Рифхат Якупов
Рифхат Якупов

«СУДЬБА СДЕЛАЛА КРЫМСКИХ ТАТАР ПОЛИТИЗИРОВАННЫМИ»

— Рифхат, вы очень много снимаете крымских татар, вы принадлежите к этому народу?

— Мой прадед привез с русско-турецкой войны жену — крымскую татарку. Это моя прабабушка, так что у нас в роду есть линия с такой кровью. А одному из братьев отца дали странное, как тогда казалось, имя — его назвали Хан-Гирей. Такая вот связь. Я всегда чувствовал себя в Крыму комфортно, хотя крымские татары от нас отличаются. По моей теории, мы с ними близкие родственники, хотя в формировании крымских татар большое участие принимали древние римляне и греки. Наш менталитет существенно отличается от ментальности крымских татар.

— В какую сторону?

— Они более политизированы. Возможно, их судьба сделала такими, их острая боль не проходит. Уже несколько поколений они испытывают на себе многие проблемы. Они с ними не смирились и не смирятся. Если у казанских татар успешно идет процесс размывания национальной идентичности, у крымских татар как раз наоборот.

— Как вы впервые попали в Крым?

— Я попал в Крым через Швецию. У меня была там персональная выставка, из 80 живущих в Стокгольме татар на нее пришли 60. Один из них, меховой фабрикант Фатхуллин, посетовал: «Что ты здесь одних казанских татар показываешь? Наш татарский мир шире, есть татары астраханские, сибирские, крымские. А почему бы тебе эту тему не развить и не показать все группы татар?» Этим он меня заинтересовал, я подумал: а почему бы нет? И решил начать с крымских татар. Это был 1990 год, они были на слуху. Они уже митинговали на Красной площади, я слышал, что они массово начали возвращаться на историческую родину, и решил поехать посмотреть, какие же они и что там происходит.

«ОНИ МЕНЯ ПРИНЯЛИ ЗА ПРОВОКАТОРА»

— И что вы увидели?

— В самый первый день я попал в Бахчисарай, это было 9 мая 1990 года. Я увидел, что на центральной площади Бахчисарая, вокруг памятника Ленину, стоит палаточный городок. Люди сидели с лозунгами: «Дайте нам право жить на родине!» Никто в Крыму их не ждал, им говорили, что Крым перенаселен, и посылали ехать обратно. Я начал снимать, и меня тут же схватили сами крымские татары. Спрашивают: «Ты кто такой?» Я сказал, что казанский татарин.

— На каком языке вы говорили?

— На русском. Язык крымских татар отличается от нашего, он процентов на 80 схож с турецким. Но потом, живя в Крыму, я достаточно быстро освоил разговорную речь. Но тогда они меня схватили, сказали, ну и что, что ты казанский татарин, у нас тут много провокаторов ходит. Они повели меня к руководителю пикета, сейчас он глава администрации Бахчисарая. Меня ему представили, я рассказал предысторию моего появления в Крыму, он, в свою очередь, представил меня Мустафе Джамилеву. Джамилев дал добро, мне выделили телохранителя на всякий случай, машину с водителем. И я три дня ездил и снимал в Бахчисарае, Белогорске, Судаке.

— Это были репортажные съемки?

— Да. В основном я снял пикеты. Крым бурлил. Потом я уехал в Казань, прошло приблизительно полгода. И вдруг на одном из центральных каналов я вижу сюжет об «агрессивных крымских татарах». Суть была в том, что под Ялтой, в Кореизе, в одном из совхозов крымским татарам пообещали дать территорию, если они бесплатно уберут табачное поле. Поле они убрали, а им говорят: землю не дадим, местные жители против. И натравили на них человек 200 бичей, а татар было около 50. Но они отбились. В чем была аморальность сюжета? В том, что оператор снимал его со стороны защищающихся татар, и картина получилась искаженная. Что будто это именно они нападают. Я увидел этот сюжет, на другой же день сел в самолет и прилетел в Крым. Приехал на этот пикет в Кореизе, меня там уже знали и приняли. Пикетчики ждали, у них была об этом информация, что дальше на них нападет ОМОН. Я лежал в кустах и видел в бинокль бронетранспортеры, солдаты ходили. Но через несколько часов после меня там появились западные журналисты с телекамерами, корреспондент «Огонька». И власти испугались. На третий день татарам дали разрешение на несколько участков.

— Там были вооруженные столкновения?

— Нет, ни разу. Политика меджлиса крымских татар — это мирное противостояние, пикеты. Крымские татары не агрессивные, но дисциплинированные и самоорганизованные. Там нет вооруженных до зубов людей. У них просто есть четкое понятие о родине, о своей земле.

— Вы общались с Джемилевым, какое впечатление он на вас произвел?

— Этот человек много лет отсидел в советских тюрьмах, причем, еще будучи молодым человеком, первокурсником, он начал борьбу за возвращение своего народа на историческую родину. Он небольшого роста, с тихим голосом, но в нем чувствуется мощь, ум и воля. Он лидер от природы.

«Я ЖЕНИЛСЯ И ПЕРЕЕХАЛ В КРЫМ»

— Ваша жена — крымская татарка, как вы с ней познакомились?

— Я в течение двух лет раз восемь приезжал в Крым на съемки. И судьба нас каждый раз сталкивала в Судаке, моя жена была активисткой национального движения. Она показывала мне, что можно снять. Но помимо борьбы она занималась культурой крымских татар. Она проводила там фестиваль «Шелковый путь», привлекала художников, историков, политиков разных национальностей. Когда мы решили пожениться, мэр города даже поспособствовал нам в поисках шампанского. Союз развалился, никаких напитков уже не было.

— Ваша жена согласилась переехать в Казань?

— Нет, это я переехал в Крым. Я прожил там 7 лет. Жить там было трудно, работы не было. Я искал работу по специальности, пришел в районную газету. Редактор открыл мой паспорт и сказал: «Татарин? Извини, дорогой, хоть ты и в Европе выставляешься, но у нас указание: татар на работу не брать». И в то время врачи, инженеры, учителя не имели работы, их не брали по национальному признаку. Но крымские татары — удивительно живучие люди. И хотя многие из них никогда не видели корову или овцу, они стали держать скот, начали заниматься фермерством. Одно время килограмм мяса в Крыму стоил дешевле килограмма яблок. В нашей деревне, например, было два стада. Конечно, поскольку крымские татары — хорошо образованные, мастеровитые люди, со временем все образовалось, и русские и украинцы к ним привыкли, и работать по специальности они начали. Проблема с работой снята. Нормальные, здравомыслящие люди видят, какой это трудолюбивый народ, той конфронтации, что была в первые годы, ее нет. Но нынешняя ситуация может снова начать что-то нагнетать. Когда о крымских татарах говорят, что они изменники и предатели, почему-то не вспоминают, что среди них 8 героев СССР, один из них даже дважды. Украина была равнодушна к татарам, все проблемы этого народа застопорились и не решались в стране. Но сейчас политики решили перетянуть их симпатии на свою сторону — и российские политики, и украинские. Сейчас украинцы каются: «Извините, мы вас недооценили, вы, оказывается, такие патриоты». Они патриоты, правда. Русские из Крыма могут уехать в Россию, украинцы — на Украину. А татарам куда бежать? Они и защищают свою родину.

— Вы нашли в Крыму хоть какую-то работу?

— Мы ее придумали. Мы занялись экскурсионной деятельностью и придумали экскурсию «В гостях у крымских татар». В своем доме принимали, заключив договор с несколькими турфирмами, туристов. К нам привозили желающих, это кормило, но не настолько, чтобы этим можно было бы постоянно заниматься. Зато наш пример оказался заразительным, и во многих регионах Крыма такие экскурсии сейчас есть. И это направление процветает. А тогда, после моей выставки, посвященной крымским татарам в Австрии, у меня три месяца не было никакой работы. Тишина... мы в полной нищете. И вдруг один мой ученик, приезжавший к нам отдохнуть, предложил мне работу в Екатеринбурге в одном крупном издательском доме. Я проработал там полтора года, долги раздал, дом в Крыму почти построил, в это время мне звонит Шамиль Закиров — тогда директор Камаловского театра. Он уговорил меня вернуться в Казань, помог мне решить мои проблемы. Я снова начал работать в театре, здесь же работает и моя жена. Она переводчик-синхронист с татарского на английский.

— Ваша жена прижилась в Казани?

— Она все время рвется в Крым, считает себя изменницей. Но у нас дочь учится в университете, пусть окончит, тогда поговорим. Причем работа в театре жене очень нравится, в Крыму такую работу она бы не нашла. Все ее права гражданки Украины в Казани соблюдаются, есть вид на жительство и работа. Эти права в Крыму не соблюдались.

«ХАЙТАРМА» ПРАВДИВА НА 100 ПРОЦЕНТОВ»

— Вы показываете свои выставки, где изображены крымские татары, по всему миру. Какие отклики они вызывают?

— Мои выставки отображают события 20-летней давности. Мне удалось отразить трагизм ситуации, когда люди, попав на свою родину, с трудом осваиваются. Это документы эпохи. Я и сам все это, будучи казанским татарином, пережил, когда мне сказали, что раз я татарин, то в Крыму не имею права ни на что. То, что я сам видел, то я и передал в снимках. И зрители до сих пор чувствуют эмоции тех дней. Скоро у меня будет выставка в Москве, в музее народов Востока. Это будет большая выставка, вся посвященная культуре крымских татар: гончарное искусство, живопись, фотография. Она откроется в мае. С событиями в Крыму она не связана, о ней было известно еще полгода назад.

— Когда вы были в Крыму в последний раз?

— Я бываю в Крыму каждый год, у нас там дом. Что-то в Крыму меняется, но очень медленно, поскольку официальная власть этому никак не способствовала. Власть Крыма активно сопротивлялась внедрению крымских татар в общество, и это ощущалось даже прошлым летом. Но сейчас вдруг украинцы начали проявлять к крымским татарам интерес.

— Вы, конечно, смотрели фильм «Хайтарма» о депортации в 1944 году крымских татар, насколько он правдоподобен?

— Думаю, что он правдоподобен на 100 процентов. Рассказы об ужасах депортации я слышал от стариков, живя в Крыму. Родители моей жены это тоже пережили, моя жена родилась в изгнании, в Ташкентской области. Портрет главного героя фильма, реального человека, летчика, дважды Героя Советского Союза Амет-Хана Султана можно увидеть в каждом доме крымских татар. У нас дома он тоже есть.