«В чем виновата Нигматуллина? Только в том, что Ахметзянов за ее спиной де-факто принял решение о пополнении уже существующего фонда. Де-юре Ахметзянов очень ловко пытается подставить Нигматуллину в том, что именно в связи с ее приказами был образован внебюджетный фонд. Она в преступный сговор не вступала, распоряжений о возврате наличных денег не давала», — говорила в зале Вахитовского суда Аниса Алешина, адвокат экс-главы загса Татарстана Гульшат Нигматуллиной. И этими словами вызвала яркие эмоции на лицах подсудимых. О чем рассказали защитники в прениях и кто, по версии адвоката Нигматуллиной, виноват во всех преступлениях — в репортаже «БИЗНЕС Online».
Бывшему руководителю ведомства Гульшат Нигматуллиной попросили назначить за два преступления 6 лет лишения свободы и штраф в 500 тыс. рублей
«Ахметзянов как госслужащий обязан был исполнять поручения руководителя»
Уголовное дело в отношении экс-руководителей республиканского загса вышло на финишную прямую. Последние процессы Вахитовский райсуд Казани посвятил прениям защиты. Несколькими заседаниями ранее гособвинение запросило сроки всем фигурантам дела. Бывшему руководителю ведомства Гульшат Нигматуллиной попросили назначить за два преступления 6 лет лишения свободы и штраф в 500 тыс. рублей. Ее заместителю Ренату Ахметзянову и главбуху управления Ландыш Шарафутдиновой — 2 года лишения свободы в колонии общего режима. Всех троих обвиняют по ст. 286 УК РФ («Превышение должностных полномочий»), а Нигматуллину — еще и по ст. 159 УК РФ («Мошенничество»).
Первым выступил защитник Ахметзянова Руслан Губаев. В своей речи он заявил, что его подзащитный полностью признал свою вину и в содеянном раскаивается. «Ахметзянов от органов предварительного расследования не скрывался, — продолжал он, хотя на момент возбуждения дела уже уволенный Ахметзянов был в Грузии и вернулся лишь тогда, когда был заочно арестован. — Уточнив, что вопросов к нему у правоохранительных органов нет, уехал в отпуск за пределы Российской Федерации. При этом все средства связи были в рабочем состоянии. Ни звонков, ни повесток с требованием явиться для проведения следственных действий ему не поступало». Адвокат подчеркнул, что Ахметзянов, узнав о том, что он объявлен в розыск, из СМИ, сразу же вернулся в Татарстан.
«Ахметзянов, будучи осведомленным о том, что в обязательном порядке будет заключен под стражу, принял решение вернуться и доказать следствию свою непричастность к инкриминируемым преступлениям, — добавил Губаев. — Данное обстоятельство свидетельствует о том, что Ахметзянов намерений скрываться не имел, в противном случае он бы просто не вернулся для проведения следственных действий. Это обстоятельство характеризует его как законопослушного гражданина».
По словам защитника, подсудимый при первом же допросе дал обширные и правдивые показания и активно помогал следствию, а все его показания в последующем подтвердились. Губаев напомнил, что после дачи показаний Ахметзяновым следователь переквалифицировал действия подсудимого с категории тяжких на средние и попросил суд выпустить его из СИЗО.
«Ахметзянов как госслужащий обязан был исполнять поручения руководителя, — продолжил адвокат. — По указанию своего начальника он обзвонил ряд руководителей районных отделов загса, которым пояснил, что им позвонят из бухгалтерии и нужно будет передать часть начислений из фонда оплаты труда на служебные нужды управления». По словам Губаева, руководители загсов не подчинялись Ахметзянову и не были от него в «какой-либо зависимости».
«Каждый руководитель на местах действовал по собственной воле. Практика „добровольных“ взносов с зарплат служащих имела место в этой организации и до указанных событий, также такая практика распространена и по сей день в других учреждениях республики. Поэтому преступными эти действия Ахметзянов не считал. Полагая, что собранные средства будут направлены на служебные нужды управления, Ахметзянов и собственную премию по указанию руководства передал в бухгалтерию», — заявил он. Защитник подчеркнул, что на собранные деньги «неоднократно» приобретались цветы, сувениры, подарки, также ремонтировался служебный автомобиль и проводились мероприятия.
«Фактически Ахметзянов выполнил те же действия, что и руководители районных отделов загса. Однако в уголовном деле он подсудимый, а они свидетели и потерпевшие», — отметил он.
Губаев напомнил, что его подзащитный ранее не судим, имеет на иждивении несовершеннолетнего ребенка и престарелого отца, который перенес инфаркт и ждет следующей операции. Кроме того, имеет госнаграды и положительно характеризуется органами ФСИН.
«Обращаю внимание суда, что допрошенные в ходе судебного следствия потерпевшие все без исключения просили строго не наказывать подсудимых. На основании изложенного прошу назначить Ахметзянову по части 1 статьи 286 УК РФ минимальное наказание, не связанное с лишением свободы. Наказание, которое просила назначить государственный обвинитель, в виде двух лет лишения свободы в колонии общего режима является необоснованно суровым», — пояснил он.
«Ахметзянов по поручению своего руководителя обзвонил ряд руководителей районных загсов, — в заключение напомнил Губаев, — и сообщил, что им позвонят из бухгалтерии и нужно будет передать часть начислений из фонда оплаты труда на служебные нужды управления. За эти действия лишать его свободы является чрезмерно суровым и несправедливым наказанием».
Руслан Губаев (в голубом), Андрей Шарифуллин, Ильшат Гильманов, Аниса Алешина (справа налево)
«Потерпевшие просили строго не наказывать подсудимых»
Следом выступал защитник Шарафутдиновой Ильшат Гильманов. Он уточнил, что его доверительница полностью признает предъявленное ей обвинение и в содеянном раскаивается.
«Шарафутдинова на протяжении предварительного и судебного следствия давала последовательные правдивые показания, — продолжил он. — Она активно способствовала раскрытию, расследованию уголовного дела, что также было подчеркнуто стороной государственного обвинения. В ходе расследования уголовного дела ее показания полностью подтвердились».
Адвокат напомнил, что с первых дней расследования Шарафутдиновой была избрана мера пресечения в виде запрета определенных действий, и это, по словам защитника, свидетельствует о наименьшей общественной опасности его доверительницы.
«Шарафутдинова с Ахметзяновым действительно по указанию своего руководителя Нигматуллиной обзвонили ряд руководителей районных загсов, которым пояснили, что им будет необходимо вернуть часть начисленных премий бухгалтерии управления загса Республики Татарстан. Этот факт мы не отрицаем», — отметил Гильманов.
Защитник также пояснил, что Шарафутдинова выполняла все указания, опасаясь увольнения: «До ее выхода на пенсию за выслугой лет осталось совсем небольшое количество времени, и, соответственно, она была вынуждена выполнять все указания, которые на нее возлагались руководством».
Гильманов пояснил, что его подзащитная ранее не судима, имеет на иждивении мужа с заболеванием и престарелую мать. Защитник добавил, что его подзащитная характеризуется «исключительно» положительно, имеет награды и заболевания, которые, по мнению защиты, несовместимы с изоляцией от общества.
«В части слов коллеги поддерживаю, что фактически Ахметзянов и Шарафутдинова находятся в равной степени положения, что и руководители загсов, однако те остаются свидетелями, а наши на сегодняшний день находятся на скамье подсудимых», — отметил адвокат.
В заключение Гильманов подчеркнул, что нет ни одной претензии со стороны потерпевших к бывшему главбуху. «Потерпевшие просили строго не наказывать подсудимых, — следом добавил он. — Ваша честь, полагаю, что можно назначить моей доверительнице минимальное наказание, не связанное с лишением свободы».
Речь Анисы Алешиной, пожалуй, произвела самое яркое впечатление на участников процесса
Защита бывшей главы загса: «Следствию очень хочется, чтобы Нигматуллина была виновной»
Выступлению адвоката Нигматуллиной выделили отдельное судебное заседание, на протяжении часа она отстаивала честь бывшей руководительницы загса. Речь Анисы Алешиной, пожалуй, произвела самое яркое впечатление на участников процесса. Особенно это было заметно на лицах бывших коллег Нигматуллиной, которые, слушая выступление защитницы, пребывали в недоумении и не скрывали эмоций.
Алешина напомнила, что уголовное дело возбудили 5 марта 2024-го, а спустя несколько недель была допрошена Шарафутдинова как подозреваемая.Она рассказала о выплатах в конце 2020 года. Алешина зачитывала показания, где Шарафутдинова говорила о том, что Ахметзянов требовал обзвонить некоторых начальников отделов загса и вернуть часть средств.
«Ахметзянов напоминал, что информация о передаче денег конфиденциальная и не нужно распространяться. Я понимала, что моими руками Ахметзянов совершает преступление, сам по себе Ахметзянов человек неадекватный, неуравновешенный, я лично его боялась. Он очень грубый и агрессивный в общении», — упомянула слова Шарафутдиновой адвокат.
Следом защитница напомнила о другом допросе Шарафутдиновой, в нем та сообщила, что во время отсутствия Нигматуллиной приказы подписывал сам Ахметзянов, по ним осуществлялись перечисления денег. После возвращения главы загса они переподписывались Нигматуллиной и хранились в управлении, а документы, подписанные Ахметзяновым, уничтожались. Требования были от Ахметзянова, а не от Нигматуллиной. Затем показания главбуха изменились: она говорила, что обзванивать сотрудников требовала Нигматуллина, а не Ахметзянов.
Алешина подчеркнула, что с августа по ноябрь 2020 года Нигматуллина отсутствовала на рабочем месте и не могла собрать в актовом зале управления своих подчиненных, Ахметзянова и Шарафутдинову, и общаться с ними лично. Доказательств о том, что экс-глава загса общалась с Ахметзяновым через мессенджеры и давала указания, отсутствуют, и это, по мнению защитника, подлежит исключению из обвинения как необоснованное.
Подписанные бывшей главой загса РТ 6 приказов, по мнению защиты, также не нашли подтверждения и, напротив, опровергают виновность Нигматуллиной. Алешина отметила, что проведенные экспертизы не установили, кому подлежат подписи.
«Следствию очень хочется, чтобы Нигматуллина была виновной. Потому они в постановлении пишут, что Нигматуллина подписала приказы, значит, совершила преступление. По нескольким приказам Нигматуллина отрицает свои подписи, при визуальном осмотре любой скажет, что это не ее рука. Один приказ подписан ею, она это подтверждает», — отметила она.
Защитница утверждала, что подписи Нигматуллина ставить не могла по причине своего отсутствия. «Означает ли это, что Ахметзянов или Шарафутдинова подделали подписи от имени Нигматуллиной?» — задавалась вопросом Алешина. Данное обвинение — о подписании приказов — адвокат попросила признать незаконным.
«С учетом специфики работы управления загса полновластными хозяевами в этом учреждении были Шарафутдинова и Ахметзянов, — неожиданно заявила защитница. — Шарафутдинова там работала аж с 2007 года, а Ахметзянов — с 2015-го. Нигматуллина пришла в 2019 году в сложившийся коллектив с бытом, устоями, порядком работы, со своими правилами, которые до нее были установлены Ахметзяновым и Шарафутдиновой». В моменте реакция считывалась с лица Ахметзянова, который не находил себе места и нервно улыбался.
«В чем виновата Нигматуллина? Только в том, что Ахметзянов (на фото) за ее спиной де-факто принял решение о пополнении уже существующего фонда»
«Ахметзянов очень ловко пытается подставить Нигматуллину»
Адвокат в это время напомнила о «внебюджетном фонде» управления. Она отметила, что фактическим руководителем был Ахметзянов и он посчитал нужным не создать фонд, а пополнить его.
«В чем виновата Нигматуллина? Только в том, что Ахметзянов за ее спиной де-факто принял решение о пополнении уже существующего фонда, — поясняла она. — Де-юре Ахметзянов очень ловко пытается подставить Нигматуллину в том, что именно в связи с ее приказами был образован внебюджетный фонд. Она в преступный сговор не вступала, не создавала никакого фонда, распоряжений о возврате наличных денег не давала».
Затем она упомянула выступление адвоката Ахметзянова, и он, по словам Алешиной, подтвердил существующий «внебюджетный фонд»: «До прихода Нигматуллиной уже существовал внебюджетный фонд, об этом хорошо знал Ахметзянов и, безусловно, знала главный человек по финансам, работающий там 17 лет».
Алешина также напомнила, что ни один из свидетелей и потерпевших не указывал на Нигматуллину как на человека, который совершил преступление. Адвокат попросила оправдать ее подзащитную по статье о мошенничестве в связи с недоказанностью. А статью за превышение полномочий переквалифицировать на ст. 293 УК РФ («Халатность»).
При определении наказания Нигматуллиной адвокат попросила учесть, что подсудимая «прослужила на благо Отечества 30 лет», при этом отмечена знаками отличия в виде орденов, медалей и почетных грамот — 44 штуки. 41 раз отмечена и награждена первыми руководителями федерального и республиканского уровня и трижды — президентом РФ.
«Прошу признать смягчающим обстоятельством в силу стечения тяжелых обстоятельств. Основные события преступления произошли в период отсутствия Нигматуллиной в течение трех месяцев на работе из-за заболевания сына. Он находился в коме, проходил лечение, он нуждается в круглосуточном уходе. Других родственников, кроме Нигматуллиной, у него нет», — продолжала Алешина.
«Данные обстоятельства прошу признать исключительными и назначить наказание, какое только возможно по закону, без лишения свободы, — в заключение заявила защитница. — У каждого святого, уважаемый суд, есть прошлое, а у каждого грешника есть будущее. Прошу не лишать будущего мою подзащитную Нигматуллину».
Экс-глава загса в свою очередь поддержала Алешину и добавила, что в преступный сговор она не вступала и никаких указаний не давала. «Я подтверждаю, что я виновата в своей халатности, я должна была контролировать и вести работу. Прошу учесть сложную ситуацию, которая сложилась с моим сыном в 2020 году. Произошла трагедия в моей жизни, это стало стрессовым моментом, который продолжается до сих пор», — лишь сказала она.
Теперь осталось слово за подсудимыми, с последним словом Нигматуллина и остальные фигуранты дела выступят 2 сентября. Затем суд удалится в совещательную комнату для вынесения приговора.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 36
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.