Виталий Ломаев - Партизаны приходят в центр типа нашего и проходят курс переподготовки
Виталий Ломаев: «Партизаны» приходят в центр типа нашего и проходят курс переподготовки»

КОМПЕТЕНТНЫЕ ОРГАНЫ ДОЛЖНЫ БЫТЬ В КУРСЕ

— Виталий Михайлович, из сообщения Поволжского следственного управления несколько затруднительно понять, о чем в точности идет речь. Простым языком: какие претензии предъявляют к вашему центру?

— В России есть так называемые «партизаны» — пилоты тех же дельталетов, которые где-то когда-то учились, но сейчас летают без свидетельств. Почти все из них хотят легализовать свои полеты. Для этого они приходят в центр типа нашего и проходят курс переподготовки, по сути, повышают свою квалификацию и получают документы. С пилотами, о которых идет речь в сообщении следственного управления, такая же история. Они управляли дельталетами задолго до прихода к нам, некоторые из них даже мастера спорта.

Но дело в том, что у «Авиатора» нет своего инструктора по такой узкой специализации, как дельталет, поэтому мы взяли на работу по договору подряда пилота-инструктора нижнекамского аэроклуба Владимира Чупаркова. По дельталетной части Володе равных попросту нет! Но прокуратура считает, что мы не имели права его привлекать к работе, поскольку он не был включен в рабочую группу территориальной квалификационной комиссии МТУ, которая и выдает пилотские свидетельства.

Мы с этим не согласны. По положению о территориальной квалификационной комиссии, ее председатель может привлекать сторонних инструкторов и педагогов для аттестации по узким специальностям. В итоге ребята прошли полный курс по программе переподготовки, у них есть летные книжки, справки о налете, справки врачебно-летной комиссии.

Кстати, поначалу ставили под сомнение саму квалификацию Чупаркова, но потом вопрос отпал — специалистов такого класса в нашей стране очень мало.

— До катастрофы «Боинга» претензии к центру были?

— Нет. Хотя нас постоянно, по несколько раз в год проверяют Росавиация, Ространснадзор, транспортная прокуратура, ФСБ, министерство образования. Наши бывшие курсанты звонят, удивляются обвинениям — мало где обучение поставлено так жестко, подготовка проходит от а до я, пилотскими свидетельствами не торгуем.

— А вообще в стране такая практика есть?

— Возможно, но мы этим не занимаемся.

— Зачем это кому-то нужно — покупать свидетельство?

— Например, надо налет добирать, часов 200, чтобы устроиться на работу. Это и дорого, и долго. Естественно, все хотят сэкономить.

— Компетентные органы знают об этих уловках?

— Должны знать.

КОГДА ПИЛОТ МОЖЕТ ВПАСТЬ В ПАНИКУ

— За время существования «Авиатора» сколько в нем подготовили пилотов?

— С 2010 года — примерно 300 человек. Это и начальная подготовка, и переподготовка, и подготовка техников для обслуживания легких самолетов. Можно в любой город России на карте ткнуть, и там будет наш курсант — от Хабаровска до Питера. В основном учатся приезжие, и только человек 25 — казанцы.

— Сколько стоит получить свидетельство пилота-любителя?

— Пройти подготовку на пилота-любителя (частного пилота) на легкие воздушные суда (282 часа теории и 42,5 часа летной практики) — в районе 370 тысяч рублей. На пилота сверхлегкого воздушного судна — примерно 250 тысяч. И желающих достаточно. Но, замечу, последние события народ пугают — некоторые из тех, кто прислал анкету, с кем договор заключили, заняли выжидательную позицию: волнуются, что будет с центром и вообще с системой подготовки пилотов в стране.

— У вас учились те, кто впоследствии стал пилотом большой авиации?

— Да. Обучиться на пилота-любителя у нас может любой человек старше 18 лет, прошедший медицинскую комиссию. Потом, добрав необходимый налет (до 200 часов), он может пройти курсы переподготовки в пилоты коммерческой авиации в Ульяновском высшем авиационном училище гражданской авиации. Это очень серьезные курсы с очень строгим отбором... И сейчас наши выпускники летают во многих крупных авиакомпаниях.

— ЧП во время обучения случались?

— В 2010 году у одного самолета на взлете разрушились крепления пропеллера. Но курсант смог вернуться на аэродром и сесть. Это показывает натренированность человека. Ведь когда взлетаешь, а тяга вдруг пропадает — это паника. Но он сумел все сделать правильно.

— Какие самолеты центре?

— Три «Цессны-172» и один «Аэропракт-22».

— Сколько человек работает в «Авиаторе»?

— На данный момент — 25.

— Своя недвижимость есть?

— Нет. Арендуем офис, учебные классы, и только недавно на аэродроме в Куркачах у нас появились собственные помещения.

— Сколько в России таких организаций?

— Где-то написали, что сотня. Это не так. Много аэроклубов, только в одной Москве — где-то 50. Но это сообщества владельцев воздушных судов. А центров, которые имеют сертификат и лицензию на подготовку пилотов-любителей, на всю страну 7 - 8, включая наш.

— Их тоже сейчас проверяют?

— Насколько знаю, нет. Только нас, видимо, по месту катастрофы.

ПОСТОЯННЫЙ РИСК ПОЛУЧИТЬ НЕПРИЯТНОСТИ

— Некоторые вопросы вызывает то, что владелица центра — жена экс-руководителя МТУ Шавката Умарова, который подал в отставку после катастрофы «Боинга»...

— Это его бывшая жена... Да, Шавкат Абдулхаевич имеет прямое отношение к созданию центра. Думаю, мотивация здесь такая. Путь любого летчика в большую авиацию начинается с малой. У него всегда душа болела за малую авиацию. Наверное, это был единственный начальник территориального управления, который так поддерживал малую авиацию — и не только «Авиатор». Не зря первое выездное заседание комиссии при президенте России по развитию малой авиации провели в Казани.

В Авиаторе уже научили летать 300 человек
В «Авиаторе» уже научили летать 300 человек

— Учебный центр — прибыльное дело? Спрашиваю потому, что один из наших читателей в комментарии высказал предположение, что может быть рейдерский захват АУЦ...

— Дело прибыльным назвать нельзя. Рентабельность с этих 370 тысяч —1 -2 процента. И мы — некоммерческое учреждение, у нас нет цели извлечения прибыли: работаем, чтобы развивать это дело. Ну, найдется рейдер, захватит, и что? Мало кто знает эту кухню. Огромный объем работы и вместе с тем — постоянный риск получить неприятности, если с твоим выпускником что-то случится. Мы несем ответственность за наших курсантов пожизненно.