Основатель обсерватории обретет «звездную пристань» под Казанью

В Дрездене Василий Энгельгардт построил собственную обсерваторию

...И УПОКОИТСЯ ПОД ЮЖНОЙ МИРОЙ

О переносе праха Василия Энгельгардта газете «БИЗНЕС Online» сообщил директор астрономической обсерватории им. Энгельгардта КФУ (АОЭ) Юрий Нефедьев: «Было решение еще Казанского Императорского университета перенести его прах в Казань и за вклад в развитие университета вечно жечь лампадку над его могилой. В послереволюционное время поднимать этот вопрос было бы странным, а вновь занялись им в 90-е годы. Но были юридические и практические загвоздки. И вот Ильшат Рафкатович (Ильшат Гафуров — ректор КФУ — прим. авт.) дал поручение Институту международных отношений, истории и востоковедения КФУ заняться вопросом. И все было решено буквально этим летом. Документы оформляются. Перенос праха решили приурочить к юбилею университета 17 ноября и дню рождения обсерватории 21 сентября, когда и состоится перезахоронение».

Как же связаны Энгельгардт и Казанский университет?

В 1884 году директором обсерватории Казанского Императорского университета (ныне в ее здании, во дворе главного корпуса КФУ, находится кафедра астрономии и космической геодезии) назначили сотрудника Пулковской обсерватории Дмитрия Дубяго. В письме другу Энгельгардту он делился радостью: «Обсерватория в Казани после Пулкова лучшая, во всяком случае, не хуже московской и, без всякого сравнения, выше всех прочих». Энгельгардт (родился 29 июня 1828 года в имении Кустовичи Гродненской губернии) был богатым помещиком, по образованию — правоведом, а «заодно» — знатоком истории, литературы, поклонником искусств, собирателем и публикатором наследия Михаила Глинки, исследователем походов Александра Суворова. Но настоящей его страстью была астрономия. В 1880 году в Дрездене, где он жил (сильно болела жена, а там — климат хороший, врачи, санатории), Энгельгардт построил и оснастил собственную обсерваторию, добился в астрономии немалых успехов, в частности, в наблюдении туманностей и звездных скоплений. О его заслугах говорит хотя бы то, что он был членом-корреспондентом Российской академии наук, доктором философии университета в Киле, доктором honoris causa и почетным профессором Казанского университета.

Целью своей жизни Василий Павлович считал содействие российской науке. Он учредил при Казанском университете фонд помощи нуждающимся талантливым студентам, а в 1897 году, когда был уже далеко не молод и не мог с тем же рвением вести наблюдения, и вовсе решил передать в Казань все свои астрономические инструменты. Кстати, получить их желали многие германские университеты, но Энгельгардт хотел, чтобы его обсерватория возродилась в России. Дар был настолько впечатляющим, что Николай II повелел высочайше благодарить доктора Энгельгардта. Кстати, он подарил университету и библиотеку в 2 тыс. томов и завещал все свое имущество, движимое и недвижимое, вместе с капиталом, чтобы обсерватория ни в чем не нуждалась.

Обсерватория Энгельгардта в Дрездене

Но где установить оборудование? Условия Казани уже не подходили — пыль, засветка. А в то время только академия наук имела возможность содержать загородную обсерваторию — в Пулково, под Петербургом. Но Дмитрий Иванович, понимая, что такие инструменты — серьезный аргумент, добился своего: вскоре последовал высочайший указ о создании новой обсерватории. Недалеко от полустанка Лаврентьево университет получил землю. В связи с событием полустанок было решено переименовать в Обсерваторию, так он именуется и поныне. Первый камень заложили 19 марта 1899 года. Причем Дмитрий Иванович понимал, насколько важна благоприятствующая творчеству атмосфера — любил, чтобы все было сделано основательно. Он с гордостью писал Энгельгардту: «Во всей обсерватории, что хорошо и что вам особенно бы понравилось — это солидность и чистота меблировки: дубовые двери и рамы, зеркальные стекла, прочные медные приборы, дубовые шкафы и мебель». Отметим, что государство выделило на строительство 70 тыс. рублей. Освящение и торжественное открытие обсерватории состоялось 21 сентября 1901 года. А в 1903-м царским указом ей присвоили название «Энгельгардтовской».

Василий Павлович скончался 6 мая 1915 года в Дрездене и упокоен на кладбище Святой Троицы, но еще лет за 10 до этого он говорил, что хочет быть похороненным на территории обсерватории. В письмах друг другу Энгельгардт и Дубяго как бы шутили, как им будет хорошо лежать рядышком. И в склепе, где покоится Дубяго (умер 22 октября 1918 года), под южной мирой, построенной в 1906-м для наблюдений на меридианном круге, оставили место и для его друга. Однако Первая мировая война помешала выполнить волю Энгельгардта.

Рамиль Хайрутдинов: «В Дрездене нашу идею приняли близко к сердцу» (фото: http://kpfu.ru/)

НЕМЦЫ ПРИЗНАЛИ ВЕСОМОСТЬ АРГУМЕНТОВ

Вопрос о переносе его праха поднимался с 90-х годов, но до реализации дело так и не дошло. О том, как удалось все сделать, «БИЗНЕС Online» рассказал директор Института международных отношений, истории и востоковедения КФУ Рамиль Хайрутдинов.

— О завещании было известно давно. Но в Первую мировую войну и в советский период выполнить его было достаточно сложно. Вновь интерес возник в 80 - 90-е годы, когда наши астрономы стали выезжать в Германию. Выяснилось, что коллеги из Дрезденского технического университета заботятся о могиле. Но по большому счету о переносе праха серьезно задумались в обновленном Федеральном университете. Ильшат Рафкатович еще в 2012 году эту идею выдвинул, потом она неоднократно обсуждалась в кругу ученых, но к конкретному воплощению дело подошло в апреле этого года, после консультаций с заместителем министра финансов России Алексеем Лавровым. Он не только наш земляк, но и горячий патриот университета (родился в 1959 году в Казани, в 1976 - 1977 годах работал в КГУ лаборантом — прим. авт.), член его наблюдательного совета и по программе развития комплекса обсерватории играет определяющую роль. Словом, лоббирует (в хорошем смысле) интересы Казанского университета. Это моральная поддержка.

Для захоронения Энгельгардта холм под южной мирой придется вскрыть

Экспертом пригласили меня, поскольку я в силу своей исследовательской работы связан с охраной памятников. Был задан конкретный вопрос: возможно ли это организовать? Я ответил да. Просто надо знать законодательство России и Германии, поднять большой объем документов. Засучив рукава коллектив нашего института, коллеги из обсерватории, музея истории университета, отдела редких рукописей библиотеки имени Лобачевского занялись этой работой. Благо, многое уже было сделано. Есть очень интересная книга Инги Дубяго (внучка Дмитрия Дубяго, старший научный сотрудник обсерватории — прим. авт.) и Юрия Нефедьева, посвященная Василию Павловичу. Достаточно быстро подняли архивные документы, перевели их на немецкий язык. И дальше нужны были контакты в Германии, выход на администрацию Дрездена, управление кладбищем Святой Троицы, местную православную общину, поддержка немецких коллег-историков. И все счастливо совпало. Быстро откликнулся руководитель русского центра при Немецко-русском институте культуры доктор Вольфганг Шелике. Он близко к сердцу принял нашу идею, пригласил нас в Дрезден, где мы встретились с ключевыми фигурами. В том числе с управляющей кладбищем Святой Троицы. У нее были свои аргументы за и против. Но мы представили пакет документов, в которых говорилось о духовном завещании Энгельгардта, переписку о строительстве обсерватории и миры-часовни, в которой предполагалось захоронение и Василия Павловича и Дмитрия Ивановича. Поэтому остались только организационные вопросы. Встретились с дрезденским бургомистром по культуре и охране памятных мест доктором Ральфом Лунау, он потом специально частным образом посетил Казань, Болгар, Свияжск, у него появилось понимание того, что республика много вкладывает в охрану наследия. Поэтому никаких возражений у них не было: согласны, аргументы весомые, письма убеждают в том, что это воля Энгельгардта. Управляющая опасалась, что не найдем останков. Она говорила об особенностях местных почв, в которых все моментально разлагается. Мы знали из переписки, что он хотел быть похороненным в цинковом гробу (могила была временной, до отправки в Россию — прим. авт.), поэтому предположили, что останки должны быть.

Разметка площадки под строительство южной миры

Оставалась одна проблема — воля родственников. Но Энгельгардт был бездетным, и близких родственников не нашли. Выяснилось, что за могилой ухаживает конкретный человек — негласный руководитель рода Энгельгардтов, которые живут в Америке, Европе, Австралии и так далее. Барон фон Энгельгардт. Вступили с ним в переписку. Он очень доброжелательно откликнулся, проявил заинтересованность и в ходе нашего повторного визита в Германию встретился с нами, историками, с ректором. Он убедился, что мы почти все знаем о Василии Павловиче, это его приятно удивило. Передали ему документы, и через некоторое время он дал положительный отзыв.

Часовню-миру построили по проекту известного архитектора Карла Мюфке

Дальше началось решение технических вопросов, и многое взяла на себя немецкая сторона. Обследовали могилу. На глубине 1,2 метра нашли цинковый гроб. Нам предложили два варианта: либо кремировать останки, либо, в соответствии с завещанием, переслать в нынешнем виде. Решили в соответствии с волей Василия Павловича перенести гроб. Сейчас немецкая сторона в новом цинковом гробу все это оформляет. Есть разрешение санитарных служб, надо подключать консульские службы, нотариально заверенные документы готовить. В ближайшее время нам готовы переслать гроб самолетом.

Кирпичная часть, в которой находится склеп, скрыта под насыпным холмом

«НЕ САМОЦЕЛЬ И НЕ ПИАР-АКЦИЯ»

По словам Хайрутдинова, перенос праха финансирует университет: «Пока счетов нет, но можно сказать, что будут затраты на благоустройство могилы, оформление гроба, а также транспортные расходы». Он заверил, что обсерватория к приему останков Энгельгардта готова. «Надо будет провести вскрытие холма (под южной мирой — прим. авт.), в котором захоронен Дубяго, но при современных технических возможностях это нетрудно». Нефедьев уточнил, что предстоит привести в порядок кладбище обсерватории (там хоронят только ее сотрудников и их родственников), павильон рефрактора — одного из телескопов, которые подарил университету Энгельгардт. «Для обсерватории это хорошо, — рассказала «БИЗНЕС Online» Инга Дубяго, — если все будет сделано по-человечески, а не ради пиара. Боюсь, как бы склеп не повредили... Но Василий Павлович хотел упокоиться здесь, и я так для себя решила: как Бог даст».

Так это место выглядело перед революцией. Возможно, таким оно будет в недалеком будущем

Хайрутдинов подчеркнул, что перенос праха — ни в коем случае не пиар, но должен стать событием: «Это и поминальные моменты, и конференция, на которую пригласим представителей рода Энгельгардтов, астрономов, культурологов, историков. Университет дорожит исторической памятью и делает все, чтобы это событие прошло более чем достойно. Для нас это не самоцель и не пиар-акция. Ильшат Рафкатович пытается реализовать все возможное в этом замечательном месте. Речь ведь идет о превращении обсерватории в крупный научно-исследовательский центр, чтобы традиции, заложенные при Энгельгардте и Дубяго, когда наша обсерватория была одной из лучших в Европе, не были потеряны. Мы помним и чтим тех, кто созидал имя Казанского университета».