«Муж звонит: «Иру немного порезали…»: интервью свекрови Ирины Шевыревой

Семья Шевыревых Фото предоставлено Ириной Шевыревой

Для чего это интервью

Семья Шевыревых прямо сейчас самая обсуждаемая в Татарстане. Еще неделю назад никто и не знал, что за этой непубличной фамилией стоит целая дорожная империя «Волга-Автодор», у которой тысячи работников и исполненных госконтрактов на 35 млрд рублей.

14 октября на Ирину Шевыреву — супругу Ивана Шевырева, наследника бизнеса, — совершено нападение. По версии следствия, 30-летний Рафис Султанов подкараулил ее возле школы, куда та отвезла дочь. Он повалил девушку на землю и нанес ей с десяток ударов ножом. Нападавшего задержали в Таджикистане, он уже признал вину. Вместе с ним СКР и МВД вскрыли и ячейку сообщников, которые месяцами выслеживали Ирину: это сотрудники фирмы «Волга-Автодор» Бурихон Хамидов и Булат Галлямов. Последний — ключевой фигурант дела, который заявил следствию: команду следить за жертвой и убить ее через начальника службы безопасности компании Андрея Черкасина «дал шеф». Пять суток потребовалось СКР, чтобы определиться, кого именно он имел в виду.

Определились: теперь основным подозреваемым по делу признан глава семейства и хозяин бизнеса Станислав Шевырев, свекор Ирины. Под подозрением и его сын Иван, но вчера днем СКР отпустил его под подписку. При этом источники «БИЗНЕС Online» в силовых структурах утверждают: мотив до сих пор остается для следствия загадкой.

Единственный человек из семьи Шевыревых, который способен сейчас говорить с общественностью, — это жена Станислава и мать Ивана. Ее, как и сноху, зовут Ирина. При этом инициатива интервью исходила не от нас: это предложение друзей семьи Шевыревых, которые переживают трагедию словно личную. Мы не будем раскрывать их фамилии, лишь скажем, что это тоже бизнесмены, но не из дорожной отрасли.

Разговор проходил во вторник, 21 октября. Именно в этот момент СКР принял решение не везти сына Ирины на арест, адвокат сообщил ей эту новость прямо во время беседы. Но прерывать разговор она не стала. Да, наша собеседница мало что смогла рассказать по существу расследования — там пока слишком много тайн, но дала довольно полный портрет семьи: как Ирина появилась в семье Шевыревых, кто ее родители, какие у нее были отношения с мужем, чем она занималась и с кем дружила. Рассказала даже о том странном инциденте, когда девушку сбили на самокате, а главное — о том, в каком состоянии сейчас жертва покушения.

Наша собеседница даже попыталась сделать предположение, кто мог стоять за этим преступлением. В вину мужа и сына она, конечно же, не верит.

14 октября на Ирину Шевыреву — супругу Ивана Шевырева, наследника бизнеса, — совершено нападение Фото: скриншот из видео

«Когда все это произошло, супруг поставил туда охрану. Ее убрали, когда статус изменился на подозреваемого»

— Ирина Александровна, первым делом хотелось бы, конечно, поинтересоваться здоровьем Ирины. Как она?

— Слава богу! Вчера даже Ларисе — ее маме — удалось буквально на секундочку попасть в палату. И она говорит, что по сравнению с тем, что было, стало лучше. Я общаюсь с врачом. Он говорит, что она стабильна. Лариса ей сказала вчера: «Мы тебя все ждем, мы тебя все любим, дети с нами». Она (Ира — прим. ред.) показала вот такой жест — палец вверх. Но к ней, к сожалению, не пускают.

— Из-за расследования?

— Да, даже маму не пускают. Ладно уж я, но маму родную… Я понимаю, что идет следствие и так положено, конечно, но маму уж можно было бы пустить.

— Она не местная? Приехала издалека?

— Она родом не из Казани, да, но живет здесь. Они жили в Сибири (в Кемеровской области — прим. ред.), а когда развелись с супругом, то переехали с Ирочкой сюда.

— Понял. По поводу состояния Ирины…

— Да, сегодня общалась с врачом, у нее гемоглобин стал 110, небольшая субфебрильная температура, но это нормально при такой сложности операции. Она в сознании. Уже принимает еду в жидком виде. Слава богу, вытащили трубку ИВЛ.

Письмо Ирины, которое она написала, когда пришла в себя

— Она может разговаривать?

— Знаю, что у нее был следователь. Не знаю, опрашивал или нет, но Лариса сказала, что, на ее взгляд, пока она не в состоянии что-либо говорить.

Но я хочу показать вам письмо, которое она написала, когда пришла в себя. Видите? «Кроме семьи, не пускать никого (под записью стоит подпись Ирины — прим. ред.)», — вот что она написала, когда пришла в сознание.

«В СМИ пишут, что она позвонила мне. Это неправда. [Сразу после нападения] она позвонила Ивану. Он сразу поехал к ней. Потом он позвонил моему мужу [Станиславу], и именно тот вызвал скорую и поехал потом следом за ними» Фото: скриншот из видео

— А какие вообще операции проводились? Насколько они были сложными? Если я правильно понимаю, врачи буквально вытащили ее…

— Так и есть. Врачи 12-й больницы — большие молодцы. Огромное им спасибо за это! Ситуация была патовая… У нее множественные колото-резаные ранения, в том числе проникающие, задеты легкие, трахея.

В СМИ пишут, что она позвонила мне. Это неправда. [Сразу после нападения] она позвонила Ивану. Он сразу поехал к ней. Потом он позвонил моему мужу [Станиславу], и именно тот вызвал скорую и поехал потом следом за ними. Он предпринял все возможное, все свои связи напряг, чтобы там было все. Он позвонил мне уже только тогда… А у меня проблемы с сердцем, и мои мальчики меня берегут. Муж мне позвонил и сказал, что, скорее всего, мне придется забрать Таисию (младшая дочь Ирины и Ивана Шевыревых — прим. ред.).

Я спрашиваю: «Что случилось?» Он говорит: «Иру порезали немного…» А я чувствую, что что-то не то, спрашиваю: «Где Ваня?» Он мне: «В больнице». Я думаю: раз оба в больнице, значит, что-то серьезное. Перезваниваю, спрашиваю снова и снова, чтобы мне рассказали, что случилось, как есть. Я все допытывала у него: «Что у нее? Органы задеты? Кровотечение? Если ты мне сейчас не скажешь, я приеду в больницу». И вот когда мой муж зарыдал белугой, я уже все поняла сразу. Никогда такого не замечала за ним. Он у меня очень мягкий человек. Может кино смотреть и слезу пустить, но чтобы рыдать… Вот только тогда я поняла масштаб бедствия.

В этот день получилось так, что наша старшая внучка [Василиса] не пошла в школу, у нее заболел живот, Ира попросила Ларису с ней посидеть, они живут там рядом. Ларисе мы тоже говорили, что у нее (Ирины — прим. ред.) аппендицит. Но что было дальше? Я должна была ехать за Таисией, мне позвонил Ваня. Поскольку у меня была истерика, он мне сказал, чтобы я туда не ехала, чтобы своим перевернутым лицом не пугать ребенка. Он взял себя в руки, поехал и забрал ребенка, отвез домой. Сказал Ларисе, что у Иры аппендицит, что у нее живот заболел и что ее положили в больницу и ему надо туда. И только когда начали все это писать… Лариса позвонила мне и спросила: «А что происходит?..»

«Иру оперировали две бригады. Бригада 12-й горбольницы делала свою работу профессионально, спасли ее буквально» Фото: скриншот из видео

— В каком состоянии поступила Ира в больницу?

— Давление было на самом деле 40 на 0, практически смерть.

— Это от потери крови?

— Все верно. Плюс гемопневматроз легких, то есть кровь в легкие пошла. Иру оперировали две бригады. Бригада 12-й горбольницы делала свою работу профессионально, спасли ее буквально. Оперировали ее практически с 9 часов утра до 3–4 часов вечера. У нее было повреждено два сосуда глубоких: яремная вена и подключичная вена. Их уже шили приехавшие хирурги РКБ. Они прибыли сами, их вызвали, они приехали уже со своим оборудованием. Поэтому ее спасли две бригады врачей.

— Они сами приехали, а не так, что ваш муж…

— Там какое-то свое взаимодействие между больницами есть. Ну и плюс мы все звонили по своим знакомым, по всем связям тоже. Это благодаря тому, что мой муж напряг всех, кого мог.

На следующий день ее перевезли в РКБ. Был реанимобиль. Договорились, чтобы без пробок было, потому что муж рассказывал, что когда ехали в «двенашку» на скорой, то никто даже не пропускал, это просто ад, долго добирались. Перевезли ее благополучно в РКБ. Там собрался консилиум. МРТ сделали повторную. И все — началась борьба [за жизнь] уже там. На сегодняшний момент, как сказал мне врач, у нее начинаются реабилитационные мероприятия.

— Вам самой не удалось еще попасть в палату к ней? Вообще не появилось вот этого окошка, когда еще можно было?

— Когда все это произошло, супруг поставил туда охрану. Понимаете? Нам тоже страшно. Эта же охрана уже потом переехала с ней в РКБ. Ваня Ирину после этого 2 раза видел, но меня не взял. Я это уже потом от Ларисы узнала. А затем уже, когда у моего мужа и сына изменился статус со свидетелей на подозреваемых, нашу охрану, конечно, убрали.

«В конце сентября – начале октября мы лично ездили в Луганск, чтобы посмотреть своими глазами на происходящее. Можно сказать, мы были на передовой» Фото предоставлено Ириной Шевыревой

«Больше всего я склоняюсь к версии про Украину»

— Помните этот момент? Как узнали, что статус поменяли?

— Все эти дни мой муж ходил в полицию, СКР. Поговорят-поговорят — отпустят. Очень странные вопросы задавали ему.

— Какие?

— Вплоть до того, что «она у вас была бедна как церковная мышь, вы, наверное, не хотели этого брака?». Вот такие вещи были, провокационные. Одно и то же спрашивали. А в четверг на опрос уже поехал сын. Его не было пять часов. Поэтому супруг поехал уже сам туда, ждал его там. Ваня уже вышел, дошел до ворот, как вышел следом полицейский и сказал: «Зайди на пару минут…» И все — его закрыли.

Моего мужа в этот день вообще не вызывали. Он привез адвоката, потому что раз Ваню задержали, то уже не допустят самого. Он привез адвоката, а сам уехал. А потом звонят: «А вы бы не могли вернуться на пару слов буквально?» Муж вернулся туда — и его задержали. Он сам пришел, хотя понимал, что его могут задержать.

— Как он это понимал?

— Раз сына уже задержали — значит, может быть задержан и он. Когда ему позвонили, уже поздно было, сил-то не было идти, но все равно приехал, чтобы не думали, что прячется.

— Как вы отнеслись ко всем этим подозрениям, когда узнали о задержании сына и супруга?

— Это бред! Полнейший. У нас очень дружная семья. Мы с мужем — попугайчики-неразлучники. Это вам любой наш знакомый скажет. То же самое и у Ивана с Иришкой, потому что он всегда стремился быть похожим на папу. То есть он обожает жену, детей, родителей.

«Пишут, что якобы Черкасин дал показания против Стаса. Это неправда! Не верьте. Никаких показаний не было. Черкасина сразу арестовали на 2 месяца» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Вы понимаете, как сейчас дело выстраивается? Что там есть Галлямов, Черкасин. Эти имена вам вообще знакомы?

— Черкасин — да, это начальник службы безопасности супруга. А вот этих идиотов я не знаю.

— Это вы о Султанове с Хамидовым?

— Я даже не знаю, как их зовут! Кто это? Пишут, что якобы Черкасин дал показания против Стаса. Это неправда! Не верьте. Никаких показаний не было. Черкасина сразу арестовали на 2 месяца.

— Там еще есть Булат Галлямов.

— Я уже потом узнала об этом. Вы понимаете, организация очень большая. Работает очень много людей, много объектов. Техника стоит дорогая. Господи, был такой момент, что даже вагон крали… Потому в организации, конечно, есть такие охранники, которые все это дело охраняют. Вы думаете, что я их всех знаю? Только теперь узнала, что они работали там. Я уверена, что мой муж их тоже не знает. Он же не может знать всех, кто у него работает.

— Но Черкасина знал?

— Ну наверное, потому что он все-таки службу безопасности возглавлял. Наверное, знал, если сам участвовал при приеме на работу. Я не знаю точно этого.

— Как думаете, способны были ли эти люди на организацию покушения?

— Если их кто-то нанял, почему нет?

У меня две версии происходящего. Во-первых, это может быть какой-то наезд на компанию, потому что она огромная, работает не только в Казани, но и в республике. И часто так происходит, что крупные компании, скажем так, поедают мелких. Наверное, могли быть обиженные. Хотя вот такого, чтобы муж с кем-то открыто враждовал или чтобы обидел кого-то, не было. Это одна из моих версий.

Больше всего я склоняюсь к версии про Украину. Объясню почему. С 2022 года, как только началась СВО, мой муж регулярно отправлял средства на поддержку наших ребят, в том числе на восстановление Лисичанска. Это все задокументировано. Помогал отдельным воинским частям. Не только он, но и я тоже. Я также работаю и свою копеечку туда отправляю. Более того, мы подружились с ребятами, которые там сейчас. В конце сентября – начале октября мы лично ездили в Луганск, чтобы посмотреть своими глазами на происходящее. Можно сказать, мы были на передовой. В Попасную заезжали. У нас есть грамоты от командиров частей. Ребята отправляют видео нам регулярно: «Спасибо Шевыреву Станиславу Вячеславовичу! Победа будет за нами!»

Там очень серьезный финансовый поток на самом деле. Когда приехали в одну из тыловых частей, решили посмотреть, где наши солдаты моются, стираются, отдыхают, лечатся. И я как сейчас помню, как зашла в прачечную — у них там машинки активаторного типа стоят. Представляете? Как у бабушек. Мы приехали домой, и я лично поехала в технопарк и купила 7 стиральных машин, 3 сушилки и 7 холодильников. Купили, потом отвезли. Возили и дроны тоже, в том числе FPV.

«У нас есть грамоты от командиров частей. Ребята отправляют видео нам регулярно: «Спасибо Шевыреву Станиславу Вячеславовичу! Победа будет за нами!» Фото предоставлено Ириной Шевыревой

— Но все это не афишировалось публично. Если это своего рода месть наших недругов с той стороны, то откуда они узнали о вашей помощи?

— Как не афишировали? На снарядах писали «От „Волга-Автодора“». Не мы писали, конечно, ребята, потом присылали нам фотографии.

— Но зачем им Ирина? Если это месть киевского режима, то не проще было бы, извините, условно, главу семейства…

— Знаете, просто это же их методы — работать через близких. Это все их методы воздействия. Мы не знаем всех деталей.

Но возьмите этого же самого убийцу. Я так поняла, он в 2022 году уехал, жил в Турции, а в 2024-м вернулся. Может быть, его завербовали просто?

— Вы о Рафисе Султанове?

— Не знаю его фамилию, исполнитель который. Такой след есть тоже за ним.

— А большой финансовый поток был по этой гуманитарной линии?

— Приличный, очень. Ежемесячно.

— Какая сумма?

— Я точно не могу сказать, потому что детали через меня не проходили, но там миллионные [траты] были.

— Я слежу за гуманитарным сообществом Татарстана. Огромное число предпринимателей республики помогает нашим бойцам. И даже не знаю, насколько бы стали со стороны Украины так заморачиваться… Да и почему не Станислава Вячеславовича самого устранили? Вы, конечно, извините, что так говорю, рассуждаю гипотетически.

— Просто чтобы организация [оказалась дестабилизированной]… Слава богу, сейчас Ваню отпустили, но сидели-то они оба. Что бы организация делала без них? Финансовый поток прекратился бы туда, нашим ребятам. Это очень выгодно (разыграть такой сценарий — прим. ред.).

— По такой логике это выгодно было бы и конкурентам здесь.

— Тут я вам не подскажу. Меня муж бережет от всего этого, но я точно знаю, что у него не было конфликтов. Он хороший дипломат, умеет с людьми разговаривать, налаживать отношения так, чтобы не обидеть. Это прямо его черта. Ну и сейчас, простите меня, не 90-е же [чтобы заказывать конкурента]. Хотя полиция сейчас думает, что это мой муж и сын организовали. Это же надо было придумать! Сами подумайте: стали бы они нанимать трех, извините, чурок, которых знает своя же охрана? Потом еще пишут, что он следил за Ириной за 15 тысяч. Ну это бред! Никто за ней не следил.

Писали об этом самокате опять же… Во-первых, писали, что это было в июле, а на самом деле в ноябре. Я это точно помню, потому что звонила и спрашивала, как она. Ирина мне говорила: «Мам, если бы я не была в шапке, то, наверное, голову бы разбила. Этого дурака я отпустила. Надо было полицию все-таки вызывать». Понимаете? То есть он (самокатчик — прим. ред.) не сбежал даже, остановился. Все это бред сивой кобылы пишут.

«Черкасин очень уважал моего мужа»

— Вопросов действительно много.

— Конечно! Это оговор один сплошной. Кто-то пытается опорочить честное имя моего мужа и вообще нашей семьи.

— А если все-таки конкуренты, то кто тогда мог? Дорожное строительство — это весьма объемная в плане финансов отрасль. У «Волга-Автодора» там одних госконтрактов на 35 миллиардов. Может быть, с кем-то тендер не поделили?

— Я не знаю. Об этом лучше моего сына спрашивать. А лучше спросите у следователей, почему они эти версии не разрабатывают. Уперлись [в моего мужа] — и все.

— Как вообще устроен бизнес? Я так понял, там много компаний, в которых ваш сын и супруг даже и не «высвечиваются» в качестве учредителей или директоров.

— Тут я вам не смогу предметно объяснить, просто потому что не в курсе.

— Часть компаний записана на вас.

— Максим, так часто делают. На всех этапах бизнеса необходимо иметь возможность осуществлять контроль. Плюс есть такое правило у Центробанка в финмониторинге, что если на одного человека записано энное число компаний, то он может попасть в группу недобросовестных как массовый учредитель или как массовый «гендиректор».

Во-вторых, есть элементарный принцип разделения бизнеса по их специализациям, когда есть проектировщики, а есть производители асфальта, отдельно бетона, есть производители работ с техникой, склады нерудных материалов, склады металла и так далее. Все эти компании выполняют вместе одну задачу, но каждый занят чем-то своим. И кто там учредитель — вопрос десятый.

— Я не из-за активов ваших спрашиваю, а по той причине, что в одной из компаний светился в составе учредителей в одно время Андрей Черкасин. Отсюда вытекает версия, которая на полном серьезе обсуждается в обществе и в ряде СМИ: возможно, человек был чем-то обижен, или его подвинули, или еще что-то…

— Нет, ничего такого не было. О чем вы вообще говорите? Это же бывший работник милиции. Он ушел на пенсию — все, никому не нужен. Получает пенсию 25–30 тысяч — и все. Куда они идут? Туда, где бы могли применить свои навыки, — в безопасность и прочее. Мой муж никогда никому кутарки не платил, всегда только нормальную зарплату. Тем более у него же тесть — мой отец — тоже ветеран МВД. Поэтому муж всегда только с большим уважением к таким людям. Нет, Черкасин очень уважал моего мужа.

— А Галлямов?

— Его я вообще не знаю. По поводу этой шушеры ничего не могу сказать.

«У них была просто потрясающая свадьба. Мы с мужем всем занимались сами, потому что она такая… Ну видимо, комплексовала немножечко. Я говорю: «Ира, это не обсуждается. Мы не просим ни денег, ничего — все сделаем сами» Фото предоставлено Ириной Шевыревой

Как Шевырев построил бизнес

— Хорошо, давайте поговорим о вашей семье. Как вы познакомились со Станиславом? Как долго в браке?

— Мы познакомились на последней демонстрации в Советском Союзе — 7 ноября. Он шел с учебы из своего института (учился в КИСИ), а я шла из своего (училась в пединституте на филфаке). Я была первокурсница, а он третьекурсник. Замерзли, зашли в кино. Так, собственно, и познакомились, на улице. Два студента. Встречались два года, потом поженились, будучи еще студентами. Ну муж уже оканчивал [институт]. Жили с моими родителями на их же обеспечении. Потом у нас родился Ванечка в 1992 году… Очень хорошо жили, в любви всегда.

— Как рос Иван? Правда, что он учился за границей?

— Кто? Ваня? Это не учеба. Мы отправляли его несколько раз в языковой лагерь, буквально на месяц в Лондон и на Мальту. У Вани была потрясающая учительница — Елена Валентиновна, кстати, однокурсница моего папы. Она очень хорошо занималась с детьми — от А до Я. Она их возила во всякие путешествия, в том числе за границу. Благодаря ей он очень много где был, потому что, если честно, на троих тогда мы такой отдых не потянули бы. Сын у нас всегда был в приоритете. То есть муж ездил на старенькой машине, а Ваня ездил в Лондон летом. Хорошо жили, не богато, но хорошо, счастливо.

После института муж устроился на участок прорабом. Трудился там недолго, потом перешел во внебюджетный фонд строительства жилья при [Камиле] Исхакове — там он проработал какое-то время. Когда появилась первая зарплата, купили машину, и он на ней тупо таксовал несколько лет. Днем на работе, ночью — в такси. Без сна, отдыха.

А потом однажды он пришел домой и говорит: «Как ты считаешь, если я уйду с работы?» Мы жили всегда так: что муж скажет, то и хорошо. С ним я ничего не боюсь. И вот он с нуля организовал весь этот бизнес. Просто с нуля, у него ничего не было, никакого стартового капитала, никакой, я не знаю, протекции, без влиятельных родственников. Он сам из простой среднестатистической семьи инженеров, отец тоже дорожник, мама — химик. В общем, вот так потихоньку, помаленьку все и началось. В республике вам каждый руководитель скажет, что Стас очень надежный и порядочный. Он никогда никого не подводил ни по срокам, ни по деньгам, никого никогда не обманывал. У него идеальная репутация.

Вы не представляете, у меня разрывается телефон, звонят какие-то люди, говорят, что знакомы со Стасом, что такой-то, работал там и там… Какие-то организации называют, я даже не вспомню сейчас. Из минстроя звонят тоже: «Вы держитесь, мы с вами», «Этого не может быть» и так далее. Понимаете? Пытаются как-то поддержать, потому что все чудовищно шокированы данной ситуацией. Сначала это нападение, а теперь вот это все.

«Да все в ней привлекательно, все прекрасно. Самое определяющее — ее безумно любит мой сын. А мы с мужем любим все то, что любит он, чтобы ему было хорошо» Фото: соцсети

Как в семье появилась жена Ивана

— Какие отношения были в семье, когда появилась Ира?

— Он привел ее к нам домой на мой день рождения. Так и познакомились. С первого же дня девочка как-то так мне по душе пришлась. И мужу тоже.

— Что зацепило в ней?

— Да все в ней привлекательно, все прекрасно. Самое определяющее — ее безумно любит мой сын. А мы с мужем любим все то, что любит он, чтобы ему было хорошо.

Они стали встречаться и тоже такие, знаете, неразлучники были всегда, как мы со Стасом. Мы говорили Ване, что хотели бы, чтобы он женился сразу, как окончит институт, а то потом захолоститься может. Тем более для этого были все условия: квартира, которую мы построили еще тогда, когда Иры не было, работа стабильная у папы, институт только окончил. Что делать? Обязательно надо жениться и создавать семью. Так оно, собственно, и произошло.

Первой, кому Ира сказала, что она беременна, была я. На это я ей ответила: «А счастливый отец-то знает?» А она мне: «Сейчас вот тоже расскажу». Вот честное слово, все так и было. У них была просто потрясающая свадьба. Мы с мужем всем занимались сами, потому что она такая… Ну видимо, комплексовала немножечко. Я говорю: «Ира, это не обсуждается. Мы не просим ни денег, ничего — все сделаем сами». Мы всегда были очень рады этому браку.

Но при всем при этом Станислав хоть и баловал ребят подарками, обстановкой и прочим, он не жалел Ивана в работе. То есть Ваня с ним с утра до ночи на работе. У них планерки начинались в 5 часов утра летом, в 6 часов утра зимой. Всегда вместе.

Потом у нас родилась первая внучка — и мы с мужем вообще растворились. Мы все время были с ней. С маленького возраста везде с собой таскали: в Сочи, Эмираты, Стамбул. Она всегда была с нами. Даже на работу ездила с дедушкой. Они просто обожают деда, он очень нежный, любящий, внимательный.

Дети ни в чем никогда не нуждались. Все только им. Я Ирине даже половину своих драгоценностей отдала. С удовольствием с ней делилась, а она с удовольствием принимала эти подарки от меня. Что вам еще рассказать? Абсолютно залюбленные дети, залюбленные внучки. Мы всю пандемию прожили вместе!

«Они прекрасно жили. У нас чудесные отношения с ней. У нас хорошие отношения с ее мамой. Мы все как одна семья» Фото предоставлено Ириной Шевыревой

«Это полный бред! Они прекрасно жили. У нас чудесные отношения с ней»

— Чем Ирина занимается? Ваш супруг говорил в суде, что она домохозяйка.

— Как чем? Детьми и занимается.

— Только детьми?

— Конечно. Очень плотный график сегодня [у детей]. Там и теннис, и спортзал, и плавание, раньше еще танцы были. Потом надо же еще готовить, убираться, одежду стирать и гладить. Когда ей работать-то было? Мне Лариса один раз задала такой вопрос: «Вы не считаете, что ей надо выйти на работу?» Я говорю: «Лариса, а зачем? Ну для чего? Какая-то необходимость в этом есть? У них же все есть. Пусть посвящает время детям». Когда внуки подрастут, возможно, и встанет вопрос, что Ирина займется чем-то, но сейчас точно не то время. Ей, простите меня, поесть некогда.

— У нее есть свои личные хобби, увлечения?

— Есть. Она, конечно, занимается спортом, ходит к фитнес-тренеру. В последнее время она у нас увлеклась рисованием. То есть время на себя у нее тоже есть. Ей Иван очень сильно помогает, тоже собирает детей [в школу] и так далее. А когда у нас родилась Таисичка, вторая внучка, то в садик Василису возил мой папа, потому что мы жили там рядышком, а забирала я или муж, потому что Ира была дома с маленькой Таисичкой.

— Подруги есть у Ирины?

— Знаете, на свадьбе у Ирины была одна-единственная подруга. Сейчас они, кажется, не общаются. Они работали вместе, а сейчас у каждой своя семья. Они сейчас в основном семейными парами общаются, дружат семьями. То есть все семейные. У нас вообще так не принято, что «я пошла куда-нибудь с подружками». У нас так принято: где муж, там и я.

Они с Ваней много ездят, много путешествуют. Он с детства к этому привык, потому сейчас, как каникулы в школе или отпуск, свободное время, они путешествуют. Могут себе такое позволить. Наверное, это один из ее досугов. Не получается так, чтобы было свободно от домашних дел: то с мужем, то с детьми. Летом на катере — есть старенький, но добротный такой катер, на котором они катаются по Волге, рыбачат. С палатками выбираются, раньше [так было], по крайней мере.

Вы так спросили о досуге. Не думайте, что это домашняя служанка какая-то. Нет! Там счастливая жизнь. Ну да, есть обязанности по дому, но это уж как у всех.

— Ирина с вами делилась, что там у них с Иваном вообще в отношениях?

— Когда они только поженились, наше каждое утро начиналось с сообщений в духе: «Ну что там, Василиса покакала?», «Ой, мама, у нее тут пятнышко выскочило». Вот так было. Василиса руку прищемила — я срываюсь, лечу туда сразу, конечно. Сейчас, естественно, мы меньше видимся, но общаемся постоянно. По выходным стараемся видеться. Или прямо во время ужина, если кто-то в поездке где-то, по видеосвязи связываемся — и вот все семейство в сборе. Они никогда на наших глазах не ссорились, никогда.

— Есть версия, что внутри их семьи могло быть что-то неладное.

— Нет! Этого не могло быть. Вы бы знали, что творилось в тот день! Нет, так сыграть нельзя. Он ее просто обожает, любит.

— Я просто спрашиваю, что люди обсуждают, что это одна из версий — разлад внутри семьи.

— Это полный бред! Они прекрасно жили. У нас чудесные отношения с ней. У нас хорошие отношения с ее мамой. Мы все как одна семья. Она пенсионерка, чуть постарше нас, Ира у нее поздний ребенок… Нет, тут тоже все прекрасно.

— Понимаю, что эти вопросы вам некомфортны, но Станислав сам в суде рассуждал о мотивах, говорил, что не представляет, если, как считает следствие, это сделал он, что его могло сподвигнуть на это.

И он сам подчеркнул, что в бизнесе Ирина не участвовала, что никаких финансовых мотивов быть не может. Поэтому я хотел бы уточнить у вас: Ирина имеет какое-то отношение к семейному бизнесу, имуществу?

— У нас с ней полное доверие, настолько, что… Та квартира, которую мы ему (сыну — прим. ред.) подарили, была оформлена на меня. Но мы ее до Иры начали строить. Потом я говорю: «Ребята, как мы поступим? Через договор купли-продажи это сделаем или как?» А Ира мне сказала: «Мам, не надо, ты чего? Какая разница, на кого она оформлена?»

Было еще такое. Как-то беседовали с Ларисой, и я ей сказала: «Лариса, не дай бог, если они разведутся… Не дай бог, конечно. Но она всегда будет матерью моих внучек. Понимаешь? И мы как все делали, так и будем делать». Вот и все. А то, что там пишут… Как такое можно было выдумать вообще? И ведь упорно не хотят разрабатывать другие версии!

Вы посмотрите, чего только в интернете сейчас не пишут. В одном из пабликов… Ой, я даже повторять этого не хочу. Такой бред! Придумали про какую-то беременность.

— Тоже видел эти посты в «Телеграме» о еще одном внуке.

— Знаете, по крайней мере, мне они об этом не сказали, в известность не поставили, хотя делились обычно всегда сразу. Не скрою, мы мечтали о внуке, о мальчике тоже. Муж мой в шутку прямо говорил: «Где же там мой внук…» Но никогда не давили. Я ему объясняла тоже: «Стас, два кесаревых сечения, двое детей… Это очень сложно. Захотят — родят. Но не дави, прошу. Может быть, отдохнет, подарит еще внука. Ну не подарит — ничего страшного, у нас две прекрасные внучки».

«Пишут откровенные мошенники: «Дайте деньги, мы скажем, кто заказал». Массово. У одного [друга семьи] до 100 миллионов просят за информацию, которая поможет освободить Стаса и Ванечку» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Детям сейчас говорим, что дедуля с папой в Китае, в командировке»

— Насколько я понял, вы следите за тем, что пишут в интернете?

— Я не читаю, но мне рассказывают.

— Там, конечно, разного хватает, но немало и комментариев в поддержку семьи Шевыревых, особенно в части пожеланий здоровья Ирине.

— Я вам больше скажу. На базе на второй день после задержания Вани и Стаса чуть ли не с транспарантами хотели выйти на площадь Свободы, устроить митинг. Все переживают. Мы им говорим, что не надо этого делать, что победит здравый смысл.

Я не понимаю, почему детально не исследуют материалы дела. Из того, что мне говорил адвокат, там все дело строится на трех показаниях одного и того же человека. Разве ни на что не наводит этот факт? Чего он все время показания меняет?

— А у вас есть какая-то стратегия сейчас, что делать дальше?

— Достучаться до умов правоохранителей, чтобы они просто вышли из своих фантазий, чтобы отпустили Стаса и пусть дальше расследуют. Все, что надо, будет показано, рассказано. Если надо, до последнего разденемся, все покажем. Просто отпустите, хотя бы под домашний арест. Я сильно волнуюсь за его здоровье. Это очень важный момент. Человек же 20 лет на своем горбу все это строил. Огромный объем доверия от заказчиков, который тоже нельзя нарушать, — нельзя их подвести.

— Ситуация как-то уже повлияла на бизнес?

— Разумеется. Шевырев — это определенный бренд в отрасли, среди тех кругов, в которых он вращается, это бренд. И если он сказал что-то, независимо от того, оформлены ли все документы, подписаны ли они… Если он сказал, что будет сделано, значит, это будет исполнено. Это все знают. Все то, что сейчас произошло, подрывает кредит доверия, это колоссальный репутационный ущерб. А за этим стоят контракты, зарплаты, живые люди — где-то 3,5 тысячи человек, если со всеми компаниями и субподрядчиками брать. Это же человеческие судьбы.

— Как сейчас ваши внучки?

— Нормально. Я бы даже сказала, что хорошо. Очень поддерживают друзья. Но вы не представляете, как это трудно. Как после всех обысков делать так, чтобы этого не видели дети… Ладно Лариса забрала детей к себе. Потом Рифат (друг семьи — прим. ред.) их забрал к себе, у них детки дружат. Валентин, друг семьи, прилетел из Питера. В общем, все помогают, поддерживают. Директор школы очень поддерживает тоже, она говорит: «Удаленка. Сколько надо, столько надо». Я про себя думаю, что удаленка — это не дело, договорились на домашнее обучение. Попросила подыскать кого-то из преподавателей, а то я сама не могу найти.

Дети сами… В целом отнеслись… Вчера разговаривала с ними, они все хотят позвонить папе… Мы им сейчас говорим, что дедуля с папой в Китае, в командировке (интервью проходило в тот момент, когда СКР отпускал Ивана, — прим. ред.). Конечно, происходящее для них — это стресс, психологический удар. Надо же понимать, что будет через неделю, месяц, полгода. Это же дети. Придут в школу — что они услышат от сверстников? Это же все остается. И сегодня не составляет труда вбить в поисковик «Шевырева», а там заголовки СМИ: «Свекор заказал свою сноху…» Что это такое вообще? Надо же руководствоваться и психологической защитой детей при принятии каких-то там решений. Просто не хочу пока думать даже об этом. Это тяжело.

— Что бы вы хотели донести до читателя в таком случае? Данная история всколыхнула весь город, республику. Что бы вы хотели сказать всем?

— Я мечтаю сейчас только о том, чтобы Ира полностью поправилась, чтобы муж пришел домой и я могла о нем позаботиться, а самое главное — чтобы с нас сняли вот эти все грязные обвинения. Потому что… Я когда в последний раз даже разговаривала с врачом, с которым общаюсь в больнице, почувствовала, как он холоден теперь со мной. Раньше мне подробности рассказывал, а теперь только одним предложением все. Как будто какое-то презрение есть к нам… Нет, вы не подумайте, мы безмерно благодарны врачам. Мы благодарны всем, кто принимал участие в спасении Иры. И всем тем, кто верит в нашу семью.

Вся эта ситуация как сон. Я как будто сплю, пытаюсь проснуться — и никак. То одно, то другое. Как началось все с того, когда на Иришку напали, так и продолжается. У нас и так трагедия в семье, а еще это все. Сегодня весь день [журналисты] караулили у дома, преградили даже выезд. Ужас, что происходит. Все перевирают. Появились какие-то подруги (мне это мама Иры рассказывает), которые рассказывают ей, что те плохо жили. Откуда? У нее подруг-то не было таких отдельных, только те, что семьями дружили. Пишут откровенные мошенники: «Дайте деньги, мы скажем, кто заказал». Массово. У одного [друга семьи] до 100 миллионов просят за информацию, которая поможет освободить Стаса и Ванечку.

— Серьезно?

— Да, нашему другу написали так, что Ване дадут позвонить за 200 тысяч… Тот и повелся, отправил. Сейчас будем писать заявление в полицию.

— Довольно циничная ситуация.

— Зависть. Обычная человеческая зависть. Хотя мы самые обычные люди. Живем в достатке, но не более… Жили, по крайней мере.