Олег Стоянов: «Быть настоящим Дон Кихотом глупо, а фальшивым – непорядочно»

Олег Стоянов: «У моего факультета показатели великолепные — все выше средних по университету. И было сказано публично на ученом совете, что, по официальному рейтингу деканов, у меня как декана место номер один»

«ОПОСРЕДОВАННОЕ ГОЛОСОВАНИЕ ЗА РЕКТОРА»

— Олег Владиславович, расскажите, пожалуйста, ваши впечатления об ученом совете, который утверждал кандидатов в ректоры КНИТУ-КХТИ.

— Это был обычный ученый совет. На первую часть, посвященную утверждению кандидатов на должность ректора, были приглашены журналисты. Когда эта часть закончилась и начались рабочие моменты, журналистов поблагодарили за участие, ученый совет пошел своим чередом.

— Сенсаций не произошло за закрытыми дверями?

— Нет. Были выборы деканов, в том числе я избирался.

— Вас можно поздравить?

— Можно — меня выбрали на очередной пятилетний срок. Обычно, когда ученый совет тайным голосованием избирает декана факультета, голосование бывает... ну если не единогласным, то почти единогласным. Один, два, три против. Но так получилось, что на этот раз сначала утверждали кандидатов в ректоры, в том числе и меня, а потом было голосование за меня как декана. Этому предшествовал доклад первого проректора: он говорил о показателях факультета, продемонстрировал так называемую лепестковую диаграмму. У моего факультета показатели великолепные — все выше средних по университету. И было сказано публично на ученом совете, что, по официальному рейтингу деканов, у меня как декана место номер один.

— А сколько деканов в КНИТУ-КХТИ?

— Всего в университете вместе с филиалами и другими «нелинейными» структурами 34 декана, если я не ошибаюсь. Деканов линейных факультетов, то есть тех, где есть студенты, которые получают базовое образование, — 18.

— Какие были результаты голосования?

— 55 за и 23 против. Я был очень рад, думаю, это своего рода опосредованное голосование за ректора.

«Все, что касается решения Германа Сергеевича Дьяконова, — это его выбор, и я его не комментирую»

«НЕ СЧИТАЮ, ЧТО В ПРЕДВЫБОРНОЙ КАМПАНИИ ВСЕ МЕТОДЫ ГОДЯТСЯ»

— Почему все-таки нынешний ректор профессор Герман Дьяконов снял свою кандидатуру с выборов?

— Сразу поясню свою философию — это предельная корректность, когда речь идет о публичных высказываниях. Есть вещи, которые я могу сказать жене, друзьям. Но есть вещи, которые публично комментировать не буду никогда. Все, что касается решения Германа Сергеевича Дьяконова, — это его выбор, и я его не комментирую. Я не могу позволить себе, пользуясь интервью, сказать что-то не то о своих конкурентах или о действующем ректоре, считаю, что это неэтично. Герман Сергеевич проработал ректором 10 лет, он ученый, доктор наук, профессор, член-корреспондент Академии наук Татарстана, лауреат двух премий — Государственной РТ и правительства РФ. Да, что-то произошло во время его работы ректором. Но это же не значит, что надо публично его шельмовать. Я к этому как-то не очень хорошо отношусь и не считаю, что в предвыборной кампании за какой-либо пост все методы годятся, особенно когда мы говорим об академической организации. Итак, наше образование переживает непростые времена во всех отношениях, а если еще преподаватели и ученые начинают так себя вести, так высказываться, как в некоторых анонимных комментариях, ключевое слово — «анонимных», то они в нравственном и профессиональном плане, думаю, не растут. Но я никого персонально не имею в виду, просто высказываю свою точку зрения.

— Тогда вопрос про ваш вуз — его ведь лихорадит не первый год, КНИТУ-КХТИ оказался в центре уголовного разбирательства...

— Вуз большой, старейший. В области химической технологии это ведущий вуз России. Он, повторю, огромный. И конечно, случается всякое. Вот, например, я являюсь деканом факультета технологии, переработки и сертификации пластмасс и композитов и заведующим кафедрой технологии пластических масс. Это структурное подразделение Института полимеров. Здесь сейчас три факультета, кроме моего. Никаких потрясений, никакой лихорадки, никаких нештатных ситуаций в нашем Институте полимеров, на моем факультете и на моей кафедре за эти годы не было и сейчас нет.

И в целом университет у нас замечательный. И люди в нем — ученые, преподаватели — замечательные. Конечно, есть проблемы. Но эти проблемы во всей стране одинаковые, о них можно говорить часами, сутками, неделями. Например, проблема — демографическая яма, из-за чего у нас в Татарстане бюджетных мест в вузах подчас больше, чем выпускников средних школ. Проблема — то, что естественные науки в школе в загоне, что квалифицированных учителей химии на всю республику — раз, два, три... Проблема — система ЕГЭ, учителя школы боятся, как бы дети плохо не сдали, поэтому говорят: не сдавайте химию, не сдавайте физику, а сдавайте обществознание. В итоге к нам нередко приходят абитуриенты, которые на входном контроле — полный ноль. А у нас гигантский прием. Причем мы должны выполнять госзаказ. Но эти проблемы формировались годами. И в самом нашем университете, наверное, назрели какие-то изменения в векторе развития. Мне кажется, что я понимаю, какие именно и как нужно развиваться дальше. Поэтому я и выдвинулся кандидатом в ректоры.

— В своем институте, на факультете вы же не можете не обсуждать, что происходит в целом в КНИТУ, то, что проректор Абдуллин оказался за решеткой... Это же ЧП!

— Согласен, это ЧП. Но всю информацию про уголовное дело, которое было возбуждено и по которому имеется судебное решение, я в основном черпал из «БИЗНЕС Online». Там были стенограммы судебных заседаний, выступления адвокатов. Потом «БИЗНЕС Online» опубликовал открытое письмо проректора. Рассказал о том, что попали под домашний арест сотрудники вуза и так далее. Я это все читал. Другой информации, официальной, у меня нет. Все остальное — это слухи, сплетни, разговоры, версии... Ильдар Шаукатович Абдуллин был проректором по научной работе. Я с ним общался только по делам, на так называемых планерках по понедельникам, в исполнительной дирекции реализации программы национального исследовательского университета. А дальше я жил жизнью своего факультета, своей кафедры. И я стараюсь с коллегами не обсуждать вопросы, которые связаны с уголовным делом. Потому что а если ты ошибся? Обидел кого-то ненароком, несправедливо...

«Университет — это то место, которое сохраняет и воспроизводит, в данном случае техническую, научную интеллектуальную элиту общества»

НУЖНЫ АКАДЕМИЧЕСКАЯ АТМОСФЕРА, АКАДЕМИЧЕСКАЯ СРЕДА

— Олег Владиславович, с какой программой идете на выборы? Что хотели бы изменить в вузе?

— То есть в какую сторону вуз должен развиваться, по моему мнению? Ни один кандидат в ректоры не хочет для своего вуза сделать плохо. Поэтому программы у всех замечательные и очень похожи. Тем не менее, когда разрабатывал свою, я же ознакомился с программами недавно избранных ректоров ведущих вузов страны, это естественно. У меня 5 основных пунктов, связанных с миссией, с подготовкой кадров, с обеспечением научной работы, с международной деятельностью и с управленческими аспектами. Но хочу сказать про то, что считаю главным для нашего университета, что больше всего нуждается в развитии, в обновлении, то, что я чувствую острее всего. Это академическая атмосфера, академическая среда.

Университет — это не офис, это не коммерческая структура, это не промышленное предприятие по извлечению прибыли. Хотя все эти элементы присутствуют. Прежде всего университет — это то место, где работает интеллектуальная элита общества, которая воспроизводит (а у нас бакалавриат, магистратура, аспирантура, много докторских диссертаций защищается), которая сохраняет и воспроизводит, в данном случае техническую, научную интеллектуальную элиту общества. Для того чтобы это работало, в университете должны быть соответствующая атмосфера и соответствующие условия.

— Финансирование?

— Для чего-то деньги нужны, а для чего-то — нет, нужны просто желание и воля руководителя. Приведу обыденный пример. Вот стоит хрущевка постройки 60-х годов. Во всех квартирах живут люди примерно одного достатка — небольшого. Заходишь в один подъезд — чисто вымытые полы, на подоконниках цветы, на стенах эстампики. Заходишь в соседний подъезд — грязь, окурки, шприцы, мочой воняет, стены расписаны нецензурными словами. Спрашивается: а при чем здесь деньги?

Так что для того, чтобы создать творческую, продуктивную атмосферу в вузе, вообще деньги если и нужны, то это не самое главное. Нужно просто заниматься этим, хотеть этого, жить этим.

Вот я всю свою жизнь занимаюсь наукой, причем, кстати, небезуспешно. Подготовил 2 докторов наук, 22 кандидата наук. По версии РИНЦ, третий или четвертый год вхожу в Топ-100 самых цитируемых российских ученых в области химической технологии и химической промышленности. Я член трех докторских советов, семи или восьми редколлегий журналов, в том числе международных, в том числе входящих в Scopus. Но я бы ничего этого не смог добиться, если бы там, где я работаю, не было творческой атмосферы. Мои достижения связаны с ней напрямую.

Когда академическое сообщество начинает потихонечку вырождаться — но, конечно, не само по себе — в офисный планктон, то ничего хорошего от этого в будущем ждать не приходится. Вот я не хочу, чтобы научное сообщество моего университета превратилось в офисный планктон. Я хочу, чтобы в вузе были такие организационные, психологические, культурные условия, которые способствуют творческой работе. Прежде всего это нужно для молодого поколения. Я не могу сказать, что без вот этой атмосферы, без академической среды формирование нормального научного работника, преподавателя невозможно. Понятно, что работать можно в разных условиях, выживая. Но не будет того качества, к которому мы стремимся.

«Если я стану ректором, то, поскольку считаю обратную связь очень важной, должен буду по плану с союзом студентов встречаться и обсуждать проблемы»

ЕСЛИ ДОВЕДЕТСЯ, Я ХОРОШЕГО ХОЗЯЙСТВЕННИКА НАЙДУ

— Вы наверняка слышали мнение, что ректор должен быть прежде всего хозяйственником.

— На это могу ответить: если доведется, я хорошего хозяйственника, хорошего завхоза найду... Есть роман Даниила Гранина «Битва в пути», по нему был снят фильм еще в конце 50-х, в самом начале оттепели, с Михаилом Ульяновым в главной роли. Он там главный инженер тракторного завода. Директор ему говорит: почему ты это не делаешь и это? В том смысле, что главный инженер должен действовать как пожарная команда. И я навсегда запомнил, что он ответил: заниматься этим — не функция главного инженера завода; его работа — видеть перспективы предприятия и вести завод к этим перспективам.

Кстати, с этим великолепно справлялись наши ректоры Петр Анатольевич Кирпичников и Сергей Германович Дьяконов. Тех, кто был раньше, я не застал. Так вот работа ректора — видеть перспективы университета и вести университет к этим перспективам.

Конечно, надо всему уделять внимание, но гораздо важнее найти хорошего специалиста по административно-хозяйственной части, чем самому этим заниматься. Проверять надо. Должен быть принцип разумной достаточности. Там, где крайности, нет успеха. Если ты говоришь, что не царское это дело, и не вникаешь ни во что, а только вращаешься там, в верхних сферах, с большими людьми, как часто бывает, то без контроля начинается бардак. И наоборот, есть другая крайность: если ты замыкаешь все на себе, каждый день ходишь с белым платком и проверяешь пыль на тумбочках, это тоже провальное дело. Чтобы успешно работать на данном поприще, нужно уметь быть диалектиком, уметь объединять противоположности и помнить, что плюса без минуса не бывает. Тогда из любой ситуации можно найти выход, а любой конфликт решать не на основе уничтожения, подавления, порабощения — это путь в никуда, а на основе компромисса, поиска лучшего решения, сотрудничества.

— Ректор — фигура суперпубличная. И как бы хорошо он ни работал, недовольные найдутся. Вы готовы к резкой критике, в том числе неконструктивной?

— А о чем я сейчас только что говорил? Неконструктивная критика — испытание человека, того, по какой дороге он пойдет: либо по пути уничтожения, подавления, порабощения, либо по пути поиска компромисса и сотрудничества. Конечно, бывают ситуации, когда надо быть жестким. Но внутренней агрессии быть не должно, она убивает и портит характер. Нельзя осуждать и ненавидеть коллегу.

Один из краеугольных камней моей предвыборной платформы — обратная связь. В академической среде, в университете как нигде должна быть налажена обратная связь — с профессурой, с уважаемыми учеными. Вот при Петре Анатольевиче любой профессор, преподаватель, который хотел к нему попасть лично, знал, что если придет к половине восьмого утра на работу, то сможет зайти к ректору без доклада.

— А студенты могли пройти к ректору? И смогут ли прорваться к вам?

— Что значит прорваться? У нас есть союз студентов и аспирантов. Если вдруг божьим попустительством или, наоборот, божьим повелением я стану ректором, то, поскольку считаю обратную связь очень важной, должен буду по плану с союзом студентов встречаться и обсуждать проблемы. Зачем прорываться ко мне студентам? Не надо... Профессор, преподаватель — другое дело. Я вообще считаю, что главная в университете — кафедра. «Дают молоко» преподаватели, ученые. А те, кто выписывает на него этикетки, должны понимать, что они только помогают.

— Но приходится слышать, что в вузах сейчас главное лицо — чиновник, а преподаватели, ученые — на заднем плане...

— Это абсолютная правда. Это приобрело чудовищные размеры. Я на 300 процентов в этом убежден. И поскольку я декан уже 10 лет, то знаю, как это происходит. Но если мне повезет, то я эту ситуацию поправлю.

Моя философия как человека, как научного работника и как декана — это прежде всего уважение. Если хочешь что-то сделать, нужно уважать тех, с кем работаешь. Особенно это важно в вузе, хотя так должно быть везде. Но я всю жизнь в КХТИ, с тех пор, как пришел сюда в 17 лет, так что все проецирую на академическую среду.

«Я с большим уважением отношусь к Исмагилу Шакировичу (на фото). И если ему хватило решимости свои наблюдения публично изложить в интервью, то я польщен»

ВЫ ЕХАТЬ ХОТИТЕ ИЛИ КОЛЕСАМИ СТУЧАТЬ?

— Профессор Исмагил Хуснутдинов в интервью нашему изданию сказал: «И не надо забывать, что Стоянов прекрасно уживался с системой, созданной Дьяконовыми, и чувствовал себя в ней очень комфортно».

— Это прямо один в один текст одного из анонимных комментариев. Мой ответ состоит из двух частей. Первое — я с большим уважением отношусь к Исмагилу Шакировичу. В последний раз мы с ним беседовали минут 15 накануне выдвижения кандидатов в ректоры в Институте нефти, химии и нанотехнологий. Хуснутдинов мне позвонил и заехал. До этого мы не общались лет, наверное, 8 — вуз-то огромный. Значит, если профессор Хуснутдинов эти 8 лет следил за тем, как я живу, как я существую, комфортно ли мне, некомфортно ли мне, какие у меня перспективы, в чем я достиг своего потолка, в чем еще не достиг...

— Извините, еще цитата из интервью Хуснутдинова: «У каждого есть свой потолок. Мне кажется, что в науке и сфере образования Олег Стоянов его еще не достиг, а вот в администрировании — да. Это уровень декана. И дай бог, чтобы он вел эту работу на нормальном уровне».

— ...и если Исмагилу Шакировичу хватило решимости вот эти свои наблюдения публично изложить в интервью, то я польщен. В первую очередь — вниманием. Вот я бы, например, не видя 8 лет человека, не решился сказать, как ему жилось, на что он способен, в чем он достиг своего потолка или нет. Это первая часть ответа.

Вторая часть ответа — мне жилось хорошо. И сейчас живется хорошо. Независимо от результатов выборов ректора, я продолжу жить хорошо. На кусок хлеба, думаю, я всегда заработаю. Но главное — не кусок хлеба, главное — внутренняя гармония.

И еще, чтобы что-то изменить реально в ситуации, в векторе развития, должны создаться определенные организационно-психологические условия. Например, выборы. И должно проявиться определенно соотношение взглядов, что ли, которое может обеспечить поддержку. Если бить себя кулаком в грудь, кричать на собраниях вне этих организационно-психологических условий... Знаете, у водителей есть такой прикол: вы что, ехать хотите или колесами стучать? Так вот, чтобы ехать, нужны определенные условия. Если вне этих условий, как сейчас говорят, искать правду вместо того, чтобы заниматься конкретной работой на своем месте, то можно превратиться в Дон Кихота. Быть настоящим Дон Кихотом в наше время — глупо, а фальшивым — непорядочно, бесчестно. Поэтому, когда создались такие законные, совершенно легитимные организационно-психологические условия, я решил, что мне нужно попытаться реализовать мое видение развития университета в ближайшем будущем.

— Есть версия, что ректора просто назначат сверху, как это было в КАИ. Такой вариант возможен?

— Прецеденты такие есть, причем не только в КАИ, но и по России в целом. Как будет с нашим вузом, не знаю. В любом случае выборам дан официальный старт, я должен пройти эту дорогу честно и до конца, без оглядки на то, что может быть.

— У вас есть команда?

— Конечно, есть. Но вот можно ли ее назвать на сегодняшний день структурированной... Ведь команда нужна на официальную выборную кампанию. А официальная кампания стартует тогда, когда министерство образования Российской Федерации утвердит кандидатов. Это будет после 16 мая. А до этого любого могут «отцепить» — совет ректоров РТ, правительство РТ, аттестационная комиссия минобра РФ.

— Удастся вам пройти вот эти три инстанции?

— Надеюсь на лучшее.

«Название «КНИТУ» (а национальных исследовательских университетов всего 29 по России) наполняет сердце гордостью. Поэтому мне ближе всего название КНИТУ-КХТИ»

НО ПРИНЯЛИ ДРУГОЕ РЕШЕНИЕ. ЗНАЧИТ, ТАК ТОМУ И БЫТЬ

— КАИ и КХТИ не раз переименовывали, теперь это университеты. Вам не кажется, что логичнее было бы оставить прежние — широко известные — названия?

— Я об этом думал, и на сей счет у меня есть совершенно спокойное мнение. Я оканчивал Казанский химико-технологический институт имени Сергея Мироновича Кирова. К Кирову можно по-разному относиться, я никогда не симпатизировал большевизму. Да, он учился в предшественнике КХТИ — промышленном училище в Казани. Но то, что его имя исчезло из названия вуза, для меня не потеря. Дальше — лихие 90-е, ректор Сергей Германович Дьяконов. Ему удалось не только сохранить наш институт, когда многие вузы схлопнулись, но и существенно его расширить. При нем появились новые факультеты, новые направления, которые помогли КХТИ выжить, справиться с приемом, нарастить мускулы и вырасти в настоящий университет. Ведь по наименованиям были введены критерии. Если мононаправление — это институт, если определенное количество направлений, больше одного, но меньше скольки-то — это академия, если дальше — уже университет. Вот мы стали настоящим технологическим университетом — КГТУ. Настоящим! И в этом огромная заслуга Сергея Германовича Дьяконова, который руководил вузом с 1988 по 2007 год, почти 20 лет. Поэтому КХТИ-КГТУ сегодня — это университет. Когда был объявлен конкурс национальных исследовательских университетов и мы его выиграли со второй попытки, появилось новое название. Название «КНИТУ» (а национальных исследовательских университетов всего 29 по России) наполняет сердце гордостью. Поэтому мне ближе всего название «КНИТУ-КХТИ».

— Как вы считаете, правильно Альметьевский нефтяной институт присоединили к КФУ?

— Это не касается моего университета, это дело государства и соответствующих управляющих структур. Я на это не могу повлиять.

— Но все-таки логичнее было бы присоединить его к КХТИ...

— Да, логичнее. Но приняли другое решение. Значит, так тому и быть.

«Мне ли повезет, другому ли посчастливится, хотелось бы пожелать, чтобы в первую очередь новым ректором руководило чувство уважения к тем, кем он будет управлять»

Я НЕ ПРИВЕРЖЕНЕЦ ТУСОВКИ В ИСКУССТВЕ

— Олег Владиславович, у вас недавно был в Санкт-Петербурге творческий вечер, расскажите о нем.

— Это был не столько вечер, сколько творческий отчет. Там собрались литераторы, поэты, писатели, композиторы — около 30 человек. Я уже лет 10 член российского межрегионального союза писателей. Я бы, конечно, не вступал ни в какие союзы, я вообще не приверженец тусовки в искусстве, пишу стихи — и пишу. Но меня пригласил в этот союз его член правления, ныне покойный, тоже профессор, доктор наук, завкафедрой из Ленинградской техноложки, известный ученый в области, близкой к моей. Я вступил в союз и не пожалел. Первый мой вечер был в Питере 25 февраля 2015 года, к тому времени у меня уже вышло четыре книги стихов. А скоро уже шестая книжка выйдет. И вот недавно, в конце апреля, был еще один мой творческий отчет. Там такой камерный мемориальный концертный зал имени Римского-Корсакова, было плановое заседание секции поэзии, которое вел руководитель секции поэт Дмитрий Николаевич Киршин. К этому вечеру он издает буклет, все его получают. И потом выкладывает его на своем официальном сайте. К апрельскому заседанию, которое вел сам председатель союза писателей, был издан очередной буклет. Я сам свои стихи не выкладываю в интернете принципиально, считаю, что хай-тек и поэзия как-то не очень совместимы. Тем более увидел, что есть еще полный однофамилец, тоже Олег Стоянов, который размещает стихи в интернете: я почитал их, мне дурно стало. А вдруг кто-то подумает, что это я!..

— Хотелось бы узнать ваши предпочтения в литературе, в поэзии...

— С этим просто. Детство, школа — это Есенин. Старшая школа — Вознесенский и Евтушенко. Дальше — Пастернак и Мандельштам. И всегда — Высоцкий.

— А в музыке?

— О-о-о... Я воспитан на классической музыке, бабушка была меломанка. Уже в 8 лет я мог с первых тактов отличить Рондо каприччиозо Сен-Санса от Кампанеллы Паганини. И сейчас могу. Доницетти, Моцарт, Бах, Бетховен, Сарасате, Григ, Сен-Санс, Верстовский, Римский-Корсаков, Глинка, Чайковский, Мусоргский. Скрябин, Рахманинов, Шостакович — я на этом вырос. Но где-то в 12 лет услышал маленькую пластинку The Beatles. И все — я пропал навсегда, стал фанатом The Beatles. Дальше — рок, рок, рок...

— Если вы проиграете выборы в ректоры...

— Жизнь — это игра. В ней заморачиваться и зависеть от будущего нельзя. Если зависишь от будущего, ты к нему привязываешься, а человек должен быть независим. На любой стадии этой игры можно выиграть, можно проиграть. Но игра — это не вся жизнь, это только часть жизни. И работа — это не вся жизнь, это только часть жизни. В жизни главное — не карьера (хотя это важно), не успех (хотя это важно), не благополучие материальное (хотя это важно), а, на мой взгляд, внутренняя гармония. Поэтому могу выиграть, могу проиграть. Мир не обрушится. И как я жил хорошо, так и буду продолжать жить хорошо.

Мне ли повезет, другому ли посчастливится, хотелось бы пожелать, чтобы в первую очередь новым ректором руководило чувство уважения к тем, кем он будет управлять. А так — мы, кандидаты в ректоры, соперники до определенной черты. Выборы прошли, выключателем щелкнули и лампочку выключили. И дальше все должны работать на одну цель, на свой университет.

P. S. Газета «БИЗНЕС Online» внимательно отслеживает ход предвыборной кампании в КНИТУ-КХТИ и готова предоставить слово и другим кандидатам в ректоры.