«По сентябрю у нас сейчас начнется производство буржуек, вся республика начнет заказывать парафин, дизельные отопители будут улетать на ура наравне с генераторами», — примерно такие прогнозы строят сейчас татарстанские гуманитарщики на предстоящую осенне-зимнюю кампанию СВО. Лето закончилось активным наступлением ВС РФ по всем фронтам, что по цепочке тянет за собой в тыл и регулярные запросы с фронта о помощи. О том, что сейчас наиболее актуально в окопах, для чего под землю закапывают морские контейнеры и у кого операторы БПЛА «стреляют» себе снаряды, — в стенограмме первой части круглого стола «БИЗНЕС Online».
Тема текущих потребностей бойцов, смена их вектора в связи с окончанием летней и началом осенне-зимней кампании, а также последние тенденции в реализации гуманитарной миссии республики — все это стало предметом дискуссии на прошедшем круглом столе в стенах редакции «БИЗНЕС Online»
О круглом столе и его участниках
Вопреки весенним надеждам на скорое мирное урегулирование военного конфликта на Украине, летняя кампания наглядно продемонстрировала — противник пока не намерен сдаваться, несмотря на стремительное продвижение Российской армии. Боевые действия продолжаются, а вместе с ними не прекращается и поддержка фронта из глубокого тыла, организованная тысячами волонтеров.
Активные наступательные действия Российской армии, передислокация подразделений, смещение линии фронта все дальше на запад рождают новые потребности наших бойцов. Все они отражаются в заявках, которые приходят с передовой к гуманитарщикам. И, как показывает их анализ, фронт уже в меньшей степени нуждается в печенье и конфетах. На первый план выходят высокотехнологичные оборудование и снаряжение.
Тема текущих потребностей бойцов, смена их вектора в связи с окончанием летней и началом осенне-зимней кампании, а также последние тенденции в реализации гуманитарной миссии республики — все это стало предметом дискуссии на прошедшем круглом столе в стенах редакции «БИЗНЕС Online».
Ее участники:
- Инсаф Гараев — администратор благотворительного телеграм-канала «Реалист Реальный» (по Zoom);
- Юрий Суворов — председатель союза десантников РТ;
- Тимур Эткеев — руководитель фонда «За мирное небо»;
- Ришат Сафиуллин — руководитель организации «Все за Победу! Нурлат»;
- Евгения Коцарь — основатель благотворительной организации «За победу! Казань»;
- Дмитрий Морозов — основатель благотворительного фонда «Фронтовые перевозчики»;
- Мария Скареднова — руководитель медианаправления благотворительной организации «Ценим Жизнь»;
- Алексей Макаров — руководитель группы волонтеров «Ребята с нашего двора»;
- Анна Артемьева — сооснователь движения «Своих не бросаем 16».
Модератором дискуссии выступили заместитель редактора отдела криминала и происшествий «БИЗНЕС Online» Максим Кирилов и военный корреспондент «БИЗНЕС Online» Станислав Шемелов. Обсуждение продолжалось почти три часа. Его результаты, основные тезисы и выводы мы традиционно представляем в формате стенограммы. В первой ее части мы говорим о наиболее актуальных заявках с фронта.
Юрий Суворов: «Со стороны противника увеличилась дальность полета дронов, поэтому есть риски попасть под удар даже в тылу. Ребята перестраховываются»
«Упал спрос на РЭБ»
Модератор: Юрий Андреевич, по традиции вам первому слово. Что сейчас просят бойцы? Уже начали готовиться к осени?
Суворов: Потребности все практически те же самые. Фронт движется, поэтому это и стройматериалы, и строительные инструменты, и саморезы, и гвозди, и все в том же духе. Утеплители опять же. Плюс ко всему сейчас происходят часто ротации, сопровождаемые вопросами переукомплектования.
Есть потребность на рыбацкие сети. В принципе она уже год как есть. Ими окутывают лесопосадки обычно. Просят на донецком направлении, на херсонском. Но сейчас наша подопечная дивизия перемещается из леса в голое поле, посмотрим, как это еще будет, как отразится на их потребностях. Но до последнего времени очень просили рыбацкие сети.
Упал спрос на РЭБ, из-за того, что сейчас активно используется оптоволокно, то есть дроны на оптоволокне, которые не реагируют на РЭБ. Просят спецсредства также: проходимая техника, причем быстропроходимая — все это очень востребовано.
— А рыбацкие сети на что? Видели видео от бойца одного, как ими окутывают пути снабжения, натягивают прямо вдоль всей дороги.
— Не только пути снабжения. Позиции прежде всего. Это защита от дронов. Были мы на одном из направлений, так там на десятки километров все в таких сетях. А там, где их нет, строго велят не останавливаться даже, потому что очень опасно. Со стороны противника увеличилась дальность полета дронов, поэтому есть риски попасть под удар даже в тылу. Ребята перестраховываются.
— От FPV, может быть, и защитит. Но от сбросов тех же гранат, наверное, уже вряд ли…
— Да, «Бабы-яги» как летали, так и летают, сбрасывают. В принципе, Кинбурнская коса постоянно от этого страдает. Днем они не летают, потому что очень огромная цель, сбивается. Вылетают по ночам с тепловизором.
— Вы сами сети эти поставляете?
— Мы не поставляем.
— А как тогда?
— В свое время их запретили в свободной продаже. Но, я так понимаю, какие-то лазейки все-таки есть. Есть ребята, которые занимаются закупкой этих сетей.
Артемьева: Либо берут основу из-под масксетей. Они и меньше горят. Если рыбацкие сети в основном из полипропилена, пластика… Если едешь от Донецка до Авдеевки, то там эта «дорога смерти» вся в сетях, которая именно из-под основы для масксетей.
«Уже сейчас готовим «тепляк»: теплые носки, обувь, одежда. Контрактники, которые приходят, уже сразу начинают готовиться и сразу берут с собой теплые вещи»
— Доступны эти основы?
Суворов: Ребята привозят, да. Причем километрами. И заявки там идут от 5–10 до 12–15 километров. Как-то уж выкручиваемся, находим. Ребята неприхотливые у нас. Тоже говорят: «Мы понимаем, что вы стараетесь по максимуму тоже [поставить], сколько уж можете…»
— Лето закончилось, наступила осень, а за ней и зимний период. Уже начали готовиться?
— Готовим сани летом. Конечно, уже сейчас готовим «тепляк»: теплые носки, обувь, одежда. Контрактники, которые приходят, уже сразу начинают готовиться и сразу берут с собой теплые вещи.
Из теплого сейчас уже не столь актуальны печки. Их в основном используют только в бане. Сейчас везем уже специальные отопители.
— К ним, видимо, сразу и генераторы?
— Это мы уже постоянно везем. Ребята так и говорят: «„Тырчики“! „Тырчики“ (переносные генераторы — прим. ред.) везите!» Просят по 1, 1,5, 2 киловатта. Это там уже как постоянный расходник. Причем они там постоянно работают. Буквально вчера оператор [БПЛА] выходил с нами на связь, рассказывал, как у них отключили электричество и они питаются от генератора, который просто бесперебойно работает. А другого нет, чтобы была возможность переключиться, если что. Накроется этот — они фактически останутся без света совсем. А электричество — это не только удобство в окопах, но и зарядка батарей для дронов, раций и связи. Поэтому нет, генераторы там всегда нужны, конечно.
Евгения Коцарь: «Если говорить о медицине, то необходимы препараты при экстренной помощи. Если о защите, то сейчас уже просят умную броню»
«Это мы пока еще не поставили, но это то, что ребята очень попросили»
Модератор: Евгения Руслановна, заявки, поступающие к вам, как-то отличаются от того, что рассказал Юрий Андреевич? Увеличилось ли вообще число заявок в связи с продвижением ребят?
Коцарь: В принципе, как и сказал Юрий Андреевич, ребята часто просят антидроновые сетки. Стараемся ребятам поставлять их. Как вы и сказали, ребята сейчас продвигаются вперед по всей линии фронта, поэтому есть большие запросы на стройматериалы. То есть они движутся, заходят, окапываются, а это [значит, нужны] стройматериалы, инструменты. И практически от каждого подразделения есть в заявках запросы на генераторы. Причем различные: бензиновые, дизельные. И бензиновые маленькие, переносные, особо ценятся.
Если говорить о медицине, то необходимы препараты при экстренной помощи. Если о защите, то сейчас уже просят умную броню. Ребята говорят, что неплохо было бы разгрузить, допустим, спины. Есть хорошая вещь, как экзоскелеты. Они сейчас не очень популярны в спецподразделениях. Но сейчас ребята на фронте приходят к тому, что от них все же есть польза, чтобы нести высокую нагрузку на себе. Да, они дорогие. Но что поделать — просят прежде всего в спецподразделениях, совершающих длинные пешие марши.
— Расскажите подробнее об этих экзоскелетах. Разве есть они у нас?
Макаров: А вы разве не видели? На АвтоВАЗе их уже планируют применять, даже не планируют, а уже применяют. Эти экзоскелеты применяют для того, чтобы повысить производительность человека, снизив одновременно с этим риски травматизма.
Коцарь: Я недавно сама смотрела, экзоскелет называется «Муравей». Не знаю, насколько он эффективен, но ребята прислали ссылку на него. То есть он в свободном доступе, его можно приобрести. Но, как мне кажется, он еще требует доработки, потому что отзывы там противоречивые. Поэтому еще надо присмотреться, найти качественных поставщиков.
На что еще запрос? На портативные зарядки, Пауэрбанки, тепловизоры, рации. Да, кстати, очень много просят раций. Это все довольно дорогостоящее, что просят ребята. Еще большая потребность у бойцов в наземных беспилотниках, для доставки грузов и эвакуации раненых. Но это больших денег стоит. Не все такие заявки мы можем закрыть.
В основном мы закрываем заявки по своему прямому профилю — все, что связано с пошивом одежды, военной экипировкой.
«На постоянной основе ежемесячно департамент питания предоставляет определенное количество овощей, мяса курицы, из которых волонтеры готовят сублимированную продукцию. Она очень востребована нашими мальчишками»
— А ваши подходы к формированию гумпомощи как-то поменялись? Конкретно в вашей организации.
— У нас сейчас создан в Казани координационный совет, который как раз возглавляет Юрий Андреевич. У нас есть сайт, мы регулярно собираемся, тесно взаимодействуем с администрацией города — многие вопросы решаются быстрее. Если говорим о продукции, которая нами изготавливается, скажем, о сублимированных супах, отработали с департаментом питания города, и сейчас волонтеры получают необходимые продукты. На постоянной основе ежемесячно департамент питания предоставляет определенное количество овощей, мяса курицы, из которых волонтеры готовят сублимированную продукцию. Она очень востребована нашими мальчишками. Она очень легкая, просто готовится в полевых условиях. Залил кипятком — и полноценное горячее питание бойцов готово. Ребята недавно приезжали и прямо говорили: «Ваши супчики очень нас выручают».
Огромная благодарность за это администрации. Если есть какие-то вопросы — мы обращаемся, получаем необходимую консультацию, помощь. При координационном совете создан реестр добросовестных волонтеров. Теперь люди знают, к кому можно обращаться, чтобы либо попросить о помощи, либо чтобы ее предоставить.
И конечно, если мы говорим о запросах и предоставлении помощи, то надо признать, что запросов сейчас от бойцов стало больше того, чем предоставляемой помощи по сборам. У нас просят больше того, что мы в силах дать. Конечно, хотелось бы привлечь побольше неравнодушных предпринимателей, чтобы они обратили внимание на запросы бойцов и оказали посильную помощь. Мы всё понимаем. Мы все устали. Но это не повод опускать руки. Война продолжается. И наши ребята до сих пор там. Мы здесь должны делать все, чтобы обеспечить их всем необходимым. Скорость в нашей работе очень важна.
— Вы говорили о препаратах, экзоскелетах и прочем. Вы говорите о том, что ребята просят, или о том, что непосредственно уже отправляете?
— Это происходит у нас в определенном порядке. Наша организация официально зарегистрирована, поэтому мы работаем по заявкам от бойцов. Ребята нам присылают официальную заявку и документ, подтверждающий, что ответственное лицо — действующий участник СВО, и мы ставим их в очередь. По-другому у нас никак не получается. Отработав одно подразделение, мы переходим к следующему. Перед этим, конечно, заранее смотрим и продумываем, как в будущем ту или иную заявку закроем. Если у нас есть что-то в наличии на складе либо находится спонсор — мы стараемся заявку отработать быстрее и отвезти хоть часть отработанной заявки на фронт.
— Заявки, наверное, схожи у подразделений? То есть нет такого, что всем нужны стройматериалы, дроны, а тут бац — и внезапно экзоскелеты?
— Заявки в основном схожи, потому что, как сказал Юрий Андреевич, ребята продвигаются по всем направлениям. Все они окапываются в любом случае, и им всем необходимы инструменты, стройматериалы, генераторы. Это во всех заявках есть. Экзоскелеты в заявке у спецподразделения, они обычно заказывают все самое необычное и конкретное. Спецы обычно лучше знают и понимают, что им надо, а что — нет под ту или иную задачу. То же самое об экзоскелетах. Это не массовые запросы, точечные.
— А очередь из заявок у вас большая?
— Очень. До конца этого года.
— С какой скоростью отрабатывается одна заявка?
— Примерно месяц-полтора уходит у нас на сбор помощи на одно подразделение с текущими темпами и сегодняшней вовлеченностью в это населения.
Тимур Эткеев (слева): «В последнюю по времени поездку парни нас останавливали, предупреждали, что украинские ударные дроны залетают на 80 километров и теперь по нашему обычному безопасному маршруту передвигаться уже не так уж и безопасно»
«С прошлого года у нас поменялось направление поездок. Поменялось из-за того, что малое небо пока не наше»
Модератор: Тимур Николаевич, а что происходит в вашей организации? Какие изменения в работе, какие заявки от бойцов?
Эткеев: Повторяться не буду с коллегами. Но все ребята окапываются, буквально строят целые микрорайоны под землей. По ним можно ходить и не думать о том, что может прилететь какая-то «птичка». Ребята окапываются очень качественно, там они отдыхают в безопасности, приходят в себя.
С прошлого года у нас немного поменялся вектор сборов. С продуктов питания и амуниции мы перешли на техустройства. Поменялся из-за того, что малое небо пока не наше. Количество беспилотников у противника превышает их число с нашей стороны. В последнюю по времени поездку парни нас останавливали, предупреждали, что украинские ударные дроны залетают на 80 километров и теперь по нашему обычному безопасному маршруту передвигаться уже не так уж и безопасно.
Поэтому мы и стали делать упор в своей деятельности на борьбу с беспилотниками. С прошлого года ведем сбор ружей, патронов, которые мы передаем бойцам. Спасибо большое Инсафу [Гараеву], владельцу телеграм-канала «Реалист Реальный», который помог закрыть нам один из сборов.
Сейчас также развиваем тему с пулеметными и автоматными турелями против беспилотников. Прежде всего по большим ударным дронам самолетного типа. Спрос колоссальный на херсонском направлении, в Запорожье. По тем отзывам, которые ребята присылают с полутора километров от первой линии, где работают наши турели, они показывают свою эффективность. Сейчас в новую поездку повезем очередную партию турелей.
А так, в принципе, по всей линии фронта — начиная от Херсона и заканчивая Брянской областью — везде летают беспилотники, которые надо по максимуму уничтожать. На сегодня уже отправлено более 300 турелей. Причем они есть не только наземного исполнения, но и скрытого, подземного. Ребята закапываются, маскируют позиции. На автомобильную технику, на железнодорожные составы [их ставят]. Сейчас черноморский флот запросил, мы уже первую партию отгрузили тоже.
«Проблему с беспилотниками надо решать, конечно. Помимо средств радиоэлектронной разведки, нужны «Булаты», сканеры обнаружения»
— Вы же не только турели делаете, но и моноколеса?
— Да, для эвакуации раненых. Также очень нужны на фронте. Еще в прошлом году мы заезжали в госпиталь один, находились там буквально 15 минут, наверное. И за эти 15 минут приехало три «коробочки» (автомобиль — прим. ред.) с ранеными. А сейчас их в течение дня могут не привезти. И пацаны умирают. Просто потому, что их не могут вывезти с передка. Не на чем. Большие «коробочки» не запускают, мотоциклов не хватает. Волонтеры нашего фонда, которые в том числе недавно вернулись из госпиталя, говорят, что ситуация очень тяжелая, крайне тяжелая. Поэтому вот эти моноколеса сейчас очень востребованы, с ними шансы на выживание резко увеличиваются.
Проблему с беспилотниками надо решать, конечно. Помимо средств радиоэлектронной разведки, нужны «Булаты» (сканеры обнаружения БПЛА — прим. ред.), сканеры обнаружения. РЭБ? Их меньше стало, да, значительно. Больше всего запросов у ребят на беспилотники. Я вот взял сегодня несколько заявок, которые в течение двух недель пришли. Здесь 56 беспилотников.
— Какого типа?
— Mavic. FPV ребята нам передают, мы их восстанавливаем. У нас в фонде есть студенты, которые приводят их в порядок, и потом мы возвращаем их в строй. А так это Mavic и еще раз Mavic. Это очень дорогое оборудование. К сожалению, не всегда удается поставить их в том объеме, который просят ребята. Хотя бы с ружьями, патронами, турелями им стараемся целиком потребности закрывать. Постоянно модернизируемся. Сейчас как раз будет скоро третья усовершенствованная модель на АК, плюс на пулемет «Печенег» и еще на ряд стрелкового оружия. Это все актуальные запросы, которые нужны сейчас.
— А сколько на сегодня вы уже передали ружей?
— По нашей программе за 11 месяцев мы собрали уже 2 008 ружей, и эта работа с управлением Росгвардии продолжается. Спасибо огромное республике, городу, что помогают освещать эту тему.
— Патронов сколько собрали?
— Где-то под 20 тысяч патронов, бóльшую часть из которых помог собрать Инсаф как раз. Вот она, сила телеграм-канала, люди отозвались. Если можно, то было бы неплохо повторить такой опыт сбора. Было бы очень здорово, потому что спрос на такие расходники колоссальный.
«Все ждут завершения конфликта, а его все нет и нет. Поэтому сборы идут тяжело»
Модератор: Инсаф Галимзянович, вам слово. Изменились ли потребности фронта?
Гараев: Скажу так. За три месяца кардинальных изменений не произошло. Потребности, которые озвучили коллеги, актуальны, они примерно одни и те же у всех. С чем обычно обращаются ко мне? На первом месте это, конечно, Mavic всех типов: Pro, 3T и так далее. На втором месте по запросам стоят генераторы всех типов: дизельные, бензиновые, в основном на повышенную мощность, на 7–8 киловатт. Кроме того, сейчас пошел большой спрос на мотоциклы. Они всем нужны, любые. Ребята уже сами их переделывают под свои конкретные задачи.
— Какие-то изменения в подходах к реализации заявок произошли у вас лично?
— Люди устают. Все реально устали. Спонсоры, которые пока еще есть, не сдулись. Когда я к ним обращаюсь по большим заявкам — все без слов закрывается. Но уже видно, что и они сильно устали. Наверное, и финансовые возможности их ослабевают также. Пожалуй, это самое главное — всеобщая усталость. Все ждут завершения [конфликта], а его все нет и нет. Поэтому сборы тяжело идут.
— Как эта усталость выглядит на практике?
— Если в 2023-м году сумму в 1 миллион рублей мы собирали за два-три дня, то сейчас она собирается за месяц. Вот и весь ответ.
— А количество заявок не становится меньше, наверное?
— Я бы сказал, они на одном уровне: не уменьшается, не увеличивается. Они есть постоянно.
— Еще упоминалось о снижении спроса на РЭБ. А вы, если не изменяет память, как раз специализировались на их поставках. Подтверждаете снижение актуальности?
— Число заявок действительно снизилось, но не прекратилось. Буквально с месяц назад отправили 10-канальную систему РЭБ. Спрашивают меньше, но спрашивают.
Ришат Сафиуллин: «За небольшой промежуток времени нашей деятельности была организована большая работа. У нас очень хорошая собираемость, очень много волонтерских организаций, с которыми мы сотрудничаем»
«У нас изготавливаются и роботизированные наземные платформы…»
Модератор: Ришат Рашитович, вы у нас впервые на круглом столе. В качестве небольшой визитной карточки о вашей организации расскажите немного о себе.
Сафиуллин: В 2018 году в нашем городе Нурлате образовалась общественная организация ветеранов войны в Афганистане и других локальных конфликтов. Туда вошли воины-интернационалисты, участники боевых действий на Северном Кавказе. С началом специальной военной операции мы объявили сбор и стали оказывать помощь жителям ЛНР и ДНР. С этого все и закрутилось. Следом внутри нашей общественной организации создали фонд «Все для Победы. Нурлат» имени героя социалистического труд Тимерзянова Закия Тимерзяновича. По линии этого фонда мы и оказываем помощь нашим бойцам. Мы открыли пункт приема гуманитарной помощи, где любой желающий может принести что-то по заявкам и потребностям бойцов. У нас есть телеграм-канал, где мы размещаем всю информацию о сборах.
За небольшой промежуток времени нашей деятельности была организована большая работа. У нас очень хорошая собираемость, очень много волонтерских организаций, с которыми мы сотрудничаем. Например, «Коробка Добра» на постоянной основе выезжает и доставляет гуманитарные грузы. Потом, это наши девочки «Вкусняшки для Победы», которые готовят саморазогревающиеся обеды для бойцов, или центр активного долголетия — они шьют, делают индивидуальные перевязочные пакеты, тактические носилки. Девочки «Шьем для наших» изготавливают нижнее белье, военное обмундирование. В Нурлате очень много неравнодушных и активных жителей, за что им всем слова огромной благодарности.
— Что по заявкам у вас?
— Ощущаем очень большую потребность в технике повышенной проходимости. Мы все понимаем, что это расходный материал. Нужны мотоциклы. У нас ребята переделывают старые «Уралы», срезают у них часть люльки, пересобирая их так, чтобы можно было эвакуировать «трехсотых» или доставить что-то полезное на передовую. Исходя из потребностей наших ребят, мы стали изготавливать бани. Сначала мы их делали из прицепов, а сейчас переоборудуем «УАЗы»-«головастики» под мобильные бани.
— Не очень вместительные, наверное, получаются?
— Напротив, довольно удобные, по три-четыре человека за раз могут легко помыться.
«Нужны мотоциклы. У нас ребята переделывают старые «Уралы», срезают у них часть люльки, пересобирая их так, чтобы можно было эвакуировать «трехсотых» или доставить что-то полезное на передовую»
— И это на базе «УАЗа»? Удивительно.
— Да. Кроме того, у нас благодаря нашим партнерам изготавливаются также роботизированные наземные платформы. Очень актуальная вещь. С помощью таких платформ доставляются боеприпасы в труднодоступные места, продукты питания, медикаменты и многое другое. Благодаря нашим партнерам мы уже поставили более 50 таких платформ на фронт. Плюс мы запустили такую акцию — присваиваем каждой платформе позывные наших погибших ребят. Так мы увековечиваем память наших земляков. А также вводим в заблуждение врагов. Представляете, когда в радиоэфире звучит позывной того, кого уже вроде бы и нет, но он все равно продолжает выполнять боевые задачи. Тоже своего рода моральная такая составляющая.
Тут уже было сказано об FPV. Мы их также восстанавливаем. Ребята доставляют тушки, мы ремонтируем. Сейчас также начинаем работать по разработке дрона-камикадзе самолетного типа. Небольшой опыт имеется, кое-какие мысли есть — думаю, все получится.
— Об этих роботизированных платформах, о которых вы говорили, — они дорогие? На гусеницах?
— Дорогие, больше 700 тысяч получается.
— Какова выживаемость за такие деньги?
— Несопоставимо в сравнении с человеческой жизнью.
— Это само собой. Но если в целом…
— Многое зависит от специалиста-оператора. Перед передачей каждой такой платформы мы проводим обучение с бойцом, который будет управлять ею, объясняем порядок действий, показываем, что и как. Давайте откровенно — довольно мало курсов по обучению управлению такими роботизированными платформами. Хотя, как мне кажется, за ними будущее. Прогресс неизбежен.
Алексей Макаров: «Последняя по времени наша поездка была 12 июня. До сегодняшнего дня мы курировали в Макеевке госпиталь и первую славянскую. Бойцам мы передали уазик, а в госпитале поменяли окна»
«Вода на территории ДНР сейчас как на вес золота»
Модератор: Алексей Викторович, тот же вопрос. Расскажите сначала о себе, о вашем движении. И конечно, о поступающих к вам заявках.
Макаров: Наша команда называется «Ребята с нашего двора». Это такая «дворовая» компания. Образовались 12 января 2023 года. Сам лично осуществил 11 поездок на сегодня на линию фронта. Сразу взяли для себя темп, которые могли бы осилить, — ездим ежеквартально. Все подразделения, к кому мы ездим, перечислять не буду. Но самое главное, что мы изначально приняли для себя — никаких макарон, конфет, печенья мы не отвозим. Не хочу никого обидеть тут, это все тоже нужно. Просто мы решили для себя работать чуть-чуть в ином направлении.
Мы занимаемся поставками FPV-дронов и автомобилей. Генераторы — это само собой уже, как и обмундирование попутным грузом, чтобы, так скажем, догрузить автомобили. В основном возим уазики, один раз отвозили даже «Волгу». Ребятам как раз нужна была неприметная такая машина, вместительная, чтобы в броне бойцы могли в нее сесть, и грузоподъемная, чтобы еще с собой взять БК и дополнительное снаряжение. Такая специфика у подразделения была. Нужна была неприметная, но очень надежная машина. Поэтому один раз отправили «Волгу», которая успешно справилась со своими задачами.
Последняя по времени наша поездка была 12 июня. До сегодняшнего дня мы курировали в Макеевке госпиталь и первую славянскую. Бойцам мы передали уазик, а в госпитале поменяли окна. До военного госпиталя в этом здании была больница, которую перепрофилировали чуть-чуть. Но, к сожалению, 31 июля этого года этот госпиталь расформировали, как и на большей части ДНР, с пояснением, что бойцами сейчас будут заниматься только те больницы, которые относятся только к минобороны. Для нас крайне печальная ситуация, потому что мы привыкли помогать именно этому госпиталю, но что поделать. Кому помогать, мы всегда найдем.
— Что по заявкам у вас?
— Да, хотел бы затронуть одну тему, которую еще тут не поднимали, — это вода. Хохлы стоят выше, и с подачей воды там напряженка — только в определенные часы. Вода на территории ДНР сейчас как на вес золота. Мы уже даже прорабатывали вопрос, чтобы пробивать колонку рядом с госпиталем там, чтобы ребята имели хоть какую-то возможность.
«Мы всегда стараемся выискивать те подразделения, в которых ребята еще ни разу не получали гуманитарку»
— Завозить воду не вариант?
— Ну как вам сказать. Просто мы «дворовая» компания друзей, которая определила для себя изначально в качестве приоритетов FPV, машины. Отвозить воду? Я вам так скажу. У меня нормально так на логистику уходит, «Газель» обходится одна в 120 тысяч. Я лучше приеду на своей машине в какой-нибудь магазин и на эти 120 тысяч там этой воды куплю, сколько пацанам надо. Логично же? То есть это нецелесообразно везти туда воду. В крайнем случае можно в Волгограде или Ростове ее купить и потом отвезти, ближе будет, и экономически дешевле гораздо. Поэтому, когда мне говорят: «Давайте мы вам того-сего дадим…» — я отвечаю: «Ребята, печенье и конфеты, мое мнение, экономически нецелесообразно туда возить». В силу своей деятельности я чуть-чуть в этом соображаю.
Это что касается воды. Есть еще один вопрос, который нас беспокоит. Мы всегда стараемся выискивать те подразделения, в которых ребята еще ни разу не получали гуманитарку.
— Разве еще остались такие за три года?
— К сожалению, да. Некоторые наши земляки — пусть, может, и не в таком большом количестве, но они есть — еще ни разу ничего не получали.
— Как вы заявки получаете, обрабатываете?
— Езжу примерно раз в квартал. Вот мы съездили, закрыли одно, потому два месяца я даю своей команде передышки, чтобы выдохнули немного. В это время я напрямую звоню ребятам на фронт и спрашиваю у них, что нужно, какая именно техника, под какие задачи, «буханка» или «головастик» нужен…
— Понял, вы по технике отрабатываете заявки.
— Хотелось бы расширить свой функционал, конечно. Не буду жаловаться, но мы пока пытаемся хотя бы в этом держать свою марку.
Дмитрий Морозов: «Разумеется, есть трудности по спонсорам — да, с ними все тяжелее и тяжелее. Открыли свой музей на Баумана, наверное, вы о нем слышали даже. Вся выручка, которая оттуда идет, направляется на закупку дронов и других необходимых вещей»
«К нам сейчас заявка пришла, но не на контейнеры, а на вагон-домик…»
Модератор: Дмитрий Владимирович, кажется, в республике нет такого волонтера, кто бы не слышал хоть раз о «Фронтовых перевозчиках». Но это для волонтеров. Широкому же читателю, думаю, необходимо немного представиться. Расскажите, чем вы конкретно занимаетесь?
Морозов: Мы работаем сами с мобилизации. Я являюсь главой сельского поселения Введенская Слобода Верхнеуслонского района. Сами раздавали повестки, когда объявляли мобилизацию, поэтому оставаться несопричастными ко всему этому никак не могли. Плюс я также участник второй чеченской кампании. Нас самих не отпустили на СВО из-за «брони» глав поселений, поэтому мы решили направить свои силы на поддержку ребят, начали активно помогать им.
Была первая волна мобилизации — мы отвозили в наш полк, с нашими мобилизованными, сначала это было сватовское направление. Потом вторая волна, так сказать, все раскидало по всему фронту. Но мы с ними контакт не потеряли, все нашлись. Стали ежемесячно выезжать к ним, собирали заявки, сначала от наших, потом от тех ребят, кто служил с нашими, из других районов. И вот так по цепочке как-то это все и выросло. Плюс у нас же были ребята знакомые из спецподразделений, в том числе и ЧВК. Люди потянулись, запросы росли. Запросы большие. Но ничего, собираем. Иннополис нам помогает, так как на нашей территории находится, помогает активно причем. В общем, стараемся по две-три фуры за раз отвозить, бывает и побольше. Купили автобус, ездим, каких-то таких проблем нет.
Разумеется, есть трудности по спонсорам — да, с ними все тяжелее и тяжелее. Открыли свой музей на Баумана, наверное, вы о нем слышали даже. Вся выручка, которая оттуда идет, направляется на закупку дронов и других необходимых вещей.
— По запросам как? Может, что-то необычно отвозите?
— В последнее время в запросах появились морские контейнеры. Ребят из ДНР передислоцировали, они окапываются на новых местах, поэтому им нужен «лес», стройматериалы. За прошлый месяц мы только 17 фур им отправили с «лесом», в этом месяце еще четыре, и сейчас еще на четыре фуры пришла заявка. Ну и вот контейнеры просят.
Макаров: Контейнеры — это, кстати, вообще тема. Особенно если их там закапывать… Это целая комната, по сути.
— Что еще возите?
— Да все, что тут уже озвучивали: рыболовные сети, масксети, форму, нательное белье, сейчас просят зимнее, теплое. Мотоциклы просят — отвозим. Электромотоциклы пробовали отвозить. Купили в качестве пробной партии 6 мотоциклов: у трех мощности хватало на заявленные 100 километров, а остальные… Один проехал 30 километров, второй — 40, третий — 60. Отказались от этих электромотоциклов, в общем. Купили нормальные китайские — ребята ездят, не жалуются, просят еще.
— Вы сказали о контейнерах. Они впервые в ваших заявках появились или были и раньше? Где их нам здесь, на «большой земле», брать? Как поставлять?
— Ищем в Ростовской области, чтобы было ближе отвозить, потому что логистика очень дорогая. Перевозка морского контейнера стоит от 80 тысяч до 150 тысяч рублей за фуру — космические деньги. У нас есть знакомый, у которого своя транспортная компания, ладно хоть он выделяет нам фуру, помогает в этом вопросе. Без него, конечно, было бы трудно. Причем он сам сейчас подписал контракт. Из команды «Фронтовых перевозчиков» двое подписали контракт, служат сейчас на донецком направлении.
— Почему о контейнерах спрашиваю — их ведь можно не только перевезти, но и загрузить чем-то…
— Тракторы перевозили. В прошлом месяце — буквально с ковшом трактор, чтобы закапывать потом эти контейнеры. Такая была заявка — мы отработали. Люди тянутся, круг знакомых и полезных контактов прибавляется, вместе с ними и помощь, и объем заявок.
— Сколько уже контейнеров отправили?
— Три машины, 6 контейнеров.
Сафиуллин: Нам как раз тоже сейчас заявка пришла, но не на контейнеры, а на вагон-домик, который можно прицепить [к машине]. Один мы уже отправили, сейчас второй вот. Их вроде там собираются передислоцировать. Это удобно: вагончик прицепил и поехал.
— Интересно, почему раньше контейнера не просили.
Морозов: Были, всегда были.
Макаров: Их в основном закапывали, и там уже или БК, или что-то такое хранили. Те же самые «кубовики» вот эти — кто под воду использует, кто под соляру. Тоже актуальная и нужна тема, кстати, по «кубовикам».
Мария Скареднова: «Вроде думали все, что скоро выдохнем, будет перемирие, но реальность оказалась иной. Мальчишки приезжают и просят еще и еще»
«Сознательного молодого поколения, чтобы мы их как-то усадили, вовлекли во все это, нет»
Модератор: Фонд «Ценим жизнь» у нас уже не в первый раз на круглом столе. Мария Николаевна, расскажите, что по «медицинским» заявкам? Что-то новое появилось?
Скареднова: Во-первых, в связи с продвижением ребят у нас появились запросы, как и у всех, на стройматериалы, инструменты, генераторы. Сказать, что мы чего-то поставляем меньше, к сожалению, не могу. Потому что запросы, наоборот, пошли активнее. Если раньше мы выдавали аптечки второго эшелона по 200–250 в месяц, то сейчас мы уходим за 300–370. 382 аптечки было в последний по времени раз. Это много. То же самое по перевязочным материалам. Вчера только подсчитала: мы отправили уже больше 20 тысяч единиц. Это бандажи, ППИ — в общем, все, что связано с перевязкой. Ежемесячно мы этого добра отправляем по 1,5 тысячи единиц.
Куда? Направления всегда разные. Мы передаем через волонтеров, которые регулярно ездят [на фронт]. Дядя Юра [Суворов] вот постоянно ездит — с ним передаем. Заявок меньше не становится. Их все больше, и объемы в них становятся больше. Вроде думали все, что скоро выдохнем, будет перемирие, но реальность оказалась иной. Мальчишки приезжают и просят еще и еще.
Думаю, все сидящие здесь прекрасно это чувствуют и на себе. Потому что это касается всего — теплых вещей, масксетей, супов, Mavic. Всего. Нам с головой хватает одних запросов по медицине. Это наш основной профиль. Отшиваем аптечки второго эшелона. Первого [эшелона] тоже пробовали, но запросы были не очень большие, поэтому мы решили пока не отходить [от основного производства].
— То есть подходы не меняете в связи с увеличением заявок? Я так понимаю, вы минимум по 10–15 аптечек в день выдаете? Волонтеров больше не стало в команде?
— Больше точно не стало. Остался в основном тот костяк, который пришел к нам год-полтора назад. Больше не становится [помощников]. Это проблема. Причем бывает даже так, что люди приходят, сделают много фотографий себе, что вот они тут побывали, что они такие молодцы, — и все, больше они уже не появляются. В общем, для какой-то галочки приходят.
Апастовский район нас очень выручает. Там «серебряные» волонтеры, больше 115 человек — вот они отшивают белье для госпиталя, тактические носилки для эва-комплектов, уже больше 6 тысяч носилок собрали и отшили. Это вот люди, скажем так, 40 плюс. Молоденьких у нас нет. Иногда студенты приходят, есть мальчишки, даже школьники, но их немного. Прямо такого сознательного молодого поколения, чтобы мы их как-то вовлекли во все это, нет, к сожалению.
Хотя по тем же самым масксетям это легко можно было бы организовать и в школе [плетение]. Но, когда мы говорим, что для этого нужен стенд для плетения, это не значит только, что надо просто взять и поставить его. Это значит, что нужны сами школьники, плюс в школе нужен взрослый, который бы объяснял, как именно нужно плести. Есть своя схема плетения, чтобы было не видно позиций с дронов. Поэтому это большая ответственность и колоссальный труд. Зачастую получается, что приходится переплетать маскировочные сети волонтерам. А это упущенное время. Поэтому школы лучше переориентировать на сбор гуманитарной помощи, [изготовление] влажных полотенец, средств гигиены, продукты. Молодежь, конечно, нужно привлекать, но как это сделать…
— А в чем проблема? Каникулы же…
Макаров: Взрослых даже не можем привлечь, о чем вы говорите. А это дети — лицо родителей. У нас потому сборы все падают и падают.
— Понятно. Но что с подходами к вашей гуманитарной деятельности? Что-то новое изобретаете?
Скареднова: Начали отправлять аптечки через транспортные компании. Через КИТ, кстати, очень удобно для волонтерских организаций. Если вы зарегистрированы и вашей волонтерской организации больше года, то там можно оформить благотворительную заявку — тогда перевозка будет бесплатной.
Макаров: А потому что ходят они только на Херсон.
Анна Артемьева: «У нас в группе в основном одни девчонки уже сидят. Поэтому мы стараемся как можно больше тепла добавить в каждую заявку»
«Недавно пришлось «стрелять» у реактивного дивизиона снаряды для БПЛА, для «зажигалок»
Модератор: Анна Анатольевна, вы, кажется, уже не нуждаетесь в отдельном представлении, как и движение «Своих не бросаем 16». Ваш взгляд на ситуацию особенно ценен. Что сейчас у вас просят бойцы?
Артемьева: Технику, «птицы» (дроны — прим. ред.), мотоциклы, например эндурики современные, «Булаты». По поводу РЭБ. В каждом подразделении, с которым мы работаем, они есть. Периодически с ребятами списываемся, заказываем для них джамеры (устройство радиопомех — прим. ред.) через Москву. И они уже сами там пересобирают, комплектуют РЭБ джамерами по три-четыре штуки. На одном участке одни частоты, на другом — другие. Иногда ребята просят «Ромашку» (разновидность РЭБ — прим. ред.) Я спрашиваю: «Какую вам?» Они мне: «Не знаем». А они же разные есть. Я говорю им: «Ну тогда иконку можете поставить и так ездить. Вы хотя бы изучали вопрос? С соседями общались, что у них стоит, на каких они частотах работают…»
Из странного — недавно «стреляли» у реактивного дивизиона снаряды для БПЛА, для «зажигалок» (самодельные зажигательные снаряды, которые сбрасываются с дронов — прим. ред.) То есть к нам обращались бэпэлэашники, просили помочь с ингредиентами для зажигательных смесей. С девчонками стали думать, где их взять нам. Списались с соседним «градовцем» (военнослужащий расчета РСЗО «Град» — прим. ред.), ну и забрали у него у него пару снарядов «втихушку», чтобы ребята разобрали его и наделали себе «зажигалок». Сейчас они между собой уже сами общаются, договариваются. Если у них там снаряд бракованный лежит, который списать надо, или неучтенка какая — ребята разбирают на «зажигалки».
По поводу сублимированной продукции. В некоторых подразделениях уже стали появляться свои цеха, куда поставляются вакууматоры, сушилки, и ребята уже сами готовят. То же самое по 3D-продукции. Сначала мы печатали здесь и коробками готовую продукцию отправляли. А потом начали отправлять уже принтеры, сейчас у них это все прямо там печатается. Да у них уже там хлебопечки есть даже. Как бы это странно ни звучало, но у пацанов с бытом за четыре-то года там как бы уже все в порядке. И каждый боец сегодня универсален: он может быть и связистом, и механиком, и наводчиком, и пулеметчиком — все умеют. Сейчас сюда его верни — он вам дом с одним топором построит, а еще электричество проведет и оборону выстроит.
— Лишь по привычке не стали под землей дом строить.
— Надеемся. Со строительными материалами там напряженка, это правда. Это доски, дерево, лес то есть. Там леса нет, приходится вести отсюда. Первое время нам тут с одного предприятия помогали собирать, что было, но мы все уже забрали. Сейчас лесное хозяйство Татарстана, насколько я знаю, начало помогать потихоньку, отгружают лес, но пока тяжеловато идет.
Кубовики, о которых тут говорили, тоже почти в каждой заявке. По сентябрю у нас сейчас начнется производство буржуек, вся республика начнет заказывать парафин, дизельные отопители будут улетать на ура наравне с генераторами. Плюс у нас в республике появилось много мастерских, где чинят генераторы. Оттуда их вывозим поломанными, здесь восстанавливаем, и потом обратно отправляем.
— Что нового в заявках? Тут говорят, что просят морские контейнеры, экзоскелеты…
— То же самое и у нас. У нас в группе в основном одни девчонки уже сидят. Поэтому мы стараемся как можно больше тепла добавить в каждую заявку. Потому что пацаны все грустные, в отпуска приходят уже не такие, как три года назад. Устали, они нуждаются просто в человеческом тепле и внимании.
— Сами вы как-то поменялись? Может быть, к реализации заявок стали подходить более структурированно?
— Раньше мы брали заявки со всей России. То есть нам неважно было, откуда — из Сибири или центральной части страны, мы все отрабатывали. Но на какой-то момент наша большая страна, видимо, прочувствовала нашу открытость, и число заявок у нас стало переваливать за 300–400. Мы не вывозили. Каждый день брали по новой, а отказать не могли. Сегодня у нас имеются заявки еще 2023–2024 годов. Очередь ребят из других регионов приостановили. Мы им объясняем, что есть на складе вот то и то, как бы все. Что есть — тем готовы поделиться, отгрузить, а с остальным, как помогать, не знаем. Это не касается, конечно, наших республиканских полков и батальонов. И если к нам обращаются другие волонтеры — всегда поддержим. Это как с аптечками — «Ценим Жизнь» никогда не отказывает, если к ним обращаешься. Так и мы готовы, если какую-то часть на себя брать. Взаимодействовать волонтерам, конечно, нужно друг с другом, только вместе сможем пройти все это.
Окончание следует…
Комментарии 17
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.