«Только мы достали носилки – началась канонада»: как работает эвакуация на СВО

Медик группировки «Север» с позывным «Берег» Фото предоставлено медиком группировки «Север» с позывным «Берег»

Медики на ЛБС — цель номер один

Январь 2023 года. Мы работаем в отдельном медицинском батальоне близ ЛБС, откуда все тащат и тащат раненых. Мы наблюдаем, как медики без сна оперируют, перевязывают, реанимируют «трехсотых», отправляя их на дальнейший этап, в госпиталь. Там работа тоже кипит, раненым делают повторные операции, опять же стабилизируют и отправляют в тыловые госпитали — в Москву, Питер, Казань и т. д.

А в медбате все идет по кругу, одних раненых стабилизируют, отправляют на эвакуацию, с того же подразделения вновь привозят таких же раненых, и с ними работа повторяется. И мы замечаем, что возят-то раненых одни и те же люди: в седьмом поту, в грязи, кто-то даже сам ранен. Это медики групп эвакуации. Они вытаскивают раненых и погибших непосредственно с поля боя, из окопов и блиндажей, из лесополос и городских застроек. И на них ведется охота со стороны противника.

«Есть Женевская конвенция о том, что нельзя трогать медицинских сотрудников. Раньше это все действительно так и было, — говорит кадровый военный медик с позывным „Берег». — Первые пару месяцев войны машины с красными крестами не трогали. Теперь эти машины являются вообще первой целью. Эвакуационные группы — это номер один для противника, потому что он очень недоволен тем, что раненного им военнослужащего спасут и тот вернется в строй. И это, конечно, очень печально, потому что медик создан, чтобы спасать, а его пытаются убить. Бывает, что ты оказываешь помощь противнику, когда он добровольно сдается, а враг все равно конкретно против тебя настроен». Он служит в группировке «Север», в прошлом году спасал раненых в Курской области, до этого служил на угледарских и бахмутских рубежах. С ним в зоне СВО мы и разобрали работу эвакуационных групп.

Как устроена эвакуация

Эвакуацию на ЛБС можно разделить на два этапа. Первый — это когда раненого с поля боя выносят на руках до точки, куда может подъехать эвакуационный автомобиль, мотоцикл и пр. Причем эта точка, как правило, также находится непосредственно около линии боевого соприкосновения. И противник использует это. Он вычисляет вторую точку при помощи дронов и потом либо наводит артиллерию, либо сбрасывает с дрона боеприпас. В худшем случае за техникой охотится FPV-дрон-камикадзе, что сегодня актуально. Ведь дронов в небе очень и очень много.

«Бывает, пешком выбежать даже безопаснее, чем на машине, — продолжает наш собеседник. — Ты просто не спешишься в случае атаки дрона, и тебя ранит вместе с эвакуированным товарищем, если не хуже. Не так давно я подъехал на так называемую точку выдвижения, куда поднесли раненых, вышел из машины и услышал, как надо мной завис дрон. Я слышал, что он не взведен, нет на нем какой-то боевой части. Думаю, ну и ладно, пускай снимает. Как только я об этом подумал, сразу же начались ужасные прилеты. Я даже не знал, куда прятаться, настолько злобно били. Они увидели, что подъехала машина, и, только мы достали носилки, началась канонада из всего, что было возможно», — говорит он.

Бывают и обратные случаи, но крайне редко. Берег рассказывает, что за все время СВО встретил такое единожды. «Мы так же подъехали примерно в то же место. Дрон завис, мы его видим. А возможности назад повернуть нет, потому что там впереди раненые парни наши. Надо их забирать. Мы думали, что все сделаем, уедем, но дрон нас вел и снимал каждые наши шаги и метры. Мы успели загрузить раненых, но дрон от нас не отстал. Он сопроводил нас до более-менее безопасного расстояния, и в этот момент начался тяжелый артобстрел того места, где мы стояли и грузились», — вспоминает медик.

Дарим новый iPhone, Яндекс Станцию Миди или сертификат на покупки за подписку!

Все просто: перейдите в наш бот, нажмите «Старт» и участвуйте в розыгрыше!

Реклама. ООО «БМ Холдинг» erid: 2SDnjd1edfL Правила. Итоги — 13 октября

А что касается первой группы, которая выносит с поля боя солдат, так это совсем страшная вещь. Бывает, что противник видит раненого бойца с дрона и не добивает его, выжидая, пока за ним выдвинутся группы. А порой, чтобы достать одного раненого, нужно от 2 до 4 человек. Хотя часто с поля боя бойца может вытащить один такой же боец с «кошкой» и специальными волокушами. Но опять же все зависит от тяжести ранения первого. И как только «эвак» цепляет раненого, враг бьет по ним обоим. Итого две потери. А ведь и их потом надо как-то доставать. И дай бог, что они выживут.

А что делать, когда раненых много? Еще со времен предыдущих войн методы сортировки раненых были продуманы детально. И по сей день на СВО эти методы используются в бою. Предположим, что на поле боя находятся один тяжелораненый боец и три средних. В этом случае, говорят медики, лучше вытащить трех средних, чем одного тяжелого. Как бы это ни звучало, но процент выживаемости среднего будет гораздо выше. «В медицине же все рационально на самом деле. И от этого довольно тяжело работать. Потому что ты хоть и осознаешь, что физически мог взять и спасти четвертого, но у тебя не хватает времени, и ты человека не спас», — говорит Берег.

Современные средства эвакуации

Как мы писали выше, ранее на эвакуацию одного бойца выходили до четверых медиков. Тогда одному из них нужно было зацепить «кошкой» или карабином раненого, затем вдвоем или втроем его тащили в укрытие, где клали на носилки и бежали через тропы, укрываясь от мин и дронов. Но порой дроны и мины накрывали эту группу эвакуации. В этом случае с раненым (если он тяжелый и не на ходу) сделать ничего нельзя.

«Пока меня несли, бесшумные мины раз 10 сработали. Вообще, „укропы“ обычно такие снаряды раньше не шибко тратили. А тут, видимо, увидели эвакуационную группу — и как давай долбить! Затем началось затишье. Я уж подумал, что все, вышли. Но потом пошли 120-миллиметровые снаряды. Эвакуационная группа фартовая попалась, конечно. Все рядом. Никого не зацепило. „Эваки“ прыгнули в разные стороны от меня, чтобы всех не убило, хоть кто-то чтобы выжил. А я лежал и смотрел, как вокруг меня падают мины», — рассказывал нам казанский боец с позывным «Добрый», которого вытащили с поля боя с перебитыми ногами и ключицей.

Но со временем на СВО стали появляться все новые средства эвакуации, которые сокращают число задействованных в спасении бойцов. «Очень много стало разных приспособлений, с которыми помогает и гуманитарная помощь, и министерство обороны. Пока все делаем вручную, но уже стали появляться тележки на дистанционном управлении. Появилось много разных видов бинтов, перевязок, повязок и гемостатиков. Сам уже пользуюсь только нашими средствами. Но больше всего меня удивило появление колеса „Анюта“, которое перешло на штатные носилки. Последним уже очень много лет. Неужели раньше нельзя было приделать к ним колесо? Это очень облегчает работу непосредственно при эвакуации», — говорит Берег.

Моноколесо «Анюта» — это в прямом смысле тележка, но с одним велосипедным колесом. На нее крепятся штатные носилки, и раненого можно вытаскивать вдвоем. Порой были случаи, когда один «эвак» тащил на них одного раненого. Это снижает риск потерь в медгруппах на ЛБС. Кстати, очень много таких моноколес с доработками и облегчением на фронт отправляет именно казанский проект «Ценим жизнь».

Еще один плюс моноколес заключается в том, что двухколесные тележки не пройдут по узким тропам в лесополосе. А на одном колесе можно маневрировать между ямами и деревьями. Ну и конечно, увеличилась скорость эвакуации. Таким образом, до «нуля» можно дотащить даже очень тяжелого пациента.

Самое тяжелое и в моральном, и в физическом плане — вынос погибших с поля боя Фото предоставлено медиком группировки «Север» с позывным «Берег»

Вынос погибших

Самое тяжелое и в моральном, и в физическом плане — вынос погибших с поля боя. Если раньше их можно было достать теми же «кошками» и отправить с, условно, двумя-четырьмя людьми на волокушах, то сейчас, в эпоху дронов, рисковать живой группой становится нерационально. И из-за этого приходится ждать либо сдвижения фронта, либо плохой погоды, когда дроны не летают. А условно, летом на Донбассе зной может стоять месяцами без единой тучки. И за это время понятно, что происходит с телом. Но его все равно надо вытащить и доставить домой.

«Для меня это очень сильный вопрос. Я вообще считаю, что его все равно дома-то ждут и его нужно достать в любом случае, — говорит Берег. — Но рисковать жизнью еще нескольких людей в опасных участках — это просто нерационально, и не думаю, что парни были бы рады тому, что, пока доставали их тела, погибли еще их товарищи. Конечно, в этом случае лучше подождать, пока станет спокойнее. Подождать этого времени и тогда эвакуировать его. В противном случае количество погибших вырастет на 4–5».

Но тела погибших забирать все равно надо. И здесь работают те же «эваки». Порой одна группа может вынести до нескольких погибших бойцов. В условиях разложения тел это очень и очень тяжело. Ведь порой под минами «эваки» проводят с телами по несколько часов в одной воронке, пока не прекратится обстрел. А дальше вновь тащат их до «нуля», где их уже заберут на дальнейшие этапы и в конце концов предадут земле на родине.