«Чиновники должны работать эффективно. У кого здоровье позволяет, может, и по 20 часов…»

Айрат Фаррахов депутат Госдумы от Татарстана, член комитета ГД по бюджету и налогам

— Дерипаска, как предприниматель, говорит важные вещи. Именно это (сокращение числа сотрудников — прим. ред.) в государственном секторе и происходит. Если сравнить ситуацию 10 лет назад и сейчас, произошло существенное сокращение государственного сектора. Хотя я тоже об этом высказывался, я тоже за то, чтобы, может быть, еще его сократить.
Но здесь возникает следующая вилка: по нашему законодательству на любое обращение граждан мы должны дать ответ. Это касается и депутатов Государственной Думы, и исполнительной власти. И, в общем-то, суть многих направлений исполнительной власти в том, что они не принимают решения, например, с точки зрения реализации каких-то проектов. Бóльшая часть сотрудников занимается не вполне, может быть, эффективной работой (отвечают на обращения граждан — прим. ред.). Но эта работа определена законом. А в целом дальнейшее сокращение государственного сектора я тоже поддерживаю, это правильный поход. Но очень важно, чтобы власть была максимально близка к людям. И в том числе реагировала на обращения и принимала решения. Именно принимающие решения власти — это наиболее важная составляющая.
Ситуацию, которая происходит сейчас, я бы ее не назвал «поддержать казну». Мы приоритетом сегодня определяем обороноспособность и безопасность страны. И мы все это чувствуем практически каждый день. Если мы не будем реагировать, завтра станет значительно тревожнее. Поэтому мы должны сегодня изыскать дополнительные ресурсы для того, чтобы обороноспособность была на самом высоком уровне, для того чтобы защищенность граждан в сегодняшних условиях была на самом высоком уровне. Если этого не сделать, то завтра будет значительно тяжелее. Поэтому речь даже не в дефиците [бюджета], а о том, что мы должны сегодня решить вопросы обороноспособности.

Александр Виноградов ведущий экономист автономной некоммерческой организации «Научно-исследовательский центр Олега Григорьева «Неокономика»

— Помните анекдот? Мужик приходит в зоопарк и видит слона в клетке, на которой надпись: «В день слон съедает 300 килограммов травы, 100 килограммов бананов, еще 100 килограммов яблок…» И всего прочего. Мужик говорит: «И что, слон все это съест?» А служитель зоопарка ему отвечает: «Съест-то он съест, да кто ж ему даст?» Ситуация здесь именно такая. Да, наверное, для развития экономики было бы неплохо снижать уровень участия государства, смягчить регулирование, все эти штрафы, налоги и так далее и тому подобное. Но у государства сейчас другая задача, и все мы знаем какая. Поэтому всем этим государство сейчас заниматься категорически не будет. Для него необходимость — удержание уровня и повышение выпуска металлических изделий, «не относящихся к машинам и оборудованию», плюс поддержка людей, которые эти изделия эксплуатируют. Плюс всякая социалка. Все! Остальное все неинтересно. По крайней мере, так было на данный момент. Живите с этим, дорогие россияне. Вот как я на все это смотрю.
Какие я вижу возможности поддержать казну? Что можно предпринять, кроме налоговых мер? (Тяжело вздыхает.) Тут начинаются всякие пляски с разными направлениями. Одно направление — налоговая история. Во-вторых, как это было при коммунистах, часть зарплаты бюджетникам выдавать гособлигациями. Пусть это будет под фоном развития отечественного фондового рынка, как это хотел сделать Владимир Владимирович в своих многочисленных посланиях. Сделать их выигрышными, трех-, а в отдельных случаях пятипроцентными, и вот это все.
Третья история — аккуратно переставить курс рубля. Ближе к сотке (100 рублей за доллар — прим. ред.), скажем. Это, конечно, повысит инфляцию, но таким макаром казна будет получать больше рублей за каждый проданный баррель. Четвертая история уже идет — рост штрафов. Не налогов как таковых, но штрафов, косвенных и тому подобного. Пятая история, которая тоже уже идет, — национализация этого всего. Национализация плюс силовики вскрывают разнообразных бояр, их чрезмерные активы и все такое прочее. Все это уходит в доход казны. Тут тоже можно довольно многое выпотрошить.

Борис Межуев главный редактор сайта АПН.ру, профессор Института философии РАН, политолог, соредактор портала Terra America

— Мне кажется, господин Дерипаска в тысячу раз меня компетентнее, он больше знает ситуацию. И нельзя исключить, что, может быть, он действительно прав. В условиях ухудшающейся экономической конъюнктуры и усиливающегося дефицита бюджета, естественно, сокращение госсектора есть форма экономии бюджета. Поэтому я бы, наверное, скорее без большого воодушевления, но согласился с Олегом Владимировичем.
Какие я вижу другие возможности поддержать казну? Понимаете, все-таки главная задача — добиться какой-то деэскалации. Очевидно, что главным минусом поступлений в бюджет является удар по российской нефтеперерабатывающей промышленности и вообще по нефтянке в целом. И по торговле, и по НПЗ, и по всему. Нужен комплекс мер, нацеленный на это.
Фото: © Виталий Белоусов, РИА «Новости»

Максим Калашников футуролог

— Я считаю, что заявление Олега Дерипаски носит скорее эпатирующий характер. Потому что чиновники ничего не производят, во-первых.
А во-вторых, я вчера «Валдай» послушал. И там четко можно прогнозировать и инфляцию, и падение экономики. Потому что было сказано, что мы решили пожертвовать экономическим ростом ради стабилизации. И, соответственно, если ты получаешь налоги, то ты уже изымаешь ресурсы у предприятия на перевооружение, реконструкцию, модернизацию, назовите это как угодно. Уничтожаются условия для роста производства. Это хоть в госсекторе, хоть в частном, но это действует одинаково. То есть здесь мы это уже не преодолеем. Это уже заложено. Я думаю, что тот процент роста ВВП, который заложили, скорее попытка выдать желаемое за действительное.
Можно ли все решить сокращением государственных расходов? Потому что, если ты просто приватизируешь предприятие, которое находится в госкорпорациях, принципиально мало что изменит с экономической точки зрения. Ты же все равно будешь те же налоги платить. Соответственно, приходим к выводу, что просто сокращать так называемый госсектор, заставлять чиновников работать 6 дней в неделю — это больше, как нынче говорят, хайп. Шумиха. А ключ к решению проблемы лежит в другом. Надо быстро победить в этой войне. Выскочить из трясины затяжной войны. Потому что война является мощнейшим фактором инфляции и угнетения экономики. Поэтому люди всегда стремились воевать быстро и победоносно. Чтобы избежать долгой войны.

Анатолий Аксаков председатель комитета Госдумы по финансовому рынку

— Я как госчиновник работаю и в выходные, и в праздники, поэтому для меня это нормальное явление. Я даже скучаю, когда вдруг приходится отдыхать. Так что я к такому предложению спокойно отношусь.
Когда чиновник сидит за столом и ничего не делает, в этом ничего хорошего нет. Я считаю, что нам важен производительный труд, то есть тот, который производит товары, блага, услуги. Если чиновник интеллектуально работает, реально создает какие-то блага (необязательно материальные), но приносит пользу людям, стране, регионам, то это нормально. А если чиновник сидит и перекладывает бумаги туда-сюда, то зачем и какое значение имеет, сколько дней в неделю он это делает — один или 6?
Поэтому надо посмотреть, нужно ли нам столько чиновников, с этим я согласен. Нужно провести инвентаризацию. Вполне возможно, можно было бы сокращение произвести, чтобы меньше затрат было на бюрократов и тех, кто непроизводительно работает. Но я знаю, что многие чиновники очень эффективно работают, причем и в субботу, и в воскресенье.
В экономике сейчас идет структурная перестройка, модернизация производства. Понятно, что это непросто, сказывается санкционное давление, но процессы идут в позитивном направлении. Когда надо, наши люди выходят на работу, чтобы создать то, что необходимо. Сейчас надо меньше дергаться, с пониманием относиться к непопулярным решениям, которые приходится принимать. Но все это временно. Еще один год выдержать, и, я думаю, уже в следующем году многие почувствуют, что реально происходят изменения. А 2027-й будет годом прорыва. Вспомните мои слова.

Олег Власов гендиректор агропромышленного парка «Казань»

— Понимаю, что цель правительства сегодня — это сохранение бюджета в прежних рамках. Поэтому, наверное, вряд ли бюджет на ближайшие три года будет каким-то прорывным, — мы понимаем, в какое время мы живем, что вокруг страны происходит.
Тема производительности много лет уже обсуждается, все понимают необходимость повышения производительности труда как таковой. Но, по-моему, каждая компания самостоятельно к решению этого подходит. У меня было разное количество людей в управлении. Да, можно сокращать рабочую неделю, не понимая до конца, как твой коллектив справится с поставленными задачами за более короткое время, можно удлинять… Но если человек не мотивирован, не заинтересован, то добиться результата очень сложно.
Чем еще можно пополнить казну? У меня нет четкого ответа на этот вопрос. Но, если бы больше боролись с воровством, взятничеством, считаю, это бы помогло!

Евгений Минченко президент «Минченко консалтинг»

— Я считаю, все это глупость. Человек не способен регулярно эффективно работать по 14 часов. Это просто физиологически невозможно. Мне это напоминает цитату из песни группы Nautilus Pompilius: «Здесь мерилом работы считают усталость» (композиция «Скованные одной цепью» 1986 года — прим. ред.). Я вообще считаю, что люди должны работать не больше, а меньше, но эффективно. Я считаю такие заявления неумными.
Мое мнение, что не надо гнаться за низким дефицитом бюджета. Я считаю, что при том крайне низком уровне долговой нагрузки, который есть у России, страна может позволить себе бóльший объем заимствования. Да, есть определенные сложности, например, как рассчитываться с Китаем заемными деньгами. Но, я считаю, над этим просто надо работать более плотно.
Наши золотовалютные резервы заморозили за рубежом. А если бы эти страны были нашими кредиторами и мы были бы должны им деньги, то, возможно, они бы еще тысячу раз подумали, перед тем как идти на конфликтную ситуацию с Россией. Понимаете, когда человек должен вам денег, вы пылинки с него сдуваете. А если вы ему должны, то, может, и хорошо, чтобы он куда-то исчез. То есть это может и такой дополнительной защитой стать на внешних рынках.

Анатолий Вассерман публицист, член комитета Госдумы по просвещению

— Сокращение госсектора — это один из видов «допинга». То есть это дает краткий всплеск на какой-то момент, поскольку вроде бы действительно экономятся деньги на поддержку госсектора. Но потом начинаются проблемы, поскольку в виде налогов от этих государственных предприятий, конечно, кое-что поступает, но от них перестает поступать прибыль. Вопреки множеству легенд, активно поддерживаемых, в частности Дерипаской, предприятия государственного сектора могут быть столь же прибыльны, как и частный сектор.
Грубо говоря, прибыль обеспечивают в конечном счете наемные менеджеры. Очень мало частных предприятий, управляемых напрямую своими владельцами. Большей частью предприятиями, независимо от формы собственности, руководят наемные менеджеры, и государство имеет возможность нанимать менеджеров не хуже, чем частники.
Другое дело, что очень многие, в том числе и сам Дерипаска, получили немало личных выгод от того, что смогли приватизировать какие-то предприятия государственного сектора. Это опять же показывает, что приватизированные предприятия могут быть так же эффективны. То есть что эти предприятия, скорее всего, были и до приватизации достаточно выгодны и эффективны. Поэтому я желание Дерипаски понимаю, но не разделяю.
Какие еще есть возможности для наполнения казны? Фракция «Справедливой России», куда я вхожу, регулярно к каждому рассмотрению бюджета предъявляет свой вариант, где предусмотрены десятки видов дополнительных доходов. Например, в бюджет заложены немалые суммы на возврат налога на добавленную стоимость экспортерам нефти и газа. Смею заверить, конъюнктура рынка сейчас такая, что эти самые экспортеры нефти и газа и без всякого возмещения НДС могут получать очень большую прибыль. Тем не менее эту меру не используют, потому что экспортеры очень активно и разными способами противостоят такому решению.

Сергей Губанов главный редактор журнала «Экономист»

— Все эти предложения как мертвому припарка. Речь должна идти не о таких «заплатах» в экономической системе. Нужно четкое понимание, что у нас сейчас экономическая система уровня примерно 1914 года, а мы участвуем в неоиндустриальной по содержанию войне. Это первая в истории человечества война неоиндустриального типа, война микропроцессоров и электромоторов. На один километр фронта, по моим расчетам, приходится 40 тысяч микропроцессоров в день. А так как линия фронта сегодня больше одной тысячи километров, то это 40 миллионов микропроцессоров в день используется на Украине. Представляете, какой объем микропроцессоров, электродвигателей, беспилотных вооружений нужно производить? А у нас экономика 1914 года, то есть уровня Первой мировой войны, а не та экономика, которая вытащила нас в войну 1941–1945 годов.
Налоговые поползновения на кошельки и покупательную способность наших граждан постоянно идут. За маркировку сейчас предлагают платить в бюджет. Ультисбор — это практически налог, никакого отношения к утилизации, рециклингу не имеет. Поэтому, по большому счету, надо ставить вопрос, отвечает ли наша экономическая система вызовам. Все остальное — мелкотравчатые вопросы. С такой экономической системой нам рассчитывать на развитие не приходится. Максимум, что мы имели последние три-четыре года благодаря государственному спросу на вооружения, — это рост без развития.
Все необходимые решения лежат в области структурных, организационных изменений и решения вопроса о собственности. Дерипаска предлагает вопрос о собственности решать в пользу одного полюса, то есть приватизации. А объективные реалии требуют, напротив, решать в пользу стратегической национализации. Мы сегодня, когда оплачиваем военную технику, выплачиваем бешеные прибыли частнику. А при госсобственности в ОПК мы бы получали эту технику по себестоимости, к тому же были бы плановые стимулы к сокращению себестоимости. А в масштабе всей экономики мы бы убирали инфляционный фактор. Вот в чем разница подходов.
Разве увеличение налоговой нагрузки снимет инфляционные факторы? Нет. Даст нам передовую организацию производства? Нет. Даст нам технику по себестоимости? Нет. Даст стимулы к снижению издержек и повышению производительности труда? Нет. Очень долго экономическое сообщество пробивало нацпроект по производительности труда. Думали, наконец, тронется. Ничего подобного! Мы предлагали создать спрос на производительность труда, а весь проект свелся к распилу госбюджета и частной лавочке. Поэтому я веду речь о системных изменениях. И дело там не в процентах роста.
Мы можем вообще не ставить задачу расти, но при этом наращивать покупательную способность предприятий, населения, бюджета на основе подъема производительности труда и снижения издержек. Если угодно, это крупный системный народохозяйственный маневр, который нам требуется, причем очень быстро. Мы же в 1941 году справились с этим, перевели экономику на военные рельсы и получили одну из самых эффективных систем периода войны. Нас обскакали только США на вертикальной интеграции — то, что мы пропустили. Экономическая наука работу над ошибками провела, мы знаем, в чем промахнулись тогда. Поэтому сегодня нужна стратегическая национализация, чтобы провести вертикальную интеграцию.
Фото: © Виталий Белоусов, РИА «Новости»

Максим Шевченко журналист

— В олигархическом капитализме, который существует в России, главное, чтобы не испытывали проблем олигархи, которые являются, по версии данной политической системы, главными столпами общества и бенефициарами. Мы же видим, как президент России встречается с руководством союза промышленников и предпринимателей. Как с главными, основными и фундаментальными спонсорами всего этого Марлезонского балета. Он буквально с ними балет обсуждал. Поэтому их интересы непоколебимы. Их интересы сакральны, как сакральны интересы кардиналов в католической церкви.
А вот интересы всех остальных — малого и среднего бизнеса, всякого другого аппарата — не существуют… Все эти люди нужны только для того, чтобы не испытывали проблемы олигархи. Вот и все. Такая концепция олигархического капитализма. Ничего парадоксального.
Какие я вижу возможности для наполнения казны? Заключить мир, добиться снятия санкций, вывести доходы из серой зоны, эти баснословные барыши отдельных персонажей и групп, сделать экономику открытой и легальной. Тогда и всех этих мер не понадобится.

Михаил Афанасьев глава Зеленодольского района Татарстана

— Если появится [предусматривающий сокращение госсектора] закон, будем его исполнять. Но я считаю, что наша экономика устойчива. Да, времена непростые, но в целом мы как страна, как республика, как муниципалитет видим, что у нас все предприятия работают, все отрасли народного хозяйства функционируют, мы приспособились к действующей ситуации. Поэтому я не думаю, что необходимы какие-то такие крайние меры. Мне кажется, что мы этот путь пройдем.
Какие еще есть возможности для пополнения казны? Повышение производительности труда на каждом рабочем месте и максимальная эффективность — в этом и есть наш резерв.

Сергей Обухов член президиума ЦК КПРФ, депутат Госдумы, доктор политических наук

— Идеи у Дерипаски дохлые, как и его либеральные догмы. Никто не доказал, что Дерипаска на бывших советских предприятиях хозяйствует лучше, чем советская власть. И не надо путать госкорпорации с госсобственностью. Де-факто это такие же частные лавочки, где бенефициары — распорядители госсобственности. Они абсолютно не прозрачны и закрыты для контроля общества. Например, депутаты Госдумы от КПРФ так и не добились, чтобы госкорпорации отвечали на запросы депутатов и давали необходимую для общественного контроля информацию: все инициативы душит партия большинства.
Про 6-дневную неделю для госсектора тоже туфта. Русский рабочий перерабатывает больше всех в Европе. Кстати, норма эксплуатации Дерипасками русского рабочего близка к 50 процентам — наивысший показатель после краха СССР в 1991 году. А шестидневка для чиновников не даст эффекта, если целеполаганием у них будет повышение сверхприбылей для Дерипасок.
Какие есть альтернативы пополнения бюджета, кроме налогов? Во-первых, никто не пробовал обкладывать сверхдоходы банкиров и прочих Дерипасок. Во-вторых, вывод из тени значительной доли бизнеса.
Есть несколько направлений, которые обсуждаются экспертами и бизнесом. Первое — наведение порядка с госкорпорациями и госзакупками. Прозрачные тендеры, снижение «распила» и завышенных смет. Это сразу даст сотни миллиардов. Второе — борьба с офшорами и утечкой капитала. По данным ЦБ, ежегодный отток капитала составляет десятки миллиардов долларов. Если бы часть этих средств оставалась в стране, эффект для бюджета был бы больше, чем от повышения НДС. Третье — прогрессивное налогообложение. Вместо повышения налогов для всех — сделать систему более справедливой. Условно: с олигархов и сверхбогатых — больше, с основной массы населения — меньше.
Четвертое — поддержка малого и среднего бизнеса. Если дать малому бизнесу работать без чрезмерного давления, он сам создаст новые рабочие места и налоговую базу. Это долгосрочный эффект, но самый здоровый. Пятое — разумное использование фонда национального благосостояния. Сейчас он уходит на «затыкание дыр» или проекты госкорпораций. Но можно точечно направить на стимулирование спроса и инвестиций, чтобы деньги возвращались в экономику.
Шестое — инвестиции в производительность труда. Не «волшебное» повышение, как сказал Дерипаска, а реальные меры — автоматизация, инфраструктура, образование. Вообще, все такого рода меры прописаны в «бюджете развития» от КПРФ. Видимо, пришло время слушать не либералов из экономического блока, а КПРФ и левопатриотичесую оппозицию. Тем более китайский экономический опыт у всех на виду.
Вывод простой. Одной шестидневкой для чиновников и ростом косвенных налогов не добиться нормального развития страны. А если наведение порядка в расходах, прогрессивные меры в налоговой системе, борьба с утечкой капитала и поддержка реального сектора, тогда и бюджет будет устойчивее, и рост экономики выше прогнозного 1,3 процента.
Фото: © Владимир Федоренко, РИА «Новости»

Дмитрий Голубовский аналитик «Золотого монетного дома»

— Со стороны Дерипаски предложение о шестидневке — это своего рода троллинг. Просто намек на то, что работать надо больше и эффективнее вместо того, чтобы наращивать налоговые «репрессии».
А что касается моего мнения относительно подъема налогов, то я отношусь к этой мере отрицательно. Хотя я ее и понимаю. То есть это простой путь. Самый легкий с точки зрения собираемости — это НДС. Его легко администрировать, легко изъять. Но это окажет на экономику долгосрочное негативное влияние.
Во-первых, эта мера проинфляционна. Ну сразу же от этого вырастут цены. Потому что это переложат на потребителя. Причем по всей цепочке создания добавленной стоимости. С некоторым временным лагом, но цены вырастут не на 2 процента, поверьте. Тот НДС, который соберет минфин в казну, потом отдаст ссудными платежами. Потому что ставка будет снижаться еще медленнее, чем могла бы. Это же мера проинфляционна, правильно? В долгосрочной перспективе НДС — это действительно то, что тормозит обращение денег в экономике. С какого-то момента, когда этот разовый инфляционный момент пройдет, это еще больше охладит деловую активность, сократит темпы роста ВВП. И к чему это приведет? К тому, что инфляция все равно останется, а темпы роста упадут до нуля. Это называется стагфляция, стагфляционная рецессия.
А по факту что будет? У нас же экономика двухукладная, у нас есть бюджетный контур — ВПК и так далее, где проценты не считаются, и гражданские отрасли — обычная рыночная экономика. То есть в целом будут околонулевые темпы роста. Это значит, что у нас рецессия в экономике, но у нас бюджетный сектор обеспечивает выход на ноль и чуть выше. Для бизнеса это действительно очень плохо, и я понимаю, почему Дерипаска недоволен этим. Частный бизнес должен быть этим бюджетом недоволен. Но в приоритете государства стоит продолжение войны. Давайте называть вещи своими именами. И они хотят это делать в комфортных для себя условиях. А комфортные для них условия — это сильный рубль для того, чтобы закупать у оборонки по комфортному курсу то, что им нужно. А потребительский спрос они задавят, потому что кредит потребительский задавлен, и тарифами задавят спрос на автомобили, через утильсбор. Поэтому рубль останется сильным. Но сильный рубль — это недобор в бюджет от экспортеров. Логика их понятна, она вообще простая.
Я бы действовал по-другому. Как я бы сказал, «больше по классике». То есть я бы не трогал налоговую систему вообще. С точки зрения долгосрочного восприятия делового климата изменение налогов — это очень плохо. Хорошо, когда они долгое время не меняются и все привыкают, что это стабильно. Я бы просто продолжал снижать ставку. Я снижаю ставку — я экономлю на ссудных платежах. Я снижаю ставку — у меня ослабляется рубль, я поднимаю налогооблагаемую базу экспортеров. Все! У меня при этом равномерно дышит бюджетный сектор, потому что в бюджете есть деньги и частный бизнес, потому что у него улучшается ситуация с кредитами.
Но для этого придется пожертвовать инфляцией. Вот этой фетишированной инфляцией в 4 процента. И объявить, что цель инфляции в 4 процента — это нереально. Просто выйти и сказать: «Ребята, условия такие, что мы этого не достигнем в обозримом будущем». Будем жить при инфляции 7–8 процентов непонятно как долго. Теперь это навсегда. Цель по ставке для такого таргета — 12 процентов годовых. Эти 12 процентов годовых можно было сделать к середине следующего года и там остановиться. Я бы сделал именно так.

Сергей Чижов член комитета Госдумы по бюджету и налогам

— Чиновники, как и другие, должны работать эффективно. У кого здоровье позволяет, может и по 20 часов, но есть биологические циклы, их не изменить… Подождите искусственный интеллект и роботизацию! Они будут трудиться 24/7.
Резервы экономики —­ в технологичности и цифровизации. Цифровизации надо подвергать не только фискальную систему, но и все другие экономические показатели, ­причем стремиться к индивидуальному подходу по отраслям, категориям деятельности и по каждому предприятию. Если будут данные о деятельности каждого предприятия, то и налоговую нагрузку на него можно подбирать индивидуально, с учетом его состояния и планов развития. В этом случае решатся все задачи ­— и бурного экономического развития, и справедливого, полного сбора налогов, и социального неравенства.

Фото: duma.gov.ru

Никита Масленников руководитель направления «Финансы и экономика» Института современного развития

— Что касается 6-дневной рабочей недели, здесь я не уверен. Люди будут работать еще один день и еще более выгорать от этого. Повышение реальной производительности труда вряд ли получим. Потому что это нужно будет компенсировать дополнительными расходами на профессиональное образование, на здравоохранение и так далее. Вопрос тут скорее в эффективности, а не в увеличении продолжительности рабочего дня. А тут нужны существенные стимулы.
Чисто физиологически наступает эффект выгорания. Не случайна мировая практика, когда рабочий день сокращается. 8 часов — это оптимально, лучше, может быть, и 6 часов. Дистанционная занятость тоже позволяет людям как-то сохранять достаточно высокую активность. Люди, возможно, искренне озабочены ситуацией, которая складывается. Но, скорее всего, здесь больше эмоций, чем стратегического здравого смысла.