Слушателей Дмитрия Быкова собралось в доме-музее Василия Аксенова немало – зал был забит до отказа. Стульев на всех не хватило. Люди стояли в проходах, толпились в дверях. Напомним, изначально встречу планировали провести на журфаке КФУ, однако университет отказался предоставлять Быкову площадку.

Интересно, что на встрече корреспондент «БИЗНЕС Online» заметил и преподавателей КФУ, которые, несмотря на демарш своего университета, пришли послушать Быкова. Сам писатель во время лекции, комментируя скандал, с иронией заявил:

- Я вообще люблю ситуацию, когда на ровном месте создается пиар. Вот если бы они не запретили ничего, пришел бы я в КФУ, там было бы 20 понурых студентов, которые мечтали бы о чем-то, пойти куда-то, а вынуждены слушать какого-то скучного человека. А тут пришло столько народу, ура! Спасибо! Если бы они еще и закрыли дом Аксенова, представляете, как прекрасно мы бы провели время в ресторане внизу? Нас было бы втрое больше.

«СОВЕТСКИЙ СОЮЗ БЫЛ ВЫСШЕЙ ТОЧКОЙ РАЗВИТИЯ РОССИИ»

Быков сразу предупредил, что, возможно, разочарует российскую интеллигенцию, «в особенности либерального толка»: «Наша интеллигенция давно уже негативно, я бы сказал презрительно, а может даже испуганно относится к любым разговорам об СССР. Потому что мне кажется, в состоянии нашей нынешней деградации, очень далекого отката от своего прежнего уровня, мы неизбежно вернемся к концу 80-х годов. К тому моменту, когда на доске стояла комбинация с очень сложными и очень неочевидными последствиями, а в 1991 году эти фигуры одним махом смахнули с доски».

Как заметил писатель, который также преподает в школе, один из его учеников недавно сказал: «Есть ощущение, что история человечества в XX веке достигла своего пика и теперь откатывается назад». По мнению Быкова, никто не исключал, что на пике, Эвересте, на который мы взошли, нас будет ожидать нечто чудовищное и непредсказуемое. Возможно, там будет ждать ракета, которая улетит в космос вместе с Гагариным. Но возможно эта ракета окажется лишь побочным результатом того, что действительно ждет нас в высшей точке истории человечества. Освенцим. Хиросима. Возможность ядерной войны. Возможно, человечество, достигая своей высшей точки, может прийти к критически опасному пункту…

Однако тут он перешел к теме своего выступления, нельзя отрицать лишь одного, «что Советский Союз был высшей точкой истории России». Его отношение к СССР лишено каких-либо моральных оценок, объяснил Быков, поскольку моральные оценки в истории вообще не очень продуктивны. История идет не тем путем, каким бы нам хотелось. «И, возможно смысл истории – Бердяеву, наверное, было бы очень печально это слышать – заключается не в освобождении человека (видимо, имеется в виду работа философа Николая Бердяева «О рабстве и свободе человека», - ред.). Возможно, он заключается в максимальном увеличении возможностей человека. В том числе возможностей деструктивных. В этом смысле Советский Союз дает нам безусловно чрезвычайно интересный и в каком-то смысле вдохновляющий опыт», - объяснил он.

IMG_1465.jpg

НЕ НАДО ВОЗЛАГАТЬ НА СОВЕТСКОЕ ВИНУ ЗА РУССКОЕ

По мнению писателя, Советский Союз – это традиционная русская циклическая драма, разыгранная в новых декорациях. И он предлагает не возлагать на «советское» вину за «русское». Как, например, не стоит возлагать на Советский Союз вину за 1930-е годы. Как не стоит возлагать на Маркса вину за камбоджийское уничтожение трех четвертей населения. «Я думаю, не следует обвинять СССР в том, что в 30-е годы страна вступила в типичный для нее послереволюционный заморозок, который отражает ее тенденцию устраивать заморозок после любой революции. Мы прекрасно помним, что такое николаевская эпоха, что такое постпетровская эпоха Анны Иоановны. И мы можем в них увидеть черты сталинского террора. Черты того, что сегодняшние нацисты от России называют «русским реваншем», - заявил Быков.

Однако Советский Союз, считает он, «был трагической, во многом безуспешной попыткой выйти из замкнутого круга русской истории». Но попытка эта, по крайней мере, в двух отношениях была успешной чрезвычайно. Во-первых, Быкову симпатична государственная идеология интернационализма, провозглашенная в СССР. Поскольку Быков считает интернационализм «единственно возможной философией будущего». И, кроме того, симпатична русскому писателю и оппозиционному журналисту, разумеется, и философия полного отказа от религиозного мракобесия.

- Как бы я не относился к религии, а я к ней отношусь весьма уважительно, следует признать, что религия должна знать свое место в обществе и не может претендовать на роль госидеологии. Прежде всего, потому, что религиозная регламентация общества навеки осталась в средних веках. И любые попытки ее возродить будут кончаться компрометацией Бога и большой кровью, - категорично отрезал он.

ФАШИЗМ, СВЕРХЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ И МАЯКОВСКИЙ

Импонирует Быкову и то, что Советский Союз дал русскому обществу, «вечно изолированному от мира, замечательную модернистскую теорию будущего». По мнению Быкова, важно то, что коммунизм в отличие от фашизма – явление модернистское, хотя сегодня и есть «очень много желающих уравнять коммунизм с фашизмом». И записал в свои союзники Умберто Эко, ответившим этим уравнителям через эссе «Вечный фашизм».

- Фашизм – достаточно эклектическая, архаическая теория, которая ищет идеал в прошлом. Коммунизм же устремлен в будущее, и гипотеза эта модернистская в основе. Она основана на том, что человек подошел к пределу своих возможностей, и стоит на пороге эволюционного скачка. Мы понимаем, что этот скачок никогда не бывает успешным с первой попытки, но важно, по крайней мере, наметить основные черты нового человека. Этот человек стремится к максимализации своих возможностей, к отказу от религиозных ограничений, от религии (которая делает из него раба), от социального неравенства. Это человек, который верит в собственные силы. И в то, что в перспективе все общество в целом достигнет уровня наилучших одиночек. Это общество изначально ориентировано на лучших, а не на худших. Это общество, которое отвергло идею неравенства. И отвергло веру (очень наивную) в то, что лучшим достанется лучшее, а худшие должны довольствоваться худшим, - объяснил свои симпатии Быков.

Ему симпатично и то, что коммунизм отвергает безнадежность, которая является идеологией «капитулянства», утверждающая, что «место человека – место раба, не могущее претендовать на господствующую роль во Вселенной». И то, что коммунизм верит в то, что человек есть преодоление своей биологической природы. «Все коммунистические идеи, популярные в 20-е годы, а потом столь прочно забытые, базируются на преодолении имманентности, биологии, на бессмертии, на завоевании других планет, на чудовищных творческих возможностях, о которых мечтали футуристы во главе с Маяковским. Человек есть то, что должно быть преодолено. И оно будет преодолеваться, хотим мы того или нет. Либо человек обречен на следующую ступень эволюции, либо на гниение и вымирание», - поставил своих слушателей перед выбором Быков.

IMG_1450.jpg


ГУЛАГ, ПОЕЗДКИ В ТУРЦИЮ И КУРОЧКИ

Второе, что принципиально для Советского Союза, считает писатель, то, что он, основываясь на идее культурной революции, полагал нормальным состоянием общества всеобщее стремление к знанию, образованию. Именно Союз породил тот новый класс, новое состояние народа, которое мы можем наблюдать и сегодня, пусть в рудиментарном состоянии, заметил рожденный и воспитанный еще в СССР писатель-оппозиционер.

- Многие активно играют на том, что Советский Союз закрывал возможность посетить мир. Мы постоянно напоминаем о «железном занавесе». Но не надо забывать о том, что 1950 - 60е годы - это годы массового издания западной литературы в СССР, знакомства со всем мировым опытом, литературным и кинематографическим. Советский Союз не был закрытой системой. Он был системой, открытой к освоению мирового опыта. Он был открыт к мировому уровню культурного развития. Огромное количество людей, мечтающих о возвращении человечества в скотское состояние, охотнее всего вспоминают сегодня о ГУЛАГе! Приписывая последний исключительно советскому опыту. Но опыт массового доносительства, самоуничтожения – это опыт репрессивного периода, всегда наблюдающийся в российской истории. Я не возлагаю ответственность только на нее. Коммунизм, конечно, наломал в России серьезных дров. Вместе с тем советская идея не фатально приводила к тем последствиям, которые образовались в 1934 и 1937 годах, - продолжал защищать почивший Советский Союз Быков.

Однако понимая, чем чревато оправдание репрессивного периода цикличностью русской истории, и вспоминая о том, что сам он все-таки член координационного совета и активный оппозиционер, заявил: «Понимаю, что сама идея ГУЛАГа, неизбежного репрессивного периода очень хорошо ложится на сегодняшнюю идею капитулянтства. Не делайте ничего, и тогда у вас не будет ГУЛАГа. Вообще сегодня многие умы призывают нас насладиться тем периодом в истории России, который мы переживаем сегодня. Мол, в конце концов, возможность раз в год съездить в Турцию, а в остальное время кушать курочку – есть практически у всех». Но, считает Быков, к сожалению, ни Турция, ни курочка не заменят нам самоощущения людей, куда-то движущихся. Надо быть бесконечным пессимистом, ненавистником собственной страны, чтобы думать – у нее есть два варианта: гниение или репрессии. У нее есть третий вариант, полагает писатель, который на разных этапах истории по-разному выглядел.

- Россия 1960-х годов, Россия 1920-х годов прошлого века – показывают нам удивительные возможности внезапного расцвета творческих сил народа. Ему достаточно почувствовать ненадолго, что он хозяин своей страны. Как бы мы ни относились к катастрофе 1917 года, стоит признать, что она дала России величайшую литературу в европейской истории, культурный расцвет, блистательное поколение, которое в конце концов выиграло войну. Не нужно думать, что война выигрывалась заградотрядами. Война выигрывалась ощущением, что эта страна указывает миру путь в будущее, - уверенно заметил Быков.

«СОВЕТСКИЙ СОЮЗ – ЗОНА И ДЫРА, НО ЧЕРЕЗ ДЫРУ СМОТРИТ БУДУЩЕЕ»

В качестве аргумента Быков даже привел книгу братьев Стругацких «Пикник на обочине», которая, по его словам, представляет собой «самый точный текст о советском феномене». Герой книги говорит: «Да, у нас дыра. Наша Зона – дыра. Но через эту дыру сквозит будущее». Советский Союз Быков тоже считает Зоной и дырой (и тут с ним точно не согласятся коммунисты старой закалки, - ред.), но через дыру действительно смотрит «организация будущего». А первая и главная черта мира будущего – способность человека забывать о личной выгоде ради великой общей цели. То, что Гумилев назвал «пассионарностью». «Пассионарность», конечно, порождается не космическими вспышками, и не верой в национальное исключение, а убежденностью в том, что животный эгоизм не может быть конечной целью существования человека.

В разных странах в разные времена, заверил собравшихся писатель, мы будем наблюдать возвращение этой утопии, но Советский Союз был первым. Мы не можем отрицать, что Советский Союз был ориентирован не столько на социальную, сколько на биологическую эволюцию, заметил он. На новый тип человека, для которого личное процветание не может служить личной абсолютной целью.

- Высшей целью именно русской цивилизации было строительство альтруистического опыта. Именно русская цивилизация никогда не довольствовалась материальным потреблением. Почему? – задался вопросом Быков, и сам же на него ответил. - Потому что материальные стимулы в таком климате как российский, недостаточны даже для того, чтобы утром спустить ноги с кровати. Наша страна нуждается в очень экстремальных, надличностных стимулах, чтобы сделать простейшие вещи.

СИДЕТЬ В НАВОЗЕ С РОЗОЙ – ИЛИ ТАМ ЖЕ, НО БЕЗ РОЗЫ

Переходя ко второй части своей лекции, и пытаясь ответить на вопрос: «Что же будет?», Быков признался, что здесь опять же согласен со Стругацкими, предположившими, что произойдет разделение человечества на две ветки. Первая ветка - большинство - действительно вынуждена будет довольствоваться потреблением и минимальными правами. Но вторая ветка, вырастающая в условиях невероятного сопротивления среды, «поневоле утащит человечество вперед».

- Сегодня от Советского Союза осталось очень немногое. Кто продолжает верить в его идеи – это количественно очень небольшой слой, но он закаляется в такой всеобщей ненависти, что ему ничего не остается, кроме как стать героями, - с пафосом заявил Дмитрий Быков. Впрочем, он тут же оговорился, что себя героем не считает. - Я не причисляю себя к нему, так как я робкий, простоватый конформист. Но думаю, что наши дети к этому слою принадлежат.

И, наконец, ностальгируя, поделился ощущением жизни в стране, которая во временя Советского Союза «приковывала и испуганные, и завистливые, и восторженные взгляды всего мира». Несмотря на общий оптимистический тон всей речи, закончил ее Быков неожиданно малоприятным образом, заявив, что выбор у нас небольшой:

- Есть знаменитый рисунок грузинского вундеркинда, где человек с голым задом сидит в навозе и нюхает розу. Либо мы будем сидеть в навозе с розой, либо… сидеть в навозе без розы. Либо мы будем несчастной страной, в которой нет ничего интересного, но которая приковывает к себе взгляды мира, поскольку в ней есть сверхлюди, либо будет все то же самое, но тихо догнивающее. Или быть несчастными и первыми, или быть несчастными и последними.

ПОЧЕМУ БЫКОВ ЛЕВЫЙ, НО СОТРУДНИЧАЕТ С ПРАВЫМИ

Корреспондент «БИЗНЕС Online» поинтересовался у Быкова, не должна ли в таком случае «полеветь» существующая в России оппозиция? Тем более что в большинстве своем российский народ, особенно старшего поколения, по СССР ностальгирует, и левая идея ему, мягко говоря, близка. Тогда как в столичной оппозиции есть как нелюбимые в народе либералы, так и крайне правые, русские националисты. Писатель ответил утвердительно:

- Сам я считаю, что оппозиция должна полеветь. Но, слава Богу, мое мнение не имеет законодательной силы. К счастью, российская оппозиция сегодня – очень пестрая. И нам надо учиться договариваться поверх идеологических расхождений. Очевидных, но преодолимых. Дело в том, что Владимир Ленин, к которому я отношусь с уважением и интересом, обладал одной сформировавшейся в эмиграции дурной чертой: он обожал размежевываться, его главная задача была – все время поделиться. У меня есть сильное подозрение, что если бы советская власть умела бы чуть лучше договариваться с другими силами, она могла бы не отторгнуть эсеров, в частности, левых. Могли бы найтись общие интересы со значительной частью цивилизованных русских националистов, например, с Шульгиным. Думаю, если бы советская власть умела бы договариваться, результаты 1917 года могли бы быть другими.

Отвечая на вопрос корреспондента «БИЗНЕС Online» Быков также раскритиковал другие, «нелевые» позиции, однако заметил, что при этом вынужден с ними со всеми договариваться:

- Правые думают, что есть особенные, а есть обычные. Либертарианцы думают, что есть те, кто может обеспечить себя, а есть те, кого мы сбросим с парохода современности. Левые же думают, что все люди – есть люди, и государство должно заботиться обо всех. Я по убеждениям левый, но я должен уметь договариваться и с правыми, и с националистами, и даже с фанатиками-обскурантами. Я надеюсь, сейчас для русской оппозиции идеальное время, чтобы научиться вырабатывать общий язык. Сейчас все, у кого больше полутора извилин, власть ненавидят. А потом, когда завяжутся общие связи, их будет не так легко рвать. Я дружу с Костей Крыловым, Удальцовым, Навальным. Взгляды их полярные. Но власть всех посадила в одну лодку, и мы вынуждены дружить. Как дружат два разбойника, привязанные к одному дереву. Надеюсь, после нашей общей победы мы не перессоримся, - объяснил Быков корреспонденту «БИЗНЕС Online», как его левизна уживается с активным взаимодействием с совершенно нелевым крылом российской оппозиции.

ЗАЧЕМ «ПУССИ РАЙОТ» В ХРАМ ХОДИЛИ? С БОГОМ ПОГОВОРИТЬ

Разумеется, Быков не мог обойти тему религии и государства. Тем более, после его речи в защиту СССР могло создаться представление, что ему близок атеизм. Ничуть не бывало. Советский атеизм Быков считает «патологией». Однако и современное понимание православия («предельный обскурантизм, примитивизация, государственничество, покорность и так далее») отдельными кругами Быкова не устраивает. В идеале, считает он, русское православие и русский коммунизм имеют между собой много общего. Человек должен забыть, пересоздать и уничтожить себя, тогда он может встать если не вровень с Богом, то хотя бы достойным сыном Бога. Это – нормальная православная концепция, полагает писатель. Если же человек видит себя рабом Божьим, который боится заглянуть наверх, «это не православие, а скотство». Хотя большое число присутствующих здесь людей наводит на мысль, что для большинства это скотство – уже не означает веры. Быть на стороне сильного, на стороне государства – это просто не по-христиански, полагает Быков. Христианство, с его точки зрения, предложило новую идею: стремление человека к Богу, диалог с Богом. «Новый Завет», считает он, нужен был человеку, чтобы открыть ему свободу, и вывести его из рабского языческого состояния:

- Россия же на 90 процентов остается рабской языческой страной. Сама мысль о разговоре с Богом здесь кажется кощунственной! Именно поэтому такое отношение в стране к «Пусси Райот», - заявил писатель. Разумеется, представитель оппозиции не мог обойти эту скандальную тему стороной, и довольно оригинально объяснил, зачем девушки в балаклавах вообще пошли в храм с панк-молебном. Оказывается «Пусси Райот» – во всяком случае, так считает Быков, человек, по его словам, «глубоко верующий» – собирались там «поговорить с Богом», а к этому в нашей «закосневшей» стране относятся, по-видимому, очень плохо.

90 ПРОЦЕНТОВ НАСЕЛЕНИЯ НА ПЕЧИ И ГЭБИСТСКАЯ ВЕРХУШКА

Отвечая на вопросы из зала, которые все более становились актуальными, Быков постепенно начал высказываться и как представитель координационного совета, куда он был не так давно избран. «Что мы будем, когда придем к власти, диктуется теми обстоятельствами, при которых мы к ней придем, - обтекаемо заявил Быков на вопрос о том, какова «программа оппозиции»:

- Созданием бессмысленных демагогических программ занимается «Единая Россия». Новое русское правительство должно будет прежде всего внимательно осмотреться по сторонам, выслушать пожелания масс, и в долгой демократической процедуре выдумать план спасения страны. Не стоит думать, что придет мессия с планом спасения. Мы не собираемся приносить никакого мессианского плана, нужно сделать так, чтобы Россией управляло ее население. Это очень идиотская схема, когда большая часть российского народа, 90 - 95 процентов, сидя на диване или на печи говорит: «Приди, сделай нам план». При первых трудностях и неудачах говорит: «Ну вот, и у тебя тоже не получилось». И продолжают лежать на диване. Наша задача: снять людей с дивана и печи и сказать им, что они хозяева своей страны. Не смотрите на лидеров оппозиции как на людей, которые принесут новый план. Мы просто хотим убрать чудовищно глупую гэбистскую верхушку, которая навязывает стране свое миниатюрное жалкое представление о ней. Они нас всех презирают. Я готов отказаться от любых инструментов власти, если народ будет рулить своей страной! - пообещал Быков и расписался в полном отсутствии каких-либо властных амбиций.

КАК БЫКОВ ОБЩАЛСЯ С ОППОЗИЦИЕЙ ОППОЗИЦИИ

«Каким же образом народ может осуществлять свою власть?» – задала Быкову вопрос скептичная дама с задних рядов. «Какой странный вопрос, - удивился журналист. - Путем тех институций, которые есть во всем мире, выборных органов…» «Вот-вот, опять выборные органы, - недовольно заметила дама. - В этих выборных органах будут люди из оппозиции. И опять они начнут управлять». «Если на всех уровнях власти в России будут люди, на которых вы можете повлиять, почему вы думаете, что опять возникнет эта пирамида? - стоял на своем Быков. – Феодализм кончился, смиритесь». «Но это же не реально, чтобы народ управлял», - продолжала недоумевать дама. «Хорошо, я не буду с вами спорить», - заметил устало писатель, и язвительно предложил женщине остаться при мнении, что русский народ не может управлять своей страной. Дама не унималась и поинтересовалась, чем собственно недовольна оппозиция, «которая живет в Москве»? «Оппозиция недовольна тем, что ее жизнь уходит в никуда, в черную дыру», - ответил Быков.

- Они хоть работают? - не уставая, атаковала противница оппозиции вопросами. Работают, кивнул Быков головой, и заверил, что сам он работает на 6 работах, «и ни в одной из этих работ, за исключением преподавания в школе, нет никакого смысла»: «Потому что невозможно довольствоваться тем, что у вас есть курочка, когда у страны нет будущего». Тем более что от уровня личного довольства не зависит удовлетворение человека тем, что он делает, считает писатель. «Но какая же программа у оппозиции?!» – не унималась недовольная оппозицией дама. Вздохнув, Быков поделился-таки с «идеологическим врагом» программой: вертикальная мобильность, независимый суд, выборы, сменяемая власть, отсутствие цензуры в прессе. «Ну, цензуры нет, - заметила в ответ дама. - Хотя с судами есть, конечно, проблемы». «Да, конечно, есть еще у нас отдельные недостатки и ошибки, и только!» - съязвил Быков.

«ЗАПАД ПЛЮНУЛ НА НАС. ЗАПАД СЛИЛ НАС. ЗАПАД САМ В ЖЕСТОЧАЙШЕМ КРИЗИСЕ!»

В зале был, впрочем, не один человек, явно недолюбливающий сегодняшнюю российскую оппозицию. Еще одна дама, например, попросила Быкова «глядя честно в глаза» заверить, что оппозиция «не финансируется с Запада». Быков, услышав вопрос, явно расстроился: «А вы допускаете, что финансируется?» - грустно переспросил ее писатель и попросил женщину доказать ее предположение. «В Штаты за гонорарами не ездите?» - послышался из зала еще один вопрос. Быков ответил отрицательно. И даже заявил, что его выступления в Штатах стоит вдвое дешевле, «чем выступление в любом московском бард-кафе». «Я не лично вас имею в виду», - начала свое отступление въедливая дама. «А кого?!» - «Тот же ваш координационный совет…». Быков, однако, считает, что финансировать оппозицию Западу никакого смысла нет («Запросто!» - крикнула женщина, Быков невозмутимо продолжил).

- Да Запад полностью махнул рукой на Россию, он забил на нее болт! Если бы Западу была небезразлична Россия, неужели он терпел бы бессудные суды, расправы, дикое бесправие. Запад плюнул на нас. Запад слил нас, - негодовал писатель, и сделал неожиданное заключение, еще раз удивив либеральную публику. - Запад сам в жесточайшем кризисе! Спасать идею демократии придется России, в Америке ее давно нет.

«Америке не нужна идея нашей демократии, ей нужен наш развал», - упорно атаковала женщина несчастного лектора. Послышался гул возмущения («Россия уже сырьевой придаток Запада, о каком еще развале речь?!»). Женщина сослалась на «всех», которые считают, что Запад якобы спасет «быстренькая, эффективная третья мировая война, которая поправит его финансовое положение». «Кто это говорит?!» - недоуменно спросил Быков. «Все! - торжественно заявила дама, и глаза ее блеснули негодованием. – Все СМИ!» Быков попросил не верить «всем этим людям», и сослался на новейшую историю Запада: «Две последние войны – афганская и иракская – не сильно спасли Америку. Мало того, именно они привели к той «гигантской жопе», в которой она находится сейчас:

- У Запада есть титанические возможности влияния на Россию. Ничего не делают, скоты! - резюмировал Быков. – Мы для них примерно те же черные дети, которые на их глазах ради премии и фото красиво погибают.

«МЫ ЗАЖДАЛИСЬ ПОДАЧЕК «ГОСДЕПА»

Писатель считает, что идея западной демократии, «которую похоронил еще Шпенглер» (имеется в виду книга Освальда Шпенглера «Закат Европы» - ред.) – уже привела один раз к торжеству фашизма, и дальше может приводить к катастрофам. «Запад ограничен сегодня задачей своего спасения. Иначе, клянусь вам, я давно бы уже был лишен необходимости работать на 6 работах. Если сейчас меня слышат представители западных держав – хочу обратиться к ним: мы заждались подачек «госдепа»! Ну, невозможно уже!» - с иронией завершил свою разгромную в отношении Запада речь Быков.

ТАТАРСТАН КАК АНКЛАВ, ИЛИ СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ РОССИИ

И, наконец, уже почти под занавес встречи писатель неожиданно высказался по проблеме суверенитета.

Быков заявил, начав с того, что считает «Татарстан является сегодня во многих отношениях территорией чуждой и потерянной», что будущей свободной России будет необходим формат Соединенных Штатов. И внутри этих Штатов – Дальний Восток, Сибирь, Татарстан – будут независимыми штатами с собственным государственным устройством. По его словам, Россия упустила тот момент, когда еще можно было жить единой территорией.

- Я не говорю о том, что это приведет к территориальному распаду. Соединенные Штаты Америки, к примеру, очень плотно сидят вместе. Но Соединенные Штаты, в которых у каждого есть свое законодательство и права, к этому мы, видимо, и придем. Татарстан – анклав внутри России. Анклав во многих отношениях татарский, исламский. Сделать из него стопроцентный русский не получится, и не надо, - в очередной раз за полуторачасовую лекцию шокировал казанскую интеллигенцию писатель. - Надо привыкать будет с этим жить, как привыкать жить с независимым Кавказом, независимой Сибирью, независимым Дальним Востоком.