«Сколько можно терпеть монополизм «Яндекса»? Надо разделить их поисковую систему между всеми! Ну чем мы хуже «Яндекса»?!» — возмущался сегодня в ходе центральной панельной дискуссии форума «Финополис-2025» глава Сбера Герман Греф. На мероприятии в «Сириусе» обсуждали, как предотвратить монополии в цифровой экономике, кто и как должен контролировать открытые технологии, возможен ли государственный национальный ИИ-агент и готовы ли крупные игроки делиться данными. О том, как Греф доказывал Эльвире Набиуллиной, что сложно играть в бадминтон на хоккейном поле, — в материале «БИЗНЕС Online».
Набиуллина открыла сессию анализом прогресса российского финансового сектора
Набиуллина: «Не знаю, согласитесь ли вы»
Форум инновационных финансовых технологий «Финополис-2025», проходящий с 8 по 10 октября на федеральной территории «Сириус», традиционно стал площадкой для яркого обсуждения будущего российского финтеха — в эмоциональных дискуссиях главных финтех-фигур России. Так, пленарка «Национальная цифровая инфраструктура финансового рынка (ЦИФРа): в поисках баланса», модерируемая председателем Банка России Эльвирой Набиуллиной, собрала главу Сбера Германа Грефа, первого зампреда ВТБ Дмитрия Пьянова, министра цифрового развития РФ Максута Шадаева, директора «Яндекса» Тиграна Худавердяна и главного управляющего директора Альфа-Банка Владимира Верхошинского.
Набиуллина открыла сессию анализом интегральных показателей российского финансового сектора. Доля безналичных платежей достигла 87,5%, это очень высокий показатель: по словам главы ЦБ, мы входим в топ-5 стран «с более или менее крупными экономиками».
Объявила Набиуллина и о конце «банковского рабства»: «Людям стало проще выбирать, менять финансовую организацию, банк, если они видят, что где-то сервисы, продукты лучше». По ее словам, национальная инфраструктура, изначально созданная как страховка от внешних рисков, приобрела стратегическое значение. Тем не менее ключевой задачей остается поддержка лидеров без превращения их в монополистов.
Дарим новый iPhone, Яндекс Станцию Миди или сертификат на покупки за подписку!
Все просто: перейдите в наш бот, нажмите «Старт» и участвуйте в розыгрыше!
Реклама. ООО «БМ Холдинг» erid: 2SDnjd1edfL Правила. Итоги — 13 октября
Банк России предложил критерии для развития национальной инфраструктуры: гарантия процессингового центра НСПК (национальная система платежных карт), роль ФинЦЕРТа как основного барьера против мошенников, снижение транзакционных издержек, предотвращение недобросовестной конкуренции, обеспечение доступности услуг (особенно когда частные игроки не достигают соглашения) и повышение качества данных. «Не знаю, согласитесь ли вы», — оговорилась Набиуллина.
Глава ЦБ вспомнила историю создания платформы госуслуг, в котором участвовала, и отметила, что «тогда это казалось фантастикой — искоренить очереди. А теперь госуслуги — вечно расширяющаяся вселенная»
«Мне нравится сравнение госуслуг со вселенной. Главное, чтобы они не стали черной дырой…»
Ответственность за запуск дискуссии глава ЦБ возложила на Грефа. По его мнению, предлагаемые критерии излишне широки и могут привести к полному поглощению сектора государством. Он отметил, что «не готов предложить критерии, это серьезная работа» и сравнил их с 206-й статьей УК РФ: «Там мошенничество и хулиганство — не знаешь, что вменить, вмени все». Греф добавил, что, «если следовать критерию „все поглотить государством“, [мы] верно идем, а если нет, нужно думать, как их сделать минимально достаточными».
Глава ЦБ вспомнила историю создания платформы госуслуг, в котором участвовала сама, и отметила, что «тогда это казалось фантастикой — искоренить очереди. А теперь госуслуги — вечно расширяющаяся вселенная. Наверное, у госуслуг тоже есть свои пределы». «Мне очень нравится сравнение госуслуг со вселенной. Главное, чтобы они не стали черной дырой… — отреагировал Шадаев и признал, что до сих пор основной страх минцифры — потерять контроль над чувствительными данными: — Государство сложно отдает свои функции».
«Много соблазнов расширяться. Например, мы обсуждаем, можно ли построить на базе госуслуг национального ИИ-агента, — продолжал министр. По его словам, когда государство создает собственную инфраструктуру без участия бизнеса, оно теряет скорость: — Чтобы массово быстро внедрять, нужно использовать облачные сервисы партнеров-провайдеров. Если мы хотим быстро двигаться за физтехом, необходима гибридная модель. Мы должны что-то уметь отдавать бизнесу».
Герман Греф: «Готовы играть по любым правилам, которые будут спущены. Не всегда комфортно, конечно, когда приходишь в хоккейной форме в хоккейную коробку, а тебе предлагают играть в бадминтон»
Греф — ВТБ: «Что мешает второму банку в стране не плакать все время в жилетку?»
Набиуллина напомнила Грефу, что 7 лет назад он называл главным вызовом для банков не ликвидность, а развитие технологий: «Тогда в зале перешептывались — мол, Герман Оскарович не понимает, настоящая проблема — ликвидность». И сейчас, по ее словам, государство должно добиваться, чтобы технологии были доступны всем, а не только создателю. Набиуллина видит это так: спустя два-три года после достижения окупаемости технология должна открываться рынку, а если создатель не готов, регулятор создает альтернативную структуру, доступную всем. «Готовы ли вы к таким правилам?» — поинтересовалась она у Грефа.
— Во-первых, нас никто никогда не спрашивает, — парировал глава Сбера под смех аудитории.
— А сейчас что мы делаем? Кстати, не в первый раз. На всех «Финополисах» спрашиваем, — не согласилась Набиуллина.
— Спрашивать и учитывать все-таки две разные вещи. Готовы играть по любым правилам, которые будут спущены. Не всегда комфортно, конечно, когда приходишь в хоккейной форме в хоккейную коробку, а тебе предлагают играть в бадминтон. Но мы и к этому готовы в принципе, — метафорично отреагировал Греф и привел примеры биометрии: — Вывели на рынок, потратили десятки миллиардов рублей, и пока она сложно развивается.
Спикер подчеркнул, что инновации не подчиняются иным законам: «Знал бы — легче было бы жить. „Выстрелит“, нет ли… Но деньги потрачены, а когда мы вернем эти деньги, вернем ли вообще — большой вопрос». А с появлением временного ограничения на подобные нововведения это просто перестает быть интересным. «С какой монополией нужно бороться? Если естественная — конечно. То, что мы обсуждаем, — технологическая монополия, она временна».
Тут подключился зампредправления ВТБ: по словам Пьянова, слишком много преимуществ несет технологическая монополия, поэтому создатель технологии всегда будет ее оборонять.
— Это же типичный разговор между проигравшим и лидером, — не сдавал позиции Греф.
— Герман Оскарович, нам бы не хотелось, чтобы в стране был один выигравший, — перебила его Набиуллина.
— У нас в стране много раз были все выигравшие. Только потом вы все поделили. Ну что мешает второму банку в стране не плакать все время в жилетку, а заниматься инновациями? — возмутился глава Сбера. И повернулся к Шадаеву: — Сколько можно терпеть монополизм «Яндекса»? Надо разделить их поисковую систему между всеми! Ну чем мы хуже «Яндекса»?!
«В нашей песочнице — бигтех ее называют — таких разговоров острых не бывает, — изумился Худавердян. — Мы как-то более мирно ругаемся друг с другом». И рассказал, что в 2003 году, когда компания только начинала, их бизнесом была реклама. Перед командой встал вопрос, хотят ли они рекламировать своих конкурентов. Многие сервисы сразу заявили, что не хотят, чтобы «Яндекс» продавал их рекламу. Компания приняла решение рекламировать без исключения всех конкурентов с одним ограничением: не размещать рекламу сервисов на собственных сервисах. Например, «Google Почта» не могла купить рекламу на «Яндекс.Почте», чтобы не создавать шизофрению у пользователя. Это правило действует и по сей день.
«Поиск «Яндекса» — там полная монополия! Конечно, «Яндекс» не готов делиться корневым бизнесом, они вложили туда много денег»
Он также отметил, что у «Яндекса» есть «Яндекс.Карты» и артефактом является картооснова — две карты: «Яндекс.Карты» и 2ГИС. Точно так же обстоит дело с распознаванием голоса: в 2016 году, когда запускали «Алису», доступ к этой инфраструктуре получили все. И вообще, подчеркнул Худавердян, в IT-мире существует понятие «опенсорс». «Яндекс», по его словам, ключевой игрок: он хранит в единой открытой базе 4,5 экзабайта данных, которыми могут пользоваться все желающие.
«Мы тоже крупный опенсорс и выкладываем много решений, это не имеет никакого отношения к тому, что мы обсуждаем, — вновь обратил на себя внимание Греф. — Поиск „Яндекса“ — там полная монополия! Конечно, „Яндекс“ не готов делиться корневым бизнесом, они вложили туда много денег». И напомнил о рынке такси, куда Сбер тоже пытался заходить вместе с VK, но было уже поздно. «В голову даже не приходило обращаться за регулятивным насилием», — негодовал он.
На вопрос Набиуллиной о том, хорошо ли, когда есть монополия, Греф ответил: «В техсекторе так сложилось: как только возникает зрелый рынок, первый имеет 60 процентов, остальные — 30 процентов, другие — 10 процентов. Счастье, когда сильный игрок несет бремя риска, пробивает дорогу, теряет деньги, за ним следуют остальные».
Набиуллина подчеркнула, что долгосрочно среда должна поддерживать инновации не только одного участника. «Посмотрите вокруг: где слабые? Кто не способен конкурировать? Нет монополии. В нашем секторе несчастье. Есть мама в виде Центрального банка», — продолжал Греф, превращая дискуссию практически в стендап. «Теперь понятно, где несчастье!» — рассмеялась Набиуллина.
Шадаев подчеркнул, что цель минцифры — создание конкурентного рынка
«Давайте сделаем государственного национального ИИ-агента»
Готовы ли бигтехи подключить банки к поисковым системам, поинтересовалась Набиуллина у Худавердяна, сообщив, что сейчас создается доверенная среда для обмена данными. «Правильнее спрашивать, готов ли пользователь», — ответил директор «Яндекса». Он рассказал, что каждый третий запрос в России идет через Google, два из трех — через «Яндекс». Люди, отмечает он, задают самые разные вопросы, и их тайны остаются в недрах систем, причем пользователь сам не осознает, какие передает данные.
Есть и другая проблема — идентификация, т. к. целые семьи могут пользоваться одним устройством. Но это, подмечает гендиректор «Яндекса», техническая проблема, а есть суть — конфиденциальность людей, «и ему лично страшно», закончил он.
Набиуллина обратилась к Шадаеву: «Нужен ли оператор для обмена данными? Может ли им стать минцифры?» Министр улыбнулся: «Я немного завис, размышляя о ЦБ как о строгой маме. А мы для отрасли кто? У нас романтический период, защищаем от хулиганов».
«Если говорить о монополизме „Яндекса“ — это не так, у нас Google, слава богу, пока продолжает работать! Ну не слава богу… но доступен! — быстро исправился Шадаев под разразившийся в зале смех. Он добавил, что с открытыми API все иначе: — Следующий этап — появление множества ИИ-агентов, которые заберут значительную часть трафика. Нам, возможно, нужно законодательное регулирование, чтобы крупнейшие экосистемы, маркетплейсы, банки открывали свои API и стимулировали рынок ИИ-агентов».
Шадаев подчеркнул, что цель минцифры — создание конкурентного рынка. По его словам, открытый API для всех участников позволит стимулировать развитие новых ИИ-агентов и у ведомства есть готовность обсуждать регуляторные рамки. «По поводу того, кто должен и может ли минцифры… Эльвира Сахипзадовна, у нас с вами отношения как со строгой мамой, скажете — сделаем. Мы считаем, что отрасль должна определиться», — добавил министр.
Комментарии 51
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.