«Мне нечего сказать», — последнее, что произнес Фаил Камаев сегодня в суде перед тем, как его снова заковали в наручники. Год баталий после показаний на Энгеля Фаттахова закончился для бывшего главы Тукаевского района реальным сроком. Суд назначил Камаеву наказание намного выше того, что требовало гособвинение. О том, как ожидания Камаева разрушились в суде и что о его кейсе думают ведущие юристы РТ, — в материале «БИЗНЕС Online».
Фаил Камаев перед своим приговором выступил в прениях, где напомнил, что он выполнил все условия досудебного соглашения. Правда, ему это не помогло...
Камаеву, несмотря на признание, дали «строгач»
Фаил Камаев перед приговором сильно переживал, это было заметно. Просил его не фотографировать, ведь фотографий и так много. На что фотограф «БИЗНЕС Online» заметил: «Но ведь сегодня вы в другой одежде!» А Камаев ему ответил с юмором: «Я могу раздеться…»
Поддержать Камаева в суд пришла супруга Гульназ Галишина, но зайти в зал судебного заседания она, правда, так и не решилась. Когда федеральный судья Ильдар Адгамов начал зачитывать решение, бывший глава Тукаевского района, склонив голову, переступал с ноги на ногу и держал руки за спиной.
Напомним, оперативники экономической полиции Татарстана задержали Камаева 18 апреля 2024 года. По версии СКР по РТ, он получил взятку стройматериалами на сумму 1,3 млн рублей. Взятку якобы дал бизнесмен Рамиль Тукмаков, который ремонтировал одну из местных школ и получил за это 135 млн рублей. Он дал обширные показания против экс-главы района, получив взамен более мягкую меру пресечения в виде запрета определенных действий.
Суд приговорил Камаева к шокирующим для него 4 годам лишения свободы в колонии строгого режима и штрафу в 6 млн рублей
В июне дело Камаева обросло еще четырьмя эпизодами на 7 миллионов. Они идут по той же ст. 290 УК РФ («Получение взятки») и связаны со строительством дома чиновника в поселке Новом — глава якобы получил взятки в виде земельных участков и стройматериалов в 2022–2023 годах. По версии следствия, взятка была в виде участка в СНТ «Савино» в 2018-м.
В ноябре прошлого года бывший глава Тукаевского района полностью признал вину в предъявленных ему преступлениях. Суд отпустил его под домашний арест. Кроме того, Камаев заключил досудебное соглашение, а также дал показания на экс-главу Актанышского района Энгеля Фаттахова. Фаттахов же в свою очередь обвинил Камаева на одном из последних заседаний в предательстве и назвал свое дело заказным.
Камаев перед своим приговором выступил в прениях, где напомнил, что он выполнил все условия досудебного соглашения. Правда, ему это не помогло. Хотя создать прецедент на примере Камаева, по данным «БИЗНЕС Online», очень хотелось прокуратуре и СКР. Показать, что говорить правду не страшно, а иногда просто необходимо, чтобы избежать строгого наказания.
По Камаеву было видно, что в моменте он чуть не расплакался от услышанного
Камаев отсидит в колонии почти два года
В итоге суд приговорил Камаева к шокирующим для него 4 годам лишения свободы в колонии строгого режима и штрафу в 6 млн рублей. Хотя ранее, в сентябре, в Набережночелнинском городском суде РТ гособвинение запросило Камаеву условный срок и штраф в размере 12 млн рублей. По Камаеву было видно, что в моменте он чуть не расплакался от услышанного.
- ч. 2 ст. 285 УК РФ — эпизод отчуждения земельного участка у Валерия Чиркова — в виде лишения свободы сроком на 1 год;
- ч. 2 ст. 285 УК РФ — эпизод отчуждения земельных участков у Рифа Имамова — в виде лишения свободы сроком на 2 года;
- п. «в» ч. 5 ст. 290 УК РФ — эпизод получения взятки от Рамиля Тукмакова — в виде лишения свободы сроком на 3 года со штрафом в пятикратном размере от суммы взятки в сумме 4 млн 856 тыс. 670 рублей с лишением права занимать в органах самоуправления и государственной власти должности, связанные с организационно-распорядительными и административно-хозяйственными полномочиями сроком на 2 года;
- ч. 2 ст. 285 УК РФ — получение от Рафака Шарафетдинова брусчатки для дома — в виде лишения свободы сроком на 1 год;
- п. «в» ч. 5 ст. 290 УК РФ — эпизод получения взятки от Ахунова — в виде лишения свободы сроком на 3 года со штрафом в пятикратном размере от суммы взятки в сумме 1 млн 400 тыс. рублей с лишением права занимать в органах самоуправления и государственной власти должности, связанные с организационно-распорядительными и административно-хозяйственными полномочиями сроком на 2 года;
- ч. 2 ст. 286 УК РФ — эпизод по завышению стоимости работ в Доме культуры села Мингер — в виде лишения свободы сроком на 1 год;
- ч. 2 ст. 286 УК РФ — эпизод обмена земельных участков с Валерием Чулаковым — в виде лишения свободы сроком на 2 года.
«Путем частичного сложения окончательное наказание — назначить 4 года лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, со штрафом в сумме 6 миллионов рублей и лишением права занимать в органах местного самоуправления и государственной власти должности, связанные с организационно-распорядительными и административно-хозяйственными полномочиями, сроком на 3 года», — озвучили в суде.
Суд также учел, что Камаев отсидел в СИЗО с 18 апреля по 14 ноября 2024 года (день за два) и с 15 ноября 2024-го по 16 ноября 2025 года был под домашним арестом (день за день), а значит, он уже отбыл наказание в 394 дня. По УДО Камаев может выйти, отсидев 2/3 от наказания. Значит, ему осталось отсидеть 710 дней — 1 год и 11 месяцев.
Судья также постановил конфисковать и обратить в доход государства имущество, полученное в результате совершенного преступления. Это земельный участок, отчужденный у Валерия Чиркова, стоимостью 273 тыс. рублей, также земельный участок стоимостью 1,6 млн рублей, денежные средства в сумме 200 тыс. рублей, 190 тыс. рублей и 971 тыс. рублей.
Также суд сохранил арест на имущество Камаева до решения вопроса о конфискации: жилой дом в поселке Новый Тукаевского района на улице Свободы, 11 площадью 139,4 кв. м и земельный участок под ним, жилой дом в Муслюмовском районе в 44,6 кв. м, земельный участок под ним и земельный участок в Муслюмовском районе.
Камаев комментировать приговор не захотел. Его взяли под стражу в зале суда. Как рассказал нашей газете адвокат Евгений Котов, они обжаловать приговор будут. В прокуратуре РТ «БИЗНЕС Online» разъяснили, что вопрос об обжаловании приговора Камаеву будет решен после изучения итогового решения.
Комментировать приговор Камаев не захотел. Его взяли под стражу в зале суда
«Гарантий того, что ты точно не сядешь, нет»
По словам экспертов, в приговоре в отношении Камаева нет ничего удивительного. Суд при назначении наказания был абсолютно независим, а заключенное досудебное соглашение Камаева тут не играло столь уж большой роли. «На самом деле суд не связан ни с мнением защиты, ни с мнением обвинения. Каждый из нас предлагает лишь некое видение того, что мы увидели в суде или услышали», — отмечает, например, адвокат Владимир Гусев. На это же обращает внимание и его коллега — руководитель коллегии адвокатов РТ «Перспектива» Ильшат Гильманов: «По УПК суд имеет право назначать наказание выше или ниже, чем просит гособвинитель. Это связано с тем, что суд никоим образом не связан с мнением прокурора. Суд у нас самостоятельная единица. Он назначает наказание, исходя из УПК, собственного убеждения, так скажем, общественной опасности преступления, личности лица, совершившего преступление, а также учитывая смягчающие и отягчающие обстоятельства».
«Это прямое следствие принципа независимости судебной власти. Прокуратура — исполнительная власть, суд — судебная, и они не зависят друг от друга. То есть это прямое следствие принципа независимости судебной власти. Она не связана с позициями сторон: ни гособвинения, ни защиты. У суда задача — оценить все представленные доказательства, данные о личности, смягчающие или отягчающие обстоятельства и так далее. То есть гособвинение предлагает свою позицию, но окончательное решение — это исключительная и незыблемая прерогатива суда, — говорит адвокат Николай Иванов. — Безусловно, в подавляющем большинстве случаев — особенно по делам, что рассматриваются в особом порядке, когда подсудимый согласен с обвинением либо заключает досудебное соглашение, — суд соглашается с позицией прокурора или даже назначает более мягкое наказание. Я даже скажу, что суд назначает более мягкое наказание даже по обычным делам при непризнании вины, когда прокуратура просит много, а суд дает чуточку поменьше. Это тоже сложившаяся практика. И крайне редко по принципу мягкости наказания даже в этих случаях обжалуется приговор».
Адвокат Евгений Котов сказал, что они будут обжаловать приговор
Почему суд может поступить иначе и отступить от того, что просил гособвинитель? Не исключено, что прокуратура могла исходить, запрашивая в прениях то или иное наказание, больше из формальных оснований для смягчения наказания: явка с повинной, активное содействие в раскрытии преступления, изобличающие показания… Суд же, вынося решение, мог посмотреть на все обстоятельства шире, дав свою оценку роли подсудимого, оценив масштабы последствия, взглянув на общественную опасность деяния, которая может быть настолько велика, что требуется реальное лишение свободы, несмотря на какое-то сотрудничество со следствием.
По словам опрошенных экспертов, приговор «досудебщика» Камаева — это тревожный сигнал для всех будущих потенциальных «свидетелей» обвинения. Это в каком-то смысле даже подрыв доверия к институту досудебного соглашения. Собеседники обращают внимание, что главный двигатель сделки со следствием, предлагающей «сдать» своих взамен более мягкого «срока», — предсказуемость и определенная «гарантированность» смягчения наказания.
Формально эти гарантии есть — досудебное соглашение не позволяет «получить» больше половины от максимального наказания. Проблема только в том, что никто конкретных гарантий дать не может. Это как в истории с хорошим и плохим полицейским. Хороший на стадии следствия обещает человеку условный срок взамен на получение нужных показаний, дальше формально дает понять суду, что как бы и не против мягкого приговора, но суд, действующий в этой игре абсолютно независимо, становится плохим полицейским, когда своим приговором «рушит» все прежние договоренности. «Для сотрудничающего со следствием это худший из вариантов, потому что он и предателем стал для своих, и наказание понес суровое», — отмечает один из собеседников.
Каковы последствия сегодняшнего приговора? По словам адвокатов, теперь потенциальные «свидетели» обвинения начнут на стадии следствия просить для себя более вразумительных гарантий. Либо люди просто будут опасаться давать в принципе какие-то показания на кого-либо. Мотивация уже не та. Гораздо безопаснее будет теперь вообще не вступать в эту игру, отмечают собеседники. «Каждое дело индивидуально, и суд в каждом деле разбирается индивидуально. И если в данном случае суд принял такое решение, это не значит, что по всем делам, где люди заключают досудебное соглашение, будут реальные сроки. Суд принял такое решение, только исходя из обстоятельств данного дела. Является это сигналом или нет — вопрос спорный, — считает Гильманов. — Но при этом слишком строгий приговор при наличии досудебного соглашения может действительно ослаблять сам механизм сотрудничества. Ведь смысл этого института — дать заметное смягчение тем, кто помогает раскрывать более серьезные преступления. Если же человек сотрудничал, а наказание оказалось почти таким же, как без соглашения, это объективно снижает стимулы для других давать показания и „сдавать“ вышестоящих фигурантов. Исключение — случаи, когда соглашение выполнено не полностью или преступление особо тяжкое: тогда суд может смягчить наказание минимально».
Камаев отсидел в СИЗО с 18 апреля по 14 ноября 2024 года (день за два) и с 15 ноября 2024-го по 16 ноября 2025 года был под домашним арестом (день за день), а значит, он уже отбыл наказание в 394 дня. По УДО Камаев может выйти, отсидев 2/3 от наказания. Значит, ему осталось отсидеть 710 дней — 1 год и 11 месяцев
«А я всегда считал, что заключение досудебного соглашения и назначение наказания — это немного разные стадии уголовного судопроизводства. Надо понимать, что досудебное соглашение ты заключаешь с прокурором, а наказание назначает суд. И прокурор никак не может повлиять на суд какими-то доводами, что, раз это досудебщик, мол, назначьте ему какое-то такое наказание. Нет, это совершенно разные люди, разные органы. Поэтому нет гарантий, что, заключив досудебное соглашение с прокурором, ты получишь исключительно условное наказание. Это и в законе нигде не прописано», — говорит адвокат Гусев. По его словам, лишь за этот месяц ему известно как минимум о двух аналогичных случаях, когда суд выносил «досудебщикам» вполне реальные сроки, а не те «условные», что им просило обвинение.
Эксперты обращают внимание на то, что по тем санкциям статей УК, по которым проходил Камаев, наказание чисто теоретически могло быть еще жестче. К слову, лишь по обвинению по ч. 5 ст. 290 УК РФ максимальная санкция подразумевает 12 лет лишения свободы. И формально суд мог дать и больше, не ограничившись лишь 4 годами «строгача». «Гарантий того, что ты точно не сядешь, нет, их никто и не даст», — говорит один из экспертов.
Комментарии 38
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.