношения. Мне остается задать обвинению вопрос, который, к сожалению, не могу задать: что это за отношения, которых не было и которые никто не может подтвердить?! — возмущался Гафуров. — Могу только предположить, что обвинение опирается на показания Саляхова, который якобы говорил другим лицам, что может решить в Елабуге все вопросы. Хочется спросить, какие конкретно вопросы решил Саляхов или еще кто-то другой, близкий ему? Хоть один вопрос какой решили: кого-то я трудоустроил? Или какой-то объект им отдал?»
Адыган Саляхов
Он указал, что «доходит до смешного», когда его обвиняют в лоббировании мясокомбината «Модуль», который был запущен в 1996 году, а закон о свободной экономической зоне подписан только в 1998-м. «Обратите внимание, что Саляхов на вопросы мои и адвокатов, что вы обсуждали с Гафуровым по „Модулю“, отвечает, что этот вопрос якобы обсуждали Еременко и Гафуров, а Еременко говорит, что этим вопросом занимался не он, а Миронов. Говорят, что мы в 1999 году обсуждали строительство мясокомбината „Модуль“, а в это время завод уже работал на всю мощь», — подчеркнул Гафуров.
Он указал, что сразу после прихода на пост мэра инициировал письмо на имя прокурора Елабуги Вагиза Саттарова с просьбой проверить законность распределения акций «Модуля». А 4 мая 1999 года по инициативе Гафурова на собрание директоров «Модуля» пригласили Геннадия Сушкова, начальника отдела милиции по экономическим преступлениям. А замглавы Елабуги Ильсур Сафиуллин написал письмо о разрыве договора аренды магазина «Модуля» в связи с задержкой уплаты арендных платежей. Более того, в 2000 году начальник налоговой полиции инициировал письмо о налоговых платежах «Ак Барс Холдинга», связанного с Саляховым. «По сути, при иных обстоятельствах Саляхов, Еременко и другие могли бы утверждать, что я как глава администрации использовал административные меры с целью выявления формальных нарушений на их „Модуле“, чем препятствовал их успешной коммерческой деятельности, инициировал налоговые проверки законности работы и прочее. На самом деле требования были ко всем одинаковые: работать по закону и платить налоги», — подчеркнул Гафуров.
«Именно я стремился к системе, публичности, прозрачности, законности»
Отдельной критики удостоился предшественник на посту мэра Елабуги Ильдар Ишков, который «вопросами экономики не занимался». «Он считал, что каждый должен научиться выживать и жить как может», — утверждал подсудимый, указывая, что тот даже не смог в суде ответить, что входило в его должностные обязанности. Сам же Гафуров считает, что работал с каждым предприятием, чтобы вывести его из кризиса, но некоторые действия «вызывали недопонимание».
Вообще он отметил, что поводом для снятия Ишкова с поста была потеря управляемости. «Администрация города в основном занималась, и то не очень эффективно, только бюджетными учреждениями. Остальные предприятия были предоставлены сами себе, в том числе бизнес, так называемый предпринимательский слой. Правоохранительные органы каждый работал сам по себе», — указал Гафуров, добавляя, что именно при Ишкове и начальнике милиции Олеге Артелине «криминальные группировки Елабуги получили развитие».
Со своим приходом на пост главы администрации подсудимый связывает наведение порядка в городе и районе, в том числе проверку предприятий на предмет законности их работы. Причем, подчеркнул экс-ректор, проверялись не только компании Исрафилова, а все, кого подозревали в нарушении законов. «Поэтому говорить о неконтролируемом доходе, который может быть получен только при хаосе… Как минимум [это] не соответствует действительности. Мои действия наглядно показывают, что именно я стремился к системе, публичности, прозрачности, законности», — добавил Гафуров. Он признавал, что изначально у него не было готового плана, зато была цель — сделать Елабугу узнаваемой и привлекательной для жизни и работы.
«Исрафилов никогда меня лично не критиковал»
Также Гафуров не увидел в выступлении Исрафилова на первой конференции предпринимателей в феврале 1999 года никакой конкретной критики в свой адрес. «Исрафилов никогда меня лично не критиковал. Думаю, не потому, что не хотел, просто у него не было повода меня лично критиковать», — уверен экс-ректор. Он даже указал, что в апреле – мае 1999 года 4 раза встречался с Исрафиловым, хотя, например, его супруга Елена Исрафилова в ходе допроса заявляла, что муж обижался на то, что Гафуров его не принимает.
«Выступление, которое якобы в чем-то меня изобличает, на самом деле таковым не является. Оно не было персонально ориентировано на меня лично, не наносило мне элементов оскорбления», — заявил Гафуров. Он полностью разобрал выступление убитого и пришел к выводу, что Исрафилов отзывался нелестно о власти в целом, а не о нем конкретно, да еще открыто критиковал Саттарова.
«Тогда, в 1999 году, я и внимания на это выступление не обратил. А сейчас, находясь в СИЗО, перечитал его много раз, но так и не нашел в нем ничего обидного лично для меня. Таких выступлений на встречах всегда было достаточно. Если такие выступления считать изобличительными, то лучше вообще не работать», — считает Гафуров.
Сегодня подсудимый продолжит давать показания.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 42
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.