«В лице «ЕдРа» мы получили постсоветский вариант КПСС»

Отличие государственного деятеля от политика в том, что политик ориентируется на следующие выборы, а государственный деятель – на следующее поколение.

Уинстон Черчилль

РОССИЯ ЦЕНТРАЛИЗОВАНА ДО БЕСПРЕДЕЛА

В начале существовало движение «Регионы России», созданное для защиты интересов субъектов федерации. Во времена «парада суверенитетов» был актуален лозунг «федерализации всей страны», причем предпринимались реальные попытки децентрализации управления, вплоть до принятия Бюджетного кодекса РФ, на который каждый год объявляется мораторий. Сторонников федерализма, конечно, было намного меньше, нежели противников. Самому Борису Ельцину децентрализация была нужна лишь для слома тоталитарной системы, а не по зову души или приверженности к демократии.

Казалось бы, есть субъекты федерации со своими парламентами, которые выбираются прямым голосованием и выражают интересы населения. Что же еще нужно? Однако разрозненные субъекты не могут требовать федерализации, поскольку частные интересы начинают превалировать над общими. Поэтому центральной власти было легко манипулировать регионами, противопоставляя интересы областей и республик, одних регионов и других, русских и татар, или кавказцев и т.д. Во время обсуждения проекта Конституции России именно республики высказались за выравнивание статусов субъектов. Ваш покорный слуга от имени 10 республик выступил на Конституционном совещании в 1993 году с предложением записать в основной закон право областей принимать собственные конституции. Против этого энергично выступил президиум, представлявший разработчиков, он не позволил даже голосовать по этой поправке. Впоследствии федеральный центр активно использовал различие статусов субъектов для стравливания республик и областей. Очень скоро ряд областей заголосили: «Татарстан жирует за наш счет»!

Демократию порой понимают как само собой данную благодать, но это далеко не так. Ельцину демократия нужна была для борьбы с советским режимом и для укрепления собственной власти, но управлять страной она ему мешала. Точно так же и федерализм. Он был механизмом ухода от советской империи, но реальная самостоятельность регионов центру была совсем не желательна, поскольку нужно было в этом случае делиться властью и финансовыми потоками, в ходе приватизации считаться с регионами и т.д. Демократию и федерализм никогда не преподносят на блюдечке, их надо выстрадать.

Россия централизована до беспредела. Это хорошо видно по сети железных дорог, которые все начинаются и заканчиваются в Москве. Они удобны для ведения войны, но не могут эффективно обслуживать рыночную экономику. Федерализм во всех отношениях предпочтительнее и эффективнее, нежели унитарное государство, но он как государственный строй сложнее унитаризма, а потому требует высокой политической культуры.

ПОЧЕМУ ПОЯВИЛОСЬ ДВИЖЕНИЕ «РЕГИОНЫ РОССИИ» И КОМУ ОНО ПОМЕШАЛО

Итак, потребность в координации субъектов федерации вызвала к жизни движение под названием «Регионы России», которое было лояльно к властям и даже не думало о борьбе с Ельциным. Не вдаваясь в подробности интересов конкретных личностей и групп, отметим один эпизод, который расстроил спокойно выработанную и согласованную политику. Мэр Москвы Юрий Лужков решил создать свою партию «Отечество» с довольно унитаристскими принципами. Поскольку Лужков шел как альтернатива Ельцину, то ему принципиально важно было заручиться поддержкой республик. На организационном собрании «Отечества» Татарстан представляли мы с Олегом Морозовым, и нам не понравились учредительные документы, где ни слова не было сказано о федерализме. С «Отечеством» было не по пути, у нас существовало свое вполне успешное и не вызывающее изжоги у аппарата президента движение «Регионы России», где мы с Морозовым состояли в центральном комитете. Короче, мы не поставили свои подписи под учредительными документами «Отечества», о чем прошел по залу шепоток: «Татарстан не присягнул!»

Поскольку движение «Регионы России» укреплялось, возникла потребность в создании партии для участия в выборах. В проекте документов партия получила название «Вся Россия». Неожиданно накануне учредительного собрания Лужков заявил, что он придет на него без приглашения и вступит в эту партию. «Двери не закроете!» – вполне справедливо заметил он. Устраивать скандал на глазах у всех телекамер страны совершенно не входило в наши планы. Возникла шоковая ситуация. Конечно, без Москвы регионы России смотрелись ущербно, но конкуренция между Лужковым и Ельциным не отвечала региональным интересам, а главное – настраивала весь аппарат президента РФ категорически против партии, что уж и вовсе грозило катастрофой. За сутки до учредительного собрания пришлось переделывать все документы и к титулу «Вся Россия» добавить «Отечество». Так возникла партия «Отечество – Вся Россия», к которой через некоторое время присоединился Евгений Примаков – авторитетный политик. Его присутствие также внесло напряжение в политическую ситуацию, поскольку Примаков одной из главных задач считал борьбу с коррупцией. Тогда тема засилья олигархов и коррупционеров не казалась существенной проблемой и даже выглядела как борьба с самой властью.

ПРОГРАММУ «ЕДИНСТВА» ПОПРОСТУ СПИСАЛИ У КОНКУРЕНТОВ. А ЧЕГО ГОЛОВУ ЛОМАТЬ?

Аппарат президента РФ не стоял на месте, он срочно начал создавать альтернативную партию «Единство», используя всю мощь административного ресурса. Мне на одной из политических тусовок пришлось познакомиться с разработчиками партии «Единство», которых я пожурил за плагиат: они один в один скопировали документы ОВР. Политтехнологи «Единства» охотно сознались, что намеренно создавали клон, поскольку, как они выразились: «Ваша партия грамотно скроена. Ничего личного». Так мы и подружились.

Конфронтация «Единства» и ОВР до открытого противостояния не дошла, поскольку не в интересах Татарстана было ссориться с федеральным центром. Все закончилось слиянием партий в «Единую Россию», куда в высший совет вошли все игроки из составных частей: «Единства», «Отечества» и «Всей России».

В самом начале была слабая надежда, что ЕР может превратиться в настоящую партию, но она рассеялась после первого же съезда. Дело в том, что центристская позиция, на которую ссылались лидеры партии, подходит для политики президента РФ или РТ, но не может служить платформой какой-либо партии. Могут быть правоцентристские или левоцентристские позиции, но бессмысленна центристская платформа. Минтимер Шаймиев на первом съезде предложил общую программу сделать правоцентристской, поскольку страна нуждалась в двигателе экономических реформ. Левые партии твердили о справедливом распределении, что политически выигрышно, но страна была в кризисе, делить в бюджете было нечего, надо было вначале заработать. Россия не хотела и не умела работать по-новому. Одновременно нужно было занять правый фланг, где ослабли демократы и либералы. В крайнем случае, ЕР можно было разделить на две платформы с левоцентристским и правоцентристским уклоном с тем, чтобы потеснить слева коммунистов, а справа – либералов. Даже этот «шизофренический» вариант – тоже вариант. В конце концов, из двух платформ могли бы возникнуть две нормальные партии, и страна перешла бы к классической англо-американской двухпартийной системе – вполне управляемая ситуация. В ЕР избрали худший вариант – безыдейный центризм.

ЧТО НИ СОЗДАВАЙ, ВСЕ ВЫХОДИТ КПСС

Как говаривал Виктор Черномырдин, «какую бы партию мы ни создавали, все равно получается КПСС». Так оно и случилось. Централизация всей страны восторжествовала, а интересы регионов затерялись в общих лозунгах о единстве и целостности государства. Почему Черномырдин называет все партии подобием КПСС? Это же не случайно оброненная фраза. Черномырдин нередко подсознательно выражал общее настроение.

КПСС нельзя назвать партией европейского образца. Это особый тип партии, который позиционировал себя как представителя подлинных интересов народа. Лозунг «Народ и партия едины» предполагал, что КПСС – плоть от плоти народа и выражает его волю. На самом деле не партия определялась советским народом, а наоборот, партия определяла, кто есть народ. Поддержка линии партии и была критерием твоей принадлежности к народу. В противном случае – ты отщепенец, попутчик или в сталинской формулировке и вовсе – «враг народа». Понятие народа свелось к принадлежности к партии, чья руководящая роль была закреплена Конституцией, то есть КПСС была встроена в государственную машину как ее ядро, вершина иерархии управления.

Демократический порядок, будь то социалистический или капиталистический, – это такой порядок, при котором суверенитет принадлежит народу, но что есть народ, как не представительство в лице субъектов власти? КПСС фактически управляла, замещая власть, она и была субъектом власти, то есть как бы народом. Как говорится, каждый народ достоин своих правителей. То, что КПСС называлась партией, следует отнести к особенностям социалистической демократии. Конечно, можно называть социализм не настоящей демократией, а власть не народной, а узурпированной ЦК КПСС и т.д., но следует признать, что советская власть была вполне легитимной, иначе она не была бы прочной. «Партийность», конечно, была лишь прикрытием отделенности от народа, но сам народ признавал, уважал и поддерживал эту власть. До поры до времени…

ЛОВУШЕК В НАШЕМ ОБЩЕСТВЕ ХОТЬ ОТБАВЛЯЙ

Лучший аргумент против демократии – пятиминутная беседа со средним избирателем.

Уинстон Черчилль

Свобода выбора – некий идеал, недостижимый в реальности. Государство говорит субъекту: у тебя есть свобода выбора, но лишь при условии, что ты совершишь правильный выбор. Призывник принимает присягу так, будто у него был выбор. А если не присягнет? Формально у нас многопартийность, но если ты хочешь нормально жить и тем более работаешь во властной структуре, то тебе лучше сделать правильный выбор, то есть вступить в правящую партию. Ситуация «насильственного» выбора заключается в том, что человек должен свободно выбрать партию, к которой он изначально по социальному статусу, вне зависимости от своего выбора, принадлежит, – он должен выбрать то, что ему предписано. Такие ловушки в нашем обществе расставлены везде и всюду, но в этом нет никакого насилия, поскольку мы их добровольно поддерживаем. Это наши границы практической деятельности, то, чего мы достойны, или то, чего мы добились.

Демократию в обычном понимании слова сводят к прямым выборам, и это считается достаточным основанием для легитимности власти. Демократические выборы ставят власть в зависимость от иррациональных, вероятностных факторов. Общество в ходе выборов атомизируется, теряется иерархия социальных отношений, и может возникнуть ситуация неуправляемости. Существует знаменитое изречение Уинстона Черчилля: «Демократия – это, конечно, самая плохая из всех политических систем, но все дело в том, что другие еще хуже». Либеральная демократия становится возможной, если мы соглашаемся на такой риск. Население к этому готово, но правящая власть – никогда. Любая власть пытается поставить процесс выборов под контроль с тем, чтобы исключить случайности, ввести этот процесс в какие-то рамки, а для этого нужны подконтрольные партии, как «правящие», так и «оппозиционные». Тогда появляется управляемая демократия.

В лице «Единой России» мы получили постсоветский вариант КПСС. Партия стала инструментом власти для оправдания существующей политики, абсолютно лояльной к власти и без малейших элементов критики и самокритики. В отличие от КПСС, которая реально стояла у руля, ЕР стоит номинально, хотя называется почему-то правящей. В программе этой партии, вначале под давлением Татарстана, упоминалось о федерализме, впоследствии об этом забыли напрочь. ЕР по определению не может выражать интересы субъектов, но не может и субъекты направить в нужное для центральной власти русло. Она заняла политическую арену с тем, чтобы другие ее не могли занять. В этом качестве она вполне выполняет свое предназначение. Однако жизнь идет своим чередом, при этом не терпит ни политического, ни идеологического вакуума.

НУЖНА ПАРТИЯ, ЗАЩИЩАЮЩАЯ ИНТЕРЕСЫ РЕГИОНОВ

Одним из последствий фактического отказа от федерализма стала неподконтрольность государственной машины. Даже в рамках Татарстана возможность эффективного контроля над процессами в республике появилась после строительства моста через Каму. До этого несколько районов оказывались на полгода отрезанными от Казани. Что же говорить о России… Президент многое может увидеть, когда сам ездит по территории, но зачастую он видит то, что ему показывают. Первое лицо может пользоваться специальным транспортом для облета территории, но это только кажется, что с вертолета все видно. Он даже в самой Москве далеко не все видит…

В России достаточно контролирующих служб, даже с избытком, но они все оказались коррумпированными. Объяснение кроется не в слабости централизации, а, наоборот, в слабости демократии и разгуле рыночных отношений. Рынок развивается по своим, отвлеченным от морали, законам. Для него понятие «законного» и «незаконного» бизнеса весьма относительно. Рынок есть рынок. Есть спрос, будет предложение. Если растущий законный бизнес организует административные и финансовые синдикаты, то и растущие рэкет и преступность организуют такие же синдикаты для упорядочения сферы незаконного оборота товаров и услуг. «Законный» и «незаконный» бизнес - оба в некоторой степени обеспечивают общество товарами и услугами, на которые есть спрос. Например, количество проституток в России, скорее всего, превысило, как и во многих странах Запада, количество врачей. Неужели рынок не будет считаться с таким прибыльным бизнесом?!

Государственная машина не может стоять в стороне от этих процессов – одна ее часть борется с незаконным бизнесом, другая – его обслуживает. Спрос рождает предложение. Эта машина оказывается в моральном плане безразличной к тому, кого она обслуживает. Кто платит больше, тот роднее. Самый надежный способ регулирования этого процесса – контроль со стороны народа, организованного в партии и общественные организации. К сожалению, период веры в многопартийность в значительной мере подорван играми в плюрализм и демократию. Нужно время, чтобы вернуть это доверие.

Интересы человека в первую очередь связаны с той территорией, на которой он проживает. Он не может одинаково болеть душой за Сочи, четыре японских острова Курильской гряды и оленеводов Крайнего Севера. Если твоя родная территория, малая Родина, не будет обустроена, то не будет порядка и в государстве. В такой стране, как Россия, это возможно только через реальный федерализм, оптимальную децентрализацию. Так что мы постепенно и неизбежно будем возвращаться на круги своя – к необходимости защиты интересов регионов. Нужна будет партия, способная перевести страну на рельсы федерализации, что-то вроде давно забытого движения «Регионы России», возникшего снизу, по воле и ради интересов регионов, и когда-то стоявшего у истоков ОВР – ЕР. Круг замкнулся. Змея укусила свой хвост…

Политик должен уметь предсказать, что произойдет завтра, через неделю, через месяц и через год. А потом объяснить, почему этого не произошло.

Уинстон Черчилль

Рафаэль Хакимов