«Вся моя жизнь разделилась на до и после. Горько и больно осознавать, что я стала осужденной», — выступила в Верховном суде РТ экс-глава загса Татарстана Гульшат Нигматуллина. Прокуратура не согласилась с ее условным сроком за хищение 16 млн рублей, так что теперь за свободу Нигматуллиной придется побороться еще и в апелляции. Ее защита уверяет: с этих миллионов в ведомстве устраивали праздники и покупали сувениры — так было до, так продолжается и до сих пор. О том, как адвокат уверяла, что Нигматуллина полностью признала вину и раскаивалась, и почему в суде вдруг вспомнили об отце Илона Маска, — в материале «БИЗНЕС Online».
Гульшат Нигматуллина в Верховный суд Татарстана сегодня явилась лично. Пришла она в сопровождении своего адвоката Анисы Алешиной и под «конвоем» сотрудника УФСИН
Нигматуллина попросила избавить ее от полумиллионного штрафа
Экс-глава управления загса РТ Гульшат Нигматуллина в Верховный суд Татарстана сегодня явилась лично. Пришла она в сопровождении своего адвоката Анисы Алешиной и под «конвоем» сотрудника УФСИН. Дело в том, что после вынесения приговора Нигматуллина продолжает находиться под домашним арестом. Это будет длиться до того, пока ее судьбу не определит Верховный суд РТ. Ожидалось, что это случится сегодня, однако тройка судей объявила в деле перерыв до 21 ноября. Это значит, что еще как минимум три недели экс-главе загса РТ находиться в неволе и напряжении. Если, конечно, ей не ужесточат приговор.
На этом настаивает прокуратура Татарстана, которая и внесла представление на решение суда первой инстанции. Надзорное ведомство просит «условный» приговор отменить и направить дело на новое рассмотрение в Вахитовский суд, только уже к другому судье. Что интересно, прокуратура не согласилась с приговором только в отношении экс-главы загса РТ. Условные сроки, которые суд назначил экс-главбуху Ландыш Шарафутдиновой и бывшему заму Нигматуллиной Ренату Ахметзянову, надзорное ведомство оспаривать не стало. Как, собственно, и они сами не стали жаловаться на это решение и в суд не пришли.
По версии обвинения, с которой согласился суд, Нигматуллина в конце 2020 года поручила своим подчиненным Ахметзянову и Шарафутдиновой собрать с 26 сотрудников территориальных отделов загса премии за перевод актовых записей с латинской графики на русский язык. Всего было собрано и похищено около 16 млн рублей, которыми, уверено обвинение, бывшая начальница управления распорядилась по своему усмотрению. Во время судебного разбирательства было установлено, что на собранные премии в управлении загса устраивали мероприятия и закупали сувениры. Нигматуллина свою вину в мошенничестве не признала, но заявила, что считает себя виновной в халатности.
11 сентября Вахитовский суд Казани назначил бывшей чиновнице 4 года условного лишения свободы со штрафом в 500 тыс. рублей и испытательным сроком на 4 года, она была признана виновной в мошенничестве. Между тем прокуратура просила наказать ее реальным сроком в 6 лет колонии. Ахметзянов и Шарафутдинова, полностью признавшие вину, были осуждены по ст. 286 УК РФ о превышении полномочий и тоже получили условные сроки — 1 год и 8 месяцев и 1 год и 6 месяцев условного лишения свободы соответственно.
Нигматуллина, довольная «условкой», приговор тоже обжаловать не стала. Однако уже во время процесса ее адвокат попросила его изменить — освободить бывшую чиновницу от уплаты штрафа в полмиллиона рублей. «В настоящее время Нигматуллина не имеет возможности работать. Не потому, что она не хочет работать, а потому что ей избрана мера пресечения в виде домашнего ареста», — сказала адвокат. По ее словам, у экс-главы загса сейчас нет стабильного заработка, нет «каких-либо денежных накоплений, предметов роскоши, земельных участков, объектов недвижимости в собственности». А есть только расходы — на лечение и реабилитацию больного сына. В таком случае, по мнению защитника, если суд отменит ей дополнительное наказание в виде штрафа, это будет достаточно справедливо.
Условные сроки, которые суд назначил экс-главбуху Ландыш Шарафутдиновой и бывшему заму Нигматуллиной Ренату Ахметзянову, надзорное ведомство оспаривать не стало
Как защита ответила прокуратуре
Почему прокуратура посчитала приговор слишком мягким? Во-первых, указало в своем представлении надзорное ведомство, она не признала свою вину в хищениях. Адвокат Нигматуллиной заверила, что это неправда. «На заседании во время своего допроса и в последнем слове Нигматуллина заявила: „Я признаю, как руководитель я ответственна за принятые решения, за своих подчиненных, я в ответе за их действия. В этом я признаю свою вину полностью. Моя вина в том, что, будучи руководителем, я ненадлежащим образом исполняла свои обязанности. <…> Раскаиваюсь и приношу свои извинения руководству республики“», — процитировала адвокат. Правда, из ее слов выходило, что Нигматуллина признала вину не в хищении денег, в котором ее обвиняли, а в халатности — так она просила квалифицировать ее действия. Адвокат напомнила, что никто из допрошенных в суде не показал на нее пальцем, кроме ее бывших подчиненных.
Во-вторых, указала прокуратура, в результате преступления похищена особо крупная сумма — 16 млн рублей, и этот размер говорит о «глубокой вовлеченности» Нигматуллиной в коррупционное преступление. В-третьих, в суде установили, что похищенные деньги были потрачены на проведение разных праздников и покупку подарков и сувениров. При этом в бюджете Татарстана на эти мероприятия деньги предусмотрены не были, подчеркивает надзорное ведомство. Другими словами, это значит, что и никаких денег на это тратить не было задумано.
Адвокат в ответ на это заявила, что у Нигматуллиной не было никакой корыстной цели, а значит, и мошенничества тоже не было. Суд ведь установил, что деньги шли на организацию праздников — так о каком личном обогащении идет речь?
Четвертый аргумент прокуратуры — в том, что Нигматуллина своими действиями подорвала авторитет органов госвласти и действовала против интересов государственной гражданской службы. А значит, приговор должен быть жестче. Адвокат уверена в обратном: по ее мнению, вручение подарков и грамот, которые закупались на деньги с премий, наоборот, авторитет власти повышает.
«Работа органов загса связана с живыми людьми, а не с бумагами. А потому награждение достойных людей нашей республики, встречи с людьми из других республик и стран сопровождаются вручением подарков, грамот, благодарственных писем, чак-чака, организацией мероприятий и так далее. Так было и до прихода Нигматуллиной в органы загса! — заявила адвокат, подчеркнув, что о такой традиции Нигматуллиной рассказал ее „подельник“ Ахметзянов, который работал в ведомстве еще задолго до ее прихода. — По информации, которую мы получаем из газет, телевидения, практика награждения людей и проведения мероприятий в рамках работы загса продолжается и сейчас!»
Нигматуллину в этом плане ее адвокат назвала «горячим патриотом своей родины и республики», который гордится тем, что Татарстан «в мире узнают и знают». Здесь Алешина сделала ссылку на недавнее выступление раиса РТ Рустама Минниханова на встрече с «Землячеством РТ» в Москве. «Нашим чак-чаком встречают даже иностранных гостей, и даже отец Илона Маска удостоился такой чести», — сказала адвокат. К слову, напомнила она, Нигматуллина и сама за 37 лет службы отмечена наградами — они перечислены в материалах дела почти на 60 листах.
«Огромное чувство вины и раскаяния грызет меня изнутри и мешает полноценно дышать, жить. Мне очень больно, мое отношение к себе критическое и беспощадное»
Нигматуллина — суду: «Я обречена жить с пониманием того, что осуждена…»
Как и в суде первой инстанции, Нигматуллина не отказала себе в эмоциональном выступлении, к которому, к слову, готовилась перед стартом процесса, то и дело перечитывая заготовленную речь на бумаге. На этот раз экс-глава загса выступала на русском языке.
«Вся моя жизнь разделилась на до и после. Горько и больно осознавать, что я стала осужденной. Огромное чувство вины и раскаяния грызет меня изнутри и мешает полноценно дышать, жить. Мне очень больно, мое отношение к себе критическое и беспощадное. Я обречена жить с пониманием того, что я осуждена. За улыбкой, которую я ношу, скрывается адская история предательства, коварства и обмана. Меня, к счастью, не научили воспринимать жестокость нормой. Саморазрушительные силы самобичевания истощают меня», — говорила Нигматуллина, делая театральные паузы. К залу она стояла спиной, а потому не было видно, какие эмоции она проживает в этот момент. Голос ее, впрочем, не дрожал, а был твердым.
Больше по существу дела она ничего не сказала. Но пожаловалась на свое здоровье, подчеркнув, что ей «неловко об этом говорить». «В последнее время я стала себя очень плохо чувствовать, я испытываю физическое недомогание, меня забирают в критическом состоянии на скорой помощи. Я понимаю, что я нуждаюсь в серьезном медицинском лечении, обследовании, потому что я должна выжить», — заявила Нигматуллина.
Она напомнила суду, что ухаживает за ребенком-инвалидом, у которого, кроме нее, мамы, нет других родственников — его отец трагически погиб, когда мальчику было 11 лет. «Мой сын очень тяжело болен, настолько, что он не в состоянии понять возможность моего отсутствия в его жизни. Это будет иметь для него критические последствия, поскольку у него интеллект маленького ребенка. Я понимаю, что без меня он обречен», — говорила экс-чиновница, призывая не лишать ее свободы, чтобы иметь возможность ухаживать за сыном.
«Прошу, уважаемый суд, проявить милосердие, пощадить женщину, мать, которая ухаживает и живет с ребенком-инвалидом, — сказала Нигматуллина. — Я верю, что честное и беспристрастное правосудие с учетом всех фактических материалов дела, мнения потерпевших станет залогом справедливости и истины в моей судьбе».
После ее выступления суд взял паузу и объявил перерыв в деле.
Комментарии 40
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.