Александр Сладковский: «Попадаешь в энергетический поток и просто делаешь то, что должен»

«Последние 15 лет мы последовательно, выверенно и точно ставили себе творческие цели и добивались их с самыми высокими результатами»

«60-й сезон станет для нас кульминационным»

— Александр Витальевич, грядущий сезон для оркестра будет юбилейным. С какими чувствами вы подходите к этой дате?

— С чувством глубокого удовлетворения. Последние 15 лет мы последовательно, выверенно и точно ставили себе творческие цели и добивались их с самыми высокими результатами. Нам есть чем гордиться. Мы знаем, что несем знамя республики на федеральном и мировом уровнях. Нас знают, очень хорошо принимают, приглашают на международные фестивали. Я рад, что к 60-летию ГАСО РТ подошел с такими важными достижениями. 60-й сезон станет для нас кульминационным.

— В чем это выразится?

— В том же, в чем и раньше, но в ином качестве. То, что мы могли делать 15 лет назад, и то, что делаем сейчас, — небо и земля. Суть не в том, что мы можем изобрести что-то новое. Мы занимаемся академическим искусством и делаем то, что уже придумано 300 лет назад. Вопрос в качестве — профессиональном, исполнительском, репутационном. То, что оркестр сейчас готов записать весь цикл симфоний Малера, говорит само за себя. На днях мы закончили записывать Восьмую симфонию. Студийных записей этой партитуры в России нет. Есть записи Валерия Гергиева, Валерия Полянского, Евгения Светланова, но они были сделаны в live (с концертов — прим. ред.). А уж записать все симфонии Малера — такого подвига не совершал никто, поэтому мы в авангарде.

Думаю, это важнейший показатель: оркестр оснащен настолько, что может не только сыграть малеровский цикл, но и оставить его в «цифре» на века. Это работа не одного года, но мы ее очень красиво начали. Все остальное — концерты, гастроли — приложение. Это обычная рутина, которой мы занимаемся много лет и довели ее до определенного совершенства. Как всегда, в планах на сезон фестиваль «Казанская осень», абонемент в Московской филармонии и концерты в Петербурге, фестивали Concordia, «Рахлинские сезоны», «Белая сирень», «Денис Мацуев у друзей» и так далее.

«Части из Третьей симфонии записаны с выдающимся меццо-сопрано Екатериной Семенчук и двумя хорами, о которых скажу позже»

«Я хотел записать малеровский цикл с первого дня»

— Вы отметили, что ни один российский оркестр еще не записывал все симфонии Малера. Почему?

— Все зависит от амбиций художественного руководителя. Я хотел записать малеровский цикл с первого дня, как только Рустам Нургалиевич Минниханов пригласил меня в Татарстан. 15 лет назад он сказал мне: «Сделай хороший оркестр!» Я ответил: «Обязательно сделаю. Умру, но сделаю!» А что есть хороший оркестр? Хороших коллективов много, но есть особые, которым по плечу сложнейшие партитуры XX–XXI веков. Это оркестры, с которыми счастливы играть солисты со всего мира; с которыми хотят выступать гениальные дирижеры. Моей задачей было создать такой оркестр.

Когда это получилось, я подумал: почему бы не записать все симфонии Малера? От наследия первого главы оркестра — Рахлина, увы, не осталось музыкальных свидетельств, кроме пары записей. Те антологии, которые мы уже записали — симфонии Бетховена, симфонии и концерты Чайковского, балеты Стравинского, симфонические произведения Рахманинова, — гордость коллектива. Сейчас надо двигать ГАСО РТ дальше. Чтобы развивать его, нужно ставить высокие творческие задачи. В этом смысл моей работы.

— Какие из девяти симфоний Малера уже записаны ГАСО РТ?

— Целиком Восьмая симфония, почти вся Третья и финал Четвертой. Восьмая симфония — самая большая по количеству участников. В ее записи участвовали почти 250 человек: пятерной состав оркестра, орган, два хора, детский хор казанской средней специальной музыкальной школы, 8 солистов и оркестровая «банда» (духовой оркестр — прим. ред.). Собрать их всех на 4–5 дней было трудно, в частности, певцов из Большого театра, театра им. Станиславского и Немировича-Данченко, «Новой Оперы». Но мы справились и самую сложную задачу на сегодняшний день решили.

Финал Четвертой симфонии в прошлом году записали с Альбиной Шагимуратовой. Альбина — сопрано мирового уровня. Поймать ее даже на два дня почти невозможно, но у нас получилось. Части из Третьей симфонии записаны с выдающимся меццо-сопрано Екатериной Семенчук и двумя хорами, о которых скажу позже. Мы сделали это за короткий срок, но продолжить пока не имеем возможности. После записи я уехал на конкурс Рахманинова (маэстро был в составе жюри в номинации дирижеров — прим. ред.), вчера с Аидой Гарифуллиной и Денисом Мацуевым открыли его фестиваль в Суздале. В Казань возвращаемся 2 июля, но ГБКЗ им. Сайдашева закрывается на ремонт. Все равно мы здорово продвинулись и, надеюсь, в ближайшие два года закончим работу.

«Оркестр прекрасно знает партитуру. С нами работали первоклассные хоровые коллективы. Солисты все как на подбор: молодые ребята, невероятно красивые и подготовленные голоса»

«Три-четыре дня, пока мы записывали партитуру, я себе не принадлежал»

— В Восьмой симфонии, где звучат тексты католического песнопения «Приди, о, Дух животворящий» и финальной сцены «Фауста», воплощена сакральная идея: искупление вины силой любви. Что вы ощущали, дирижируя этой музыкой?

— Три-четыре дня, пока мы записывали партитуру, я себе не принадлежал. Было ощущение, что я не на земле. Это сложно описать и еще сложнее понять, но, когда погружаешься в эту полифонию, в эти созвучия, в мощнейшие хоровые и оркестровые океаны, перестаешь ощущать реальность. Попадаешь в энергетический поток и просто делаешь то, что должен.

— Что для вас было сложнее — исполнить Восьмую симфонию в концерте на «Белой сирени» на закрытии сезона или записать после?

— Записать — это более трудоемкий процесс: нужно что-то повторять, исправлять по ходу и т. д. Но вообще для меня особой разницы нет. Оркестр прекрасно знает партитуру. С нами работали первоклассные хоровые коллективы. Солисты все как на подбор: молодые ребята, невероятно красивые и подготовленные голоса. С таким составом не возникает технологических проблем и ты действительно решаешь художественные задачи, неважно, в концертном исполнении или в записи.

— В Восьмой симфонии большая концептуальная нагрузка лежит на певцах-солистах. При этом в вокальном составе у вас всего 2 известных имени — меццо-сопрано из «Новой Оперы» Полина Шамаева и приглашенный солист Большого театра Василий Ладюк. Зато много певцов из Молодежной оперной программы ГАБТа. Почему, записывая такую сложнейшую симфонию, вы сделали ставку на молодых артистов?

— С молодежной оперной труппой Большого театра я сотрудничаю уже много лет, ее руководитель Дмитрий Юрьевич Вдовин — мой большой друг. Это выдающийся мастер, в его программе когда-то были Альбина Шагимуратова и Василий Ладюк. Я позвонил Дмитрию и сказал: «Помоги, пожалуйста». Он согласился — для солистов Молодежной программы это хороший опыт: они поют не только оперы, но и оратории, и симфоническую музыку. Мы выбрали трех девочек, тенора и баса — все ребята с потрясающими голосами. С ними приехал аккомпаниатор, который проходил с солистами партии.

Это была «работа под ключ». Мне было некогда отдельно заниматься с певцами, надо было все сразу построить. А когда у тебя качественные материалы и хороший цемент, стена воздвигается быстро. Потому я не изобретал велосипед и обратился к старым друзьям — к Вдовину, «Мастерам хорового пения» Льва Конторовича, замечательному Камерному хору «Нижний Новгород». Я счастлив, что имею такую команду мастеров и друзей, проверенных десятилетиями. Им можно доверить самое дорогое. Мы разговариваем о результате, но результат, как известно, достигается работой. Мой любимый лозунг — «Победа любит подготовку». Поэтому все планируется заранее, продумывается в деталях и реализуется. Это наш стиль.

«В ГАСО РТ все нацелены на дело»

«У меня нет чувства усталости»

— Как после записи Восьмой симфонии вы нашли силы записать Третью? Ее шестичастная партитура, отражающая становление Вселенной, не менее сложна.

— Третья симфония записана еще не полностью, но это вопрос времени. Мы заряжаемся от музыки, и в этом вся прелесть. Работать тяжело, но затраты не стоят переживаний. В них мы обогащаемся, становимся лучше и сильнее — эта энергия передается слушателю. У меня нет чувства усталости. Усталость возникает от безделья и неправильно выстроенного графика работы. Люди не знают, что делать, и начинают заниматься ерундой.

В ГАСО РТ же все нацелены на дело. От Восьмой симфонии к Третьей мы перешли быстро: обе партитуры в репертуаре оркестра и исполнялись в лучших залах России. Никакой сложности для коллектива нашего уровня в этом нет. Мы спокойно прыгаем из Четвертой симфонии в Третью, из Третьей в Девятую, но это не происходит спонтанно. Я за полгода знал, что будет такой график. Он чуть откорректировался, но все, что планировали, мы сделали. Каждый музыкант знает свою задачу, рассчитывает силы и выполняет ее. Главное — правильно планировать процесс и мотивировать артистов.

«У Паши [Павел Лаврененков] потрясающий слух, он как детектор — не пропускает ни одной фальшивой ноты»

— Очевидно, вы это умеете. О ГАСО РТ уже создана вторая книга — новый том летописи коллектива «Государственный академический симфонический оркестр Республики Татарстан. Опыт истории» от музыкального критика Елены Черемных, он выйдет в юбилейный, 60-й год существования Симфоник.

— Да, это действительно летопись нашего оркестра. 9 лет назад вышел первый том, который освещал работу ГАСО РТ с основания Назибом Жигановым до 2014 года. Потом стало ясно, что надо продолжать: у нас начались серьезные процессы — концерт в Мюзикферайн (Венская филармония — прим. ред.), проекты с Medici.tv, Sony. Эта книга — живая история оркестра, являющегося визитной карточкой республики. Она рассказывает о том, что мы сделали и что планируем сделать. Это важно для такого коллектива, как ГАСО РТ — его работа должна остаться в истории. Над вторым томом завершается работа, выход запланирован на 2026 год.

— Над записью симфоний Малера вы трудитесь со звукорежиссером Московской филармонии Павлом Лаврененковым. Как вам вместе работается?

— Я знаю Пашу уже 31 год. Он был прекрасным флейтистом, потом занялся звукозаписью и достиг в ней вершин. Лучшего партнера в этой сфере я не встречал. У Паши потрясающий слух, он как детектор — не пропускает ни одной фальшивой ноты.

Павел Лаврененков: «Маэстро Сладковский не боится замахиваться на большие полотна. Мы уже записали с ним все симфонии Бетховена, практически все симфонические произведения Рахманинова, симфонии и концерты Чайковского, три балета Стравинского»

«Госоркестр Татарстана работает не от времени, а от поставленной задачи»

После летней серии звукозаписи с «БИЗНЕС Online» побеседовал и звукорежиссер проекта, руководитель службы звукозаписи, звукообеспечения и интернет-трансляции Московской филармонии Павел Лаврененков.

— Павел Игоревич, вы один из самых востребованных мастеров в сфере звукозаписи классической музыки, работаете с лучшими солистами и коллективами страны. Чем для вас ценна многолетняя работа с ГАСО РТ?

— Маэстро Сладковский не боится замахиваться на большие полотна. Мы уже записали с ним все симфонии Бетховена, практически все симфонические произведения Рахманинова, симфонии и концерты Чайковского, три балета Стравинского. Какой звукорежиссер может похвастаться таким арсеналом? И кто, как не Александр Витальевич, предоставил мне такую счастливую возможность?

— Как организован процесс звукозаписи с «татарстанскими симфониками»? Сколько длится работа непосредственно с музыкантами и что происходит потом, на этапе монтажа и шлифовки материала?

— ГАСО РТ на весь день занимает Концертный зал им. Сайдашева и трудится без устали. В этом плане есть разные коллективы: кто-то может работать 4 часа в день, кто-то еще меньше. Госоркестр Татарстана работает не от времени, а от поставленной задачи. Если задача — закончить запись симфонии или ее части, артисты будут работать столько, сколько нужно. Удивительное единодушие и преданность делу в них заметны невооруженным взглядом, поэтому работа занимает не 1–2 дня, а больше. Так было всегда.

После записи в зале начинается цифровой монтаж — внедрение всех правок, которые приходят от Александра Витальевича, от артистов оркестра, от экспертов, к которым мы обращаемся, чтобы отшлифовать материал. Чем больше ушей слушает запись на каждом этапе, тем лучше. Естественно, мы привлекаем только тех людей, которые работают с нами. Это внутренняя работа, и она занимает много времени. Чайковского, например, мы делали больше полугода. Бетховена тоже. Сколько времени займет работа над Малером, не знаю — пока все еще в процессе.

«Хорошую звукозапись невозможно выключить»

— Запись Восьмой симфонии Малера, сделанная на днях, — первая в новейшей истории России. Партитуру исполняют больше 200 музыкантов, насколько сложно работать с таким составом звукорежиссеру?

— Думаю, это действительно первая отечественная запись Восьмой симфонии в XXI веке. Статистики на эту тему у меня нет, но я уже говорил, что любая запись партитуры Малера — всегда событие, которое анонсируемое. В Восьмой симфонии задействовано огромное число музыкантов — три хора, солисты, пятерной состав оркестра, орган. Все это очень сложно для звукорежиссера. У нас была мысль разместить хоры во время записи в зале, чтобы на сцене было больше места для звука и оркестра. Но потом от этой идеи отказались — в Восьмой симфонии у дирижера настолько ювелирная работа, что невозможно крутиться во все стороны или контактировать с музыкантами спиной. Мы нашли возможность разместить всех на сцене. Детский хор стоял на левом бортике, банда — на правом, и все ниточки были в руках у Сладковского.

Работа шла трудно в плане количества материала и исполнителей, но легко в плане творческого союза всех этих людей. Я тоже был внутри процесса. Технически, конечно, запись сложная — огромное число микрофонов, линий коммутации. Спасибо инженерной части проекта, в первую очередь Юрию Гордееву. Я не скажу пока, что все хорошо — так можно сказать, когда работа будет закончена. А для меня как для звукорежиссера она только начинается. Впереди монтаж, сведение, мастеринг и другие вещи.

— Кому в большей мере адресован конечный продукт — любителям музыки или профессионалам? Ведь симфонии Малера — сложный материал для рядового меломана.

— Я несколько раз наблюдал интересную вещь. Когда слушаешь с друзьями (необязательно музыкантами) хорошую звукозапись, ее невозможно выключить: все слушают, не отрываясь. Поэтому то, кому адресована наша работа, зависит от качества сделанного. Если запись будет достойной, ее с удовольствием будут слушать огромное количество людей. Если неудачной — значит, она для профессионалов или критиков, чтобы разобраться, какой штрих был применен в том или ином месте, какие темпы были изменены, почему кульминации здесь, а не там и так далее. Я буду рад, если люди, не слушавшие раньше классику, с этой сложной и длинной симфонией сделают первые шаги к познанию академической музыки.