Вадим Масликов: «Сумы для противника будут обречены. И да, это выход на Харьков…»

Вадим Масликов: «С точки зрения поднятия духа, морально-психологического состояния в войсках врагу нужно показать: нет, мы еще можем, мы захватываем территорию» Фото: «БИЗНЕС Online»

«План был, бесспорно, продуман хорошо»

— Вадим Александрович, как оцениваете состояние линии фронта?

— Начиная, пожалуй, с ноября 2023 года, когда шли бои в Авдеевке, инициатива линии фронта уверенно принадлежит нам. За исключением прорыва в Курской области, которым киевский режим до сих пор хвалится, больше у них успехов не было. Чем тот прорыв закончился, мы сами помним. Полное фиаско. Противнику не остается ничего другого, кроме как реагировать на наши тактические и стратегические действия. Ход боевых действий сейчас целиком навязываем мы.

Что касается процесса освобождения нами территорий, то опять же графики, которые противник регулярно демонстрирует в западных средствах массовой информации, тоже подтверждают наши успехи. Освобождение территорий динамично наращивается.

— Если смотреть на сражение за Курскую область — от момента захода противника до полного его изгнания, — насколько это был продуманный и полезный план для Киева?

— Я считаю, что план был, бесспорно, продуман хорошо. Продуман, конечно же, не в Киеве, а офицерами НАТО, в первую очередь англичанами, английским штабом. Речь шла о зацепке России за определенное уязвимое место, а именно о прорыве на Курскую АЭС. План не удался, но начальные темпы наступления были довольно хорошие, подготовили резервы, ресурсы — все условия были соблюдены, все было рассчитано и продумано очень хорошо.

Операция основывалась на тех разведданных, согласно которым на этом ТВД (театре военных действий — прим. ред.) у нас не имелось ресурсов, которыми мы могли бы купировать их прорыв. В результате они довольно успешно смогли сковать, нейтрализовать наше взаимодействие. В частности, мы помним, какие были проблемы со связью. И тут я бы процитировал Киплинга: «Империя получила урок. Империя благодарит!» Выводы в общем-то были сделаны.

После этого мы помним попытки повтора такой диверсии. Сейчас в Теткино продолжается неплохо продуманная операция с их стороны. Они пытаются отрезать наши резервы, возможности поставки ресурсов и так далее.

— Какой смысл в этом действии?

— Если посмотреть на карту, то видно, что село Теткино — очень уязвимое место. Это выступ. Для них это самый удобный выступ, который только есть. Он позволяет штурмовать село с севера, юга и запада. Это для противника некоторая удача — в данном случае в первую очередь для пропаганды.

Конечно же, повторюсь, мы владеем инициативой. Но с точки зрения поднятия духа, морально-психологического состояния в войсках врагу нужно показать: нет, мы еще можем, мы захватываем территорию. Они же постоянно говорят, что это впервые за целый век с окончания Великой Отечественной войны произошла столь успешная операция на территории России. Они прямо говорят: «Мы это сделали, мы герои. Поэтому давайте нам деньги, мы можем больше!» А надежды, что операция получится и они смогут занять существенную территорию, конечно, отсутствуют. Это просто очень маловероятно, что они смогут не только закрепиться, но и развить успех.

— Насколько важен сумский участок фронта? Связано ли это с перспективным сражением за Харьков?

— Я бы этот вопрос назвал преждевременным. Однако мы видим сегодня в инфополе, что говорят о текущих действиях. Но почему-то скромничают, боятся говорить о принципиальных, стратегических, я бы даже сказал, об идеологических причинах войны. А именно о той самой цели, которая была поставлена Главнокомандующим в самом начале, — это денацификация и демилитаризация. Вот в этом ключе мы рассматриваем наши действия в Сумах. Можно сказать, что с точки зрения оперативного искусства мы в Сумах создаем некоторую полосу безопасности, отчуждения, которая не позволит им обстреливать наши города.

Но я бы отметил, что в сражении под Сумами играют большую роль денацификация, демилитаризация. Тут можно сослаться и на наших некоторых авторов, в частности Дмитрия Анатольевича Медведева, который говорит, что никак нам не закончить СВО, ограничившись лишь четырьмя областями.

Противник в общем-то то же самое говорит, что никогда они не пойдут на это, будут всегда с нами воевать всеми возможными способами. Как следствие, СВО, если она так будет называться и в дальнейшем, закончится по меньшей мере в Киеве. Как он будет взят? Это уже вопрос второй. Но значит, к России отойдут и другие территории: и Сумы, и Чернигов, и Харьков. Это ведущие города, которые являются основными идеологическими, историческими, экономическими, финансовыми центрами. Поэтому я соглашусь с вашей постановкой вопроса, Сумы — это действительно дорога на Харьков.

Сама по себе Сумская область является весьма небольшой, самая большая, к слову, Днепропетровская. Но тем не менее наши успешные действия там говорят о том, что у противника нет возможностей, средств сдерживать наши действия и остановить продвижение на Сумы, несмотря на то что там были проведены серьезные фортификационные мероприятия. Например, очень хорошо было проведено минирование. Но даже несмотря на это, я вижу, что Сумы для противника будут обречены, они станут нашими. И да, это выход на Харьков.

Если смотреть на опыт Второй мировой войны, то мы помним три попытки взять Харьков. Тяжело его брать именно с востока, потому что географические условия местности не позволяют. На том участке наши колонны попадают в «ущелья», которые отлично простреливаются. Поэтому Харьков в Великой Отечественной войне был взят комбинированным ударом с севера и запада.

Поэтому, освободив Сумскую область, мы с севера, со стороны Ахтырки уже, может быть, даже через Полтаву… Но в любом случае с севера сможем подойти к Харькову. Таким образом, лишаем его в первую очередь ресурсного обеспечения, устраиваем изоляцию, перекрываем трассы, которые важны для обеспечения противника, и подходим из тех мест, районов, где нам будет удобно.

— Судя по тому, как продвигаются наши войска, первая относительно серьезная преграда для них будет река Олешня. C этих позиций наша тяжелая артиллерия может вести обстрел непосредственно по военным объектам в Сумах. Насколько для противника это будет тяжело и насколько Сумы для него являются важным логистическим узлом?

— Если говорить про Олешню, то она сложной преградой не является. В первую очередь мы говорим про дороги и трассы. На сегодня мы уже имеем опыт преодоления такого типа водных преград, так что, на мой взгляд, это не будет тем самым важным препятствием для нашей армии.

Суть в том, что на этой реке находится россыпь деревень: Писаревка, Кияница, Хотень и другие, перед которыми находится равнина. А что значит у нас на сегодня равнинная местность? Это сейчас самые большие потери для наступающей армии. Они идут от беспилотной авиации. Не секрет, что мы снова столкнулись с той самой позиционной войной, когда вдруг неожиданно для военного управления, генералитета возникают труднопреодолимые войсками препятствия. Если раньше таким условием была артиллерия, авиация, танки, то сегодня это строго БПЛА. Огромное количество БПЛА. Средства РЭБ против них не столь эффективны. Есть и дроны на оптоволокне как с нашей стороны, так и со стороны противника. В лесном массиве ими трудно пользоваться, но на открытой равнине они господствуют. Кроме того, в этом районе открывается ряд высот, занятие которых позволяет нам в большей степени контролировать возможность, скажем так, подвоза ресурсов для сумского гарнизона. А значит, заняв этот участок, мы будем контролировать ряд трасс, которые идут с севера, северо-запада к Сумам.

«Мы поставили свой сапог на территорию Днепропетровской области. А это, я напомню, самая большая, самая богатая область Украины. Она в общем-то в большей степени русифицирована» Фото: © Станислав Красильников, РИА «Новости»

«Теперь там свои «ждуны» появятся»

— Давайте взглянем на другой фланг. Появились сообщения, что наши части вышли на территорию Днепропетровской области. Вопрос: насколько для противника это неприятное событие?

— Да, мы действительно выходим как раз таки в районе Покровска, но чуть юго-западнее, на новопавловском направлении, в Днепропетровскую область. Собственно, мы уже вышли, как я понимаю, несколько закрепились, поставили свой флаг на территории Днепропетровской области. Но с точки зрения оперативного искусства это не имеет большого значения.

— Почему?

— Потому что все равно, даже если мы доходим до Новопавловки, там правый берег — довольно большие высоты, тяжело будет его держать. Тут нужно идти по высотам. Это если говорить об оперативно-тактическом искусстве. Но тут имеет большое значение военно-политический вопрос.

Мы поставили свой флаг в Днепропетровской области. О чем мы говорили на переговорах? «Ребята, сейчас мы вам предлагаем четыре области. Если вы не согласитесь, будет 6, а может, и 8». Вот оно и есть. Мы поставили свой сапог на территорию Днепропетровской области. А это, я напомню, самая большая, самая богатая область Украины. Она в общем-то в большей степени русифицирована. Там нет той агрессивной бандеровской составляющей. Еще в 2014 году днепропетровская бригада ВДВ отказалась идти на АТО, то есть десантная бригада ВСУ отказалась подчиняться требованиям сверху. В общем-то, я думаю, не будет большого сопротивления в области. И вот этот шаг говорит о том, что мы не остановимся на границах.

Это еще раз подтверждает тот факт, что мы цели поставили — это денацификация, демилитаризация. Для населения, военнослужащих это же тоже существенный фактор, что, мол, вот русские вошли на Днепропетровщину. И теперь там свои «ждуны» появятся. Впрочем, они там уже и были. Но сегодня крайне важно подломить морально-психологическое состояние противника, как войск, так и гражданского населения. Если помните, в момент контрнаступа их охватывало воодушевление. Например, у них не было проблем с ТЦК, помните? Они шли в военкоматы, записывались в добробаты, готовились воевать.

Вообще, если так смотреть, то там уже три волны добровольцев сточились. Помню, когда я был на Майдане в 2014 году, там тоже разговаривал с этими нациками. Они тогда еще на Майдане говорили: «Сейчас мы скинем Яныка (Януковича — прим. ред.) и обязательно вернем наши территории». Какие? Вплоть до Калуги, до Каспийского моря — «все эти наши территории мы вернем». И они были в этом убеждены. Публиковали не раз такие измышления. Они были уверены, воодушевлены идеей Большой Украины. Вот эта волна [добровольцев] ушла. А как контрнаступ провалился, как появились трудности — их моральный дух стал стремительно падать.

Мы на сегодня видим, что темпы сдачи в плен растут, количество дезертиров еще больше увеличивается. Все больше проявляется определенное сопротивление, особенно это выражается в отношении населения к ТЦК, а это принципиально важно.

Поэтому наш заход в Днепропетровскую область — это еще один демотиватор, удар по морально-психологическому состоянию населения и ВСУ, который они сейчас всячески пытаются преодолеть. Сырский напоминал, на днях буквально, что какие они молодцы, мол, в Курскую область зашли, как они показали там русским. А тут мы сейчас заходим в Днепропетровскую область и обнуляем их результат. Они хотели показать, что еще что-то могут, но медийная картинка принципиально ухудшилась.

«Если, допустим, в бригаде батальон на одной технике, к примеру на БМП, БТР, то это одна ремонтная база. Но когда у тебя набор всевозможной техники, то у них у всех разные регламенты, разные варианты обслуживания, запчасти» Фото: © Komsomolskaya Pravda / Global Look Press / www.globallookpress.com

«Их армия уже не та»

— Насколько существенные проблемы испытывает Киев с пополнением частей личным составом?

— Если говорить о проблемах с личным составом, то сейчас действует уже третий состав вооруженных сил. Два уже сточились.

Если у тебя батальоны пустые, то их надо восполнять. Трудность заключается в том, что раз у тебя были погибшие, то за них надо платить. У тебя были сдачи в плен, а еще дезертиры, а ты их не отметил — тогда будь готов получить одни цифры. Сейчас они зашкаливают. Полностью они их не могут озвучить по понятным причинам, но ситуация там катастрофическая.

За этот год вообще был поставлен рекорд по дезертирам. В мае из ВСУ дезертировали, как они объявили, 20 тысяч человек. За один месяц! Таким образом, каждую неделю из ВСУ сбегает бригада. Можете себе представить? И так в общем-то длится уже довольно длительное время.

И эта тенденция нарастает как раз с осени 2023 года, после неудачного контрнаступа. Всего, по их данным, с 1 января за пять месяцев сбежало уже около 90 тысяч человек. Это более чем существенная цифра. И это только официальные данные. За все время там сбежало около 200 тысяч. То есть за полгода сбежало столько же, сколько за три года до этого.

Вместе с тем за весь 2025-й смогли найти всего лишь 3 процента от сбежавших, а вернуть на службу из них смогли лишь половину, то есть 1,5 процента. А ведь еще их искать надо, эту армию сбежавшую!

И с нашей стороны тоже нужно найти возможности и механизмы работы с этими людьми. С теми 200 тысячами человек, которые сбежали из армии. Как с ними поступать? Пока я, честно говоря, не видел в нашем медиаполе никаких намеков на работу с этими людьми.

При этом еще есть ежемесячные безвозвратные потери, то есть убитые и раненые, которые не смогут вернуться в строй. Их количество ежемесячно приближается к 30 тысячам. Впрочем, есть и мобилизация, которую они проводят. Они ведь ставят цели ТЦК, но эта структура не может дать и 30 тысяч, которые выбывают в качестве военных потерь. Поэтому даже если признать, что Зеленский может компенсировать погибших и тяжелораненых, то он не компенсирует дезертиров.

Но тут нужно поставить еще запятую и посмотреть на то, что идет набор иностранцев. Мы видим на сегодня и по количеству потерь, которые там объявлены, и на линии боевого соприкосновения большое число иностранцев, особенно поляков, колумбийцев, грузин. К слову, погибших азербайджанцев больше, чем канадцев. Какие-то силы они тут, конечно, набирают, но я не думаю, что это как-то может решить фундаментальные проблемы.

Самое важное, что их армия уже не та, что была, что личный состав уже не так воодушевлен, не так настроен воевать, не так убежден и мотивирован. И все события, которые происходят, еще больше усугубляют это отношение.

— Есть ли у противника недостаток в материально-техническом обеспечении?

— Изначально мы видели, что поставки были из разных стран. И на самом деле для зампотеха это геморрой страшный… Когда у него разная техника, разные калибры, условия ремонта, требования к ремонту, хранению, обеспечению и так далее.

Если, допустим, в бригаде батальон на одной технике, к примеру на БМП, БТР, то это одна ремонтная база. Но когда у тебя набор всевозможной техники — шведской какой-нибудь, польской, французской, немецкой, американской, турецкой и так далее, то у них у всех разные регламенты, разные варианты обслуживания, запчасти. Это страшный беспорядок и большая головная боль. И это только для зампотеха, а ведь то же самое и в бою.

У них разные ТТХ (тактико-технические характеристики — прим. ред.), условия, требования к подготовке механиков и личного состава действующей техники. Это уже проблема, конечно же. Кстати, поэтому англичане сейчас создают единый кулак. Они смотрят, что НАТО в общем-то рассыпается, и пытаются создать из скандинавских, прибалтийских стран (ну может, еще Германии и Франции) некое подобие нового альянса. В частности, бронетехника будет основываться, по их мнению, на шведской базе. То есть им нужно создать такую базу, которая бы не имела этих проблем с разношерстностью всевозможных видов вооружения.

Отвечая более конкретно на ваш вопрос, какие проблемы на сегодня в материально-техническом обеспечении, мы видим, что поставки, которые Байден напоследок запланировал, оплатил, уже заканчиваются. Трамп в свою очередь не горит желанием эти поставки организовать. А это существенный фактор, если Трамп выйдет из игры.

Это не только деньги — они у них найдутся все-таки, но только лишь деньги в пушку забивать не будешь вместо снарядов. Важно помнить, что основные поставки вооружения, боеприпасов и всех средств, которые необходимы для ведения боевых действий, в том числе для разведки, целеуказания и всего прочего, — все это за США все-таки. У Европы нет такой возможности. Можно вспомнить кампанию в Ливии, когда европейцам просто не хватило боеприпасов для снабжения своих союзников.

Но тут тоже есть нюансы. Сегодня мы видим заявления, что западные страны строят на территории Украины заводы. По разным данным, их уже больше 11. Это немцы Rheinmetall, турки Bayraktar, это в том числе и шведско-норвежская организация, а там и финны, и прибалты, и поляки; французы сейчас с Renault зашли. Мы слышали интереснейшее заявление, что Renault будет строить какие-то заводы. Все это нужно учитывать.

«Недавно Зеленский озвучил цифру, что погибло всего около 40 тысяч военнослужащих. Собственно, это настолько очевидная ложь, что даже на Украине она вызывает недоумение» Фото: © IMAGO/Christian Spicker / www.imago-images.de / www.globallookpress.com

«Так со своим народом не поступают»

— Согласно данным с российской стороны, Киев отказывался принимать 6 тысяч своих убитых военнослужащих. Какова причина?

— После переговоров в Турции Зеленский сразу сказал, что это был реальный провал. Конечно же, они ожидали провала России, что удастся ее вынудить пойти на 30 дней перемирия либо как-то получить с этого свои выгоды, указав, какие русские изверги, что не хотят перемирия. Но итоги вышли такие, что мы им в общем-то вполне гуманитарные вещи предложили, гуманные даже. И куда им деваться?

Теперь уже они не хотят зверями выглядеть, говорить, что мы своих не принимаем. Это капкан. После этого Зеленский сказал, что никаких переговоров не будет. Это на самом деле удар по имиджу.

Это то самое морально-психологическое состояние, о котором я говорил. Не бывает победы только лишь оружием, только лишь солдатами. Победа — это идея. Если солдат захватывает территорию, а там выступает противник против него — что будет? Начнутся партизанские действия, взрывы, подрывы, убийства, теракты и так далее. Что мы видели в Афганистане? Американцы все взяли. Кабул, вся структура, управление, администрация — все их. Но что в итоге? Пятки сверкали, все бросили и еле убежали. Пока не появится идеи — победы не будет.

В данном случае речь о том, что циничное, наглое вранье, которое киевский режим выдает своим гражданам, стало наглядно видно. Так со своим народом не поступают, как эти люди, киевская администрация.

Вранье заключается в том, что они закрывают данные о количестве погибших. Да, они думают, что они таким образом поддерживают морально-психологическое состояние населения и армии, когда говорят, что гибнут только «русские орки». Недавно Зеленский озвучил цифру, что погибло всего около 40 тысяч военнослужащих. Собственно, это настолько очевидная ложь, что даже на Украине она вызывает недоумение. И вот наши выкладывают на стол 6 тысяч трупов, говорят: «Забирайте». А они сколько могут отдать? Несколько десятков. Какое-то несерьезное соотношение относительно их официальной пропаганды. Более того, мы еще предлагаем 2–3 дня перемирия, чтобы они просто все эти трупы забрали. Так проигрывающая страна не поступает.

Разумеется, они отказываются. И тут принять 6 тысяч — это, конечно же, мощнейший удар по всей внутриполитической деятельности этой администрации. Мощнейший удар. Вот молодой человек или пожилой, неважно, идет на службу в ВСУ. Какие у него мысли? Наверное, вроде того: «Я за родину воюю. Я делаю социально одобряемое мероприятие…» Но кроме того, в первую очередь он думает о том, что ему будет на что жить, потому что дома работать негде, семью кормить нечем, но служба в армии даст на что жить, он обеспечит семью. Это в первую очередь. А после он думает: «Ну если даже я погибну (такое бывает — Васька и Микола погибли уже), то моей семье все равно дадут такое обеспечение, что они не будут нищими, они не станут голодать, будут уверены, я буду уверен, что они выживут».

И если они сейчас видят, что этого не будет — ты просто погибнешь, и твой труп сожрут свиньи, и никто ничем не поможет, не будет ни компенсации, ничего, а твоя семья будет умирать от голода… Это мощнейший демотиватор. Вот и все.