Файруза Мустафина: «История с «черным списком» связана с тем, что политика правительства была направлена на поддержку крупных вузов»

Файруза Мустафина отметила, что вузу выйти из сложной ситуации помогал мэр города Василь Шайхразиев

«ВАСИЛЬ ГАЯЗОВИЧ СПЕЦИАЛЬНО ЖДАЛ ЗАСЕДАНИЯ
МЕЖВЕДОМСТВЕННОЙ КОМИССИИ»

В пятницу на минувшей неделе было объявлено судьбоносное для челнинского пединститута решение межведомственной комиссии в Москве. С вуза, который в числе трех татарстанских институтов (наряду с Казанским аграрным университетом и Казанским энергетическим университетом – прим. ред.) по решению российского минобрнауки попал в список «с признаками неэффективности», этот гриф был снят. Объявление о позитивном для вуза исходе дела, которое держало в напряжении, по крайней мере, вузовскую интеллигенцию республики, произошло в некотором смысле тоже символично – во время лекции под названием «О смысле жизни», которую решил прочитать студентам НИСПТР мэр автограда Василь Шайхразиев.

Открывая встречу мэра Челнов со студентами ректор НИСПТР Файруза Мустафина рассказала, что после проведенного министерством образования России масштабного анализа деятельности вузов, который проводился в августе-сентябре, были выявлены вузы и их филиалы, которые работают неэффективно. В мониторинге приняли участие 541 государственный вуз и 994 филиала, и оценивались они по 50 параметрам, НИСПТР оказался в числе вузов, в деятельности которых были выявлены «признаки неэффективности». Но затем, по ее словам, когда в прессе началось бурное обсуждение сложившейся ситуации, была создана крупная межведомственная комиссия, куда вошли и крупные ученые, и депутаты Госдумы, и в пятницу было проведено ее заседание, на котором в отношении каждого вуза, попавшего в эти списки, был вынесен свой вердикт.

«Межведомственный комитет внимательно разбирался с каждым вузом, попавшим первоначально в список неэффективных. По результату заседания комитета было выведено три группы вузов. В первую вошли эффективные, но не специфические – это учреждения культуры, литературный институт, институт кинематографии. Во вторую группу – эффективные вузы, которые нужны региону, но которые нуждаются в поддержке. И третья группа – это вузы, которые подлежат обязательной реорганизации. Наш институт попал во вторую группу», - рассказала Мустафина. Зал взорвался аплодисментами.

Ректор добавила, что вузу выйти из сложной ситуации помогал мэр города. И дата его лекции была выбрана не случайно. «Василь Гаязович специально ждал заседания этой межведомственной комиссии, где выносилось решение по нашему и по другим вузам. Так что я вас всех нас поздравляю с тем, что мы были признаны все-таки эффективным вузом. Но нам всем предстоит очень много работы», - отметила Мустафина. В ходе своей лекции Шайхразиев много шутил, рассказывал студентам о своем жизненном опыте и о том, что их учеба - это тоже работа, и к ней нужно подходить со всей ответственностью.

Шайхразиев много шутил, рассказывал студентам о своем жизненном опыте

«Я ПРОТИВНИК КОЛИЧЕСТВЕННОГО ПОДХОДА ПРИ ЗАЩИТЕ
КАНДИДАТСКИХ ДИССЕРТАЦИЙ»

После лекции мэра Мустафина в интервью газете «БИЗНЕС Online» рассказала о том, как она видит дальнейшее развитие своего института и как все-таки удалось отстоять его самостоятельность.  

- Файруза Зуфаровна, во всей этой истории со списком эффективных и неэффективных вузов ключевая фраза о вашем вузе – «нуждается в поддержке». Расскажите, о какой поддержке идет речь, кто ее будет оказывать и будет ли?

- Вообще-то эта формулировка была придумана не мной, а межведомственной комиссией, которая занималась оценкой эффективности вузов, которые, по ее мнению, нуждаются в помощи и оптимизации. Я, признаться, особо и не полагаюсь на какую-либо помощь со стороны. Конечно, я очень надеюсь, что с 2013 года будет введен подушевой норматив финансирования. Вообще, вся эта история с этим «черным списком» связана с тем, что и в предыдущем, и в этом году политика правительства была направлена на то, чтобы поддержать большие крупные федеральные вузы. Их финансировали по сравнению с маленькими, тем более гуманитарными, тем более педагогическими институтами, абсолютно по-другому. Те средства, которые им выделяли, абсолютно неравнозначны с теми, что мы имеем при формировании своих бюджетов. Я могу предположить: видя, что необходимость в вузах, подобных нашему, в регионах есть, эта комиссия и минобраз и придумали эту формулировку и предполагают именно это.

Конечно, объем предстоящей работы очень большой. Нужно материальную базу усиливать. Я знаю, что некоторым московским вузам были выделены специальные дотации для повышения заработной платы. Нам ведь ни копейки не дали. У нас есть допсоглашение, согласно которому ректор должен довести зарплату до средней по региону. И ты сидишь и думаешь, то ли заработанные крохи людям отдать, то ли ремонт сделать, или компьютер купить, или дать нашим преподавателям возможность повышать свой профессиональный уровень, съездить на стажировку, конференцию, учебу. Мы в этом году «наездили» на четыре миллиона рублей. Для нас это большая цифра. В прошлом году у нас на эти цели ушли только три миллиона. И отказаться от них мы не можем, потому что без постоянного повышения уровня не будет живой жизни в вузе.

Василь Шайхразиев как всегда устроил опрос среди студентов, успокоив их при этом тем, что оценки выставлять не будет

С программой развития вуза мы должны будем снова заявиться в минобраз РФ. Наша программа очень четкая – там прописано в каком году, на каком этапе мы достигнем таких-то и таких-то результатов. И как они, эти результаты, будут связаны с конечным результатом, с подготовкой хорошего учителя. Я противник количественного подхода по защите тех же кандидатских диссертаций. Зачем гнаться за количеством? Сейчас в эффективном институте по нормативу должно быть 60 процентов остепененности преподавательского состава, у нас - 81 процент. Но нам выделяются средства на фонд оплаты труда из расчета на 60 процентов! Получается, что нам, с одной стороны, вроде бы и выгодно иметь хорошую остепененность преподавательского состава, а с другой стороны, на это нет денег. А каждая степень – это плюс три тысячи к заработной плате. Но я к этому подхожу глубже, даже не с точки зрения остепененности. Она может быть и 100 процентов. Если тот же доктор наук, кандидат или профессор читает свою дисциплину просто как отдельный курс и не вовлечен в целом в подготовку специалиста, не видит, как его предмет влияет на формирование личности, на компетенцию, на заполнение предметной областью студента в той части, которую ведет этот самый преподаватель, то думаю, что стопроцентная остепененность таких специалистов нам и не нужна. И если нас оценивают по цитируемости, с этим я соглашусь. Но согласиться с тем, чтобы нас оценивали по количеству написанных статей, хотя их тоже может быть до потолка, но кто их читает? Что они дают читателю? Надо ведь писать такой материал, который будут у тебя вырывать.

«ПОСЛУШАЛИ НЕ МЕНЯ, ПОСЛУШАЛИ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЕ
ВУЗОВСКОЕ СООБЩЕСТВО»

- То есть вам удалось убедить комиссию в том, что критерии, по которым они оценивают эффективность вузов, не совсем верны?

- Это не мне лично удалось убедить.  Лично меня вообще мало кто слушал. Я бы сказала, что это удалось в целом профессиональному вузовскому сообществу. Это оно сказало свое слово. И, прежде всего, мы благодарны за доверие президенту Республики Татарстан Минниханову Рустаму Нургалиевичу. 

Встряска тоже была, это был жизненный урок. Нет абсолютного зла. В каждом зле есть добро, а каждом добре – есть свое зло. Лично вот это событие было для меня в какой-то степени и трагедией. Я последние 6 лет в этом институте работала не для того, чтобы зарплату получать, хотя она важна, и я не такой уж обеспеченный человек, чтобы сказать, что я разбрасываюсь деньгами, семья у нас абсолютно простая. Но при этом это была не форма заработка. В виде денег своим внукам я ничего оставить не могу. Это форма их прикрытия хорошими учителями. Меня волнует вопрос: в какие учительские руки они попадут, кто им будет давать образование? Я работала именно с этой целью. И впервые мой личный интерес совпал с тем, что я делаю. Во-первых, это просто интересно, а во-вторых, сказался мой личный эгоизм хорошо работать.

«СЕГОДНЯ ЦЕЛЬ ШКОЛЫ – СДАТЬ ЕГЭ. НО РАЗВЕ ЭТО ЦЕЛЬ ШКОЛЫ?
ЦЕЛЬ ШКОЛЫ – ПОДГОТОВИТЬ ЧЕЛОВЕКА К УЧЕБЕ В ВУЗЕ»

- В связи с тем, что ваши усилия теперь будут направлены на выполнение требований, предъявляемых к учебным заведениям, вам же «инкриминировали», что вы мало зарабатываете, не увеличится ли теперь процент «платников» в вашем вузе?

- Нет, не увеличится, но что касается того, что мы должны больше зарабатывать денег, нам это требование действительно выдвигалось. Это очень глубокий вопрос. У меня личное видение этого всего есть, и завтра у нас состоится общее собрание коллектива, на котором мы вместе должны будем выработать подход к этой проблеме. Ливанов (Дмитрий Ливанов - министр образования и науки РФ – прим. ред.) в своем последнем интервью заявил, что нужно поднять базовую часть заработной платы – оклад должен быть 70 процентов, а премиальные – 30 процентов. Он говорит о том, что базовые оклады очень маленькие, хотя мы на фоне других вузов подняли оклады выше. Мы будем действительно малые инновационные предприятия открывать, целевые заказы на переподготовку учителей искать и на платном обучении, в конце концов, даже на концертах, на выступлениях студентов будем зарабатывать. Почему нет? Это тоже общение. Мы об этом будем думать. Завтра посоветуемся с коллективом и примем окончательное решение. Нам надо шагать дальше. Но делать это надо осмысленно. Конечно, над выполнением тех критериев, по которым оценивается эффективность, надо работать, но не они должны стать нашей конечной целью, а подготовка хорошего учителя через выполнение этих критериев. Если это не совместить, то любой вуз опять сможет превратиться в неэффективный вуз.

В этом году средний балл в НИСПТР был 59,7. На педагогические специальности - 63, на иняз – 67

Сегодня цель школы – сдать ЕГЭ. Разве это цель школы? Цель школы - подготовить человека к учебе в вузе. Школа должна помогать выбирать профессию, учитель ему должен в этом помогать, а не с выбором вуза.

- А какой у вас проходной балл был в этом году при поступлении в вуз?

- В этом году он у нас был хороший, я довольна. Те критерии, которые в этом году, согласно мониторингу вузов, выставили, они отличаются от тех аккредитационных показателей, которые нам предъявлялись. В этом году средний балл по институту был 59,7. Но при этом внутри этих 59,7 есть и 251 – к нам девочка пришла на исторический факультет, по такому баллу можно было бы спокойно пройти в престижный московский вуз, а самый маленький балл - при поступлении на факультет татарской филологии, вот мы складываем и делим на количество студентов, поэтому получается, что  средний балл у нас - 59,7. На педагогические специальности средний балл - 63, на иняз – 67. Критерием мониторинга было 60, три десятых мы не дотянули.

«ПРОСТО ЖИТЕЛИ ГОРОДА ЗВОНИЛИ. ДАЖЕ ПОСОЛЬСТВО РОССИИ
В ТУРКМЕНИСТАНЕ ПРИСЛАЛО ПИСЬМО»

- Сегодня после лекции вы разговаривали с мэром автограда. Какую-то помощь, кроме моральной, город вам обещает?

- Я думаю, мы с Василем Гаязовичем еще раз встретимся по этому поводу. Для меня, честно говоря, на этой аттестационной комиссии стал неожиданным вопрос о том, как нам финансово помогают муниципалитет и республика? Я не была готова к этому вопросу, потому что я об этом не думала и не надеялась на финансовую помощь от города. Я не видела этой задачи. Я вижу содержательную работу с городом - вижу построение модели, сопровождение и ведение стандартов школ города. А по поводу денег, как-то я не думала, но у нас город заказывает целевую подготовку специалистов для дошкольных учреждений.  

Ежегодно мы 100 - 150 человек «дошкольников» выпускаем, мы же деньги за них получаем, это ведь тоже поддержка. Думаю, что мы с Василем Гаязовичем будем встречаться, тем более есть планы по некоторым объединениям внутри города. Раз теперь министерство образования оценивает нужность вуза региону тем, какую финансовую поддержку в вуз регион вкладывает, мы будем продумывать, что здесь можно будет сделать. Я для себя такой вывод сделала. Хотя нам в этом году президент Татарстана выделил 7 миллионов рублей на ремонт общежития.

 «УЧИТЕЛЕЙ, ПО МНЕНИЮ МИНИСТЕРСТВА, ДОЛЖНЫ ГОТОВИТЬ
АКАДЕМИЧЕСКИЕ УНИВЕРСИТЕТЫ»

- Еще один вопрос. У вас заканчивается контракт с минобразованием. Его будут продлевать? Останетесь ли вы ректором?

- Да, в феврале месяце у меня истекает срок договора с министерством образования России. Каждые пять лет это проходит. В связи с этим объявлен конкурс по нашему институту, подача документов уже завершена. Все претенденты на этот пост были на аттестационной комиссии в Москве в министерстве 21 ноября. Сейчас мы ждем, когда нам назначат дату конференции коллектива по избранию нового ректора. Претендентов по положению должно быть не менее двух.

- Но это люди из вуза?

- Да, конечно. Мы все союзники, мы не соперники, мы одна команда, у нас один путь. Лично для меня извлеченный урок из этой ситуации еще и в том, что он кроме огорчения и даже чувства стыда, может быть, состоит в том, что нас неожиданно поддержали люди, даже малознакомые. Просто жители города звонили и говорили мне: «Мы знаем, что вы хороший вуз, не расстраивайтесь». Звонили руководители, звонила Москва, звонили вузы. Даже посольство России в Туркменистане прислало письмо, в котором написали, что мы единственный вуз в России, который так кропотливо готовит учителей для Туркменистана.

- Это тоже сыграло свою роль?

- Я думаю, да. Наш партнер – Версальская академия из Франции, у них 159 партнеров по стране и единственный вуз в России, который с ними дружит – это мы. Ректор написал такое письмо, что мы не просто сотрудничаем, а сотрудничаем содержательно. Министерство образования Италии, с которым у нас договор о повышении квалификации, прислало письмо. Это было неожиданно, конечно. Ямбург Евгений Александрович (заслуженный учитель РФ, доктор педагогических наук, член-корреспондент РАО, директор Центра образования №109 (Москва), больше известного как «Школа Ямбурга» - прим. ред.) он в общественном совете при минобразе, четкую позицию совершенно принял по нам, потому что он был у нас. Такой человек нас поддержал!

У нас ситуация была еще сложнее. Минобраз России считает, что педагогических вузов не должно быть. Учителей, по мнению министерства, должны готовить академические университеты. То есть это была для нас двойная тяжесть. На общественном совете нас Садовничий (ректор МГУ – прим. ред.) четко поддержал. У него есть педагогический факультет - один из старейших в стране, он сказал, что педвузы должны быть самостоятельными. Николай Булаев – бывший руководитель федерального агенства по образованию, он сейчас депутат Госдумы высказал позицию, что учитель, хоть и массовая профессия, но штучный товар.

- А в том "черном списке" много вузов, которые не смогли доказать свою эффективность?

- Много. Я могу выделить только своих коллег, потому что я только педвузы анализировала и другим не могу давать оценок. Где-то около 12 вузов, даже университеты будут подвержены реорганизации. Мне, например, очень жалко Шадринский пединститут, мы дружим с этим вузом. И даже московский государственный педагогический университет им. Крупской, он тоже остался в третьей группе! Это означает реорганизацию.

- Закрытие?

- Скорее всего, с кем-то объединят, сольют.

- Принятое решение этой аттестационной комиссией оно означает, что через год снова может появиться список эффективных и неэффективных вузов?

- Не знаю пока. Но мы завтра с коллективом будем собираться и обсуждать дальнейшие наши действия. Каждый преподаватель должен для себя ответить на вопрос о том, зачем он этот курс читает, чего он должен достигнуть, что эти его достижения дают студенту. Вот об этом будем говорить.

- У вас было также несоответствие по нормативам площадей?

- У нас площадь, необходимая по нормативу, в 11 квадратных метров на одного студента есть. Но не вся она в нашей собственности. Часть нам сдает город в безвозмездную аренду.

- А что это за здания?

- Крыло школы №20 и крыло школы №17 город предоставляет нам безвозмездно. Сейчас есть решение передать в нашу собственность. Думаю в 2013 годы мы это решим.

- Речь идет о передаче части этих самых школ вам?

- Речь пока идет вообще о целой школе. Во всяком случае, мы с Василем Гаязовичем проговорили, есть возможность передать нам целую школу.