«Не каждый вокалист мог исполнять его песни»: 100 лет со дня рождения Алмаза Монасыпова

Он перенес татарскую музыку «в новое пространство», восстановив ее связи с мусульманским миром, говорили эксперты «БИЗНЕС Online» об Алмазе Монасыпове Фото из личного архива

«Монасыпов, если тебе удастся положить в здание татарской музыки даже не камень, а только песчинку, то на свете не будет человека счастливей тебя!»

Он сделал много принципиально важных для своего времени открытий в национальном музыкальном языке, перенес татарскую музыку «в новое пространство», восстановив ее связи с мусульманским миром, собственной традицией «книжного пения», традицией мунаджатов, тем самым осуществив синтез академического и популярного (эстрадного) стилей, чем воплотил в татарской музыке одну из важных тенденций развития композиторского творчества в конце XX – начале XXI века, говорили эксперты «БИЗНЕС Online» об Алмазе Монасыпове при составлении рейтинга главных композиторов в истории Татарстана.

11 июля исполнилось 100 лет со дня рождения Монасыпова — композитора, которого называют вторым после Назиба Жиганова выдающимся татарским симфонистом. В его творческом багаже симфония-поэма «Муса Джалиль», на музыку которой в 1971 году в Татарском театре оперы и балета был поставлен балет «Бессмертная песня», «Дастан», «Бәйрәм бүген!» («Сегодня праздник!»), «Идель-йорт» и «Музыкальное приношение Салиху Сайдашеву», которые открыли новую страницу в развитии национального симфонизма. Одним из последних произведений в этом жанре стала Праздничная увертюра, посвящена 1000-летию Казани, написанная им в 2005-м. За три года до смерти.

Алмаз Закирович родился в 1925 году в Казани, происходил из старинного татарского рода, из которого вышли известные ученые, книгоиздатели и музыканты. Все они были людьми, что называется, со стержнем. Говорят, что один из его родственников, известный книгоиздатель, в 1930-х годах, подписавшись под письмом Сталину с протестом против смены латиницы, на 20 лет как «враг народа» угодил в Соловецкий лагерь. И сам Монасыпов принципиально не вступал в ряды КПСС. Несмотря на это, он сумел построить достойную карьеру. Его творческий путь начался в 1942-м как артиста театра оперы и балета, однако через год он ушел на фронт, а после демобилизации окончил Казанскую консерваторию по классу виолончели, параллельно работая преподавателем в музыкальной школе. В одном из последних своих интервью музыкант признавался, что именно тогда у него зародилось желание сочинять музыку — внутренний порыв, который стал его судьбоносным призванием. Его творчество — это яркое свидетельство стойкости духа и непоколебимой любви к искусству, которая помогла ему преодолеть все трудности эпохи и оставить богатое наследие для будущих поколений.

«После окончания консерватории — в первый раз по классу виолончели — я был направлен на работу в музыкальную школу. Признаюсь, мне это занятие нравилось… А в свободное время у меня вдруг стали появляться разные мотивчики. Записывал их иногда, а однажды показал Жиганову. Он одобрил и предложил мне сделать из этих мотивчиков прелюдию для фортепьяно. Но у прелюдии ведь должны быть вступительная часть и заключение! А это у меня не получалось. Ну никак! И тогда я сказал себе: „Монасыпов, чтобы не стать посмешищем, кончай с этим безобразием, больше к этому черному ящику ты не подойдешь!“ Ну и не подходил к роялю, — вспоминал Монасыпов на страницах газеты „Республика Татарстан“. — Неделю, две, три — и дошел до такого состояния, что понял: если сейчас не подойду — умру. Я бы умер. Мне не хватало кислорода. И тогда я себе сказал: „Монасыпов, если тебе удастся положить в здание татарской музыки даже не камень, а только песчинку, то на свете не будет человека счастливей тебя!“ И окунулся в сочинение. Получил ряд советов от профессора Альберта Семеновича Лемана и в том же году вновь поступил в консерваторию, теперь уже на композицию».

В 1973 году композитор, который дирижировал в Театре оперы и балета (1959–1970) и Татарской филармонии (1970–1971), неожиданно переезжает в Москву, оставив в Казани жену с двумя детьми, и вступает в брак с москвичкой. Но, несмотря на переезд, он не терял связи с Татарстаном, регулярно приезжал в Казань, участвовал во многих мероприятиях. В том же интервью он говорил: «Когда возвращаюсь в Москву, тут же заглядываю в календарь, когда мне снова идти за билетом в Казань…»

В 2005 году в столице Татарстана последний раз торжественно отметили 80-летие композитора. Указом президента РТ Минтимера Шаймиева за большой вклад в развитие музыкального искусства и многолетний доблестный труд на благо республики его наградили медалью «За доблестный труд». За год до юбилея на Казанской студии кинохроники был снят фильм «Алмаз Монасыпов: «Казаным, Казаным…”». Скончался народный артист РТ в возрасте 82 лет, похоронен на Митинском кладбище Москвы.

Валеев, Агади, Газиев, Монасыпов Фото из личного архива

«Он никогда ко мне не обращался по имени, называл «Газеев», почему-то с двумя Е»

Монасыпов — разносторонний композитор, чье творчество охватывает широкий спектр музыкальных жанров и форм. Среди его вокально-инструментальных произведений выделяется вокально-симфоническая поэма «Тукай аһәңнәре» («В ритмах Тукая», 1975) на стихи Габдуллы Тукая. Также стоит отметить концерт-рапсодию «Керәшен моңнары» («Кряшенские напевы», 1988) и сюиту «Чал Болгардан килгән аһәң-хикмия» («Предания Древнего Булгара», 2002). В 2006 году он создал вокально-симфоническую поэму «Атнабай дөньясына сәяхәт» («Путешествие в страну Атнабая») на стихи Ангама Атнабая. В области камерно-инструментальной музыки Алмаз Закирович написал Сонату для скрипки и фортепиано (1954), Арию для гобоя и струнного оркестра (1970), Камерный концерт для трех флейт и арфы (1979), а также серию фортепианных циклов — «Пять лирических картинок и марш» (1972), «Мозаика» (1975), «Узоры» (1981). Его творчество включает пьесы для виолончели, скрипки и фортепиано, а также сочинения для эстрадного оркестра.

Композитор также создал музыку к драматическим спектаклям: «Проделки Белиссы» по пьесе Лопе де Веги (1963), «Әлдермештән Әлмәндәр» («Альмандар из Альдермыша») по пьесе Туфана Миннуллина (1976), «Югалган бер көн» («Потерянный день»), «Китмәгез, тургайлар» («Не улетайте, жаворонки») (1977), а также к спектаклю «Идегей» по пьесе Наки Исанбета (1994). Помимо этого, он создал музыку к документальным кинофильмам и написал более 300 песен и романсов — яркое свидетельство его богатого творческого наследия. Его музыка — это гармоничное сочетание национальных мотивов с современными формами, что делает его творчество уникальным и вдохновляющим.

Народный артист Башкортостана и Татарстана Идрис Газиев, например, познакомился с Монасыповым почти 40 лет назад, в 1986 году, в Уфе на пленуме союза композиторов СССР Фото из личного архива

Артисты, кому довелось исполнить песни на его музыку, вспоминают о композиторе с теплотой. Народный артист Башкортостана и Татарстана Идрис Газиев, например, познакомился с Монасыповым почти 40 лет назад, в 1986 году, в Уфе на пленуме союза композиторов СССР. «Была большая концертная программа, приехали композиторы из Москвы, в том числе и Алмаз Монасыпов. Из Северной столицы прибыл Ленинградский концертный оркестр под управлением Анатолия Бадхена, я вместе с ними исполнил песню Рима Хасанова. И как-то мне супруга недавно скончавшегося пианиста-виртуоза Марата Сиразетдинова, джазовая певица Регина Сайфи говорит: «Знаешь, Идрис, Алмаз Закирович смотрел твое выступление во время репетиции и сказал: «Это же мой певец!» Вот так началось наше сотрудничество», — вспоминает Газиев.

Монасыпов — разносторонний композитор, чье творчество охватывает широкий спектр музыкальных жанров и форм Фото из личного архива

Монасыпов подарил певцу сборник нот с автографом, откуда тот разучил песню «Могжиза» на слова Гульшат Зайнашевой. Это было сложное произведение, написанное в джазовом стиле, поэтому, когда Газиев продемонстрировал свое исполнение композитору, тот удивился: «Как ты ее смог выучить?» «Он рассказал, что, когда сочинял эту песню, захлопнул ноты и подумал, что никто не сможет ее исполнить, и положил на рояль», — рассказал нашей газете народный артист РТ и РБ. А дальнейшее сотрудничество вылилось в выпуск компакт-диска «Моңнарым» с песнями на музыку Алмаза Закировича, которые исполняли Ильгам Шакиров, Георгий Ибушев, Эмиль Залялетдинов и др.

«Алмаз Закирович был очень интеллигентным человеком с очень тонким вкусом и юмором. Он никогда ко мне не обращался по имени, называл „Газеев“, почему-то с двумя Е. Я был у него дома в Москве, каждый день в течение недели приходил к нему, и он со мной занимался. Он говорил, как надо к Тукаю относиться, как исполнять его стихи, какие должны быть эмоции, обороты, я очень многому у него научился. Я благодарен судьбе, что в моей жизни был Алмаз Закиевич. Мудрый человек, настоящий аксакал. Он оставил глубокий след в моей душе, — вспоминает собеседник. — Будучи в Москве, я выразил желание исполнить его вокально-симфоническую поэму „Тукай аһәңнәре“, но она написана для баритона. И я попросил переделать, и он создал второй вариант поэмы специально для меня (под тенор). Я впервые ее спел в начале 1990-х годов и с тех пор пою ее в Казани и Уфе с разными оркестрами, включая La Primavera и симфонические оркестры РТ и РБ».

Известная оперная певица, заслуженная артистка РФ и народная артистка РТ Клара Хайрутдинова познакомилась с Монасыповым, когда он уже переехал в МосквуФото из личного архива

«Алмаз-абый хоть и уехал из Татарстана, но душа его навсегда осталась в Казани»

Известная оперная певица, заслуженная артистка РФ и народная артистка РТ Клара Хайрутдинова познакомилась с Монасыповым, когда он уже переехал в Москву. Она призналась, что даже подзабыла его отчество, потому что всегда обращалась к нему как Алмаз-абый. Первая встреча с ним, предполагает Клара Акрамовна, состоялась в союзе композиторов ТАССР, где собиралась вся элита музыкального мира республики.

«Тогда композиторы, певцы и поэты очень тесно между собой общались. Многих композиторов я лично знала — Фасиля Ахметова, Мирсаида Яруллина, Загида Хабибуллина и других. Очень часто были концерты от союза композиторов и союза писателей, бригады выезжали в районы. В памяти осталось наши поездки по Сибири вместе с Алмазом-абыем, где компактно проживали татары, — рассказывает певица. — Я исполняла его произведения, а у него они ни на чьи не похожи, его стиль был сразу узнаваем. Они выучивались очень сложно — ритмически своеобразные, в них звучала только ему присущая интонация, свои музыкальные ходы. Не каждый вокалист мог исполнять его песни. Например, „Без икәү көймәдә“ („Вдвоем в лодке“), кроме меня, никто не поет. Несмотря ни на что, Монасыпов является моим самым любимым композитором».

По словам народной артистки РТ, с Алмазом-абыем приходилось вместе выступать в клубе интеллектуалов в Москве, где собиралась татарская элита, встречи проходили в форме музыкальных застолий. Как-то раз случилась поездка в Санкт-Петербург во дворец князя Юсупова, где она пела стоя возле камина, — там в свое время стоял сам Александр Пушкин. «Алмаз-абый был не особо многословный, хотя одну его шутку я все-таки запомнила. Как-то на гастролях он говорит при нас, молодых артистах, мол, могли бы взять певиц и помоложе», — смеется Хайрутдинова.

Певица сожалеет, что произведения таких композиторов, как Алмаз Монасыпов, очень мало передают по радио, а на телевидении можно было бы сделать передачу о татарских композиторах и певцах по примеру канала «Россия. Культура». И в музыкальных школах, училищах и консерваториях акцент делается на классические произведения, а вот таким песням, как «Кояшларың белән кил син миңа» («Приди ко мне»), Монасыпова внимания уделяется ничтожно мало. Поэтому она, будучи преподавателем сольного народного пения в Казанском музыкальном колледже им. Аухадеева, старается знакомить студентов с такими произведениями.

«Я думаю, песни с хорошей мелодией и хорошими словами никогда не устареют. И Алмаз-абый хоть и уехал из Татарстана, но, по-моему, душа его навсегда осталась в Казани», — заключила Клара Акрамовна.