«Глобальная экономика в потоке, перспективы остаются тусклыми» «Глобальная экономика в потоке, перспективы остаются тусклыми» Фото: ru.freepik.com

WEO от МВФ как зеркало мировой экономики

Свежий прогноз мировой экономики от МВФ (IMF World Economic Outlook) за октябрь 2025 года начинается с аккуратной формулировки: «Глобальная экономика в потоке, перспективы остаются тусклыми». В цифрах это означает, что рост мирового ВВП в базовом сценарии держится на относительно низком уровне 3,3% в 2024 году, 3,2% в 2025-м и 3,1% в 2026-м, причем развитые экономики застревают примерно на 1,5% в год, а развивающиеся — чуть выше 4%. Промотать пять лет вперед — те же 3,1% годового роста, что сам МВФ признает «посредственным результатом» по сравнению с доковидным средним в 3,8% за 2000–2019 годы. Мировая экономика, по сути, переходит в режим хронического недогрева: вроде бы нет рецессии как класса, но и выхода к прежней траектории никто уже не обещает.

Если отмотать WEO на пару лет назад, видно, как менялись ожидания. В апреле 2022-го, уже после начала известных событий и первых энергетических шоков на рынке, МВФ исходил из того, что мир довольно быстро нормализуется: рост должен был замедлиться с постковидных 6,1% в 2021 году до 3,6% в 2022-м и 3,6% в 2023-м. Через год, в апреле 2023-го, в текст попадает уже другая дорожка: 3,4% в 2022-м, 2,8% в 2023-м и 3,0% в 2024-м. Осенью 2023-го прогноз снова меняется: 3,5% по факту 2022 года, 3,0% в 2023-м и 2,9% в 2024-м, что есть ниже исторического среднего. Одновременно МВФ вынужден признавать, что инфляция оказалась более устойчивой, чем закладывали первые постковидные модели: даже в октябрьском WEO-2023 речь идет о глобальной инфляции на уровне около 6,9% в 2023 году и 5,8% в 2024-м, заметно выше целевых 2% в развитых странах.

«3% глобального роста — уже хороший результат»

Фактически в течение трех лет сценарий рисовался одинаковый: «еще год-два, и мы вернемся к норме», зуб даем, но каждый новый выпуск WEO тихо сдвигает эту норму вниз — как по росту, так и по инфляции. В апреле 2025 года МВФ пишет о «критическом перепутье»: мировая экономика вроде стабилизируется после серии шоков, инфляция медленно сползает, рынки труда остывают, но никакого убедительного разгона на горизонте не видно. Октябрьский WEO-2025 эту картину закрепляет: мир входит в десятилетие, где 3% глобального роста — уже хороший результат, а 1,5% для развитых — новая норма. Дожили, называется.

Разбивка по регионам при этом вполне здрава и логична. В том же октябрьском выпуске 2023 года МВФ рисует простую схему: развитые экономики замедляются с 2,6% в 2022-м до 1,5% в 2023-м и 1,4% в 2024-м, а развивающиеся и формирующиеся рынки держатся около 4% и почти не меняют темпа. В октябре 2024-го экономисты фонда говорят уже совсем прямым текстом: в ближайшие пять лет мир будет расти в среднем на 3,1% в год, причем львиную долю этого роста обеспечит догоняющая Азия — Китай, Индия и связанная с ними «электроника плюс ИИ» меньших стран вроде Вьетнама, а Западная Европа, наоборот, получает понижение прогноза. В октябре 2025-го контур почти тот же: США и часть других развитых стран немного вытягивают картину за счет неожиданной устойчивости спроса, но еврозона, Япония, Великобритания остаются на уровне около 1–1,5% в год. Развивающиеся страны получают чуть выше 4%, но и там тренд мягко идет вниз.

На этом фоне вспоминаются старые концепты, вокруг которых строились прежние WEO. В нулевые годы слово «Chimerica», придуманное Нилом Фергюсоном и Морицем Шулариком, стало удобным ярлыком для того, что МВФ вежливо называл «глубокой взаимной интеграцией США и Китая» — американский спрос и китайское производство, связанные финансовыми и торговыми потоками. В докладах того периода глобализация фигурирует как почти безусловное благо: долгие главы про выгоды участия в глобальных цепочках стоимости, про конвергенцию доходов, про «балансирующую» роль международной торговли для циклов спроса и предложения. Нынче это обернулось тарифами имени Дональда Трампа и вялотекущей торговой войной.

Далее, после кризиса 2008–2009 годов в WEO входит еще один модный термин — «decoupling» («разделение»). В одних главах он трактуется как гипотеза, что развивающиеся рынки смогут расти независимо от рецессий в США или еврозоне; в других — как тревога, что прежняя связность даёт сбои. Но в любом случае базовый сценарий оставался прежним: мир растет вместе, глобальная торговля — как масло в механизме, интеграция — как условие нормальной динамики.

Геоэкономическая фрагментация

Но история движется своим чередом. Сейчас МВФ уже оперирует другой лексикой. В докладах и речах первых лиц все чаще звучит выражение «geoeconomic fragmentation» — геоэкономическая фрагментация. Первый замдиректора МВФ Гита Гопинат в 2024 году прямо говорит, что мир движется не к классической «деглобализации» с падением торговли, а к перекомпоновке потоков вокруг политических и ценностных блоков: условный блок США–ЕС, условный блок Китай–Россия (тема сомнительная, на мой взгляд) и промежуточные «соединители» из числа крупных развивающихся стран. В рабочей записке того же года МВФ моделирует «новую холодную войну», деля мир на два блока и анализируя, как меняется рост торговли внутри них и между ними: внутри — рост еще держится, между — заметно слабее, чем в 2010-е годы.

Формально это подается как внешний сценарий: вот, мол, есть риск фрагментации, если геополитика продолжит давить на экономику. Но, по сути, фрагментация уже разворачивается в базе — как реакция на замедление роста. Главный импульс здесь далеко не только политический. Когда развитые страны видят у себя 1–1,5% роста на горизонте, а МВФ в отдельной записке предупреждает, что без серьезных реформ к 2030 году средний глобальный рост упадет до примерно 2,8% против 3,8% в 2000-е, логичным ответом становится не либерализация, а протекционизм. Разговоры в духе «не будем покупать у этих», «сократим зависимость от тех» — это попытка перераспределить фиксированный или почти фиксированный пирог в свою пользу, а не расширить его.

Парадокс в том, что фрагментация на основе протекционизма, поднятая из давней истории, от того же Фридриха Листа и его работ без малого двухвековой давности как способ защититься от слабого роста, этот рост еще и подрезает. Что работало тогда, или даже позже — не сработает сейчас! Всемирный банк в свежих Global Economic Prospects оценивает глобальный рост в 2,3% в 2025 году, причем ухудшение прогноза прямо объясняется торговыми войнами и ростом барьеров; отдельно подчеркивается, что почти две трети развивающихся стран столкнутся с ухудшением перспектив именно из-за конфликтов по торговле. В WEO те же мотивы звучат чуть мягче — через заходы о возможной эскалации тарифов между США, ЕС и Китаем, — но смысл тот же: мир расползается на блоки, и эта «ответная мера» на замедление роста убирает тот самый механизм, который раньше позволял поднимать общий уровень за счет углубления разделения труда в глобальном масштабе.

Без ускорения реформ, роста производительности, снятия барьеров торговля и инвестиции не вытащат мир обратно на траекторию 3,5–4%

К этому добавляются структурные вещи, плохо ловимые стандартными моделями WEO. Старение населения в развитых странах и сопутствующее замедление роста производительности, периодические климатические шоки вроде чуть не высохшего Тегерана, все более частые всплески геополитической нестабильности — все это именно что смещает параметрическую базу. Внутри моделей МВФ, как и большинства стандартных неоклассических DSGE-подходов, заложена вера в некую «норму»: есть средний рост, есть средняя инфляция, есть тенденция к возврату к тренду роста после шока. Но последовательность отчетов последних лет показывает, что тренд сам ползет вниз, а шоки почти не успевают отыграться, как на них накладываются новые. Да и нормы, вообще говоря, тоже нет. По сути, МВФ оказывается в положении института, который обязан каждый полгода описывать ситуацию в терминах знакомых инструментов — разница между базовым сценарием и рисковым, диапазон вероятностей, рекомендации по денежной и фискальной политике — но сами параметры мира вываливаются за привычный коридор. Об этом прямо говорит и МВФ, и Всемирный банк: без резкого ускорения реформ, роста производительности, снятия барьеров торговля и инвестиции не вытащат мир обратно на траекторию 3,5–4% глобального роста. Вот только, увы и ах, сказать им более просто нечего.

Отсюда, на самом деле, возникает простой вывод, который в официозных текстах не формулируется, но все же читается между строк WEO. За последние годы МВФ, вероятно, сам перестал верить в быструю «перезагрузку глобализации» и в автоматический возврат к прежним 3,8% мирового роста. Система, которая рассчитана под расширяющуюся экономику, сталкивается с устойчивой «вязкостью» — низкими темпами, фрагментацией, стареющими обществами — и не имеет для этого ни удобного языка, ни устоявшихся моделей. Доклад по-прежнему строится вокруг сценариев, в которых общие рецепты — больше структурных реформ, больше открытости, меньше барьеров — якобы возвращают мир к более высокому росту.

Но политическая динамика идет в другом направлении, и в этом расхождении между моделью и реальностью, по большому счету, и есть главный сюжет нынешнего WEO. Не столько про цифры на 2025–2026 годы, сколько про то, что у глобальной экономики все меньше общих правил игры и все больше локальных решений, которые по отдельности рациональны, а в сумме цементируют новый, хронически низкий рост. А к нему, закономерно — еще и хронический политический конфликт, вроде бы размазанный по всей территории планеты, но уже плавно перерастающий в военный, выплескивающийся на разных ее участках.

И кто не вляпается в это, получит преимущество в следующем такте глобализации.