Илья Мазо, «Гихон»: «Согласно Ветхому завету, человек должен стремиться быть предпринимателем, то есть быть свободным»

- Илья Евсеевич, как вы пришли в бизнес?

- Я начинал в системе «Татэнерго», около 10 лет там проработал. Был мастером, инженером по ремонту, занимался наладкой турбин и динамической балансировкой – устранением вибраций турбин и вращающихся механизмов. Это ответственные работы. Я долго ездил по всему Татарстану и осуществлял виброналадочные работы практически на всех ТЭЦ и ГРЭС Татарстана.

Продвигаясь по служебной лестнице, в «Татэнерго» стал замначальника химцеха ТЭЦ-3, потом начальником лаборатории «Вибрации регулирования паровых турбин» на заводе «Татэнергоремонт», в создании которой принимал участие. Также был замруководителя республиканского «Сельхозэнерго». И уже потом, когда работал в одной частной фирме, которая сейчас уже и не существует, решил организовать свое дело.

- Почувствовали в себе силы накопленного опыта...

- Можно и так сказать. Но я лучше сошлюсь на Ветхий завет – основу всех религий, где приводятся те нормы морали и правила поведения, которые дают устойчивость в мире. Один из постулатов завета заключается в том, что человек должен стремиться быть предпринимателем, то есть свободным. Это правильно, когда уменьшается государственный аппарат, количество наемных людей становится меньше, и многие переходят в режим индивидуальных предпринимателей. Самая правильная схема, когда человек не ждет зарплаты, а сам знает, сколько он заработает.

«НАЕМНЫЕ СОТРУДНИКИ ПРИХОДИЛИ К НАМ ДОМОЙ»

- С чего вы начинали и почему назвали компанию «Гихон»?

- Первый офис был в моей же квартире-хрущевке. Наемные сотрудники приходили к нам домой, получали техзадания. Моя жена вела документацию, а сестра, программист по образованию, переучилась на сметчика. А через пару лет, в 2006 году, мы уже зарегистрировали «Гихон». У нас на тот период были лицензии на реставрационные и строительно-монтажные работы.

А Гихон – один из древнейших источников чистой воды в Иерусалиме. Я там был. Сейчас это законсервированная артезианская скважина. Названия же наподобие «Техстрой» меня не привлекают, я решил дать более образное название предприятию, тем более что мы в основном специализировались на водоснабжении и отоплении.

«МЫ ВПЕРВЫЕ В КАЗАНИ СДЕЛАЛИ НЕЗАВИСИМУЮ СИСТЕМУ ОТОПЛЕНИЯ»

- Вы меняли систему отопления в Национальной библиотеке. С какими сложностями столкнулись?

- В библиотеке была очень слабая циркуляция – их обогревала котельная от Казанского научного центра РАН. А это здание выше, чем двухэтажная библиотека, но зато библиотека имеет два длинных крыла. К тому же российская академия наук давала теплофикационную воду по пониженным параметрам, поскольку библиотека относится к другому ведомству, министерству культуры.

Мы впервые в Казани сделали независимую систему отопления. Установили в тепловом узле пластичный теплообменник, который равен по мощности теплопотреблению библиотеки. Для циркуляции воды в системе отопления поставили два насоса. Они работают попеременно. Установили частотный преобразователь и добились активной циркуляции во всем здании. Кроме того, с помощью датчиков и контроллера в ночное время температуру можно понижать, а днем – увеличивать, активизируя процессы циркуляции.

Создавав собственную циркуляцию, мы и получили независимую систему отопления. И уже три года во всем здании идет равномерная подача тепла. Так мы решили их проблему. Я на днях звонил директору Камбееву (Наиль Камбеев – прим. авт.), директору библиотеки, спрашивал, как дела с отоплением. Никаких проблем нет.

В зданиях с плохим отоплением, это решение вопроса и большая экономия, особенно для административных помещений, где ночью никого нет. Но, к сожалению, жизнь так устроена, что мало кто из эксплуатирующих предприятий хочет вникать в такие разработки, это для них дополнительная головная боль. А мы стараемся специализироваться на нестандартных решениях.

- Например каких еще?

- Интересно поделиться опытом уникальной с точки зрения конструкторской разработки работы для Большого концертного зала (ГБКЗ). В концертном зале есть орган. Он требует поддержания определенного уровня влажности воздуха: свыше 40 процентов, но не более 60. А в ГБКЗ вентиляция работала без увлажнения воздуха, потому что английская система парогенератора с электродами давно вышла из строя. Мы нашли решение, как сделать парогенератор без нагревательного элемента, чтобы он никогда не испортился. Для этого использовали индукционный нагреватель, сделали контур промежуточного нагрева с циркуляционным насосом и нагревом масла. Масло кипит при температуре 250 градусов C, а вода при температуре 100 градусов C. Индукционный нагреватель в парогенераторе образует пар – 100 градусов C. Этого достаточно для подачи его в вентиляционную систему. Также наладили автоматику для поддержания уровня воды в парогенераторе, и еще через компьютер можно задавать определенную влажность воздуха. Ввели магнитное умягчение воды, чтобы на трубах теплообменника не осаждалась накипь, и не было солевых отложений.

Уже прошло три года и все нормально работает. По этому поводу я как-то беседовал с директором Ингой Николаевной (Инга Новикова – прим. авт.).

Эти вещи не представляют большой технической сложности. Но вот сама идеология использования индукционного нагрева воды без нагревательных элементов – весьма интересна и перспективна.

«РЫНОК НАСЫЩЕН ПРЕДЛОЖЕНИЯМИ»

- Почему все-таки вы решили специализироваться на сложных инженерных проектах, а не просто строить коттеджи, например?

- Каждый должен заниматься своим делом. Тут сказался и мой прошлый опыт. Я очень долго занимался монтажом и ремонтом энергетического оборудования.

Да и в плане ремонтно-монтажных работ, мы стараемся участвовать в аукционах только там, где требуются конкретные инженерные разработки, поскольку рынок насыщен предложениями касательно текущего или капитального ремонта. А где начинаются инженерные, специализированные работы, там насыщенность уменьшается, и мы можем конкурировать.

- Вы говорите «мы». У вас большая команда инженеров?

- Нет. У нас четыре инженера, а всего 12 сотрудников. Этого вполне достаточно. Мы привлекаем соисполнителей, потому что каждая работа требует создания своего творческого коллектива. У нас уже сложился определенный круг, тут особых проблем нет. Есть опытные проектировщики, которых мы привлекаем по договорам подряда. Это пенсионеры, имеющие огромный опыт. Их проекты не подлежат критике. Все экспертизы – без замечаний.

«У нас четыре инженера, а всего 12 сотрудников. Этого вполне достаточно»

«ДОСТУП К ПРЯМЫМ ЗАКАЗАМ ТЕПЕРЬ ОГРАНИЧЕН»

- Вы говорили, что получали лицензию на реставрационные работы.

- Она у нас уже закончилась и мы ее не продлевали, потому что уходим постепенно с этого рынка из-за произошедших изменений административно-бюрократического толка. Мы работали в основном с министерствами образования и науки, культуры, участвовали в их аукционах. Но потом вышло постановление кабмина о том, что все финансирование концентрируется в «Главинвестстрое». Централизованные аукционы стали проводиться с лотами объемом 150 - 200 и даже 300 миллионов. Это по силам только крупным организациям. Мы для этой ниши не подходим по своему составу. Остальным малым предприятиям остается довольствоваться участием в субподряде. Из нашего опыта экономически невыгодно и рискованно в части оплаты выполненных работ.

Мы выполняли работу по ремонту кровли Казанского хореографического училища. Здесь мы применили сложную технологию, чтобы протечек никаких не было. Всю крышу покрыли фанерой, сделали мембранную подложку, потом постелили профнастил с высоким ребром профиля и сделали довольно сложный ковер теплоизоляции чердачного перекрытия. В итоге вот уже два года, как нет деформаций кровли и протечек в период заморозков и оттепели.

А там, где максимальная высота кровли, сделали две комнаты. Провели к ним все коммуникации. Так, в тесном хореографическом училище появилась комната медицинского персонала и учебный класс по музыке.

После выполнения всех работ, мы столкнулись с утомительной процедурой получения денег. Множество бюрократических ступеней и наличие других субподрядчиков ведут к тому, что деньги растянуты во времени, а это уже становится невыгодным. Мы больше в субподряд не входим. У нас только прямые подряды.

- Получается, это постановление привело к снижению конкуренции?

- Определенности стало меньше в малом бизнесе, хотя объем работ не уменьшился. Доступ к прямым заказам теперь ограничен. Те фирмы, которые могли напрямую участвовать в аукционах, отныне работают только в качестве субподрядчиков. А не все хотят быть субподрядчиками.

В одном есть плюс: большая фирма может вести более качественный технадзор. Но это теоретически.

Время меняет ситуации, и нужно искать новые решения, чтобы остаться на этом рынке. Мы отыскали для себя новую нишу. Стали заниматься разработкой нестандартного учебного оборудования.

РАЗВИТИЕ ДЛЯ НОВОГО ПОКОЛЕНИЯ

- Так у «Гихон» появилось новое направление?

- Нет. Мы зарегистрировали еще одну фирму, чтобы был отдельный баланс, отдельное налогообложение, а сотрудники те же. Мы сейчас работаем в режиме экспериментально-конструкторской лаборатории. Компания называется «Дорит», что с древнего иврита переводится как поколение. А мы же создаем оборудование для студентов, и я так подумал, что такое название будет означать, развитие для этого поколения. Сделано уже более 30 разработок для учебных заведений по всей России.

- Это за какой период сделано?

- Ну, лет 6 назад в министерстве образования и науки стало выделять гранты на создание учебного оборудования. Впервые мы для ПЛ-19, базового училища «Казаньоргсинтез», сделали учебную насосную станцию с баком оборотной воды для того, чтобы студенты могли на практике обучаться рабочей профессии – оператор по химическому оборудованию. Кроме того, мы для них впервые разработали установку по изучению массообменных процессов. Это тарельчатые и насадочные колонны, которые имитируют физические процессы с отображением на приборах и компьютере.

- С какими учебными заведениями вы сотрудничаете?

- С самыми разными. Допустим, для Самарского института железнодорожного транспорта (Самарский государственный университет путей сообщения – прим. авт.) мы сделали разработку, аналога которой нет в нашей стране. Это экспериментальная установка «Роторно-опорные узлы». Учебный стенд, который позволяет имитировать вибрационные нагрузки на вал и не просто имитировать, а создавать их. Мы сделали две опоры: электропривод и вал с диском. К ним привод через гибкую муфту, которая снимает крутящие моменты при расцентровке. Также использовали графитовые подшипники скольжения, которые не требуют смазки маслом. Это удобно для студентов, нет брызг и легко эксплуатировать. Использовали бесконтактные датчики вибрации, создали программное обеспечение, специально адаптированное под наше техзадание. Студенты могут менять скорость вращения, вносить дисбаланс и на определенных скоростях можно добиваться возникновения резонанса и определять первую и вторую критические скорости.

Это и обучающий, и исследовательский стенд. С научной точки зрения, мы можем в динамике видеть в любой момент времени прогиб вала в любой его точке с помощью 8 бесконтактных индукционных датчиков вибрации, которые можно передвигать вдоль оси вала. Ученые в институте имеют возможность использовать этот стенд для исследовательских работ.

«Бывают случаи, мы попадаем в ситуации с отрицательным исходом для нас, но чтобы остаться добросовестными исполнителями, мы все равно выполняем работу»

«ИГРАЕМ ЗА ВЫИГРЫШ ОПРЕДЕЛЕННОГО ЗАКАЗА»

- С кем вы сотрудничаете, разрабатывая учебное оборудование?

- С предприятиями со всей России. Датчики, измерители закупаем в «Союз-Приборе», промышленную автоматику приобретаем у «Прома», уровнемеры, расходомеры от «Метрана», «Теплокона», «Взлета». Электрооборудование от «Электрокомплектсервис» (Региональный филиал электротехнического холдинга – прим. авт.). Также сотрудничаем с предприятиями «Импульс», «ЭТМ». По металлу работаем с «Татметаллом», «Домстроем», по нержавейке – с «Метэкс», «Инекс». Оргстекло закупаем на заводе «Оргстекло». Продукция этих компаний используется и для нужд «Гихон». А что касается отдельно «Дорит», то «АйТи Автоматика» – соисполнитель по программному обеспечению.

Мы, кстати, сделали с их помощью уникальный стенд для Московского института дружбы народов. Учебный стенд имитирует климатические условия в автомобиле. Можно поддерживать различные параметры влажности и температуры. Созданы условия замкнутой и внешней циркуляций, то есть забор воздуха может производиться и с улицы. Это довольно-таки сложная конструкция. И холодильный агрегат, и парогенератор – все это автоматизировано и управляется с компьютера.

- Какая годовая прибыль у «Гихон» и «Дорит»?

- На этот вопрос я не хочу отвечать и не могу, потому что год от года все меняется. Бывают случаи, мы попадаем в ситуации с отрицательным исходом для нас, но чтобы остаться добросовестными исполнителями, мы все равно выполняем работу, поэтому мне трудно сказать. Где-то мы выигрываем, а в каких-то случаях наоборот. Это связано еще и с тем, что если мы что-то разработали, и будем делать стенд мелкосерийно, для нас это опыт и будущие доходы.

- Тогда сколько работ вы выполнили в первом полугодии, и какая сумма от них осталась вам?

- В этом году уже сделано 6 проектов. Ну, например, сейчас сложился рынок стендов по изучению гидродинамических процессов. Стартовая цена конкурса начинается с 450 - 500 тысяч рублей, мы выиграли за 350 тысяч. С этой суммы около 30 процентов – доход.

Можно провести аналогию с игрой на рынке ценных бумаг – никто не скажет вам точно, сколько заработал на акциях. А мы играем за выигрыш определенного заказа. В один год были конкурсы на пять гидростендов, а в этом году пока только два гидростенда на всю Россию потребовалось. Иногда прикладывают к техническому заданию закупку каких-нибудь приборов, тогда мы должны иметь дополнительные оборотные средства, чтобы закупить эти приборы. А авансов сейчас, как правило, нет. В таких случаях мы принимаем решение не участвовать в аукционе.

Очень сложно расширяться, работая на этом рынке. Надо иметь огромный запас оборотных средств. Не во всех конкурсах мы можем участвовать. Для нас предел – конкурсы на 2 - 3 миллиона рублей. А по учебному оборудованию – это конкурсы порядка 600 тысяч.

- А какая средняя зарплата ваших сотрудников?

- Мы не платим ниже 15 тысяч рублей.

- Кто прямые конкуренты компаний «Дорит» и «Гихон»?

- По учебному оборудованию – «Учтех-Профи» из Челябинска, «Новый стиль» из Ярославля, по строительным работам – это «Саяр», «М-СтройСервис»... Да строительных организаций море.

«МЫ НЕ ЗНАЕМ, ЧТО БУДЕТ ЗАВТРА»

- С какими еще рисками вы сталкиваетесь?

- Сейчас все госзаказы идут через конкурсы и без определенного плана. В этом и сложность развития фирмы – мы не знаем, что будет завтра. Каждый раз требуется разное оборудование. Выставили аукцион на сайте госзакупок, он висит дней 10. За это время мы должны проработать техническое задание на возможность участия.

Но вот с нового года в законе о контрактной системе закупок появятся изменения. Я не знаю, как он будет выглядеть в итоге. Но по новым правилам, каждое ведомство должно будет выставить на весь год план закупок. Возможно, исчезнет проблема, когда аукционы затачиваются под конкретных исполнителей. В таких конкурсах заказчики, как правило, устанавливают очень короткий срок исполнения.

Например, у нас отработано изготовление стенда «Солнечная батарея». И Казанский энергетический университет попросил у нас список наших учебных стендов по использованию нетрадиционных видов энергии. Мы сделали. Они теперь обязаны с нового года вывесить все закупки по год. И мы будем знать, что они будут закупать. Можем что-то сделать наперед и по меньшей стоимости, увеличивая свои шансы в том, что мы выиграем конкурс. Но посмотрим, как новые правила будут работать. Бюрократия рождает различные лазейки в законе. Скажем, появится ли у госзаказчиков право отзывать свои заявки? Если да, тогда окажется, что мы трудились впустую, прорабатывая то или иное техзадание.

- Что мешает развитию малого бизнеса?

- Наша страна живет без долгосрочного финансового плана. Планирование на год недостаточно. Любой серьезный проект требует продолжения. Допустим, ты не успеваешь стройку завершить до конца года и попадаешь на вилку отсутствия платежа. Не сделал в срок – деньги из бюджета изымаются. Должна быть более гибкая система. Финансовый план на год должен иметь возможность продолжения в следующем году.

Нужно опять возвратиться к нормам морали, записанным в Ветхом завете. Они выкристаллизовывались столетиями. В каждом городе, регионе должны действовать местные советы и должна быть своя система финансирования, свой бюджет. Когда бюджет изымают, и он централизуется в Москве, то отсутствует обратная связь, а жесткое финансирование приводит к отрицательному результату. Система может тогда работать нормально, когда есть обратная связь. Иначе все превращается в бестолковщину.

Например, министерство образования и науки должно знать, что у них есть право не закончить бюджет в последний день декабря, а продолжить его, потому что есть объективная реальность. Коммерческая гибкость может быть в одном случае, когда действует местная система самоуправления, начиная с сельсоветов, горсоветов и у каждого есть свой бюджет. Как бы мы хорошо жили, если бы собственный бюджет формировался не в Москве, а, наоборот, из местного бюджета выделялась бы сумма на содержание центральной власти.

«ЛЮДИ НАУЧИЛИСЬ ЩЕЛКАТЬ»

- Где вы учились?

- Я учился в Казанском авиационном институте на факультете самолетостроения. Но так получилось, что я начал работать не на авиационном заводе, а в системе энергетики. Порекомендовали туда пойти из-за того, что легче квартиру получить. В общем-то, так и получилось.

- Илья Евсеевич, у вас есть хобби?

- Когда-то в молодости я много фотографировал, участвовал в выставках. Я эту профессию получил от отца. Он был фотографом-любителем, мастером пейзажа. Я много занимался портретной съемкой. А сейчас и не нужно знать специфику химического процесса проявления фотографий. Люди научились щелкать. В этой массовости потерялся профессионализм портретной съемки. Если раньше фотограф умел накладывать свет, думать о композиции портрета, то сейчас эти навыки ушли. Об этом никто не думает. Я сейчас фотографирую немного, для себя.

Парусная регата. Илья Мазо, 1970 год

Деревня Займище. Илья Мазо, 1968 год

«МОЙ ПАПА ИНТЕРЕСОВАЛСЯ ТАТАРСКИМ. ЭТО СПАСЛО ЕМУ ЖИЗНЬ»

- Вы верующий человек?

- Я стараюсь соблюдать законы творца. Очень многие слово «вера» понимают вульгарно – поставили свечку в храме и считают, что избавились от грехов. Идея моральных правил и норм, некого духовного корня, заложена в иудаизме, в Ветхом завете. Как есть закон гравитации, также существуют духовные законы, которые дают при их исполнении здоровье семьи, развитие рода, отсутствие болезней и войн. Что еще нужно для счастья человека? Столетия существует аксиома – творец создал творение для счастья и наслаждения. А нарушение условий, которые заложены в 10 заповедях, приводят к дисбалансу в этом мире и к деградации общества.

- У вас интересная фамилия.

- Это не фамилия, а название древнего рода. На иврите оно звучит по-другому. В названии зашифровано – потомки рода Аарона или Коэны (еврейское сословие священнослужителей в иудаизме – прим. авт.). Раньше они несли службу в храме. А сейчас в синагоге у них осталось право благословения на чтение свитка торы. И у меня есть такое право, его мне передал дед. Это моя обязанность или привилегия, что одно и тоже. Когда я прихожу по субботам в синагогу и даю свое благословение, молитва становится более полноценной. Я стараюсь не пропускать молитвы. Суббота – для меня священный день, я откладываю все дела.

- А родились вы в Казани?

- Да, мои родители оба были на фронте. И, вернувшись с войны, осели здесь.

Лейтенант Мазо Евсей Аронович. Ноябрь, 1939 год

- Как ваши еврейские родители пережили войну?

- Мой папа – чистокровный еврей – интересовался татарским языком. Именно это спасло ему жизнь. Он воевал во второй ударной армии под командованием генерала Власова. У них в батарее был рядовой татарин. Отец у него постоянно расспрашивал древние татарские слова, потому что многие из них похожи по звучанию на наши. Ему интересно было анализировать.

Как известно, вся армия генерала Власова попала в окружение в 1942 году. Отец, будучи раненым, попал в плен. А так как у евреев и татар есть схожие анатомические особенности, согласно требованиям веры, то отец, благодаря выученным татарским словам, смог выдать себя за татарина. Так остался жив. А в 1958 году его реабилитировали. Редко, когда человеку, который был в плену, дают орден. Его наградили орденом Красной звезды.

А в память о том, что спасло его жизнь, он выучил татарский. Знал его в совершенстве. Даже порой заменял учителя по физике в татарской школе. Отец мне всего этого не рассказывал, я узнал от дяди.

«ОБРАЗОВАНИЕ ДАЕТ МОБИЛЬНОСТЬ»

- Дайте, пожалуйста, три совета успешного ведения бизнеса.

- Чтобы выжить, нужно постоянно учиться. Всему. Это может касаться и финансовой грамотности, и психологических аспектов. Я хоть и в пенсионном возрасте, но мне все время приходится что-то изучать, в интернете искать, именно так рождаются какие-то идеи. А уже образование дает мобильность, тот потенциал, который двигает человека по жизни. И еще, нужно всегда качественно выполнять любой заказ, даже если это себе в убыток.